• Сегодня герой в кино озабочен простыми вещами, и главное, что его волнует - как выразить свои чувства. Это, как правило, травматичный, замотанный человек, даже если фильм про подростка.
• Ребята из поколения Z по-другому видят мир. У них совершенно иное восприятие - мультизадачность, быстрая переключаемость и потрясающая работа с визуальностью.
• Если Годзилла в свое время выступал метафорой ядерной угрозы, то сегодня Годзилла, скорее, метафора той ярости и агрессии, которая существует внутри подростка.
• 30-летние режиссеры больше думают про эффективность, про то, как быть услышанными. 20-летние, наоборот, хотят не быть услышанными, а высказаться, выразить себя. И те, и другие проскакивают свое нутро.
• Сейчас дети, в отличие от других поколений, умеют выразить то, что у них внутри. И они говорят об этом без всяких сомнений и страхов.

Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим о будущем кинематографа - о том, каким он должен быть с точки зрения поколения Z, ребят, выросших на цифровых технологиях.

Этим летом Московская школа кино совместно с компанией "Дисней" в России запустила проект для подростков Filmmaking Teens. В московской студии его куратор, режиссер Юлия Сапонова. А мнение юных зрителей и, возможно, следующего поколения кинематографистов представят московские школьники Василий Андреев, Евгения Ермакова, Лена и Софья Верба.

Тамара Ляленкова: Как мы видим по работам ребят, диапазон их возможностей достаточно широк. Режиссер короткометражки "Револьвер" Анжелика Лисовецкая написала стихи, Василий Андреев к своему фильму сочинил музыку. И это школьники - 8-11 класс.

Юлия, как вы думаете, эти навыки, знания, которые они демонстрируют, образовались благодаря тому, что это такое поколение? Или потому, что у ребят появилась возможность реализоваться? Мы знаем, что раньше на режиссерский шли за вторым образованием, и это была совершенно иная история.

Юлия Сапонова: Что касается талантов, то есть написания стихов, музыки, плюс все дети рисуют - это, конечно, возможности, которые дают им родители. Почти каждый из них занимается в музыкальной и художественной школе, учит языки, путешествует. Во многом это заслуга родителей. Но кое-что принципиально отличает их от детей предыдущих поколений.

Тамара Ляленкова: Может быть, это как раз круг общения, чтения и смотрения, который заметно расширился. Василий, когда ты открыл для себя большой кинематограф?

Василий Андреев: Дело в том, что я учусь в художественном лицее, и мне однажды моя учительница по композиции посоветовала посмотреть фильм "Самурай". При этом сказала, что кино соединяет в себе абсолютно все виды искусства. Меня это сильно заинтересовало, и я стал смотреть больше фильмов. Самое сильное впечатление на меня произвел фильм Альфреда Хичкока "Психо". После него я всерьез задумался - не заняться ли мне съемками, чтобы снимать фильмы.

Тамара Ляленкова: Женя, ваш путь в кинематограф?

Евгения Ермакова: Моя мама сценарист. И она дома делится своим опытом, рассказывает нам про работу – что у нее хорошо и что плохо получается, про разные профессии в кино. И мне интересно попробовать.

"Револьвер"

Тамара Ляленкова: Сегодня у ребят есть преимущества, в том числе, технологического свойства, которые дают им возможность развиваться в разные стороны. Но идеологически это, мне кажется, не самое главное, если говорить про поколение современных молодых режиссеров…

Всеволод Коршунов: Обычно молодой возраст в режиссуре начинался в 40-45 лет. Просто потому, что раньше режиссер не готов был высказываться. Есть, конечно, Ваня Твердовский, есть Ксавье Долан, есть некоторое количество таких киновундеркиндов, но они исключение. Все-таки режиссура - это профессия зрелых.

Поэтому очень интересно работать со студентами разного возраста. В Московской школе кино, например, в основном учатся 30-летние, а в госкиновузах, как правило, 20-летние. И они очень по-разному устроены. 30-летние больше думают про эффективность, про то, как быть услышанными. Они очень заточены на рынок, на фестивальную конъюнктуру. Поэтому они нутро собственного ядра и проскакивают. Я постоянно их к нему возвращаю. А 20-летние, наоборот, хотят не быть услышанными, а высказаться, выразить себя. И им неважно - будет ли эффективным их акт высказывания.

