Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
Об американской летчице, первой из женщин перелетевшей Атлантический океан в 1928, рассказывают Дик Напинский и Линда Хинч - летчики, Сьюзан Уэра - историк, и обычные американцы, не забывшие ее. Автор и ведущая Марина Ефимова. Впервые в эфире 27 июня 1998. Тайна ее исчезновения, в наши дни, частично раскрыта.
Марина Ефимова: Джордж Палмер Патнам был нью-йоркским издателем и, в основном, издавал книги о путешествиях, приключениях и географических открытиях. В 1928 году ему было сорок лет. Весной этого года в редакцию к Патнаму заскочил бывший военный корреспондент Хилтон Райли и сказал, что "Ассоциация американских авиаторов" затевает перелет через Атлантический океан. Не заинтересует это Патнама как издателя? "Вряд ли, - сказал Джордж. - Линдберг совершил тот же перелет лишь год назад". Он задумался. "Вот если бы через Атлантику полетела женщина…". Приятели переглянулись. Идея была грандиозная.
После согласования с "Летной ассоциацией" друзья начали поиски. Известную летчицу Эми Гест уговорили не лететь ее дети. Другой, Рут Николсон, предстояла операция, и она лететь не могла. И тогда всплыло имя начинающей летчицы Амелии Эрхарт. Первую встречу ней описал Хилтон Райли.
Диктор: "Как только я ее увидел, я понял, что мы нашли того, кто нам нужен. Она хороша собой, выглядит даже моложе своих лет, а ей к тридцати, высокая, тоненькая, серьезная, ведет себя с уверенным достоинством. К тому же она налетала пятьсот часов и может подменить пилота Билла Шульца. Но, главное - она внешне напоминает Чарльза Линдберга, тот же тип, прямо какая-то мисс Линди. Публика будет в восторге".
Марина Ефимова: В свою очередь Амелия Эрхарт после встречи с Райли и Патнамом рассказала подруге: "Джордж Патнам - самый интересный человек из всех, кого я знаю. Но я ему не понравилась. Он отвез меня на вокзал, бросил в поезд как мешок картошки и даже не подождал, когда поезд отойдет. Это и плохо, и хорошо. Я должна им понравится настолько, чтобы они меня взяли в полет над Атлантикой, но не настолько, чтобы они пожалели мою молодую жизнь и оставили на земле". Полет над Атлантикой готовился всю весну в полной тайне, чтобы никто не обогнал. Под этим предлогом Амелия ничего не сообщила своим родителям. Наконец, 4 июня 1928 года трехмоторный самолет "Фоккер" под названием "Дружба" взлетел с военного аэродрома в Бостоне без всякой помпы, без зрителей и репортеров. На борту были пилот Билл Шульц, штурман Слим Гордон и второй пилот Амелия Эрхарт. На следующее утро, с подачи Патнама и Райли, все крупнейшие газеты Америки вышли под шапками "Леди над Атлантикой". Фотографии Амелии, детали ее биографии, отзывы летчиков, шок родителей, восторг суфражисток – леди над Атлантикой!
Между тем, леди вовсе не была над Атлантикой. Во время посадки в Ньюфаундленде перед долгим перелетом через океан команде сообщили, что над Атлантикой шторм, и надо ждать летной погоды. Два дня они обследовали безымянную деревушку на берегу, а на третий пилот Билл Шульц запил. На пятый об этом пришлось сообщить в штаб полета. На седьмой из штаба сообщили по радио, что командование поручается Амелии, и все решения будет принимать она. Шульц пил беспробудно. Только 16 июня погода исправилась. На 17-е надо было или назначать вылет, или отменять все предприятие. Шульц вдруг протрезвел и сказал, что готов лететь при одном условии: если Амелия и Слим помогут ему взобраться в самолёт. Позже Джордж Патнам писал в своих воспоминаниях:
Диктор: "Чувство справедливости было одним из главных свойств Амелии. Она знала, что откажись она от полета, репутация и жизнь Шульца будут разрушены. Она понимала, что ее страх перед действием алкоголя может быть по-женски преувеличен. Кроме того, она боялась, что кто-нибудь скажет: дамочка в последний момент струсила и просто нашла предлог для отступления".
