"Россией управляет не Путин, а коллегия чекистов"

Его имя еще можно найти в петербургских политических справочниках, но Андрей Корчагин, бывший депутат и член городского правительства, уже несколько лет живет в Великобритании. В 2009 году он покинул Россию после того, как в Дирекции по организации дорожного движения, которую он возглавлял, прошел обыск, а его заместителя арестовали. В 2010 году против него было выдвинуто обвинение в соучастии в хищении из бюджета 8 миллионов рублей. В интервью "Фонтанке" в 2010 году Андрей Корчагин рассказывал, что ни от кого не скрывался, а дело считает сфабрикованным, и назвал имена заказчиков.

В 2011 году в письме президенту Дмитрию Медведеву он подробно описал схемы, по которым возбуждаются заказные уголовные дела.

В 2012 году группа живущих в Лондоне российских предпринимателей объявила о создании организации Международного антикоррупционного комитета. Вошел в его состав и Андрей Корчагин. Был опубликован список высокопоставленных коррупционеров, деятельность которых намеревался расследовать комитет.

Вскоре к живущим в России родителям и бывшей жене Корчагина, с которой он развелся 19 лет назад, пришли сотрудники ФСБ и стали допытываться, где он находится. Лев Пономарев, глава фонда "За права человека", с которым сотрудничал Корчагин, обратился в связи с этим с жалобой в прокуратуру. Пономарев отметил, что методы опроса говорили о попытке нажима на родственников с целью оказать давление на деятельность фонда.

Россия объявила Корчагина в международный розыск, и в апреле 2017 года он был задержан в аэропорту Хельсинки. В российской прессе появились сообщения о том, что он вскоре будет депортирован на родину, однако финская полиция не обнаружила оснований для содержания Корчагина под арестом и его выдачи России. Он был освобожден и вернулся в Великобританию.

Сейчас Андрей Корчагин готовит к печати последнюю книгу своего бывшего коллеги по Законодательному собранию Юрия Шутова, скончавшегося в 2014 году в тюрьме для пожизненно осужденных "Белый лебедь" в городе Соликамске. Некогда помощник Анатолия Собчака, а затем его главный противник, автор ярких публицистических сочинений Юрий Шутов был обвинен в создании преступного сообщества, организовавшего заказные убийства и покушения. Андрей Корчагин уверен, что это обвинение сфабриковано Владимиром Путиным и его людьми.

В интервью Радио Свобода Андрей Корчагин рассказывает о своей судьбе, знакомстве с Юрием Шутовым, Владимиром Путиным и петербургскими бандитами.

– Я окончил политехнический институт в Ленинграде, работал на заводе мастером, потом главным механиком объединения "Пигмент". Когда началась перестройка, занялся кооперативным движением. До 1997 года я был достаточно успешным бизнесменом в Петербурге. Заработал прилично денег. В 1997 году решил заняться политикой, тогда, уже при губернаторе Яковлеве, было принято решение образовывать в городе муниципальные советы. Избрался муниципальным депутатом, а потом в 1998 году депутатом Законодательного собрания. В 2001 году губернатор Яковлев предложил мне бросить депутатство и перейти работать к нему в правительство. Я это предложение принял и с 2001 до 2003-го работал главой Невского района и был членом правительства при Яковлеве. В 2003 году Яковлева попросили уйти, а Матвиенко первого уволила меня, потому что я не предал Яковлева, хотя много было предложений. Но меня не выгнали совсем, а дали должность директора государственного учреждения. А в 2009 году против меня сфабриковали ложное уголовное дело, были попытки убить, поэтому я из России убежал. С тех пор живу за границей и ощущаю себя уже пожизненным эмигрантом.

– Вы сделали бизнес в такое время, когда бандиты управляли городом и сотрудничали с чиновниками мэрии…

– Я практически всех бандитов знал лично – Кумарина, Петрова, Малышева и многих других. Практически всех из списка "Бандитского Петербурга", книжки, которую написал Константинов, я знал. В то же время я знал лично все правительство. Один раз лично мне пришлось с Путиным столкнуться, когда он был еще заместителем мэра. Это был 1994 или 1995 год.

