В октябре журнал The New Times получил самый крупный штраф в истории СМИ - больше 22,5 миллионов рублей (вот здесь главный редактор Евгения Альбац пересказывает, что именно случилось).
10 ноября был запущен общественный сбор денег на уплату штрафа. И всего за четыре дня необходимая сумма была собрана!
Во-первых, это защита принципа свободы слова. Вы защищаете не конкретное издание, вы защищаете сам принцип. Издания могут нравиться или не нравиться, их взгляды вы можете разделять или протестовать против них. Но различные точки зрения имеют право быть представленными публично - это базовый принцип существования общества.
Во-вторых, помогая журналу, мы помогаем сами себе. Мы доказываем, что, люди, ценящие свободу слова, существуют, что нас немало, что мы солидарны, и что наша солидарность будет крепнуть и развиваться. А когда власть сталкивается с общественной солидарностью, она, как минимум, задумывается.
Третье это уже личное. Евгения Альбац - человек редкой цельности и последовательности. Такие люди всегда неудобны, они редки, а в современной России вообще на вес золота. Поэтому лично я поддерживаю и буду поддерживать Альбац вне зависимости от того, совпадают наши взгляды или же нет.
Для меня это простая ситуация. Мне нравится журнал, я его читаю и хотел бы читать дальше. Такое демонстративное хамство с закрытием, беспредельным штрафом и беспредельными судами — действие против меня.
Вот честно. Я тут о себе думаю больше, чем о журнале. Это меня оскорбили, это у меня из рук вырывают что-то, что я отдавать не хочу. Это мною хотят командовать, но я не позволю этого делать.
Я хочу, чтоб Евгения Марковна Альбац дальше занималась своей профессиональной деятельностью. А Путин и его друзья не хотят. Они выдумали самый большой штраф за историю российских СМИ в 22 миллиона рублей по свежеиспечённому закону об иностранных агентах. Хотят закрыть напрочь и выдавить из страны.
Я перевожу 1 миллион рублей в поддержку.
Я очень рада за Евгению Альбац и за "The New Times", что удалось собрать 22 миллиона рублей и даже больше! Это очень точно свидетельствует о солидарности нашего общества, которое учится преодолевать идиотские бюрократические издержки.
Я знаю, что Женя не очень верила, что такую огромную сумму можно будет собрать, но я говорила ей, что кампания солидарности даст свой эффект и даже такая, кажущаяся невероятной, сумма будет собрана. И, как мы видим, почти никто не остался в стороне.
Мне кажется очень важным для нашего времени спасать то немногое, что у нас остается - в первую очередь то, что дает нам наши свободы: СМИ, интернет-ресурсы, сам интернет, мессенджеры, НКО...
Только вот недавно спасали Трансперенси от выплаты Литвиненко, сейчас спасли Нью Таймс. Боюсь, что в ближайшее время много кого придется спасать и в том числе собирать деньги, а сами сборы станут сопровождаться привычными отчетами: "за эту неделю собрали столько-то...". Как с премьерами в кино, когда об успехе судят по кассовым сборам. Только у нас не кино, а настоящая такая жизнь.
Будем же солидарны! ))
Я, каюсь, не успел вникнуть до конца в то, почему надо было обязательно собрать 22 миллиона на оплату штрафа существующему юрлицу "The New Times" вместо того, чтобы продолжить выпуск того же интернет-СМИ в какой-то другой форме. Могу представить такие причины, но за те несколько дней, что продолжался сбор средств, до меня информация про них не дошла. А теперь уже и не важно. Потому что, кажется ли нам это сбор средств рациональным, нравится ли нам Е.М.Альбац, но сам беспрецедентный факт столь быстрого сбора такой суммы говорит о том, что он отвечает мощному общественному запросу.
Мне лично бы больше понравилось, если бы такие деньги собрали на помощь политзаключенным, кому-то другому - если бы их собрали на бездомных собак, третьему - если бы на детские дома, четвертому - и так далее.
