Парламентские выборы в Венгрии 8 апреля завершились ожидаемой победой правящей с 2010 года партии "Фидес" во главе с премьер-министром Виктором Орбаном. Он обеспечил себе еще 4 года у власти, которой пользуется для постепенной трансформации Венгрии в "нелиберальную демократию" – о таком намерении премьер заявил пару лет назад. Победить на этот раз Орбану помогли мигранты, Джордж Сорос и хорошие отношения с Кремлем.
По предварительным данным, "Фидес" получил примерно 50% голосов, намного опередив соперников. У занявшей второе место праворадикальной партии "Йоббик" – 20%, у социалистов – более 12% голосов. Характерно, что Орбан триумфально победил в небольших и средних городах и в сельской местности, а крупные центры склонялись к оппозиции:
Венгерские власти тщательно подготовились к выборам. Количество депутатских мест несколько лет назад было сокращено почти вдвое, а число депутатов, избираемых по одномандатным округам (это по разным причинам более выгодно партии "Фидес"), приблизилось к 60% от общего количества. Были изменены границы избирательных округов – по утверждению оппозиции, тоже в интересах правящей партии. А главное, Виктору Орбану и его соратникам удалось продиктовать избирателям предвыборную политическую повестку.
По словам пресс-секретаря правительства Венгрии Золтана Ковача, "центральной темой кампании стала нелегальная иммиграция и связанные с ней вопросы. Правительство добивается принятия пакета законов "Стоп Сорос", чтобы залатать дыры в законодательстве, которыми пользовались так называемые НКО, маскирующиеся под благотворительные и правозащитные. Они, нарушая законы нашей страны и правила Евросоюза, помогали проникновению нелегальных мигрантов через границы ЕС".
В 2015 году, в разгар миграционного кризиса, Виктор Орбан прославился возведением первого "антимигрантского забора" на южной границе Венгрии. Мера оказалась эффективной и принесла премьеру немало политических очков. Перед нынешними же выборами Орбану и его сторонникам удалось связать воедино страх значительной части общества перед мигрантами, конспирологические теории, направленные против американского миллиардера-филантропа, уроженца Венгрии Джорджа Сороса, и пропаганду, изображавшую оппозиционные партии марионетками Сороса и предателями национальных интересов. Антимигрантские настроения активно эксплуатировала и крупнейшая из оппозиционных политических сил – праворадикальная партия "Йоббик" ("Союз за лучшую Венгрию").
Режим Орбана – это гибрид диктатуры и демократии
Левая и либеральная оппозиция сосредоточились на критике политической системы, созданной премьером Орбаном. Один из лидеров леволиберальной оппозиции Гергей Карачонь заявил накануне голосования: "Это не выборы, на которых граждане решают, хорошее у них правительство или нет. Эти выборы – о социальной модели, которая сложилась у нас в Венгрии. Режим Орбана – это гибрид диктатуры и демократии. С экономической точки зрения он бесперспективен, с социальной – это трагедия".
Большинство избирателей, однако, так не считают. Помимо пропаганды и политических манипуляций, среди причин очередного успеха сторонников Орбана называют довольно щедрую социальную политику правительства и определенное, хоть и не слишком впечатляющее, экономическое оживление. При Орбане заметно сократилась безработица, в том числе за счет обширной программы общественных работ. За 10 лет лидер "Фидес" пообещал создать миллион рабочих мест – и сейчас, за два года до истечения этого срока, утверждает, что созданы 740 тысяч. В то же время прекратить отток из Венгрии рабочей силы, прежде всего молодых квалифицированных специалистов, не удалось. За пределами своей страны, в других европейских государствах (прежде всего в Германии, Австрии и Великобритании), сейчас живут более 600 тысяч венгров.
Премьер сумел в последние месяцы смягчить остроту своего противостояния с Брюсселем, не поступившись при этом "особыми" отношениями с Россией. За последние три года Орбан по меньшей мере четырежды встречался с Владимиром Путиным. Избирателям партии "Фидес" умеренно пророссийский курс Будапешта, кажется, не слишком мешает: правительство всегда охотно разъясняет полезность контактов с Москвой для Венгрии – например, контракта на строительство новых энергоблоков АЭС "Пакш ". Сделка на сумму 12,5 млрд евро критиковалась венгерской оппозицией и Еврокомиссией как непрозрачная: усилиями парламентского большинства ее условия остаются частично засекреченными.
О том, что еще роднит режимы Орбана и Путина и каковы политические перспективы Венгрии после выборов, Радио Свобода рассказал Балинт Мадьяр – венгерский политолог, экс-министр образования, автор книги "Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии".