– Важная встреча или незначительная?

– Для меня она была важной, для него, видимо, незначительной. Я хотел открыть совместное предприятие с голландцами, пришел к нему на прием. Тогда он лично подписывал ходатайства о том, чтобы открыть совместное предприятие. Нужна была его подпись, а потом можно было регистрировать. Я к нему пришел на прием в Смольный, тогда это было достаточно легко, охраны такой, как сейчас, не было. Правда, там надо было немножко подсуетиться для того, чтобы организовали этот прием. Путин принял меня, пообещал подписать бумагу, сказал: мы приветствуем, когда молодые бизнесмены хотят открыть совместное предприятие.

– Денег не просил?

– Дальше произошло следующее. Когда я вышел из кабинета Путина, в приемной у него сидел Сечин в качестве секретаря. Я ему сказал, что Владимир Владимирович мне подпишет документы. Попросил назначить следующую встречу, чтобы я с документами пришел на подпись. Сечин сказал: "Очень хорошо. Сейчас я посмотрю, когда свободно". Достал бумажку и показал на ней цифру – 10 и три нуля. Я тогда был молодой бизнесмен, мне бояться нечего было, чиновников я ненавидел лютой ненавистью, считал их всех сволочами. Я ему нецензурными словами сказал: это что такое? Сечин отвечает: "Вы же понимаете, нам надо всякую помощь социальную оказывать, во всякие фонды". Я его послал на три буквы и ушел, больше не возвращался.

– 10 тысяч долларов?

– Да, в то время это были большие деньги, за 10 тысяч можно было в центре Петербурга купить шикарную трех-четырехкомнатную квартиру. Я не заплатил. Я хотел открыть совместный бизнес с голландцами, мы собирались купить оборудование для производства сыра. Сама организация дела требовала больших вложений, а еще 10 тысяч какому-то чиновнику платить – это меня возмутило, я отказался.

– Максимом Фрейдзон говорит, что такую же сумму заплатил Путину.

– Это у них была ставка, я и от других людей слышал: чтобы у Путина что-то получить, десятку надо было принести.

– Андрей, вы говорите, что знали всех бандитов. А почему они с вами дружили?

– Но я не сказал, что они со мной дружили. Мое знакомство началось с того, что они хотели, как обычно, подвести мой бизнес под свою "крышу". Но я их предложение принять не смог в связи с тем, что я сам вел бизнес, никакого государственного имущества не приватизировал. На первом этапе я открыл ларек на Петроградской стороне Петербурга. Потом развил бизнес в качестве ремонтно-строительного: мы ремонтировали заводы, которые тогда еще государственными были, – цеха, фасады. А потом начал заниматься торговлей углем, бензином и химическими материалами. Бандиты ко мне подкатили с предложением: давай мы тебе "крышу" сделаем. Это был Александр Ефимов по кличке Фима-банщик, он был из тамбовских от Кумарина. Они мне настойчиво предлагали с ними сотрудничать, отстегивать им часть прибыли.

– И вы отвергли предложение тамбовских бандитов?!

– Совершенно верно, отверг. Ушел в подполье вначале, а потом через знакомых нашел других бандитов, предложил им между собой разобраться, кто из них имеет больше оснований с меня чего-то требовать. В результате закончилось все дело тем, что через некоторое время Фиму-банщика посадили на пять лет по другому делу, в порту он вымогал. Я оказался в некоем вакууме, а к этому времени бизнес мой развился до того, что я смог сам себя охранять, нанял охранное предприятие, тогда это было очень распространено, и предложения бандитов отверг.

– А как вы познакомились с Кумариным?