Но даже безотносительно к заведомой нелепости указания другим, на что им правильно было бы тратить свои деньги, размер и скорость сбора на "The New Times" говорят сами за себя. Поддержание одного из немногих свободных СМИ, пусть и путем выплаты штрафа беззаконным государственным бандитам, оказалось на редкость вдохновляющей идеей.
Конечно, консолидация "демократических" СМИ в распространении призыва помочь журналу сыграла роль, но далеко не все, что они консолидированно распространяют, дает такой же эффект. Вернее сказать, трудно вспомнить что-то сопоставимое по эффекту. А значит, все-таки, важно именно то, что этот запрос оказался созвучен неким общественным струнам.
И сам этот успех, сам опыт этой консолидации являются победой и важным результатом безотносительно к дальнейшей судьбе журнала. Солидарность, общественное настроение, выразившееся в феноменальных количественных характеристиках сбора средств, гораздо важнее этой судьбы, хотя, разумеется, после таких результатов хочется надеяться, что "The New Times" будет жить счастливо и долго, если уж не вечно.
Крутейшая история вышла со сбором денег на штраф для The New Times.
Я должен признаться: не очень верил, что можно столько собрать. Отправил, конечно, свои 5000 рублей, но сомневался.
А вот же: четыре дня всего (! — а из них два выходных), и 25миллионов рублей. Не было такого никогда. Что-то накипело-перегорело-перезрело. Понятно же, что это тоже такая абсолютно протестная история прежде всего, как голосование в Хакасии, того же порядка. И как голосование в Хакасии было во многом иррациональным, так и тут. Дело же не в том, "можно ли на новом домене сайт запустить". Дело именно в политическом высказывании — в данном случае, через перевод.
Очень круто, что получилось.
Это невероятно — собрать за 4 дня почти 22 миллиона рублей.
Не смогла отказать себе в удовольствии оказаться в списке сотен (тысяч?) людей, вступившихся за The New Times и Евгении Альбац в этот тяжёлый момент.
В какой-то книге о политике однажды прочитала: «Люди хотят быть частью чего-то важного. Важной частью».
И вот чувствую это на себе сейчас. Так раскручивается в обратную сторону спираль молчания. Вначале это казалось невозможным, но кто-то сделал усилие, потом ещё кто-то. Возможно, даже не веря в успех. А теперь стало ясно, что таких людей очень много. И это большая и важная история. И хочется быть частью этого. И не важно, что дальше.
Захотят закрыть — закроют. Но теперь мы знаем, что наши возможности велики.
Зайдите на сайт The New Times. Там ещё можно успеть оставить пожертвование. И почувствовать себя частью чего-то важного. Важной частью.
Справедливость есть. Она в людях.
Власть попыталась уничтожить The New Times и наложила контрибуцию в 22 миллиона. А люди собрали эти деньги за четыре дня. Мощнейший ответ молчаливых, среди которых не все читатели. Свой протест они выразили в самой понятной для власти форме – деньгами. Не выходя с ленточками на улицу, не мараясь об ОМОН, не играя по правилам власти, которая очень любит подставлять людей под удары, под унижения, под убой. В следующий раз потребуют выкуп в двадцать два миллиарда. И опять проиграют.
То, что люди, в едином порыве, собрали деньги на штраф The New Times, - это плевок в лицо власти. Такой коллективный, смачный, выверенный..
Ведь ни на одну инициативу этих подонков никто так не откликнется, никто не будет скидываться по сто-двести рублей на единороссовские или путинские инициативы.
Да, это протест против системы. Люди, именем которых нагло воспользовались, чтобы принять "народный" закон, уничтожающий независимые СМИ и НКО, сказали нет своим рублем. Что важнее, чем голосовать чужой карточкой. Выстраданные и заработанные в антисоциальном государстве деньги, отдать этому самому государству за свободу слова! Это ли не триумф свободы гражданского общества.
