С 3 мая в России и нескольких странах Европы демонстрируется военная драма Константина Хабенского “Собибор”. Фильм посвящен еврейскому восстанию в лагере уничтожения Собибор в 1943 году и его руководителю, легендарному Александру Печерскому, советскому военнопленному, роль которого исполняет Хабенский. Поклонники картины считают полезным выход фильма о Холокосте в России, где история уничтожения евреев на территории страны до сих пор недостаточно освещена и замалчивается. Критики обращают внимание на исторические нарушения в сценарии. Историк-архивист Леонид Терушкин считает, что неточности и неглубокая трактовка искажают подлинный смысл истории восстания в Собиборе и фигуру Печерского.
– Вы на своей странице в Facebook критиковали фильм с исторической точки зрения. Можно вернуться к некоторым позициям этой критики?
– Моя критика, может быть, слишком резкая получится. Очень много шума, очень много было ожиданий, реклама: вот-вот выйдет фильм, наконец, первый крупный фильм мирового уровня о таком событии, как восстание в Собиборе, выйдет в России, – а в итоге все были изрядно разочарованы. Я первый раз посмотрел фильм, когда был телемост Россия – Израиль (19 апреля. – Прим. РС), раньше многих, и практически все были разочарованы. Я не берусь судить о художественных достоинствах, но как историка меня, как и коллег, многое покоробило. Если Собибор – самый исследованный эпизод Второй мировой войны и Холокоста, огромное количество документов, еще живых свидетелей осталось, много свидетельств на русском, польском, иврите, английском языках, то зачем нужно было делать такое не очень удачное подражание Голливуду? К сожалению, авторы фильма допустили столько ошибок, что этому уже перестаешь верить. Лагерь уничтожения таким не бывает. Только весь кошмар гибели людей в газовой камере – это получилось хорошо, и пробирает, и просто пугает, это очень сильная часть, безусловно, а все остальное, простите, неубедительно.
Очень многое там похоже на другие фильмы. Бесконечное прибытие поезда, с братьев Люмьер, – ну, зачем начинать с этого? Фильм начинается с прибытия поезда с новыми узниками, новыми жертвами Собибора. Поезд не мог прибыть из Берлина. Голландские евреи выглядят так, как будто они приехали на пикник: утром сели в поезд, вечером приехали, примерно как мы с вами ездим на дачу в ближнее Подмосковье. Зачем этот пресловутый оркестр? Зачем эти штампы о Холокосте? Эти оркестры кочуют из фильма в фильм, это пошло уже. Не было в Собиборе никакого оркестра. Без музыки трагедия будет не столь сильной? Там есть, конечно, серьезные сцены, когда несчастный еврей находит кольцо своей жены, это замечательно сделано, но, к сожалению, это только моменты, фильм скучноват. А дальше вообще, простите, начинается что-то такое, чего не могло быть, ни в Собиборе, ни где-либо еще. Кто такой Александр Печерский, все уже прекрасно знают, написаны книги, созданы выставки. Советский офицер, младший командир по меркам 1941 года. И вдруг в кино выясняется, что евреи, так сказать, старые узники Собибора, не принимают его за своего, они ему не доверяют, называют его русским. Что подразумевается под словом "русский", непонятно. Зачем надо ему снимать штаны, чтобы доказать, что, как он там кричит, "я такой же еврей, как и все". Да кто сомневается, что он еврей? Туда больше никого не отправляли, только евреев. И его товарищи, красноармейцы, военнопленные, они тоже евреи, и все друг друга прекрасно понимают. И вообще, евреям, чтобы узнать, кто еврей, а кто нет, не надо друг перед другом снимать штаны. В лагере прекрасно знали, кто приехал из Минска, что это за люди и зачем их проверять... Это же не в какую-то современную колонию для уголовников прибыли новенькие, и их нужно "прописать" или как-то проверить, что это за типы. Не могло этого быть в принципе.