– Фима-банщик организовал с ним встречу, она была на Заневской площади, там был ресторан "Швабский домик", одно из первых совместных предприятий в Петербурге. В этом "Швабском домике" у нас была встреча, потому что эта территория Ефимовым контролировалась. Кумарин подтвердил, что надо с ним работать. А потом, когда я стал депутатом, Кумарин захотел со мной дружить. Он тогда позиционировал себя уже не бандитом, а бизнесменом, у него была большая дружба с депутатом Виктором Новоселовым, которого потом взорвали в машине. Этот Новоселов и устроил мне встречу с Кумариным в Законодательном собрании, прямо в своем кабинете. Кумарин сказал: все забудем, это ошибки бандитских лет, а сейчас давай с тобой сотрудничать. Я был очень активный депутат, многие хотели со мной сотрудничать.

– Люди, которые занимались бизнесом в Петербурге 90-х, рассказывают о сотрудничестве чиновников мэрии при Собчаке с самыми отъявленными бандитами. Вы об этом слышали?

– Так оно и было. Тот же Кумарин мне открытым текстом говорил, что у него прямые связи с Путиным и что если какие вопросы нужно в Москве порешать, то он всегда пожалуйста. Это был 1999 год, Путина только назначили начальником ФСБ. Потом был такой Черкесов: когда он был назначен представителем президента по Северо-Западному федеральному округу, я их вместе с Кумариным видел в ресторане "Таможня", где они мирно ужинали и беседовали, Кумарин тоже этого не скрывал.

– Почему же с Кумариным решили расправиться и спрятать его в тюрьме – видимо, уже навсегда?

– Я считаю, что причина в том, что Кумарин слишком много знает, в том числе про Путина. Он был человек достаточно хитрый, себе на уме, любил на всех компромат собирать. На меня тоже пытался. На Путина по всем этим делам – по петербургской топливной компании, где у них было активное сотрудничество, по гостинице "Астория", которую они вместе приватизировали в свое время, через аффилированных лиц Путин был одним из владельцев этой гостиницы, – у Кумарина много компромата было. Конечно, казалось бы, легче всего было бы его просто ликвидировать, но его взяли, я так думаю, в качестве заложника и держат в тюрьме не по указанию самого Путина, а по указанию окружения Путина, которое тоже хочет иметь на Путина кое-какие крюки. У них так принято в их кагэбэшной коллегии, которая, по моему мнению, управляет Россией. Я не считаю, что Россией управляет один Путин, я считаю, что там есть целая организация, коллегия они себя называют, которая правит и принимает основные решения. Путин у них выбран официальным представителем, введен во власть, посажен на пост президента, а они хотят иметь на всех свои крюки. Кумарин является своеобразным заложником: если что не так, то он ведь может и заговорить. Это моя точка зрения, она не совпадает с официальной, но я думаю, что это именно так. Потому что легче всего им было бы ликвидировать его.

– Кто, на ваш взгляд, в эту коллегию входит?

– Это, во-первых, два Ивановых, Патрушев, Бортников, Черкесов, и основной там человек – Владимир Иванович Якунин.

– Некоторые, кажется, уже выпали, а кто-то и в опалу попал.

– Я не считаю, что они в опале, я считаю, что это своеобразные ходы, они уходят в тень. Засветившись достаточно, они сегодня уходят в тень: тот же Сергей Иванов и Якунин. Вроде как не при делах, но я считаю, что они играют там существенную роль, но уже из затененной позиции. Это тоже достаточно распространенный в структуре КГБ прием. Им в данной ситуации интереснее выглядеть такими немножко оппозиционными, Черкесов что-то даже критиковать пытался. Они все повязаны друг с другом, и никуда им друг от друга не деться. Задача у них одна – рулить страной под названием Россия, выкачивать из нее все, что можно, при этом постепенно легализовываться на Западе, как тот же Якунин сделал через своего сына Андрея, который здесь в Лондоне организовал инвестиционный фонд и прокачивает миллиарды. Или Абрамович, через которого точно так же все прокачивается. Естественно, Абрамович ни в коем случае не является решающим голосом в управлении Россией, он просто кошелек, через который можно прокачивать деньги и использовать их на Западе более-менее легально.

– Вы дружили с Юрием Шутовым, злейшим врагом Путина и Собчака, и считаете, что он был не злодеем, как принято думать, а жертвой. Когда вы познакомились?

