17 мая суд в Казани в очередной раз рассмотрит дело тяжелобольного Рамиля Н., осужденного на 19 лет за убийство. У 37-летнего Рамиля ВИЧ последней стадии, туберкулез, серьезные проблемы с печенью и позвоночником, из-за которых он почти не может двигаться. В феврале этого года Приволжский суд Казани принял решение освободить заключенного от дальнейшего отбывания наказания по болезни, но Верховный суд Татарстана его отменил. Решение отменено по апелляционному постановлению прокуратуры. По данным экспертов проекта "Зона права", рассчитывать на освобождение по болезни может не более трети российских заключенных.

Рамиль Н. находится в заключении с 2006 года. Он осужден по ряду тяжких статей (пункт "в" части 2 статьи 105, пункт "в" части 4 статьи 162 УК РФ с применением части 3 статьи 69 УК РФЗ) и приговорен к 19 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Выйти на свободу он должен лишь в 2024 году. Верховный суд Татарстана отменил решение об освобождении Рамиля, ссылаясь именно на тяжесть статей и то, что осужденный по ним человек опасен для общества. Сноха Рамиля Елена Моисеева уверена, что в нынешнем состоянии здоровья Рамиль не может быть опасен никому:

– У него прогрессирующий ВИЧ. У него спондилит шейного отдела позвоночника. Ортопед сказал, что ему даже передвигаться сейчас нельзя, только в шейном корсете, чтобы лишней нагрузки не было. По мелочи еще, сопутствующие заболевания, он постоянно на таблетках, поэтому проблемы с печенью. И опасен для общества он быть никак не может, потому что он элементарно ходить даже не может нормально, лежать не может, голову поворачивать просто не может. Температура постоянно у него, сильные головные боли.

По словам Елены, квалифицированной медицинской помощи в тюремной больнице Рамиль не получает:

– Ему дают только препараты, а ему нужна операция по замене шейного позвонка, по-другому он жить не будет. И его просто парализовать может, это же очень серьезно. Он может даже просто чихнуть, там что-то сместится – и все. Ему срочная операция нужна. И опять же у него иммунитет очень низкий из-за ВИЧ. И когда у него сильно иммунитет упал, он вообще лежал и не вставал, до 40 килограммов похудел, его просто носили, в памперсах лежал он. Сейчас-то он прибавил немножко, весит 60 килограммов при росте 1,85, состояние чуть получше, но все равно не очень хорошее состояние. Ему операция нужна. Но пока иммунитет не повысится, операцию тоже ему не сделают. Ему нужно здоровое питание, нормальное, адекватное лечение, чтобы иммунитет поднимался, печень хорошо работала, – рассказала Елена.

Адвокат Ирина Гонцова объяснила, почему она взялась за дело Рамиля Н., несмотря на неутешительную судебную статистику по освобождению тяжелобольных заключенных:

– К мне обратились родственники Рамиля, и я выполняю свою работу – защищаю человека, который обратился за профессиональной помощью адвоката. Да, он осужден за убийство, но каждый человек имеет право на квалифицированную юридическую помощь, – говорит Ирина Гонцова. – Диагнозы у него тяжелые, и если учитывать политику государства, которое урезало средства на медицинские и лечебные программы в тюрьмах, я думаю, что перспективы у него плохие. Потому что он не будет получать достойное лечение, которое улучшит состояние его здоровья. Тем более что показанные ему медицинские вмешательства не могут быть оказаны в больнице для осужденных, – уверена адвокат.

Ирина Гонцова напоминает, что Верховный суд Татарстана уже отменил решение суда первой инстанции об освобождении Рамиля. Следующее заседание Приволжского суда должно пройти с новым составом судей, но, исходя из обширной практики по такого рода делам, адвокат настроена не слишком оптимистично:

– Скорее всего, нам будет отказано в удовлетворении ходатайства. Основные моменты, на которых сосредоточился суд, вынося апелляционное постановление, – это большая общественная опасность совершенного им преступления, и то, что суд не выяснил должным образом, действительно ли он не может получать необходимое лечение, находясь в заключении. Я не говорю о милосердии суда, хотя оно должно присутствовать в данном случае, но все-таки, видимо, степень общественной опасности здесь сыграла решающую роль, – полагает юрист.