И какой-то Печерский получается странный. Никто не обязан был следовать, конечно, хрестоматийному образу советского человека, непримиримого борца, не сломленного двумя годами плена, мучениями, страданиями, а он действительно был такой, но мы не видим этого. Мы видим, как герой Хабенского слоняется туда-сюда, мучается, то ли хочет умереть, то ли ищет выход, то ли не знает, куда себя деть. Его не принимают, отторгают, а потом вдруг зовут устроить восстание и побег. Или он сам говорит: "Будем организовывать восстание". Все это совершенно расплывчато и непонятно. Все же было очень ясно: к нему обратились как к последней надежде, что он будет руководителем, который объединит и поведет за собой тех, кто готов пойти на риск, на восстание, на побег, его товарищи тем более. И нет в фильме его товарищей, а восстание и дальнейшая судьба всех узников невозможна была без боевой группы Печерского: Аркадий Вайспапир, Семен Розенфельд, Алексей Вайцен, Шубаев, всех перечислять можно долго. Они поддерживали Печерского, были той боевой группой, к которой присоединились старые узники. Откуда там странные выражения про каких-то "жидов пархатых"? Кто из евреев-красноармейцев мог такое произнести вообще? Это не всякий русский красноармеец позволил бы себе сказать. Откуда эти странные упоминания товарища Сталина? Кому он там был нужен? В 21-м веке можно снимать кино совершенно без упоминаний Сталина. Те, кто был в Собиборе, не все из них выросли в Советском Союзе, и Сталин не был для них тем, кем он был для советских людей. Непонятно, что там делает Люка с маникюром на изящных ручках. Это та самая Люка, которая полюбила Печерского, подарила ему пресловутую рубашку (в воспоминаниях Печерского – голландская еврейка или немка, дочь коммуниста, заключенная, свидания с которой использовались для переговоров о подготовке восстания. – Прим. РС). Что она в лагере делает, слоняется туда-сюда? В нацистском лагере просто так никто никуда не слонялся. Тех, кто был без дела, уничтожали, простите за цинизм, все были чем-то заняты. И даже находили какую-то работу себе, которая была бесполезна, но никто без дела не слонялся.
Не увидели авторы фильма и много других ключевых моментов. Это странный сюжет с яблочком. Да, Печерский в фильме по требованию Френцеля (Карл Френцель, комендант 1 сектора лагеря смерти Собибор. – Прим. РС) рубит огромный пень, это так действительно было, пытается помочь своим товарищам. Печерский хотел показать в этот момент, что он не боится, что его дух не сломлен, что он выше этого нациста, он хочет показать, как можно морально противостоять Френцелю. И Френцель после этого протягивает ему яблочко. Какое яблочко? Это же совершенно другой сюжет, когда кто-то кому-то предлагает яблочко. На самом деле во всех воспоминаниях Печерского упоминается, что Френцель предложил ему пачку сигарет, и это очень важно. Если питание в лагере еще можно было найти, даже от погибших, от тех, кого привозили на уничтожение вместе с вещами, драгоценностями, оставались какие-то продукты, в общем, совсем уж с голоду узники Собибора не умирали, но сигареты достать было невозможно ни в каком лагере. И Печерский отказывается от этой пачки сигарет, показывая, что никаких подачек не берет. И в конце концов Френцель дает ему хлеб. Весь смысл этого был как-то испорчен. Много таких непонятных моментов. Я понимаю, что историки зануды и обращают на это все внимание, но тем не менее.