– В 1998 году, когда мы оба стали депутатами. До этого я лично его не знал, но книжки и статьи его читал. Была газета "Новый Петербург", которая, как ни странно, до сих пор существует, недавно ее редактора, Николая Андрущенко, убили. Чем был известен Шутов в Петербурге до того, как его сделали жестоким кровавым убийцей? Я вращался в бизнес-кругах, и мне с бандитами приходилось иметь дела, уходить от их наездов. Ни про какую банду Шутова никто не знал! Был Шутов, писатель и публицист, который постоянно публиковал свои заметки в газете "Новый Петербург". Он критиковал Собчака, критиковал власть. Более того, он сотрудничал с Невзоровым в передаче "600 секунд". Невзоров в своих интервью сам признает, что Шутов ему и материальчик подтаскивал, и передачи помогал делать. Но Невзоров оказался одним из первых, кто предал Шутова.

Мы с Шутовым в первые же дни познакомились, мне было интересно, чем он занимается, особенно в комиссии по расследованию итогов приватизации в Северо-Западном регионе. В рамках этой комиссии он много компромата набрал на Путина и на Собчака. Никто никогда не задается вопросом, откуда Марина Салье получила все эти разоблачающие материалы, фактуру, на основе которой она подготовила свой доклад.

– От Шутова?

– Да, от Шутова. Сам Шутов с Салье не дружил, он эту ортодоксальную демократию не любил. Он был человеком достаточно консервативным и не считал, что либералы и демократы могут что-то для России хорошее сделать. Здесь мы с ним расходились во мнениях. А Юрий Гладков, тоже депутат Законодательного собрания и Ленсовета, был заместителем в этой комиссии у Салье, через него Юрий Шутов и передал все материалы. То есть это был его конкретный шаг против Путина. Хотя с Путиным они еще до этого поссорились. Как вы помните, Шутов был первым помощником у Собчака. С помощью Шутова тогда Собчак стал председателем Ленсовета. Шутов обеспечивал всю уличную полевую работу, чтобы прославить Собчака среди народа. Потом, когда они поссорились, Шутов пошел путем сбора компромата и стал активным разоблачителем собчаковско-путинских делишек, особенно в части, касающейся приватизации. Он первый начал кричать о том, что Якунин на своего сына Андрея приватизировал самый большой гостиничный комплекс "Прибалтийская" в Петербурге. Путин занимался "Асторией", а был еще такой кадр Геннадий Белик, который "Невским паласом" занимался. Это очень теневая фигура.

– Из Службы внешней разведки.

– Да, генерал Службы внешней разведки, который в 1982 году был выслан из Франции как разоблаченный агент. Пользовался огромным уважением среди этой компании бывших членов КГБ, большой друг Якунина. Председатель ассоциации ветеранов спецслужб, членом которой Путин тоже является.

– Вы считаете, что Шутов был арестован по сфабрикованному делу? Его ведь обвиняли в организации убийств?

– Я дело Шутова изучал очень тщательно, я был тогда самым первым, кто выступал против незаконного ареста Шутова. Более того, в Калининском суде, где первый раз Шутова освободили, но тут же сразу арестовали вооруженные люди в масках, я выступал свидетелем на стороне Шутова. Мы тогда в суде доказали, что он невиновен, что все эти обвинения, которые на него нарисовали, абсолютный бред, не подтверждены никакими доказательствами. В феврале 1999 года его арестовали, а в ноябре был суд, и его судья Петрова освободила. Ворвались люди в масках, его арестовали.