Марина Ефимова: Амелия подумала и передала в штаб, что экспедиция продолжается. Вот как описывает конец полета один из биографов Эрхарт.
Диктор: "Утром 18 июня 1928 года над океаном стоял густой туман. Когда в баках "Фоккера" осталось горючего на час и пятнадцать минут полета, радиосвязь прервалась. Через пятнадцать минут они увидели внизу большое океанское судно. Но оно могло быть как угодно далеко от берега. Шульц написал записку с вопросом об их местонахождении. Амелия завернула в нее апельсин, и когда Шульц сделал круг над пароходом, бросила апельсин, стараясь попасть на палубу. Она промахнулась, но капитан все понял. Однако он не нашел способа им помочь. Этого капитана звали Фрид, и позже он рассказывал, что после этого случая он всегда держал наготове банку с краской, чтобы можно было написать координаты прямо на палубе. К счастью, Шульц вскоре заметил другое судно, на этот раз маленькое, и понял, что берег близко. Если бы не это, он уже решил сесть на палубу парохода. Когда они приземлились, наконец, на прибрежном лугу в Уэльсе, у них оставалось горючего минут на десять".
Марина Ефимова: По возвращении в Америку публика встретила Эрхарт и ее спутников почти с таким же ликованием, как год назад Линдберга. Устроили им знаменитый ticker tape parade. Почему? Ведь ничего принципиально нового в этом полете не было. Говорит летчик, пресс-секретарь "Ассоциации экспериментальной авиации" Дик Напинский.
Дик Напинский: В 1928 году, и вообще в 20-х годах, авиация была в центре внимания публики даже больше, чем космические полеты в начале 60-х. Только год назад, в 1927 году, Чарльз Линдберг первым совершил одиночный перелет через Атлантику. Но он был герой, пионер-одиночка, а полет "Дружбы" совершила не просто команда, а команда с женщиной на борту. В сознании большинства населения самолет из военного вспомогательного средства сразу превратился в транспорт, и это наполнило публику восторгом.
"В сознании большинства самолет из военного вспомогательного средства превратился в транспорт, и это наполнило публику восторгом"
Марина Ефимова: Ни репортер Хилтон Райли, ни издатель Джордж Патнам, которые и были настоящими авторами славы, обрушившейся на Амелию Эрхарт, не представляли себе всех последствий их предприятия. Позже Райли писал:
Диктор: "Амелия тосковала. Она считала, что во время перелета на "Дружбе" была балластом, "мешком картошки", как она любила выражаться. Она чувствовала, что все почести были совершенно неадекватны ее участию в полете. При этом как она ни прославляла Шульца и Гордона, на них никто не обращал внимания, и оба они канули в безвестность. А саму Амелию носили на руках. "Хилтон, - сказала она мне однажды, - я фальшивая героиня. Теперь у меня нет выхода, рано или поздно я должна перелететь Атлантику сама, иначе я перестану себя уважать".
Марина Ефимова: И Амелия Эрхарт начала тренироваться немедленно, на своем маленьком одномоторном мотыльке, так лихорадочно, что чуть не погибла. На перелете из Нью-Йорка в Лос-Анджелес к родителям ее самолет перевернулся во время промежуточной посадки, Амелию удержали только ремни. Над Техасом у нее вырвало ветром из рук карту, и ей пришлось лететь вдоль шоссе, чтобы не сбиться с пути. Кончилось тем, что она приземлилась на главной улице городка Хопс в Нью-Мексико.Следующую посадку она произвела на шоссе. Дома ее съедало нетерпение, и она полетела назад, совершив по пути вынужденную посадку на вспаханное поле в Юте. И все-таки в Нью-Йорк она вернулась уже в новом статусе - она стала первой женщиной, совершившей одиночный трансконтинентальный двусторонний перелет. И о том, чтобы это стало известно прессе, позаботился Джордж Патнам. К тому времени и он, и Райли - оба поняли, что за человек Амелия Эрхарт. Они собиралась осуществить рекламную кампанию, а сотворили легенду.