Координатор "Зоны права" Булат Мухамеджанов говорит, что в России рассчитывать на освобождение может в лучшем случае только каждый третий осужденный c тяжелым заболеванием. Об этом свидетельствует статистика Судебного департамента при Верховном суде РФ. По информации "Зоны права", в 2016 году суды первой инстанции рассмотрели 7478 ходатайств заключенных об освобождении по болезни. Из них удовлетворено 2042 (27%). В первой половине 2017 года рассмотрено 3803 подобных дела, удовлетворены – 1190 (31%).

– Как правило, администрация исправительного учреждения не против освобождения тяжелобольного заключенного, потому что нередко он не доживает до окончания срока отбывания наказания, и лишний труп никому не нужен, – объясняет юрист. – Часто они выступают за то, чтобы освободить заключенного, чтобы он мог получить лечение и умереть на свободе. У нас такие случаи были неоднократно, когда люди умирали. Был случай в нижегородской колонии в 2014 году, когда там умер гражданин Казахстана, страдавший туберкулезом и ВИЧ, у него на руках было решение суда первой инстанции об освобождении, но прокуратура обжаловала это решение, и он умер еще до вступления этого решения в законную силу. Прокурор, как правило, в 98 процентах случаях выступает за то, чтобы оставить тяжелобольного заключенного в колонии. Формулировка в основном такая, что у него серьезная статья – это может быть убийство, изнасилование и так далее, либо он не отбыл больше половины срока, например. И самый популярный довод, что медицинское обслуживание в исправительном учреждении соответствует всем стандартам. Хотя даже тюремные врачи подчеркивают, что у них нет нужных специалистов, что они не имеют возможности вывезти заключенного на обследование в гражданскую клинику и так далее, тем не менее позиция прокуратуры непреклонна, – говорит Булат Мухамеджанов.

По словам правозащитника, активное обсуждение проблемы больных заключенных уже дает свои результаты: если в 2015 году в том же Татарстане освободили по болезни четырех тяжелобольных, то в 2017-м на свободу вышли двадцать два человека.

– Проблему с редким освобождением тяжелобольных заключенных поднимала в 2017 году на встрече с Путиным Татьяна Москалькова, она предлагала законодательно закрепить за судами обязанность по освобождению тяжело больных заключенных, – напоминает правозащитник. – То есть во главе угла должна ставиться именно тяжесть заболевания, а не все остальное. А сейчас у нас "иные обстоятельства" ставятся впереди заболевания. Такая практика подвергается критике и со стороны Европейского суда по правам человека, потому что позиция ЕСПЧ в этом вопросе однозначна: медицинское обслуживание в местах лишения свободы должно обеспечивать лечение и уход на уровне, сопоставимом с тем, которым пользуются пациенты вне таких учреждений, то есть на гражданке, говоря по-простому. Мы провели мониторинг сайта Европейского суда с 2012 по 2017 годы и выявили 56 решений ЕСПЧ по делам о неоказании надлежащей медицинской помощи в учреждениях ФСИН России, по которым с нашей страны взыскали порядка 980 тысяч евро компенсаций в пользу заключенных либо их родственников. Ну, если речь идет о родственниках, значит, заключенные погибли. Фактически эти деньги выплачиваются из федерального бюджета. Мы в свое время обращались к генеральному прокурору России с просьбой взыскать с виновных должностных лиц ФСИН вот эти десятки миллионов рублей в регрессном порядке, но такая наша просьба была отклонена на том основании, что в российских судах факты нарушения прав осужденных установлены не были, то есть нет конкретных лиц, которые могли бы быть привлечены в качестве ответчиков по регрессным искам, – рассказал Булат Мухамеджанов.

О том, что тяжелобольным осужденным в России приходится нелегко, и о плачевном состоянии тюремной медицины Радио Свобода рассказывало не раз. По данным правозащитников, в настоящее время в России в местах лишения свободы находятся более 400 тысяч человек, страдающих различными заболеваниями. Исходя из того, что в стране всего около 650 тысяч заключенных, здоровы из них меньше половины. Ранее, подводя итоги 2017 года, пенитенциарное ведомство России рапортовало об успехах своей медицины: снижение смертности от туберкулеза составило 41 процент, от ВИЧ-инфекции – более чем на 12 процентов. Пресс-служба ФСИН России сообщила о снижении смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний – на 2,3 и на 13,4 процента соответственно. Правозащитники с этими данными не согласны.