Против первых двух адвокатов Шутова возбудили уголовные дела, чтобы они отвалились, а потом был такой Андрей Пелевин, я с ним общался много, он камня на камне не оставил от этого дела. Тем не менее, Шутова все равно пожизненно осудили. Суд прямо в "Крестах" состоялся над ним, потому что ему уже сломали позвоночник и сделали калекой, хотя до этого он был абсолютно здоровым, крепким мужиком, с парашюта прыгал вместе с Невзоровым, штангу поднимал. Поэтому мое мнение – он абсолютно невиновный человек. Он стал первой жертвой путинского режима, именно на нем Путин показал, придя к власти, как он будет расправляться с оппозицией, чтобы всем другим неповадно было. Шутов еще в своих публикациях в 98 году и в выступлениях в парламенте Петербурга предупреждал об опасности прихода к власти в стране чекистов, и он оказался абсолютно прав: чекисты пришли, и вместе с ними опасность для всего мира. К сожалению, тогда никакие либералы, никакие демократы за него заступиться не захотели. Более того, Явлинский, когда Шутова посадили в тюрьму, подал на него иск в суд за оскорбление достоинства и, естественно, выиграл этот суд, потому что Шутов не мог защищаться. Я уверен, что он невиновный человек. В тюрьме он написал книгу, рукопись находится у меня.

– Вы считаете, что в тюрьме его убили?

– В ЕСПЧ его интересы представляла известный адвокат Каринна Москаленко. Она мне говорила, что ему не оказали своевременную медицинскую помощь. Сделали это специально, потому что боялись решения ЕСПЧ, на всякий случай уничтожили, чтобы не создавать прецедент. Потому что для Путина и для всего его окружения надо было всегда поддерживать эту версию, что Шутов организовал какую-то банду, про которую никто не слышал, которая почему-то не обогатилась. Все организованные преступные группировки – кумаринская, малышевская, казанская – действовали для того, чтобы обогащаться. А Шутов оказался единственным лидером некой организованной группировки, который не получил вообще никаких бенефитов от своей бандитской деятельности. Он же гол как сокол, у него взять нечего было, у него квартира была с советских времен на окраине Петербурга, у него больше ничего не было, вообще никаких капиталов.

– И что он рассказывает в тюремной книге?

– Описывает всю эту историю, как его арестовали. Первый написал на него заявление Вячеслав Шевченко из окружения Кумарина. Кумарин ненавидел Шутова, потому что Шутов ему мешал. Шевченко написал заявление в прокуратуру, что якобы Шутов подложил фугас по дороге на его дачу, хотел взорвать. На основании этого бредового заявления Шутова арестовали, после добавились заявления от Цепова, Коляка и Невзорова, которые тоже подтверждали, что Шутов якобы бандит. Цепова отравили. Коляк убит, тоже один из представителей бандитского мира. А Невзоров жив и процветает. Шутов в книге описывает условия в тюрьмах, своеобразный "Архипелаг ГУЛАГ" наших дней. Его перевозили специально из СИЗО Петербурга, "Крестов", то в новгородское, то в псковское СИЗО, чтобы адвокаты не знали, где он, не могли с ним общаться. Следствие длилось семь лет, что само по себе беспрецедентный случай. Про Путина он выдает в книге некоторую дополнительную информацию. Я планирую в ближайшее время ее издать. К сожалению, тяжело эта тема пробивается, потому что, когда его арестовали, Путин создал имидж в средствах массовой информации, что это он так с бандитизмом борется, придя к власти. На самом деле он уничтожил своего самого опасного на тот момент политического оппонента, который имел больше всех компромата. Кстати, никто до сих пор не нашел, где шутовский компромат спрятан, а он где-то спрятан – это сто процентов. Но люди, которые его держат, очень опасаются за свою жизнь, поэтому затаились на глубоком дне. Но думаю, настанет момент, когда они всплывут.

– В 2010 году вы уехали в Лондон. Об этом много написано: арестовали вашего заместителя, вас обвинили в краже миллионов. А вы в ответ обвинили Сергея Матвиенко, сына губернатора.