И готовилось восстание немножко не так. Да, там хорошо показано, как убивают нацистов, как используются их самые простые человеческие слабости, как они падки на тряпки, кожаное пальто, еще что-то, как на этом их удалось заманить и убить поодиночке. Но самого восстания нет. Есть попытка побега, и это, скорее, побег из Треблинки исторически, там был массовый побег. Непонятно, зачем все погибают, этого же не было. Это потом почти все погибли, вырвавшись за пределы лагеря, а в момент восстания погибла очень небольшая часть, и никто из главных героев, кстати, не погиб. Зачем их нужно было почти всех, простите, умерщвлять? Там еще много нелогичных, непонятных моментов. Сцена нацистского шабаша накануне восстания, о котором они, естественно, ничего не знают, нацисты там пьют, издеваются, поливают бензином и заживо жгут заключенных, катаются на тачках, – ну, теоретически это могло быть, да, распоясались, только вот Печерский зачем накануне восстания, где он является руководителем, вдруг бросается на такой риск? Все же поставлено на карту, все от него зависит, а он бросается Френцеля катать. Ни один нормальный человек на это не пойдет, зная, что от него так много зависит, это совершенно не укладывается в голове. И этот странный Френцель – зачем изображать нацистского преступника, Френцеля же потом нашли и осудили, обязательно каким-то патологическим типом? Это создает неправильное впечатление. Среди нацистов какой-то сексуальной и психопатической патологией страдали очень немногие, остальные все были нормальными с точки зрения психиатрии людьми. Откуда эти странные припадки у Френцеля, который до сих пор сексуально не удовлетворен, потому что когда-то ему запретили жениться на еврейке? Френцель был нормальный, серьезный нацист, он не просто так дослужился до такого высокого уровня – руководителя лагеря смерти. И будет он тут на глазах у своих подчиненных изображать из себя черт знает что? Это не какой-то пьяный полицай в деревне. Это комендант лагеря уничтожения, очень серьезная фигура в нацистской иерархии, в этой структуре. Зачем создавать неправильное впечатление о том, что нацистскими преступниками могут быть только нездоровые люди? К сожалению, Холокост осуществляли совсем другие. Тот же Эйхман был очень здоровый человек, хладнокровный, образованный и серьезный, позволю себе такую аналогию. Непонятно, что делает Сельма, которую играет Марина Кожевникова. Да, очаровательная женщина, только вынести оружие просто так, под одеждой в лагере смерти невозможно. Оружейный склад достаточно хорошо охранялся. Когда там хотели сделать мастерскую по ремонту оружия, в частности, советского трофейного оружия, нацисты с этим осторожничали, они боялись, что это оружие может попасть в руки узников-евреев. Просто так вынести было нельзя ни одну обойму. Да и не нужно было это Печерскому, он категорически был против того, что информация о готовящемся восстании вдруг просочится, очень этого опасался. А тут она бегает с патронами под одеждой. Неубедительно это, извините.
– Все же какие-то достоинства фильма вы отмечаете?
– Нет, авторы фильма молодцы, конечно, что сумели избежать некоторых современных проблем, болезненных вопросов, они не рассказали, кто на самом деле были охранники в Собиборе – не 10–15 нацистов, а те охранники, которые потом из пулеметов стреляют во время восстания, которых убивали. Это были “травниковцы” из учебно-тренировочного лагеря СС, в значительной степени украинцы по происхождению. Может быть, авторы фильмы не хотели касаться в наше непростое время этого болезненного вопроса. Но как-то можно было упомянуть, кто такие были эти охранники, совсем не немцы, не арийцы. Может быть, я слишком много требую от авторов фильма...
Главное, что я хотел сказать: в фильме есть какая-то стена отчуждения, которая с трудом преодолевается, между Печерским, советским евреем, и польскими евреями, с тем же Леоном Фельдгенлером, с которым они стали руководителями восстания, а на самом деле этого не было. Не нужно было ему ничего преодолевать. Может быть, это была какая-то задумка, но не слишком талантливая и понятная для обычного зрителя. И потом, повторю, получается не восстание, а какой-то массовый побег. А если уж произошел побег, ну, так можно же было еще что-нибудь рассказать о судьбах героев фильма. На самом деле-то вторая часть истории побега из Собибора Печерского и его товарищей была длинная, тоже трагическая и очень непростая. К чему этот странный текст в конце фильма, от которого многие чуть с кресел не попадали? "Печерский перешел линию фронта..." Где Собибор и где линия фронта осенью 1943 года? Печерский и его товарищи пробились к партизанам и только к лету 1944 года соединились с частями Красной армии в составе партизанского отряда, воевали в партизанах, героически себя показали там и потом, в рядах регулярной Красной армии. Пресловутый Шлема никак не мог убить, даже по слухам, 18 нацистских преступников в джунглях Бразилии. На кого это рассчитано, на ребенка? Да, один из собиборовских нацистов при странных обстоятельствах закончил жизнь в Бразилии. Есть мнение, что ему помогли покинуть этот мир уже спустя много лет, на это намекал Подхлебник, живший в Бразилии бывший узник Собибора. Но всего один! Какие 18, зачем это придумывать? И не уничтожали поляки потом лагерь, его немцы уничтожили, чтобы стереть все следы. Можно не обращать на все это внимания, но тогда нужно не обращать внимания на очень много мелочей, деталей, так уже и смотреть, извините, становится неинтересно.