То есть это другая крайность, и тоже уязвимая позиция, потому что у них много работ с острой формой, с новаторскими приемами, хотя это все уже было, разумеется. Они стоят на позиции, что вы ничего не понимаете, я рассказываю о том, что чувствую, и изобретаю для этого новый киноязык. Но они тоже проскакивают это самое свое нутро, потому что еще не умеют о нем говорить, не умеют его осмыслять.

Юлия Сапонова: Сейчас мы видим уже следующее поколение - даже не 20-летнее, а 15-летнее, плюс-минус. По моему опыту, в этом возрасте язык кино ребята используют как раз для того, чтобы познать свое нутро, увидеть в себе первый раз. Таким образом они сами себя нащупывают и мы им помогаем в этом. Такое первое знакомство со своим ядром через кинематограф.

Тамара Ляленкова: Мне кажется, теперь у молодых людей появилась возможность говорить друг с другом именно кинематографическим языком. Важно или нет смотреть фильмы, сделанные вашими сверстниками?

Василий Андреев: Я смотрю разное кино, разные жанры для разных возрастов, чтобы понять, как кино меняется.

Евгения Ермакова: Для меня не имеет никакой разницы - снял фильм подросток или взрослый человек. Я все равно будут оценивать фильм сначала с точки зрения нравится-не нравится, а уже потом как это сделано.

Василий Андреев: Хороший фильм - это тот, который как-то влияет на человека. То есть кино, которое вызывает определенные чувства у зрителя, а не просто картинка под попкорн. А плохое кино либо вообще никак не влияет, либо вызывает отвратительное чувство даже от картинки.

"Муха"

Тамара Ляленкова: Юлия, а какие темы ребята предлагают? Вы понимаете, про что они сейчас думают, про что хотят снимать кино?

Юлия Сапонова: У нас курс устроен так, что мы предлагаем им придумать свои истории. Сначала объясняем правила, учим, как в принципе сочинять короткую историю, а дальше даем полную свободу. Надо сказать, что сейчас дети, в отличие от других поколений, умеют выразить то, что у них внутри. И они говорят об этом без всяких сомнений и страхов. Есть те, кто хочет снимать о том, что их волнует, а есть те, кто пока еще не готов. И эти две тенденции колеблются. Но они хотят и готовы выражать себя через маленькие истории.

Тамара Ляленкова: С другой стороны, у поколения Z сформировалась иная оптика, не говоря уже о привычке к быстрому развитию сюжета…

Всеволод Коршунов: Блокбастеры, супергероические истории, комиксы и так далее, конечно, построены для поколения, которое отличает, с одной стороны, мультизадачность. Они могут одновременно в разные углы экрана смотреть, общаться в чате и делать еще что-нибудь. Они быстро переключаются с одной темы на другую, и это все учитывается в сюжетной ткани. Мы видим это даже в серьезных картинах, например, про Вторую мировую войну.

Я считаю, что фильм Нолана "Дюнкерк" построен именно для этого поколения. Быстрое переключение внимания, сюжет постоянно буксует, исходя из некоей нулевой точки, чтобы, если зритель слегка отвлекся, то мог бы понять и дальше. Такая намеренная как бы бессюжетность этой картины, как и вся ее конструкция, на мой взгляд, адресована поколению Z, цифровому, которое уже после миллениалов. Они абсолютно по-другому видят мир, у них совершенно иное восприятие - мультизадачность, быстрая переключаемость и потрясающая работа с визуальностью.

Что касается героев, то в 90-е - 2000-е годы – это был герой пограничный, на грани некоей болезненной агрессии. Он рвет все на своем пути, взрывает, льет реки крови, и нам это нравится, потому что резонирует с нашей яростью внутри, которая не находит выхода.

Герой последних нескольких лет озабочен очень простыми вещами, и главное, что его волнует - как выразить свои собственные чувства. Люди не умеют выражать свои чувства, и молодым людям страшно. Их волнуют тревоги, навязанные извне идеи, и им очень тяжело с этим жить. Поэтому они учатся выражать свои мысли - как признаться в этих чувствах, хотя бы самому себе. Это очень простая камерная тема, но очень важная, потому что в ней тренд нашего времени. Герои, как правило, травматичные, замотанные, даже если это подростки. И все эти громоздкие конструкции современных фильмов лишь повод для разговора о чем-то очень и очень интимном.

