Пулковская обсерватория под Санкт-Петербургом должна прекратить астрономические наблюдения, длившиеся более ста лет, – Российская академия наук планирует перевести их на другие площадки. Таков результат многолетнего противостояния ученых и застройщиков, собирающихся занять территорию вокруг обсерватории под жилищное строительство.
Уже несколько лет защитники Пулковской обсерватории стараются защитить ее от застройщиков, возводящих в ее защитной зоне жилой комплекс "Планетоград". Если их планы осуществятся, то астроклимат этого места изменится так, что наблюдение за звездным небом станет невозможным.
Разговоры о прекращении наблюдений в обсерватории ведутся давно, но ученые и прежнее руководство учреждения выступали резко против этих планов. На их сторону в свое время встали и Комитет по градостроительству и архитектуре города, и служба организации воздушного движения, которая пришла к заключению, что строительство жилого комплекса вблизи аэропорта Пулково (рядом с которым расположена обсерватория) угрожает безопасности авианавигации.
Верховный суд не принял во внимание нахождение в охранной зоне обсерватории памятников ЮНЕСКО и захоронений Блокадного кольца
Защитники обсерватории выиграли несколько судов, им удалось остановить начавшуюся стройку, но 23 мая Апелляционная коллегия Верховного суда отменила решение петербургского Городского суда о признании недействительным постановления правительства Петербурга об утверждении проекта планировки жилого комплекса "Планетоград". А 7 июня Российская академия наук опубликовала постановление, согласно которому наблюдения за космосом в Пулковской обсерватории сворачиваются. Защитники обсерватории возмущены еще и тем, что Верховный суд не принял во внимание нахождение в охранной зоне обсерватории охраняемых ландшафтов, памятников ЮНЕСКО и захоронений Блокадного кольца.
Сотрудникам обсерватории, среди которых уже прошли масштабные увольнения, руководство учреждения с 2017 года официально запретило комментировать ситуацию. Однако сотрудница обсерватории Елена Попова не боится выступать публично:
Сейчас директор просто "подмахивает" любое строительство
– Я не знаю, почему они нас предали, но они нас предали, я имею в виду Российскую академию наук. Эта земля золотая – она с обременением, то есть вы покупаете землю за совсем небольшие деньги, а потом строитесь на ней, продаете построенное по рыночной цене – и получаете сверхприбыль. Поэтому и идет война за застройку этой земли. Там нельзя строить без разрешения обсерватории, которая всегда – до нынешнего директора – предъявляла к застройщикам очень жесткие требования: низкая освещенность, малая этажность, минимальное тепловыделение и многое другое. А сейчас директор просто "подмахивает" любое строительство, и получается, что участок застройщик покупает дешево и может строить все что хочет.
Разрешение директор подписал в обход регламента согласования: он должен был сначала вынести этот вопрос на астроклиматическую группу экспертов, оценивающих последствия любого строительства в защитной зоне обсерватории. Потом выводы этой группы должны были заслушаться на ученом совете, который принимает решение – и его потом просто дают на подпись директору. А вместо этого директор взял и в обход процедуры подписал согласование первой очереди "Планетограда" сам. По этому согласованию суд вынес решение, что оно выдано незаконно, поэтому разрешение на строительство было отозвано. Мы судились по направлениям разрешения на застройку и проекта планировки. Городской суд признал проект планировки незаконным, а Верховный суд это решение отменил. Но это не значит, что "Планетограду" разрешено строиться – это касается только самих карт планировки. Но благодаря этому решению Верховного суда разрешение может быть получено. Сейчас директор может пачками выдавать разрешения на строительство – что он и делает, только что выдано 9 новых разрешений, 7 из которых – на строительство "Планетограда".
– Но это только одна проблема, а ведь есть еще решение президиума РАН. Как вы думаете, почему академики решили окончательно "утопить" Пулковскую обсерваторию?
