Государственная дума России в первом чтении 15 мая приняла законопроект о "контрсанкциях". Его единогласно поддержали все 410 депутатов, присутствовавших на заседании. Одновременно с этим депутаты приняли поправки в Уголовный кодекс РФ, которые вводят ответственность "за исполнение иностранных санкций на территории России".

Ранее российские СМИ со ссылкой на Администрацию президента сообщали, что Кремль выступил против принятия документа о "контрсанкциях" в нынешнем виде. В Администрации президента сочли, что поправки наносят вред российским, а не иностранным компаниям. Ко второму чтению, которое запланировано на 17 мая, законопроект, как ожидается, будет изменен.

Законопроект "О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и (или) иных иностранных государств" был внесен в Госдуму 13 апреля. Он, в частности, предусматривает запрет или ограничение импорта в Россию сельскохозяйственной продукции, сырья, продовольствия, алкоголя, табака. В изначальной версии документа упоминались ограничения на ввоз в Россию лекарств из западных стран и запрет на прием на работу американцев.

Некоммерческие организации, которые занимаются помощью больным, направили главам обеих палат российского парламента письмо с требованием не допустить включения лекарств и медицинской техники в список товаров, запрещенных к ввозу из-за санкций. Позднее стало известно, что конкретные предложения из поправок решили убрать.

Поправки в Уголовной кодекс, принятые сегодня Госдумой, предусматривают за исполнение санкций иностранных государств штрафы до 600 тысяч рублей, а также тюремное заключение на срок до четырех лет.

За принятием закона о контрсанкциях внимательно следит политолог Екатерина Шульман. По ее мнению, о последствиях принятия законопроекта говорить пока рано:

– Важно будет увидеть, в каком виде закон дойдет до третьего чтения. В первом чтении, по думскому регламенту, одобряется концепция законопроекта. Поскольку никто толком не знает, в чем заключается концепция, ко второму чтению, когда возможно внесение поправок, законопроекты претерпевают радикальные изменения, – объясняет политолог. – В этом случае это будет в особенности так, потому что версия второго чтения уже была представлена общественности на заседании совета по законотворчеству, которое состоялось на прошлой неделе. Версия второго чтения короче и не содержит упоминаний ни об одной отрасли или группе товаров, и вообще никаких описаний конкретных мер, которые могут быть приняты. Там указаны шесть даже не методов, а неких направлений действий, которыми может воспользоваться президент или правительство, если захотят. Это ограничение или прекращение международного сотрудничества, не указано, в каких формах. Это ограничение либо запрет на въезд каких-то нехороших людей. Это ограничение или запрет на ввоз товаров, тоже каких-нибудь. И запрет и ограничение на участие организаций недружественных стран в приватизации государственного и муниципального имущества и в оказании услуг, то есть участие в государственных или муниципальных тендерах. Вот такие чрезвычайно общие вещи, – рассказала Екатерина Шульман.

По мнению эксперта, никакого правового содержания новый законопроект не имеет. Он разрешает исполнительной власти пользоваться теми полномочиями, которые у нее и так есть. Поэтому новый вариант закона о контрсанкциях выглядит не совсем безвредным, но менее опасным, чем предыдущий:

– Дума не решилась запретить что бы то ни было. Там, кроме ввоза лекарств, было много других интересных предложений – прекращение защиты прав интеллектуальной собственности, отмена патентных прав на территории Российской Федерации, ограничения на наем рабочей силы, назывались разные отрасли – атомная, авиационная, редкоземельные металлы, – напоминает Екатерина Шульман. – Почему до такой степени пришлось откатить назад? Первая причина – базовая, политическая, Дума пыталась слишком выставить себя на передний край внешней политики, а формирование внешней политики – это в наших условиях не ее прерогатива. Вторая причина – это возмущение лоббистских групп. Потому что довольно много отраслей было названо, и они могли довольно серьезно пострадать. Еще на первоначальном совещании Совета по законотворчеству представители ведомств говорили, что "уйдем мы сейчас с рынка редкоземельных металлов, и его радостно займут китайцы" или "а как же наша атомная промышленность без внешних поставщиков, она тоже загнется", – говорит Екатерина Шульман.

Но кроме недовольства лоббистов свою роль в отмене этих непопулярных решений сыграли и общественные настроения, полагает политолог:

– Не стоит приуменьшать значение общественного шума в виде такой скоординированной и системной кампании, которую вели и социальные сети, и всякие подписанты петиций, и, что еще важнее в наших условиях, общественные организации, которые могут высказываться в Общественной палате, могут писать письма президенту, чей авторитет чрезвычайно высок, – говорит политолог. – На этом фоне получилось, что проект еще и непопулярен.