Пока люди не способны, в силу своей интеллигетности, мягкости и порядочности, вынудить зажравшийся истеблишмент сменить строй, но они способны на гордость. Пока есть гордость у лучших представителей нашей страны, она не умрет и ею еще стоит гордится!
Среди тех, кого Евгения Альбац перечислила в списке наиболее щедрых, так сказать, меценатов - Леван Емзарович Горозия. А это, вероятно, не кто иной, как рэпер L'One из Black Star. Ничего не знал и не знаю о его политической позиции, думал, что она скорее ближе к ура-патриотическим взглядам владельца лейбла Тимати. Сам музыкант в интервью публично не высказывался ни о власти, ни о стране. Но было бы круто, если и правда все так.
Надо сказать, что рэпер подтвердил своё пожертвование "Дождю":
Это моя поддержка честным и бесстрашным журналистам России, кто не забывает, зачем они в профессии.
Совет Ворейшин при администрации президента считает недопустимым перечисление гражданами средств на штраф для "Нью Таймс". Как указывается в заявлении, финансовая эвтаназия по приговору суда не может быть отменена под таким сомнительным предлогом как требования распоясавшихся дарителей. Если “Нью Таймс" соберет всю назначенную ей сумму (что уже практически произошло), на эти деньги будет построен приют для пожилых работников ФСБ, в поджоге которого обвинят весь состав редакции как единственной заинтересованной стороны. Если кому-то неймется выражать и узнавать отличное от официального мнение, есть кухня и заборы. Все прочее подпадает под определение “незаконная нейронная деятельность” и преследуется вплоть до применения артиллерии по точкам раздачи Wi-Fi и лицам с чрезмерным трафиком на смартфонах.
Ничто так не воодушевляет оппозицию как легкие победы. Интересно, какие увечья будут нанесены в Кремле сотрудникам, придумавшим уничтожить New Times с помощью штрафа. Они ведь, по сути, организовали либеральный триумф, подобного которому страна не видела уже много лет.
В прокремлёвском сегменте Рунета отрабатывают две основных темы. Первая - якобы нечистоплотный сбор денег и то, что основная часть переведена крупными бизнесменами.
Вторая тема - издёвки над тем, что пожертвования очевидно оппозиционных граждан уйдут в государственный бюджет.
Кто-то сожалеет, что такого же внимания не было у других медиа, которые тоже нуждались в помощи.
Жило было одно Учреждение. Много десятилетий. Славное место, с историей. Потом его купили модные и прогрессивные люди и назвали The Uchrezhdenie. По-модному.
Старых работников выгнали, даром те и не сопротивлялись: больно были немодные, непрогрессивные. Беззубые в переносном, а иногда и в прямом смысле.
А потом Гусударства наехала на прогрессивное The Uchrezhdenie. И все модные и прогрессивные стали его защищать, помогать репостами и даже деньгами.
А что же старые работники старого Учреждения? Да кому они интересны. Часть умерло, часть на пенсии давно. А часть даже потянулась к тощим кошелечкам -- помочь! Родному некогда Учреждению. Откуда их пнули на тротуар.
Но и в оппозиционной среде многие считают, что со сбором что-то не так.
Простите, а мне одной кажется, что сбор 22 лямов - это какой-то полный альбац? В смысле тотальной несоразмерности суммы и цели. Если бы речь шла ляме-другом - не вопрос, и сама бы поучаствовала. Но 22, чтобы отдать левиафану?! Вместо того, чтобы собирать те же 22, чтобы закрыть издание и на эти деньги открыть новое? Усматриваю здесь не только финансовую безграмотность, но и, простите, хамство на грани хабальства по отношению к публике. Можете кидать тапки.
Люди, собирая деньги на спасение детей, инвалидов, пенсионеров, по сути платят выкуп террористической группировке, захватившей в заложники целую страну. Случай с Нью Таймс в этом смысле ничем не выделяется. Рутина путинских будней.