Если бы не было пулковского ряда, то наблюдения были бы менее точными
– Объявлено, что нас будут куда-то переводить, но на самом деле нас переводить некуда. Крымская обсерватория – это не наш филиал, у них свои дела, и вообще они сейчас краудфандингом собирают деньги на восстановление телескопа. На Кавказе у нас действительно есть станция, но она солнечная, не астрометрическая, туда невозможно перенести наши наблюдательные программы. Астрометрический телескоп там всего один, и он выполняет свои программы. Если куда-то и можно перенести часть наших программ, то не на Кавказ – тут важна широта места, Кавказ южнее, а нам нужна та же широта или чуть севернее. Но таких площадок просто нет.
Кроме того, у нас есть длительные наблюдения (того же рефрактора), которым больше 60 лет. Эти наблюдения ценны именно тем, что делаются в долгосрочной перспективе – с одного места, одним инструментом (а он у нас очень хороший, точность его наблюдений колоссальна и сравнима с космическими наблюдениями именно за счет того, что они идут долго). Рефрактор вообще никуда перенести нельзя. Есть, например, двойные звезды с большим периодом, иногда в сотни лет. Если вы будете их снимать с Хаббла, вы не увидите, что они двойные. А если вы наблюдаете их 60 лет, вы увидите, что они вращаются вокруг одного центра массы. И мы можем изучать эволюцию этих звезд так, как если бы они были одиночными. Конечно, длинные ряды наблюдений очень важны. Когда выпустили каталог Гайя, взяли длинные ряды наблюдений опорных звезд, пулковский и вашингтонский, и сравнили с тем, который получил космический телескоп Гайя. И если бы не было пулковского ряда, то наблюдения были бы менее точными.
Так что, потеряв Пулковскую обсерваторию, мы потеряем этот опорный ряд и вообще потеряем нашу северную точку наблюдений для тел Солнечной системы, для астероидов, для астрономии в целом. Да, у нас есть университетская станция немного севернее, но это учебный телескоп, это не профессиональная астрономия. В целом профессиональный северный телескоп у нас один – наш.
– И что же вы теперь будете делать?
– Будем просить коллег высказываться – только их мнение может перевесить мнение РАН. Оптимизма в этом мало, но что еще придумать, я не знаю, – говорит Елена Попова.
Комментарии по этому поводу они пока не дают, поскольку именно сейчас уже начато планирование – как и куда переводить наблюдения
В постановлении президиума РАН говорится: "Считать целесообразным провести постепенный (в течение 5 лет) перевод астрономических наблюдений по программе фундаментальных научных исследований, осуществляемых Федеральным государственным бюджетным учреждением науки Главной (Пулковской) астрономической обсерваторией Российской академии наук (далее – ГАО РАН), из г. Санкт-Петербурга на другие наблюдательные базы ГАО РАН, расположенные в более благоприятных астроклиматических условиях". При этом руководству обсерватории предлагается самому разработать план перевода наблюдений на другие площадки.
В дирекции обсерватории на просьбу пояснить ситуацию ответили, что комментарии по этому поводу они пока не дают, поскольку именно сейчас уже начато планирование – как и куда переводить наблюдения. Так что, по их словам, комментировать пока нечего.
Бывший сотрудник обсерватории, координатор инициативной группы "Сохраним Пулковскую обсерваторию" Александр Шумилов считает, что академики изначально были настроены к обсерватории весьма недружелюбно.
– Это было понятно еще 2 марта 2017 года, когда к нам приехала рабочая группа отделения физических наук РАН. Депутаты петербургского парламента, присутствовавшие там, говорят, что эта рабочая группа была мотивирована на то, чтобы вынести отрицательное решение. И мне тоже так показалось, хоть меня оттуда почти сразу выгнали. Но и потом, когда я общался с ними, я видел, что отдельные люди, скорее всего, не были настроены растерзать ГАО. Но РАН очень грамотно подобрала комиссию из людей, которые не будут возражать выводам, а нужные выводы достаточно было вложить в уста одному человеку, им стал некто Афанасьев. Потому что председателем комиссии был Юрий Балега, ныне он первый вице-президент РАН, но он опытный царедворец и не стал марать руки об это дело. Именно Афанасьев возражал против присоединения к протоколу метеорологических документов, которые свидетельствовали о том, что у нас не все так плохо с наблюдательным временем, что звездных ночей с чистым небом у нас достаточно. У нас же рядом метеостанция аэропорта, у нее официальные документы высокого уровня.