– Совершенно верно. Когда Валентина Матвиенко пришла на пост губернатора, Сергей вышел с инициативой со мной познакомиться. Я был в городе достаточно известным человеком, очень активным. Сергей себя позиционирует как известный бизнесмен, а еще был другой известный бизнесмен Дмитрий Михальченко, он сейчас сидит в тюрьме. Они вдвоем предложили провернуть некую махинацию через бюджет руководимого мною государственного учреждения, получить светофорное оборудование из-за рубежа на несколько сот миллионов рублей. Под видом оборудования должно было прийти неизвестно что. Но, тем не менее, это все облекалось в форму городской программы, а потом предлагалось эти деньги просто отмыть. Я не согласился с этим, потому что у меня к тому времени был достаточно большой опыт работы и в правительстве, и депутатом, я понимал, чем это чревато для меня. Они потом сухими из воды выйдут, а я как директор учреждения буду за все это отвечать, если что не так пойдет, поэтому я категорически отказался. После этого, насколько я уже потом понял, было получено добро у Якунина. Кстати, когда в 2000 году с Шутова надо было снять депутатскую неприкосновенность, лично Якунин приехал в Петербург и давил на депутатов для того, чтобы они проголосовали за снятие этой депутатской неприкосновенности. И лично со мной он вел очень жесткую беседу, переходившую местами в конкретные угрозы и запугивания. То есть с тех пор я стал личным врагом Владимира Ивановича Якунина, поскольку отказал ему в этом деле и продолжал поддерживать Шутова: письма всякие писали, и прокурору, и Ельцину, пока он был еще президентом. Я отказал Владимиру Ивановичу, сказал, что не буду поддерживать, потому что считаю, что это полный беспредел. Владимир Иванович меня с тех пор невзлюбил. После того как я отказал Михальченко и Сергею Матвиенко, я так понимаю, что ими было получено добро у Владимира Ивановича, они поручили генералу Виталию Быкову, который был тогда еще полковником, ГУ МВД по Северо-Западному федеральному округу, сфабриковать на меня уголовное дело. Но на меня они сфабриковать ничего не могли, потому что я ничего не воровал на самом деле, я не был богатым человеком, у меня даже дачи не было в Петербурге, хотя я столько времени в государственных структурах работал. Даже машины новой я себе никогда не покупал, всегда ездил на подержанных. Просто не было у меня больших доходов. Им не за что было зацепиться для того, чтобы против меня что-то возбудить. Поэтому они зацепились за какое-то не имеющее ко мне никакого отношения дело о том, чтобы якобы кто-то какую-то доверенность подделал. В рамках этого дела посадили двух людей, моего помощника и просто бизнесмена. Бизнесмен держался три месяца в тюрьме, через три месяца оклеветал сам себя и меня тоже, что якобы я был в курсе этого дела. Помощник мой где-то почти год продержался, но через год его тоже сломали, естественно, в тюрьме, человеку уже под 60 лет было, он тоже сам себя оклеветал, на меня тоже дал показания, что якобы я был каким-то образом замешан в этом деле. После этого этих двух людей выпустили из тюрьмы, одному дали 7,5 лет условно. Вдумайтесь в эту цифру – 7,5 лет условно. Другому 6,5 лет условно. Против меня на основании их показаний сфабриковали дело, которое до сих пор имеет место быть в Следственном комитете, под непосредственным контролем у начальника комитета Клауса. Они продолжают меня преследовать. В прошлом году через Интерпол поймали меня в Финляндии, я там посидел в тюрьме немножко, потом финские власти разобрались и меня отпустили, даже выплатили мне компенсацию. А генерала Быкова, который занимался фабрикацией дела против меня, в прошлом году посадили. Так что жизнь круглая на самом деле.

– В Лондоне вы сотрудничали с адвокатом Павлом Ивлевым, который передал британским властям материалы о сделках Игоря Шувалова…

– Ивлев был адвокатом у Шувалова, оформлял для Шувалова офшорные компании, через которые Шувалов незаконно, даже по российскому законодательству, купил себе очень дорогостоящие апартаменты в Лондоне. Павел Ивлев на каком-то этапе решил это все опубликовать. Он связался со мной, поскольку он тогда был в Америке, а я в Лондоне, я лично договаривался с Serious Fraud Office, это организация, которая занимается серьезными мошенническими преступлениями. Я встречался с начальником, лично ему передал эти материалы, в которых фигурировали Абрамович, Усманов и Шувалов. Сейчас Абрамовичу отказали в инвестиционной визе, и я думаю, что та моя акция имела какой-то эффект в этом деле. Слава богу, если таких людей, как Абрамович, в Англию пускать не будут.