Есть сингапурская тактика борьбы с оппозицией — это когда противников режима закидывают бесконечными судебными исками, обкладывают бесконечными штрафами и доводят до банкротства. Социалиста Джеяретнама, лидера сингапурской Рабочей партии, так в своё время довели до того, что он был вынужден зарабатывать на хлеб, продавая свои книги в переходе.
Смысл понятен — если подорвать финансовую базу оппозиции, то она будет парализована. Людей при этом делают не только банкротами, но ещё и изгоями — их, например, не берут на работу.
На оплату драконовских штрафов (а в Сингапуре, например, все штрафы драконовские) никаких денег не хватит, даже если включать краудфандинг. Потому что ресурс краудфандинга ограничен — люди не могут каждый день собирать крупные суммы из личных карманов на то, чтобы покрыть штрафы оппозиционеров. К тому же, в этом случае образуется такое странное явление как «налог на оппозицию»: не нравятся действия власти — плати государству.
Я это к чему. Тут Евгению Альбац и журнал «Нью Таймс» прессанули за то, что они не уведомили РКН об «иностранном финансировании» (потому что фонд «Династия» признали инагентом). На журнал наложили драконовский штраф в 22,3 млн рублей.
И теперь редакция всем миром, всей оппозицией и фейсбук-интеллигенцией собирает эти 22,3 миллиона, чтобы отдать их государству.
Внимание, вопрос: ЗАЧЕМ?
Цитирую сайт «Нью Таймс»: «...в течение 60 дней мы либо выплатим штраф, либо компания ООО „Новые Времена“ , издатель The New Times и сетевого издания newtimes.ru , будет объявлена банкротом, ее счета заблокированы, лицензии на СМИ аннулированы, доступ к электронным ресурсам закрыты».
То есть 22,3 миллиона нужны, чтобы спасти:
— юрлицо (регистрация ООО «под ключ» 10 000 рублей + 10 000 рублей уставной капитал);
— банковские счета юрлица (открытие счёта от 0 рублей);
— лицензию на СМИ (пошлина что-то около 6000 рублей);
— домен (покупка домена — 200 рублей за 1 шт.);
То есть можно было вместо издания «Новые времена» открыть издание «Новейшие времена» и потратить на всё 30 000 рублей, вместо 22 миллионов.
Но Альбац и Ко зачем-то тратят тот самый «ресурс краудфандинга» оппозиции и собирают 22 ляма, чтобы тупо отдать их государству, сохранив копеечные ООО, регистрацию и домен.
Видимо, я что-то в этой жизни не понимаю.
Двадцать два миллиона рублей, чтобы отдать их непосредственно в Роскомнадзор, чтобы он еще более лучше блокировал The New Times. Который, совершенно очевидно, после уплаты этого штрафа тут же получит новый. Вместо того, чтобы взять и открыть новый сайт - за неделю и сто баксов за домен.
Двадцать два миллиона рублей. Десять миллионов гривен. На которые можно было бы обеспечить пол-армии. Вы же хотите противостоять путинизму? Ну, вот вам прямое направление самого непосредственного ему противостояния. Или купить жилье, ну, я думаю, всем переселенцам с Донбасса, пострадавшим от войны, непосредственным виновником которой Роскомнадзор и является.
Российский либерализм. Бессмысленный и бессмысленный.
Любят русские люди бунтовать...