Внутренние интриги Академии всегда доминировали над открытой частью ее работы, и здесь это отчетливо проявилось
В общем, комиссия была подобрана так: там была пара человек, "заточенных" на то, чтобы нас ликвидировать, а остальные – на то, чтобы этому просто не мешать. И этого оказалось достаточно. Правда, механизм до конца неясен – кажется, рабочая группа еще не была настроена так решительно, так что ее выводы сразу не были опубликованы, о них в нарушение регламента рассказал сам Балега в своем интервью. Потом, когда решение рабочей группы попало в отделение физических наук РАН, оно проголосовало за него единогласно, без какого-либо рассмотрения: возможно, там имеется какой-то внутренний механизм, может, им порекомендовали не вчитываться особо в это решение. Мы знаем, что внутренние интриги Академии всегда доминировали над открытой частью ее работы, и здесь это отчетливо проявилось.
– Ну что, можно ли это считать концом Пулковской обсерватории?
– Сегодня РАН, на наше счастье, финансовыми потоками не распоряжается, эта функция была передана ФАНО (Федеральное агентство научных организаций, сейчас находится в процессе ликвидации после указа президента от 15 мая 2018 года и передачи его функций в новое Министерство науки и высшего образования. – РС). То есть РАН не может сказать: все, завтра отрываем этот телескоп от фундамента и волочем куда-нибудь. РАН высказало общее соображение, что наблюдения здесь не целесообразны, но оно важно даже не тем, что наблюдения прикроют, а тем, что оно может послужить основой для отмены распоряжения Совнаркома 1945 года о защитной парковой зоне: раз не нужны наблюдения, значит, и защитная зона не нужна.
Но отменить его тяжело – это же распоряжение правительства СССР, значит, отменять его должно правительство России, то есть для этого надо зайти к Дмитрию Анатольевичу [Медведеву] – и с серьезными обоснованиями. С научной точки зрения – с точки зрения регалий – заключению РАН что-то противопоставить тяжело. Для этого надо как минимум обращаться в Международный астрономический союз https://www.iau.org, а это, как и наша РАН, весьма закрытое образование для посторонних.
Наше государство не желает нести ответственность перед мировым сообществом за сохранение культурного наследия
РАН не ответила ни на одно письмо по поводу обсерватории, хотя ей писали сотрудники, доктора наук, были коллективные письма, потом письма депутатов петербургского парламента, потом – депутатов Госдумы. Может, мы для них никто – вот если бы им какие-то международные академики написали… Хотя, увы, Международный астрономический союз той же болезнью болен – он воспримет письмо только от какого-то равного человека, а с равными людьми у нас сейчас в России плохо. Астрономия вообще редкая наука, а ученых мирового уровня – по пальцам перечесть.
Наше государство не желает нести ответственность перед мировым сообществом за сохранение культурного наследия. То есть наш город в списке ЮНЕСКО, и определенный профит мы от этого имеем: вряд ли без этого у нас было бы 8 миллионов туристов. А ведь обязательства по сохранению культурного наследия включают и науку. Тут есть один нюанс: ЮНЕСКО – это же не полиция, они не прилетят на вертолете и не устроят никому разгром. Это просто система обязательств государств друг перед другом. И если кто-то в этом клубе начинает нарушать обязательства, ему указывают на неправильность его действий. А в экзотических случаях из клуба можно и вылететь.
– А не успеют ли построить все эти жилые комплексы вокруг обсерватории, пока длятся процедуры?
– Да, опасность есть, получены новые разрешения на строительство. Честно говоря, со стороны городской власти все это выглядит нечистоплотно. Вместо того, чтобы дождаться конца разбирательства и развести всех по своим местам, она с помощью нечестных приемов заваливает градозащитников судами – в надежде на то, что у них просто на все не хватит сил. Но пока обсерватория стоит, и ее коллектив не полностью разогнан, мы будем продолжать за нее бороться, – обещает Александр Шумилов.
