Часто говорят, что футбол, не имеющая равных по популярности спортивная игра, – "самая важная из второстепенных вещей". А может быть, футбол даже нечто большее, чем просто игра. Этот вид спорта стал еще и простым способом определить или подчеркнуть национальную идентичность. Главными носителями и проводниками идентичности становятся футбольные фанаты, влюбленные в свою команду и часто готовые сделать для нее все что угодно.
В странах, не имеющих опыта демократического и рыночного развития, за формальными владельцами спортивных клубов часто стоит государство. В бывшей Югославии, скажем, всем было известно: "Партизан" – это армейский клуб, "Красная звезда" – клуб Службы госбезопасности, загребское "Динамо" финансировалось Министерством внутренних дел. Кураторы, что называется, и играть давали, и средствами обеспечивали, и за идеологическим порядком приглядывали. Когда сменилась парадигма ценностей, идеология исчезла, появился вакуум, и в головах многих, особенно молодых людей, пустоту заполнил клубный патриотизм и национальный экстремизм. Для владельцев клубов, за многими из которых по-прежнему прямо или косвенно стоит государство, болельщики стали важным средством в достижении спортивных (а часто не только спортивных) результатов. Это стало особенно заметным на западе Балкан после войн 1990-х годов: армии болельщиков буквально за одну ночь превращались в ударные боевые отряды. В квазипатриотизм были привнесены нетолерантность, ненависть, агрессия, хулиганство.
Во время балканских вооруженных конфликтов радикальные группировки болельщиков (сначала в Хорватии, позже также и в Сербии) использовались для боевых действий на передовой. Фанаты оказались в первых рядах "патриотов", боровшихся за "праведное дело" – почти всегда в том понимании, которое вкладывали в это понятие политики-националисты. Позже на базе фанатских группировок были созданы полувоенные отряды и гвардия добровольцев (самый известный пример – сербские формирования "Тигры" Желько Ражнатовича-Аркана).
Репутация бескомпромиссных борцов за национальное дело сохранилась за ветеранами минувших войн и поныне: молодые члены клубов болельщиков высоко уважают "тех, кто воевал", создавая некое подобие религиозного культа: о них говорят как о священных воинах, им присягают на верность. На исторической странице веб-сайта болельщиков белградского клуба "Партизан", к примеру, написано следующее: "Группа болельщиков из города Шабац отправляется на фронт оборонять сербство и священную веру святого Саввы, будучи верна своей ультраправой политической ориентации. Освобождается простор для нового поколения фанатов, которые могут продолжать святую традицию предшественников".
Фанаты обычно отрицают связи с политикой и то, что являются стойкими носителями традиции, почитателями семейных и православных ценностей и сербства прежде всего. Но в это сложно поверить. В Сербии фан-клубы еще как связаны с праворадикальными политическими организациями, такими как "Образ", "Двери", "1389". Некоторые из этих идеологически заряженных групп даже финансирует государство, так же как болельщиков часто финансирует руководство их любимых спортивных клубов.
Большинство сербских футболистов разделяют философию и поведение болельщиков-ультрас
Использование фанатов (точнее, злоупотребление фанатами) продолжалось в Сербии и в пору свержения в 2000 году режима Слободана Милошевича. Позже их стали использовать против прайд-парадов, вплоть до того момента, когда правительство страны под давлением европейских партнеров заявило о своем толерантном отношении к сексуальным меньшинствам. Стремление болельщиков бороться за сохранение "святого сербства" на самом деле спорно, поскольку они явно делают только то, что им прикажут. До недавних пор сербские власти были настроены попустительски по отношению к этим хулиганам и их стремлению с помощью кулаков объяснить согражданам, что такое сербство и откуда берется национальная гордость. Власти терпели провокации фан-клубов, сюсюкались с ними, словно надеясь на то, что агрессивно настроенные молодые люди и их "ударные бригады" откажутся от идеологии гомофобии и расизма. Предлагали и пряник: контроль за производством и продажей спортивных сувениров, участие в управлении футбольными клубами. По сути, государство относилось к ним как к хорошим, но хулиганистым детям, у которых Сербия в сердце, пусть эти славные сердечные парни и выражали свои чувства немножко грубовато.
Однако давать большую свободу действий этим группировкам со временем стало попросту опасно. По удачному выражению белградского антрополога Ивана Чоловича, автора книги, в которой анализируется коллективная психология футбольных фанатов, они стали важнее самих игроков. Взяв за правило вмешиваться в политику клубов, лидеры фан-клубов заявлялись на заседания учредительных органов, чтобы сводить счеты с неугодными им членами руководства (самым нашумевшим стал случай все с тем же белградским "Партизаном"). Фанаты врывались в раздевалки и даже избивали игроков, "наказывая" их за плохую игру или неправильные заявления. Интересно, что большинство сербских футболистов разделяют философию и поведение болельщиков-ультрас, поэтому борьба государства и общества с этими группировками будет совсем непростой.
Можно было бы ожидать, что изучение политического и идеологического фона, на котором расцветает террор болельщиков, встретит понимание со стороны крупнейших политических партий, культурной элиты и Сербской православной церкви. Такое исследование не провести без анализа связей фанатских групп с радикальными националистическими организациями, такими, например, как "Национальный строй" и "Образ", действующими в основном за свой финансовый счет и фактически поставленными в Сербии вне закона. Однако скорее всего, такого понимания не будет, если государство отважится заметить, что идеи, которые пропагандируют болельщики-хулиганы, продвигают и легально действующие религиозно-патриотические организации ("Сербский собор", уже упомянутые "Двери", "Наши", "1389"). Ведь эти организации находят поддержку по крайней мере у части сербской общественности.
Роль болельщиков в сербском футболе, похоже, закреплена, и она не скоро изменится. Политической элите и Сербской православной церкви выгодно использовать армию болельщиков, причем в том виде, в каком она существует ныне. Фанаты – бескомпромиссные борцы за сохранение духа сербского народа и сербской традиции, без глубокого объяснения, что под этим имеется в виду. Ведь это мало кому интересно, важнее "сырая основа борьбы": сербский народ ни перед кем не согнет спину, и болельщики являют собой тому пример. Господство подобной идеологии выгодно всем, поскольку нет готовности честно взглянуть в лицо прошлому, отделить национализм от патриотизма, расставить приоритеты на будущее – и в частности, ограничить зону действия фанатов трибунами стадионов. Из-за эксплуатации болельщиков в общественно-политических целях, из-за их идентификации не только со спортивными командами, но и с национальной идентичностью, футбол, конечно, не потерял популярности. Однако, к сожалению, футбол потерял главное, что делало его бóльшим, чем просто игра.
Марта Декан – белградский блогер
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