– Изменился ли в какую-либо сторону режим Виктора Орбана с тех пор, как вы закончили работу над своей книгой? Появились ли какие-то новые черты в последние годы?
– Уже во время первого пребывания Виктора Орбана и его партии у власти, с 1998 по 2002 годы, я писал о мафиозных чертах правления "Фидес". Но тогда это все еще находилось в эмбриональной форме. Без большинства в две трети мест в парламенте, позволяющего менять Конституцию по усмотрению правящей партии, такой режим возникнуть не мог. После возвращения "Фидес" к власти в 2010 году таким большинством они обзавелись – и изменили законодательство таким образом, что во главе институтов, которые призваны служить в качестве сдержек и противовесов в рамках демократии, оказались "свои люди". Это президент республики, члены Конституционного суда, руководители прокуратуры, Совета по делам массмедиа и т. д. Это можно считать рождением режима. С 2010 года он рос и развивался, но, так сказать, его ДНК остается неизменной. Сейчас по сравнению с тем, каким он был вначале, режим вырос и возмужал – примерно как человек в расцвете молодости по сравнению с малым ребенком. Но, собственно, этот рост и есть то основное, что происходило в последние годы.
– В чем секрет Виктора Орбана? Как бы ни оценивать его как политика, сохранять столь высокую популярность на протяжении многих лет непросто.
Значительная часть населения оказывается в роли "криминальных партнеров" мафиозного государства
– У популярности правящей партии есть две основные причины. Первая – то, что нынешний режим создал так называемую клиентелистскую систему, когда множество людей завязано так или иначе на элиту этого режима – через "дружественные" фирмы, госзаказы, социальные выплаты и другие механизмы. Это как в мафиозном клане, где все проявляют лояльность "крестному отцу" – а поди ее не прояви! В результате правительство, государство начинает действовать именно по законам мафиозного клана. Значительная часть населения тем самым оказывается в роли "криминальных партнеров" мафиозного государства. Блага, распределяемые сверху, при этом делают систему достаточно устойчивой. С другой стороны, выгодополучателями при таком режиме являются далеко не все. Для мобилизации тех, кто потерял больше, чем приобрел, используются другие методы. Это прежде всего создание образа врага – точнее, множества врагов – для объединения общества.
– В нынешней Венгрии это мигранты и Джордж Сорос, насколько я понимаю?
– Да, конечно. Если обобщить, то для того, чтобы стать "козлом отпущения", той или иной группе или личности нужно обладать тремя качествами. Во-первых, это должны быть ясно различимые и несомненные "чужаки", что в случае с мигрантами, людьми иной религии, национальности, иногда и расы, чем венгры, вполне очевидно. Во-вторых, они должны вызывать страх у большинства населения. После серии терактов в Европе основания для такого страха появились. Я бы даже сказал, что в Венгрии антимиграционная кампания, которую ведут власти, – это не кампания ненависти против мигрантов, а кампания страха: если придут мигранты, начнутся всякие ужасы, а вот оппозиция, поддерживаемая Соросом, якобы хочет, чтобы пришли мигранты, поэтому надо объединяться против оппозиции! Ну и, в-третьих, у "козлов отпущения" не должно быть возможности адекватно ответить. У беженцев ее точно нет, потому что в Венгрии почти нет их самих, мигрантов к нам пускают в минимальных количествах. Поэтому они – очень удобная тема для популистских кампаний правительства.
– В том, что вы рассказываете о "козлах отпущения", трудно не заметить параллелей с ситуацией в современной России. Может быть, есть и другие? Являются ли жители Венгрии объектами массированной государственной телепропаганды? Преследуются ли в вашей стране оппозиционные активисты? Или режим Орбана – это все-таки нечто весьма light в сравнении с более жесткими типами авторитарного правления?
– Я думаю, разницу между ситуацией в сегодняшней Венгрии и России можно сравнить с коммунистическими временами: тогда в СССР была жесткая коммунистическая диктатура, а в Венгрии – более мягкая. Сейчас тот факт, что мы в Евросоюзе, сам по себе ограничивает репрессивные возможности властей. Зато роль пропаганды и промывания мозгов в Венгрии очень существенна: властям все еще нужно убеждать людей в том, что им следует голосовать за Орбана, коль скоро они пока не могут их напрямую к этому принудить.