То есть он не только вызывает недовольство лоббистов и не очень нравится политическому руководству, но он еще и раздражает граждан, и оказалось, что это совсем не нужно. Антисанкции были политическим проектом "Единой России" , под ним подписалось все ее руководство и практически вся фракция, нужно было как-то его прикрыть фейерверком разных других инициатив. Я думаю, частично с этим связана эта побочная активность – уголовная ответственность за исполнение санкций, а еще давайте признаем нежелательными организациями тех, кто вмешивается в выборы... Это совершенно избыточная мера, потому что любая деятельность, которую сочтет враждебной Минюст, может привести к тому, что организация будет признана нежелательной. Это тоже избыточное законотворчество, но оно создает впечатление некоторой активности. А в отличие от антисанкционного проекта, это все может быть принято, я думаю, без особенных помех, – считает Екатерина Шульман.

О возможных экономических последствиях закона о контрсанкциях рассуждает директор Института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев:

– Закон получился рамочный. Думе надо было соблюсти лицо, надо было что-то принять в ответ на зарубежные санкции. В каком виде будут эти санкции – решать правительству и президенту, – полагает эксперт. – Вот тогда можно будет делать экономические оценки: сколько эти санкции будут стоить для российской экономики. Вряд ли они будут много стоить для США и других стран. Поэтому от точных экономических оценок я бы пока воздержался – до возможного принятия более конкретных документов со стороны правительства и президента. В своем первом варианте закон был более конкретный. Там были меры, которые напрямую касались авиапромышленности, я имею в виду поставки авиационного титана в США. Это было бы крайне болезненно прежде всего для нас, а не для кампании "Боинг". В первом издании также были меры по ракетному двигателестроению, что тоже было бы весьма болезненно для нас. Также там были меры по импорту американских лекарств. Тот законопроект был более конкретный и более скандальный, потому что ударял прежде всего по нам, – говорит Игорь Николаев.

Почему же депутаты решили отступить и не принимать санкций против конкретных предприятий, переложив ответственность на правительство? Здравый смысл здесь не при чем, считает экономист:

– Возобладала боязнь. Увидели реакцию общества, в том числе и медицинского сообщества, хотя раньше, желая запретить ввоз импортных лекарств, например, уверяли, что советовались с экспертами. Покажите нам экспертов из медицинского сообщества, которые говорили: "Мы отказываемся от американских лекарств". Или покажите таких пациентов. Причем ответы депутатов, я сам в дискуссиях слышал, были примерно такими: ничего, будем лечиться швейцарскими лекарствами. Победил ли при такой оценке разум? Нет, это просто возобладало желание сохранить хоть как-то лицо и максимально уйти от ответственности. Потому что депутаты поняли, что если им придется принимать конкретные меры, то ответственность будет в первую очередь на них. Вот что победило – боязнь ответственности, – полагает Николаев.

14 мая в новый законопроект внесли пункт об уголовной ответственности за исполнение на территории России санкций иностранных государств. По мнению Игоря Николаева, эти меры могут коснуться и ряда российских кампаний:

– Если санкции вводятся в отношении определенных кампаний, то теоретически эти меры могут коснуться тех, кто перестает работать с этими компаниями из-за риска попасть под американские санкции, – рассуждает эксперт. – На самом деле это очень плохо. У нас в экономике и так очень высокая степень неопределенности. Понятно, что санкционное противостояние усиливается, а что значит такая неопределенность на фоне санкционного противостояния? Инвесторы в ожидании, они замирают, не зная, до какой степени это все усилится дальше. Но когда у вас стопорятся инвестиции, то и экономика тормозит, что мы и видим сейчас в экономике. Подобные законопроекты, которые раскручивают спираль санкционного противостояния, вносят еще большую неопределенность, это плохо для экономики. Но авторы законопроекта этого не понимают, – уверен экономист Игорь Николаев.

О введении новых санкций в отношении России 6 апреля объявил Минфин США. В черный список попали ряд крупных российских бизнесменов и их компании, в частности Олег Дерипаска и контролируемые им En+ Group, группа ГАЗ, "Базовый элемент" и "Русал"; Виктор Вексельберг и его группа "Ренова", а также Сулейман Керимов, Кирилл Шамалов, глава "Газпрома" Алексей Миллер, глава ВТБ Андрей Костин. Эти меры обрушили российские акции и ослабили рубль.