Амелия Эрхарт даже не представляла себе, как она была неправа, когда решила, как она не понравилась Джорджу Патнаму. Рассказывает биограф Эрхарт историк Сьюзан Уэра.
Сьюзан Уэра: Джордж влюбился с первого взгляда и сразу понял, что любить Амелию - значит любить ее независимость, ее дерзновенный дух.
Марина Ефимова: Когда они познакомились, Джордж был женат, и у него было две сыновей. Он развелся почти сразу после знакомства с Амелией в 1928 году и шесть раз делал ей предложение прежде, чем она согласилась.
Сьюзан Уэра: Амелия боялась замужества, боялась покушения на свою независимость настолько, что она дала согласие Джорджу только после того, как он подписал соглашение. Это соглашение, чрезвычайно необычное в 1931 году, устанавливало годовой испытательный срок: если после года они обнаружат, что несчастливы или слишком стеснены браком, Джордж даст Амелии свободу. Тем не менее, год прошел, и Амелия осталась с мужем.
Джордж Палмет: Патнам сыграл огромную роль в карьере Амелии - он стал ее менеджером, ее рекламным агентом. И он делал ей рекламу не только для славы. Дело в том, что воздухоплавание было чрезвычайно дорогостоящей профессией, еще не было развитой гражданской авиации, никто пилотов не нанимал, они должны были купить себе самолет и зарабатывать кто как может - брать пассажиров в экскурсионные полеты, инструктировать начинающих пилотов, устраивать воздушные рекламы крупным фирмам, и так далее. Когда я изучала архивы Амелии Эрхарт, меня поразило расписание ее публичных выступлений и лекций - они сменяли одна другую, по-моему, она спала часа по три.
Марина Ефимова: Амелия готовилась заслужить свою славу, она пыталась заработать на покупку большого самолета, годного для полета над Атлантикой. Для этого она давала по 27 лекций в месяц и даже рекламировала одежду в журнале "Вог".
Сьюзан Уэра: Есть что-то удивительно современное в том, как она выглядела и как одевалась. На знаменитых фотографиях Амелия выглядит совершенно естественно в мужской одежде, и при этом всегда остается прелестной женщиной. Когда она выходила из самолета – тоненькая, в летной куртке и шлеме, с белым шарфом вокруг шеи - это было ошеломительное зрелище.
Марина Ефимова: Что подгоняло Амелию Эрхарт всю жизнь? Страсть к скорости? Ощущение миссии? Предчувствие ранней смерти? Она ненавидела любое замедление, любой застой. Когда у Амелии спросили, не хочет ли она детей, она ответила: "Хочу, но производить на свет ребенка - слишком долгое дело".
Сьюзан Уэра: Я не отрицаю, что она летала в первую очередь потому, что ей это нравилось, но бесспорно и то, что во всем, что Амелия делала, было некое принципиальное соревнование с мужчинами. "Женщины должны дерзать, - писала она, - так же как мужчины всегда дерзали, и неудача одной должна служить не уроком, а вызовом для следующей". Недаром Амелия Эрхарт так подружилась с Элеонорой Рузвельт. Они обе любили все неизведанное - новые места, новые области деятельности, новых людей.
"Амелия не была, что называется, лётчиком милостью божьей..."
Марина Ефимова: Через год после замужества, однажды за обедом она мельком спросила Джорджа: "Ты не против, если я полечу над Атлантикой?" Он не был против. Амелии помогал готовиться к полету военный летчик и механик Бен Балчен, который проводил ее до Нью-Айленда и, прощаясь с ним, Амелия вдруг застенчиво спросила: "Как вы думаете, я справлюсь?" И Балчин сказал: "Хотите пари?" На самом деле Балчин тревожился: Амелия не была, что называется, лётчиком милостью божьей, у нее не было того безошибочного инстинкта, которым владел, скажем, Линдберг или Элизабет Смит, которая еще 18-летней девчонкой на пари пролетела под нью-йоркскими мостами.
Сьюзан Уэра: Многие скажут, что Амелия не была лучшей летчицей своего времени и, наверное, будут правы, но для того, чтобы первой после Чарльза Линдберга в одиночку пересечь Атлантику, нужно иметь еще какие-то особые свойства. Во время 14-ти часового полета над океаном у нее потек бак с горючим, у нее обледенело ветровое стекло, так что она вынуждена была лететь в опасной близости к воде. Все это требовало упорства, целеустремлённости и мужества. И этих ее свойств никто не оспаривает.