Всеволод Коршунов о чувствах и героях

Тамара Ляленкова: Соня, Лена, а какое кино вы смотрите? И ваши сверстники?

Лена Верба: Больше всего в плане жанра мне нравятся детективы и комедии. А в плане сверстников, то в четвертом классе были очень популярны ужасы и детективные сериалы.

Софья Верба: Я считаю, что фильм - самое важное в сфере кинематографа. Правда, сериал - это тоже довольно влиятельная часть кино, особенно для подростков.

Сейчас очень популярны блоговые видео, когда человек разговаривает со зрителем напрямую. Он свободно говорит о своих чувствах, рассказывает про свою жизнь, и зритель находит в какой-то степени в этом человеке и себя. Также есть блоги в виде комедий. Было бы очень интересно в кино все это совместить.

Тамара Ляленкова: Лена, что главное для тебя в фильмах?

Елена Верба: Вообще, мне кажется, самое главное в кино - это идея. А идея появляется из чувств человека. Ты что-то почувствовал и тебе хочется поделиться этим со зрителями, и ты снимаешь про это кино.

Тамара Ляленкова: Юлия, это не единственный ваш проект с подростками, поэтому вы можете сказать - есть что-то, что поменялось в представлении о кино? Ребята больше знают, много видят.

Юлия Сапонова: Я замечаю, что они очень быстро схватывают все технические моменты: учатся монтажу, сложным программам. Но что касается содержания, их волнуют самые простые человеческие чувства - как было и как есть. Да, они умеют их назвать и преподнести гораздо лучше, чем наше поколение или поколение 30-летних.

"OOOPS"

Тамара Ляленкова: Соня, в вашем фильме довольно неожиданный, на мой взгляд, финал. Завязка вполне понятная – студент-художник не справляется с заданием, а уборщица случайно дорисовывает картину таким образом, что она становится, скажем так, выдающейся среди прочих работ. Но возникает этический аспект. Ведь художник так и не сказал, что это не его работа, спокойно принимал поздравления. Почему вы решили его не наказывать?

Софья Верба: Не знаю. Возможно, здесь такой нюанс, что человеку просто повезло, ведь с каждым в жизни такое бывает, когда он не успевает сделать что-то к сроку. Нужно принять это и обрадоваться. Может быть, художника выгнали бы из школы, и вся его жизнь пошла бы крахом.

Тамара Ляленкова: Лена, что бы ты хотела снять?

Елена Верба: В российском кино в последнее время стали делать фильмы как будто бессмысленные, безыдейные. Хороших фильмов осталось очень мало. А если бы я снимала фильм, то, скорее всего, документальный, про какого-нибудь известного режиссера или актера.

Тамара Ляленкова: Ребята, конечно, мечтают об авторском кино. Но мейнстрим, надо думать, лучше отражает запрос общества.

Всеволод Коршунов: Массовое кино, мейнстрим, блокбастеры, делается для детской аудитории - 15-25, это ядерная аудитория кинотеатра. Причем, в основном девушки являются инициаторами похода в кино. Все маркетинговые, рекламные компании строятся на этом. Девушки должны своего парня притащить в кинозал. Весь взрослый контент ушел на телевидение – там сериалы с антигероями, со сложными структурами, темами.

Трендов очень много, но есть, пожалуй, два разнонаправленных вектора. С одной стороны идет усложнение мимитизации кино, то есть мы пытаемся с помощью разных дорогущих, высокотехнологичных средств создать мимитическую копию реальности, копию, которая имеет запах, объем и так далее. С другой стороны, сегодня в кино мы все больше и больше говорим про разморозку чувств. У нас у всех есть некая зона внутри, которая заморожена – как у подростков, так и у взрослых людей. И если Годзилла, например, в свое время выступал метафорой страшной ядерной угрозы, то сегодня Годзилла, скорее, метафора той ярости и агрессии, которая существует внутри подростка, который смотрит эту картину. Мы таким огромным молотком забиваем очень маленький гвоздик - про меня, про душу, про какие-то очень простые вещи, про ту самую душевную разморозку. В этом смысле самый актуальный режиссер сегодня - это Микеланджело Антониони и его цикл "Некоммуникабельность" 60-х годов. Он один из первых, кто этот тренд уловил.