Мне случается делать безнадёжные траты. Например, на чью-то борьбу со смертельным недугом. Какие бы надежды не питались, недуг непобедим, и трата, в смысле излечения, безнадёжна. Но не бессмысленна, потому что тратимся-то не на болезнь, а на излечение, на врачей и науку, и когда-нибудь лекарство будет найдено. Борьба, даже если безнадёжна, не бессмысленна. А сегодня мы радуемся тому, что всего за 4 дня собрали более 22 миллионов на спасение The New Times. Ребята, спасать The New Times нужно было тогда, когда вам объясняли, что свобода слова стОит дорого и предлагали купить подписку. А сегодня вы мигом собрали 22 миллиона на отступные бандиту, который даже ещё не приставил ножа к горлу, который даже ещё не успел пригрозить личному кошельку. Который только пригрозил отобрать то, за что в спокойные времена вы не хотели платить сполна: за право называться СМИ в соответствии с законами РФ. Ещё раз: за угрозу бандита отобрать лицензию, выдаваемую самим же бандитом, сейчас было заплачено (собрано к уплате) 22 миллиона (я опускаю здесь материальную стоимость того, что бандит мог бы обанкротить: в финансовом смысле актив имеет отрицательную величину, содержится за счёт дружественной поддержки, а не выручки). Практически по первому требованию. Я наблюдаю не во сне концовку плохого фильма-катастрофы, где герои спасают человечество под “ура" и гром аплодисментов в огромном зале управления полётами, и в этом не-сне участвуют практически все уважаемые мной люди. То ли мир сошёл с ума, то ли я сам. Если завтра участники сегодняшней овации столь же единодушно профинансируют деятельность The New Times (и продолжат это делать ежегодно), я очень обрадуюсь и признАю, что ни черта не понимаю. И не буду понимать ещё и того, что все мы будем делать, когда бандит выпишет штраф в 100 миллионов. Опять соберём с криками “пусть подавится!”? А колорадский жук никогда не подавится, он всю картошку сожрёт. С колорадским жуком надо бороться.
И в завершение послушала Альбац на эхе. Это феерия! Наконец найдены идеальные формы российского протеста и солидарности против произвола властей - собирать всем миром властям деньги. Я так поняла, свободу они уже прикупили. Остались равенство и братство.
Когда я вижу пафосные рассуждения о том, что 22 миллиона собирать глупо, что будет новый штраф и тд и тп, у меня всегда возникает одна и та же мысль:
а если эту логику распространить на сборы для зоозащитников, экологов, на операции больным детям и взрослым, на Русь Сидящую или Фонд помощи хосписам "Вера"?
То есть, вы перед тем, как сделать пожертвование, потребуете справки от врача, что человека спасут, а болезнь никогда не вернется? Что деревья перестанут вырубать? Что людей в тюрьме перестанут пытать? Что в хосписе все выздоровеют? И только после того, как вам предоставят все требуемые доказательства и гарантии, вы сделаете перевод?
Ну ведь нет же? Мы каждый раз говорим о человеческом достоинстве! И да, я считаю, что в достойном нас обществе должен быть журнал The New Times!
Еще к вопросу о том, собирать ли деньги на штраф Альбац.
Есть две логики.
"Хорошие люди в беде, надо помочь".
И
"У меня есть возможность перевести ... рублей на хорошее дело. Кому?"
Я придерживаюсь второй. Кто придерживается первой - не навязываю своего решения.
Но важно понять, что мы на самом деле можем сделать и отдать не так много. И выбирать надо вдумчиво.
А вот это вот всё "Теперь ты как всякий порядочный человек обязан" - это такая же манипуляция и пропаганда, как в телеящике. Шило на мыло.
Вообще собранный The New Times штраф - это такая джизья на оппозицию. Повышенный налог на терпиые меньшинства.
Пока разовый конечно - пророк так не учил. Надо ввести в систему.
Это похоже на возрождение средневековой практики облагания штрафами или налогами не отдельных людей, а целых сообществ. (К слову, одним из последних таких случаев в Европе был штраф в 10 миллиардов рейхсмарок, которому были коллективно подвергнуты евреи Германии после Хрустальной ночи.)
Каждый волен распоряжаться своими деньгами, как хочет, и готовность потратить их на поддержку независимого СМИ вызывает уважение. Но стоит помнить, что мы живем в неправовом государстве, которое может в любой момент по своему усмотрению оштрафовать кого угодно практически на любую сумму.
В общем, готовьте ваши кошельки!