Марина Ефимова: Во время одиночного полета над Атлантикой самолет Амелии Эрхарт, зажатый между морозом вверху и волнами внизу, летел в сплошных тучах. Амелия потом рассказывала: "Если бы я видела, что вокруг творилось, у меня случился бы сердечный приступ. Но, к счастью, я не видела ничего". Биограф Эрхарт пишет:
Диктор: "Только утром она заметила огонь – из-за протечки в мерной трубке загорелся газолин. Если стенка бака прогорит, самолет взорвется. Летчица поняла, что ей не дотянуть до Парижа, как планировалось, и повернула к Англии. В конце концов, ей удалось приземлиться на фермерском поле в Ирландии. Наконец она испытала минуту истинного триумфа. "Хэлло! - победоносно прокричала она подошедшему фермеру, - я из Америки!" "Гляди-ка!", - вежливо сказал фермер.
Марина Ефимова: В Лондоне прием был много теплее. Она познакомилась с Бернардом Шоу, жила у леди Астор, была единственной иностранкой после Линдберга, принятой в члены Лиги королевского воздушного флота, получила поздравление от короля Георга и королевы Мэри. В Париже, выступая перед Парламентом, она сказала: "Для меня большая честь выступать перед вами. Я уверена, что издавать законы много почетнее и труднее, чем лететь над Атлантикой". И один из сенаторов ответил ей фразой, ставшей знаменитой: "Зато ваш полет опасен только для вас, а наши законы - для всех". Из США пришли в Париж тысячи поздравлений. Впрочем, ее больше всего порадовала телеграмма от владельца мастерской химчистки на Лонг-Айленде, куда они с Джорджем постоянно сдавали одежду. Владелец написал: "Был уверен вашем успехе. Никогда не теряю клиентов".
Когда в начале 1937 года Амелия начала готовить кругосветный перелет по экватору, она была одним из самых опытных пилотов в США. Она успела установить еще один рекорд самого длинного перелета над океаном - из Калифорнии на Гаваи, который фактически положил начало тихоокеанскому воздушному сообщению. Но и у Амелии Эрхарт была своя ахиллесова пята.
Сьюзан Уэра: Она была упрямой. Известно, что она не освоила всех необходимых технических навыков, потому что ей всегда было некогда. Главный пример - полет вокруг света, ее последний полет. Амелия не освоила технику радиосвязи и не взяла с собой необходимую для такой связи антенну. Если бы связь была, их местоположение легче было бы определить. Но Амелия всегда рассчитывала только на себя. Она была уверена в себе.
Марина Ефимова: Штурманом с Эрхарт должен был лететь замечательный летчик и механик Бредфорд Уохборн, сделавший знаменитые аэрофотосъёмки над Аляской, но когда он прибыл для переговоров в Нью-Йорк и узнал, что Амелия не собирается устанавливать на самолёте систему дальней радиосвязи, то категорически отказался от участия в экспедиции. С ней полетел бывший военный летчик Фред Нуланд. Они вылетели из Майами 1 июня 1937 года, через месяц, после 35 остановок в Южной Америке, в Африке, в Пакистане, в Индии, Бирме, Таиланде, Сингапуре самолет Амелии Эрхарт 2 июля вылетел с аэродрома в Новой Гвинее, но не прилетел на место следующей остановки, на остров Холанд. В 10 часов утра 3 июля 1937 года, накануне празднования Дня Независимости, начался самый большой розыск в истории американского флота. Президент Рузвельт лично дал приказ использовать все свободные корабли с ближайших военных баз. Каждый день из Вашингтона посылали четверть миллиона долларов на поиски. Их прекратили лишь через две недели, не найдя никаких следов катастрофы.
"О, Амелия, призрак авиации!
Икар, упавший в море!"
Эту песню написала в конце 60-х Джони Митчелл. В те годы многие исследователи пытались установить, что случилось с самолетом Эрхарт.