Одна из защитниц обсерватории, член общественной организации "Охтинская дуга" Анастасия Плюто как раз занимается судами:
– У сейчас нас идут три суда. Самый первый – это суд по оспариванию разрешения на строительство, ответчик Госстройнадзор. По закону, в защитной парковой зоне Пулковской обсерватории запрещено любое крупное жилищное строительство, застройщик пытался доказать, что оно не крупное, но не смог.
Недавно было выдано разрешение даже на застройку Невского пятачка! А ведь это место, полностью пропитанное кровью
Второй суд – по оспариванию проекта планировки территории, его мы выиграли. Там ответчик – правительство Петербурга, его представителями выступают сотрудники КГА и КГИОП. Все начиналось еще при Матвиенко (Валентина Матвиенко, губернатор Петербурга в 2003–2011 годах. – РС), которая старалась привлечь крупных инвесторов, а на деле просто раздаривала и земли, и средства, тогда и был отдан застройщикам этот огромный участок земли. Мы оспариваем этот проект планировки, и Городской суд решил, что он был принят незаконно. Но сейчас Верховный суд это решение отменил, мы будем подавать апелляцию.
С нашей точки зрения, важнейшим нарушением является то, что через эту территорию проходит Блокадное кольцо – составной элемент объекта ЮНЕСКО. В этом месте шли тяжелые бои, никакие изыскания не проводились, там лежат многие тысячи непохороненных бойцов, и поверх этой линии фронта наше патриотичное правительство выдает разрешение на строительство многоэтажек. Мы считаем это преступлением против памяти о защитниках города. В 200 метрах находится мемориал "Пулковский рубеж". Но КГИОП пытается заявить, что Блокадное кольцо – это всего лишь набор мемориалов, полностью отрицая то, что ландшафты с местами боев надо защищать. Недавно было выдано разрешение даже на застройку Невского пятачка! А ведь это место, полностью пропитанное кровью. И здание музея Невского пятачка в Невской Дубровке выставлено на торги – сразу после выборов президента.
А третий суд у нас – по поводу того, что получено разрешение на застройку еще двух участков рядом с первым, мы сразу подали на меры предварительной защиты, и эти два разрешения тоже заблокированы до окончания судов. А сразу после решения Верховного суда было выдано еще 7 новых разрешений на строительство – как только мы их увидим, будем думать, что делать с ними дальше. Как минимум, попытаемся их тоже заблокировать, – говорит Анастасия Плюто.
Депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский считает постановление Академии наук о прекращении наблюдений в Пулковской обсерватории позорным.
На протяжении последних 20 лет в стране и в частности в науке идет негативный отбор – наверх вылезают самые неприличные, самые непорядочные и подлые
– Это несмываемый позор для РАН. Для меня практически очевидно, что это результат лоббистского давления крупного бизнеса, которому хочется получать сверхприбыли, застраивая территорию вокруг Пулковских высот. Это одно из следствий реформы РАН, превратившейся просто в филиал министерства науки, утратившей былую независимость от власти. Думаю, если сейчас начнут кого-то исключать, то даже не прозвучат протестующие голоса, как это было раньше, когда пытались исключать академика Сахарова, и сделать этого не удалось. Академия наук и тогда была зависима от властей, но такое ощущение, что тогда там было больше людей с чувством собственного достоинства. А сегодня – где протестующий голос академиков против разрушения Пулковской обсерватории? На протяжение последних 20 лет в стране и в частности в науке идет негативный отбор – наверх вылезают самые неприличные, самые непорядочные и подлые. Думаю, если бы Пулковскую обсерваторию вздумали громить в советское время, за нее обязательно заступились бы академики.
Несмотря на это, Борис Вишневский считает, что научное сообщество и горожане должны сделать все, чтобы изменить ситуацию и сохранить Пулковскую обсерваторию и ее научный коллектив.