– Если говорить в целом о появлении такого фильма в России. Довольно много людей считают: при всех недостатках все-таки отлично, что зритель, наконец, узнает историю, которая десятилетиями замалчивалась в Советском Союзе, и хорошо, что это становится предметом кино, хорошо, что эта тема вводится в широкое обсуждение. Что вы по этому поводу сказали бы?
– Конечно, можно говорить по принципу: нам есть нечего, но что-то, наконец, в магазин завезли, спасибо. И мы тоже спорили со многими друзьями, и с Аллой Ефремовной Гербер до хрипоты спорили после фильма, она считает как раз, что замечательно, что фильм, где прямо говорится о Холокосте, о событиях в Собиборе, вышел на экраны. Но я как-то исхожу из того, что если уж вы взялись сделать большое кино о таком серьезном историческом событии, то сделайте его как следует, а не тяп-ляп. Конечно, хорошо, что, наконец, об этом событии узнают, но узнают и без фильма: открыты выставки, экспозиции, в Ростове открыли бюст Печерского. Как фильм о Холокосте, снятый в России, это очень здорово. Как фильм о Собиборе, снятый в России, это никуда не годится. Вот такая дилемма. Уже 25 лет как тема Холокоста в России является абсолютно открытой, доступной, и есть масса замечательных зарубежных фильмов, тоже не без недостатков, разумеется, но снятых талантливо: "Черная книга", "Список Шиндлера", "Пианист". "Собибор" – это не "Пианист", вот в чем дело. Он не дает серьезного представления о Собиборе и не отражает весь драматизм того, что там произошло и что произошло после Собибора, весь драматизм судьбы Печерского и его товарищей. Может быть, фильм побудит кого-то почитать, посмотреть еще что-нибудь, покопаться в истории. Но тогда, повторяю, не надо было кричать, что это лучшее кино о Собиборе. Это получается большой коммерческий проект, и под это дело уже вышли какие-то книжки, романы, новеллы, показываем фильм в Берлине, в Америке, в Страсбурге. Может быть, там это оценят, но если фильм делался с расчетом и на западного зрителя, то западный зритель вообще там ничего не поймет. И если мы там бьемся за то, чтобы восстановить какие-то имена, следовать исторической правде, так кто же мешал? Почему нельзя было серьезнее поработать с этим? Сценария нет нормального, судя по всему, у этого фильма. Видно, что и Константин Хабенский в роли Печерского очень старался, но это явно не его лучшая роль.
– Мы записали интервью с руководителем Фонда Печерского Ильей Васильевым, он говорит, что документальных материалов по Собибору очень мало, поэтому фильм является авторской версией Константина Хабенского.
– Каждый может снять свою авторскую версию, пожалуйста. Но так прямо честно и скажите, что "это моя авторская версия, и я несу за нее ответственность". Этого нигде не говорится. Это раз. Во-вторых, материалов по Собибору очень много, Илья Васильев это прекрасно знает. Он делал выставку, которая демонстрировалась совсем недавно, кстати, и во время этого израильско-российского телемоста, откуда он материалы брал? Полно фотографий, документов. Фонд Александра Печерского каждый раз новые документы демонстрирует на своем сайте, есть куча документов, которые сейчас рассекречиваются, и к старым документам возвращаются из Центрального архива Министерства обороны. Полно воспоминаний выживших узников восстания, их же 50 с лишним человек спаслось, и они воспоминания свои оставили, Фонд Спилберга их записывал. И воспоминания Печерского тоже есть. Их что, мало, чтобы снять фильм? Одна из версий воспоминаний Печерского имеется в архиве Центра Холокост. Очень много книг об этом написано и у нас, и на Западе. Каких материалов не хватает? Все достаточно хорошо известно. Я понимаю Илью Васильева, мне кажется, что он вынужден сейчас защищать фильм, куда еще деваться. Я не хочу никого рекламировать, но был же снят документальный фильм лет пять назад "Арифметика свободы", снял его Александр Марутян, очень хороший фильм, он материалы нашел. О Собиборе есть еще фильм Павла Когана, снятый еще в 80-е, длинный, кажется, шестичасовой фильм, там и беседы с бывшими нацистами, уцелевшими, и с теми узниками, которые еще были живы. Так что материалов по Собибору больше, чем по многим