Владимир Войнович как писатель интересен тем, что за короткое время своей советской литературной жизни, чуть больше десяти лет, он резко менялся, обретая все новые черты. Начинал он в самодеятельных литературных кружках, причем как поэт, и в этом качестве вызывал неоспоримое доверие литературного начальства, которое его, можно сказать, выдвигало. Это в советской литературной жизни было большое преимущество – выйти из рабочих, как плотник и авиамеханик Войнович, таких чуть ли не за уши тянули наверх.
И начал Войнович с большого, как раз советского успеха: его песня о космонавтах стала почти что официальным их гимном. "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы". На телевизионных встречах с космонавтами он непременно присутствовал вместе с Гагариным и Титовым. И вот тут Войнович в первый раз удивил: вместо того, чтобы стать советским поэтом-песенником и в этом качестве стяжать дальнейшие успехи, он стал писать прозу, причем первая его повесть была даже не из заводской жизни, а сельской, как было в первой его напечатанной вещи – повести "Мы здесь живем". Затем последовали "Хочу быть честным", "Два товарища", и среди этих текстов – замечательный рассказ "Расстояние в полкилометра", вещь, можно сказать, философическая, в тонах экзистенциализма, хотя повествовавшая опять же о деревенских людях.
Замечательных писателей в России много, но вот прирожденных и стойких демократов драматически не хватает
Этого Войновича уже никто бы не назвал писателем рабочей темы, это было уже серьезно, очень серьезно. И приобретя такой авторитет – одного из лучших молодых писателей оттепельной поры, Войнович и на этом не остановился: он стал правозащитником, оппонентом власти. При этом не только выступал против всякого рода советских беззаконий, но и писать стал вещи по тем меркам несоветские, иногда же и прямо антисоветские, как документальная повесть "Иванькиада". Его стали преследовать не только за правозащитную деятельность, но и за писательство, вершиной которого стал изданный на Западе роман "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина" – это уже несомненная новая русская классика. Рабочий паренек и советский писатель Войнович стал замечательным сатириком, а сатира тогда могла быть только антисоветской.
Изгнанный из Советского Союза, Войнович с тем большим упорством продолжал эту линию, написал сатирические романы "Монументальная пропаганда", "Москва 2042", и снова в ряду этих новых, можно сказать, монументальных вещей выделился небольшой рассказ "Путем взаимной переписки" – опять же экзистенциального звучания сочинение. Не злодеяния власти, а исковерканный всем строем советской жизни простой человек – вот что было поистине новым в этой литературе. Ну а Чонкин предстал бесспорным русским архетипом, этот образ навсегда останется в русской литературе и в русском духовном обиходе.
Место в русской литературе Войнович занял прочное – он новый ее классик, оспаривать его в этом качестве невозможно. И, как ожидаемо от классика, он пишет о своей жизни замечательный текст "Автобиография".
Но не только литературой своей Войнович взошел в русский духовный строй, не только этим важен для России. Он явил столь необходимый для России новый тип человека – человека демократического сознания и характера. Причем такой характер даже важнее для России, чем те или иные литературные достижения. Замечательных писателей в России много, но вот прирожденных и стойких демократов драматически не хватает. А в таком характере важнейшее – неуживчивость, способность спорить, не поклоняться авторитетам, настаивать на своем. Скажем даже больше – готовность к скандалу. Таким великолепным скандалистом был Владимир Войнович – поистине новый русский среди не в меру смирных русских людей.
Борис Парамонов – историк и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