Что касается выборов, то их нельзя назвать нормальными и честными по целому ряду причин. Первая – это избирательная система, играющая на руку крупнейшей партии, то есть "Фидес". Более половины депутатов парламента избираются по одномандатным округам в один тур. Такая система вынуждает оппозицию вести коалиционные переговоры о том, кто в чью пользу должен уступить в том или ином округе. При этом в оппозиции находится и ультраправая партия "Йоббик", с которой ни одна из остальных оппозиционных сил блокироваться не будет. Все это уже повышает шансы партии Орбана. Второй момент – допуск к СМИ. Ведущие общенациональные телеканалы и радиостанции – это пропагандистская машина "Фидес", оппозиционно настроенных граждан туда не пускают. В провинции нет практически ни одной радиостанции, критически настроенной к властям, потому что такому радио просто не выдадут или не продлят лицензию на вещание на местных частотах. Бизнесмены, близкие к режиму, скупили значительную часть телеканалов и почти все местные газеты.
Третий фактор – финансовый. В условиях сращивания власти и близкого к ней олигархического бизнеса у правящей партии значительно больше денежных ресурсов, чем у оппозиции. И фактор номер четыре – так называемое избирательное правосудие, когда прокуратура, суды, налоговые и финансовые службы фактически играют на стороне правящей партии, закрывая глаза на возможные нарушения с ее стороны и ставя каждое лыко в строку ее оппонентам. По множеству коррупционных дел, в которых замешаны влиятельные члены или сторонники партии "Фидес", годами не происходит никакого движения.
– Что теперь, после выборов? Велика ли вероятность того, что Виктор Орбан с его лозунгом "нелиберальной демократии" еще сильнее начнет дрейфовать в сторону России? Или же он по-прежнему будет предпочитать балансирование между Брюсселем и Москвой?
У Орбана хорошие отношения не только с Путиным, но и с Ильхамом Алиевым, и с Реджепом Эрдоганом
– Для него самым естественным выглядит так называемый "танец павлина" – шаг влево, потом шаг вправо, то к Востоку, то к Западу. Цель тут ясна – шантажировать ведущие страны ЕС своими тесными связями с Кремлем и другими авторитарными режимами. У Орбана, кстати, хорошие отношения не только с Путиным, но и с Ильхамом Алиевым, и с Реджепом Эрдоганом. Эти отношения важны для него тем, что их можно строить без особой прозрачности, в отличие от связей с западными странами, делать свой бизнес так, как хочется, без оглядки на правила и законы.
Но каждому авторитарному режиму нужны ресурсы для поддержания своего существования. У российского режима это природные ресурсы, прежде всего энергоносители. У Венгрии их нет, так что удивительным образом ресурсами жизнедеятельности нашей автократии стали фонды ЕС. При этом значительная часть таких фондов, выделяемых Венгрии, разворовывается – это подтверждено, в частности, расследованиями OLAF (Европейского управления по борьбе с финансовыми злоупотреблениями). Причем разворовывается олигархическими структурами, близкими к Орбану, вплоть до членов его семьи. Исходя из этого, ожидать разрыва венгерского режима с Европой нелепо.
– Конституция РФ запрещает одному человеку занимать президентский пост более двух сроков подряд. Поэтому в 2024 году, по истечении своего нового срока, Владимиру Путину придется либо совсем отойти в сторону (что трудно себе представить), либо изменить Конституцию, либо выбрать себе какого-то преемника. У Виктора Орбана как премьер-министра парламентской республики таких ограничений нет. Значит ли это, что он будет править, пока позволят возраст и здоровье? Или он все-таки задумывается о возможном преемнике?
– Орбан еще совсем не стар для политика, ему скоро исполнится 55 лет. И, как вы правильно заметили, законных ограничений срока пребывания на посту премьера для лидера партии, победившей на выборах, нет. Главная проблема, которую не всегда понимают на Западе, связана с природой выборов в Венгрии и некоторых других странах востока Европы и бывшего СССР. Это не просто выборы, соревнование разных партий, которые могут сменять друг друга у власти. В мафиозных государствах правящая верхушка – это преступники, на их счету деяния, караемые даже по действующим законам, например, венгерским. Поэтому поражение на выборах для них означало бы риск наказания, тюрьмы. В результате такие политики готовы пойти на что угодно, лишь бы сохранить власть, сделать свое правление вечным, – говорит венгерский политолог, автор книги "Анатомия посткоммунистического мафиозного государства" Балинт Мадьяр.
Каким образом Орбан может "увековечить" себя? Как отмечает в интервью Би-би-си политический комментатор Шандор Чинталан, "единственный для него путь к сохранению власти – это еще большая автократия. Иным образом сохранить подобную систему нельзя, потому что она держится только на страхе и отношениях, напоминающих феодальные".