другим лагерям. Там не документов не хватает, там, наверное, не хватило серьезного, глубокого подхода. Там не хватило таланта. А может быть, исходили из того, что, извините за грубость, "пипл схавает", пройдет, нормально. Тот же Илья Васильев общался с Аркадием Вайспапиром, когда тот еще был жив, он только в январе покинул этот мир, и общался с Семеном Розенфельдом и детьми Вайспапира и Розенфельда. Он же очень большую работу ведет, надо отдать должное Илье Васильеву, с потомками узников Собибора. Я не понимаю, почему когда-то могли кино снимать хорошо, в ужасные советские времена, когда о Печерском и Холокосте вообще нельзя было говорить, а сегодня, когда все можно, получается абы что, извините. И работали же над фильмом не один год, перечитали авторы кучу книжек, и нашу с Семеном Виленским и Григорием Горбовицким книжку "Собибор. Восстание в лагере смерти", вышедшую в 2010 году. Приходил кто-то от съемочной группы, первого состава ее, эту книжку брали, читали, возвращали. И Илья Васильев книгу написал. И Лев Симкин прекрасную книжку написал. Писали на основе материалов, не просто так. Видимо, это, к сожалению, уровень нашего кино. Конечно, можно показывать, будем показывать, но создатели этого "Собибора" не очень далеко ушли от создателей старого "Побега из Собибора" по книге Ричарда Рашке. Кстати, книга переведена на русский язык, так что тоже вполне всем известна и доступна.
–Вы имеете в виду голливудскую продукцию с участием Рутгера Хауэра, такой род героической “клюквы”?
– Я имею в виду ту самую голливудскую продукцию с Рутгером Хауэром в роли Печерского. Мы сделали свою клюкву и предложим ее Голливуду. Многие смотрели, кстати, "Побег из Собибора", знают о Собиборе по этому фильму. И теперь мы получаем фильм, который тоже очень слабо рассказывает о том, что было в Собиборе, но хорошо показывает ужасы Холокоста. Я не знаю точно, какую задачу ставили перед собой создатели фильма. Они хотели рассказать об ужасах Холокоста? Это удалось, безусловно, пробирает очень сильно, даже меня, про школьников или студентов не говорю. Рассказать о сопротивлении, восстании евреев в лагере смерти не очень-то получилось. О том, что был такой героический человек – Александр Печерский – со сложной судьбой, воин Красной армии, советский человек, еврей по национальности, который сумел спасти людей, осуществить это восстание и бороться до конца? Что-то из этого тоже не видно. Хотели показать, что у России есть свои забытые герои? Может быть. Но для этого лучше посмотреть, честно говоря, документальный фильм или посвященную Печерскому выставку. И это не только мое мнение. Мы сразу после телемоста беседовали с Ароном Шнеером, израильским историком, он тоже был в ужасе, честно говоря, поделился этим в Фейсбуке. А ведь с ним консультировались. Он раскопал огромное количество архивных материалов, сейчас книгу готовит об этих "травниковцах", охранниках Собибора.
И еще по фильму не совсем понятно, кто у нас теперь Александр Печерский? Раньше это был признанный герой среди евреев России, Израиля, Америки, Голландии. Сейчас создается впечатление, что его хотят показать советским героем, героем, может быть, для современной России, убрав еврейскую составляющую. Я говорил с людьми, которые смотрели фильм, и многие говорят: непонятно, кто же восстание-то поднял, то ли евреи, то ли русские, и кто такой Печерский, тоже толком непонятно.
Добавить могу только одно. Зимой, когда была, мягко говоря, неудачная выставка, посвященная Собибору, в Еврейском музее и центре толерантности, там же была встреча потомков узников, героев Собибора из Израиля, России, и там тоже получилась быстро сделанная пиар-акция для двух президентов, России и Израиля. Путин и Нетаньяху встречались в Еврейском музее. Выставка была сделана тяп-ляп, а дальше раввин Александр Борода нес ахинею про каких-то бандеровцев и так далее, тоже скандал был еще тот. Я понимаю, что кино в наше время – политическое средство, но делать это нужно качественно и серьезно. Зачем допускать ляпы, давать пищу недоброжелателям, не важно, русским или евреям, тем же отрицателям Холокоста, кто хочет пересмотреть итоги Второй мировой войны в целом?