– Вы наблюдали за приходом Путина и его друзей к власти. Как бы вы охарактеризовали то, что называют путинизмом?

– Я считаю, что путинизм было бы более правильно называть чекизмом. В стране, на мой взгляд, произошел захват власти группой лиц, сотрудников КГБ, которая сама по себе является террористической организацией с момента создания. Деятельность ее всегда была направлена на гнобление народа, на устрашение, на препятствование любым попыткам демократии, проявлениям свободы слова. Правительство Советского Союза всегда использовало эту организацию для того, чтобы подавлять свой народ и удерживать свою власть. В 1999 году они решили: а что нам самим власть не взять? И эта организация взяла власть в свои руки незаконным образом, установила диктатуру, которую сейчас весь мир имеет возможность наблюдать, правит этой страной самым что ни на есть диктаторским образом, разграбляя ее, вывозя богатства из нашей с вами родины, легализуя их различными путями через абрамовичей, усмановых и тому подобных вексельбергов на Западе. Всё они это легализуют в надежде на то, что их дети будут жить в качестве законопослушных граждан цивилизованного мира, пользоваться огромными состояниями, которые сегодня воруют и вывозят из России. Вот что такое путинизм. То есть это деятельность организованной преступной группировки, направленная на разграбление страны под названием Россия для дальнейшей легализации средств, которые там можно наворовать, на Западе и внедрения последующих своих поколений в западный социум в качестве добропорядочных его членов.

– Кроме корысти, за этим ничего не стоит?

– Думаю, что нет. Еще, естественно, прославиться хочется на весь мир. Но это больше присуще Путину, остальные сейчас ушли в тень, им это прославление не нужно совершенно, пусть там Путин действует на международной арене в качестве воителя, мачо, альфа-самца или еще кого, пугая весь мир ядерными бомбами. Они ушли в тень и спокойно выполняют ту самую задачу, которую поставили себе еще в 90-х годах, когда с помощью разворовывания бюджета Петербурга стали сколачивать огромные состояния и легализовывать их за рубежом. Думаю, что больше там совершенно ничего нет, ни о каком патриотизме речи быть не может. Мы все прекрасно видим, что они родину нашу грабят и опустили ее уже ниже уровня городской канализации, превратив страну в изгоя, делая население подвластным себе путем устрашения, путем разгона демонстраций, путем затыкания ртов тем людям, которые пытаются что-то сказать, вплоть до убийств, – так они поступили с Немцовым, и до Немцова еще было несколько человек, которых убили из-за того, что они говорили слишком много.

– Вы сказали в начале нашего разговора, что считаете себя пожизненным эмигрантом. Не рассчитываете на то, что эту систему можно изменить?

– Для меня при любом раскладе не имеет смысла возвращаться в Россию. Я уже здесь прижился, адаптировался к этому обществу, у меня небольшой автотранспортный бизнес. Но все равно я каждый день думаю о том, что этот режим падет. А упасть он может только при одном условии: когда наберется в России критическая масса людей, молодежь, которая поймет, что они живут под гнетом кучки никчемных тиранов, которые завладели всеми богатствами – это и природные ресурсы, и человеческие ресурсы, и научно-технический потенциал. Всем этим владеет никчемная кучка людей. Когда наберется такая критическая масса, которая это поймет, режим удержаться не сможет, какими бы ржавыми атомными бомбами они ни размахивали. То, что сегодня западный мир санкциями оказывает давление снаружи, – это тоже очень хорошо. Потому что самое больное место у этих всех людей – это их капиталы, награбленные в России и вывезенные на Запад, где они их легализуют. Если провести детальное расследование того, как эти капиталы оказались на Западе, то будет совершенно очевидно, что это наворованные деньги. И то, что произошло в 1991 году, вполне может произойти снова, как это произошло в странах "цветных революций", в Украине. Там же люди не выдержали, увидели, что делают их правители, и просто-напросто выкинули их. Так же, я думаю, и с этими может произойти в любой момент – причем самый неожиданный.