Сьюзан Уэра: Я могу только сказать, на что я надеюсь. Я надеюсь, что Амелия устала, сбилась с курса и осталась без горючего, и что осанки ее, штурмана Нулана и самолета сейчас покоятся где-то на дне Тихого океана. Я надеюсь, что это так, потому что остальные версии ее гибели еще страшнее.
"...я поняла, как близко к цели была Амелия. Она не дотянула лишь два перегона из тридцати семи"
Марина Ефимова: Самым стойким был слух, что Амелия Эрхарт совершила вынужденную посадку на острове Сайпан, где была японская военная база, что японцы взяли пилотов в плен, расстреляли Нулана, а Амелию посадили в лагерь, где она умерла от дизентерии. Журналисту Фреду Гернеру удалось даже найти на Сайпане двух свидетелей и могилу с крестом, которую вскрыли и определили по костям, что там похоронены белые люди, но не нашлось никаких доказательств, что это были Эрхарт и Нулан. В 1997 году летчица Линда Хинч повторила последний полет Амелии на точной копии ее самолета Lockheed Electra. С одной только разницей:
Линда Хинч: В нашей Lockheed Electra была установлена новейшая система радиосвязи.
Марина Ефимова: Как вы чувствовали себя в таком старинном самолете?
Линда Хинч: Я чувствовала постоянное изумление, что он так замечательно работает. Последний перегон мотор непрерывно работал 17 часов, а остальные перегоны - по 13-14 часов. И ни одного сбоя. Для того времени эта машина была чистым совершенством. Но, главное, я поняла, как близко к цели была Амелия. Она не дотянула лишь два перегона из тридцати семи.
Марина Ефимова: Во время вашего полета вы поняли, догадались, почему она погибла?
Линда Хинч: Нет, я рассмотрела все известные версии и ни одну не нашла достаточно убедительной. Но я поняла, что это, в общем, не важно. Важно то, сколько народу Амелия вдохновила. Я знакома с женщиной-онкологом, которая стала врачом в 1930 году на юге, что было абсолютно исключительным событием в те времена. Эта женщина сказала мне, что она никогда бы не решилась стать врачом, если бы Амелия Эрхарт не пересекла Атлантический океан.
Марина Ефимова: Помнят ли Амелию Эрхарт простые американцы? Об этом репортаж Раи Вайль.
Рая Вайль: Анна Коста живет в доме для пенсионеров на берегу океана. В разговоре выяснилось, что она приехала в Нью-Йорк из Греции в 1925 году.
Анна Коста: Я была в восторге от того, что Амелия сделала. Хотя тогда толком даже не знала, куда она летела. Мне казалось, что на Луну. Я молилась, чтобы ангелы ее уберегли. Она была такая красивая и такая бесстрашная - настоящая леди. Я таких женщин до нее не знала. Все девчонки ее обожали, все хотели быть похожими на нее. Я тоже, естественно. Для меня она была живым примером того, что женщина может быть хозяйкой своей судьбы.
Рая Вайль: Один пожилой мужчина, к которому я обратилась, в микрофон говорить отказался, а лишь пробормотал на ходу, что Амелия была плохой летчицей.
95-летний Макс Кринбург, в прошлом сам авиатор, категорически с этим не согласен.
Макс Кринбург: Она была летчицей, и этим все сказано. В то время это была небезопасная профессия, от летчиков тогда требовалось больше мужества, в полете у нас было только два инструмента - компас и альтиметр, который показывал, на какой высоте от земли мы находимся. Если летчик сбивался с курса, помощи ждать было неоткуда, он не видел землю. Один безбрежный океан. Это были экстраординарные люди, те, кто отваживался пересечь его.
Марина Ефимова: Через насколько дней после исчезновения Амелии Эрхарт обозреватель "Нью-Йорк Таймс" Валтер Липман написал о ней:
Диктор: "Благодаря таким людям человечество иногда преодолевает инерцию, которая вечно ведет его по одним и тем же путям. Только благодаря их свободной и бессмысленной энергии человек может превзойти самого себя. Они совершают бесполезные, смелые, благородные, глупые поступки, но этими поступками они доказывают себе и нам, что прах, из которого создан человек, таит в себе огонь".
