Во второй части этого выпуска: Почему поэты любят насекомых? «Красное сухое»: Серебряный век предпочитал вино

Радиоэссе Владимира Абаринова «Как Чайковский стал американской попсой».

​Каждый год 4 июля, в День независимости, Америка сотрясается от грохота увертюры Чайковского «1812 год». Почему эта музыка стала гимном американской революции? За что американцы так любят это сочинение, которое не любил его автор? Один мой знакомый насмешливо ответил: «За то же, за что они любят газонокосилку: гром, треск, дым...». История создания и последующих трансформаций увертюры, а затем и ее американизации заслуживает особого рассказа.

Петр Ильич почему-то недолюбливал Александра Николаевича, царя. Но когда в мае 1880 года он получил заказ на праздничное сочинение по случаю открытия Всероссийской промышленно-художественной выставки, он не смог отказаться, потому что заказчиком был его друг, пианист и дирижер Николай Рубинштейн. Чайковскому предлагалось выбрать один из трех вариантов: увертюру на открытие выставки, на двадцатипятилетие коронации Александра II или на открытие Храма Христа Спасителя. Он выбрал освящение храма.

Почувствовал я крайнее отвращение. Да без отвращения нельзя приниматься за музыку, которая предназначена к прославлению того, что в сущности нимало не восхищает меня. ... Ни в юбилее высокопоставленного Лица (всегда бывшего мне порядочно антипатичным), ни в Храме, который мне вовсе не нравится, нет ничего такого, что бы могло поддеть мое вдохновение.

Так сказано в одном из писем Чайковского. А в другом он выражается так:

Увертюра будет очень громка, шумна, я писал ее без теплого чувства любви, и поэтому художественных достоинств в ней, вероятно, не будет.

Увертюра начинается молитвой. Существует теория, что Чайковский написал увертюру для оркестра и хора, и первоначально она исполнялась «со словами». Это заблуждение. Со словами ее впервые исполнил Игорь Букетов – американский дирижер и сын русского священника. Это произошло уже в 50-е годы прошлого века. Мы послушаем эту часть увертюры в исполнении хора донских казаков Сергея Жарова. Этот хор был создан в изгнании, в Турции, в 1921 году, несколько раз переезжал из страны в страну, пока не оказался в Америке. В 1966 году хор записал увертюру с Гербертом фон Караяном и Берлинским филармоническим оркестром.

Спаси, Господи, люди Твоя,
И благослови достояние Твое,
Победы борющимся за веру правую и святую Русь
На сопротивныя даруя,
И Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.

Сюжет увертюры – Отечественная война 1812 года, в память о которой был построен Храм Христа Спасителя, ее главный конфликт – столкновение «Марсельезы» с «Боже, царя храни». «Марсельезе» противостоит русская народная песня «У ворот, у ворот батюшкиных».Тема «Боже, царя храни» возникает в самом финале, в апофеозе с трубами, литаврами, колоколами и пушкой. Но при советской власти исполнять царский гимн было невозможно, и дирижер Николай Голованов нашел выход: он попросил композитора Виссариона Шебалина приспособить к увертюре финал оперы Глинки «Иван Сусанин», она же «Жизнь за царя». Финал этот тоже, конечно, начинался словами

Славься, славься, наш русский Царь!
Господом данный нам Царь-Государь!

Но в Советском Союзе опера шла с либретто Сергея Городецкого, а первый куплет в заключительном хоре просто не исполнялся.

Самое интересное, что это все анахронизм: в 1812 году ни «Марсельеза» не была французским гимном, ни гимна «Боже, царя храни» не существовало. Прием столкновения двух национальных мелодий придумал не Чайковский, а Достоевский. У него в романе «Бесы» член кружка нигилистов мелкий почтовый чиновник Лямшин бойко исполняет на рояле пьесу собственного сочинения под названием «Франко-прусская война». В этой пьесе с гордой «Марсельезой» борется немецкая народная песенка Mein lieber Augustin – борется и побеждает. Чайковский жадно читал Достоевского, роман «Бесы» написан в 1871 году, он был в личной библиотеке Чайковского. Так что нет ничего странного в том, что Чайковский воспользовался программой музыкального сочинения, придуманной Достоевским.

Но как же получилось, что у американцев увертюра стала ассоциироваться с Днем независимости? Ведь в Войне за независимость Франция была союзником Америки. Есть предположение, что они путают нашу войну со своей – у них ведь тоже была война 1812 года, с Англией – та самая война, в которой, единственный раз в американской истории, противник захватил Вашингтон и сжег Белый Дом и Капитолий. А в 1974 году дирижер оркестра Boston Pops Артур Фидлер выбрал увертюру для праздничного концерта в День независимости. Из названия оркестра видно, что он исполняет в основном попсу. Но увертюра Чайковского стала попсой раньше. В начале прошлого века американский ботаник Александер Пирс Андерсон изобрел способ «взрывать» или «вздувать» рисовые зерна. Аппарат, при помощи которого он это делал, называется экструдер, но формой и принципом действия он похож на пушку. На этом сходстве основана реклама вздутого риса и вздутой пшеницы компании Quaker Oats. В ролике 1962 года показан Андерсон в лаборатории, изобретающий свою пищевую пушку.

«Шел 1901 год, – рассказывает диктор. – Компании Quaker Oats было тогда три года. В этой лаборатории профессор Александер Андерсон бесконечно экспериментировал с зернами риса и игрушечной пушкой. Коллеги опасались, что профессор потерял рассудок...». Увертюру постигла судьба всех шлягеров. Она звучит в мультфильмах про утенка Даффи и семейство Симпсонов, ее множество раз использовали в рекламе бургеров, сэндвичей и даже памперсов. А недавно мы услышали ее в исполнении двух веселых американских парней – дуэта Melodica Men. Джо Буоно и Тристан Кларк в 2016 году закончили консерваторию и стали играть на улицах на мелодике – это гармоника с клавиатурой и мундштуком, куда надо вдыхать воздух. Недавно они стали размещать в интернете свои ролики с пародиями на классические шлягеры. Естественно, они не могли не спародировать Чайковского. Думаю, автор был бы не в претензии.

Далее в программе:

"Коллекция живых насекомых".

Насекомые как источник вдохновения в искусстве и литературе.

(редкие записи Корнея Чуковского, Иосифа Бродского и др.).

«Красное сухое».

Разговор с литературоведом Олегом Лекмановым, автором книг о Венедикте Ерофееве, Осипе Мандельштаме и др.