29 марта 2019 года исполнится 80 лет со дня смерти пражского писателя Яромира Хладика – автора неоконченной пьесы "Враги". Хладика никогда не существовало, вернее, он обитал в реальности рассказа Борхеса. Именно в честь этого героя Игорь Булатовский назвал свое гуманитарное издательство, которое ко дню смерти Хладика опубликует свои первые книги. Мы поговорили с издателем: обсудили роль краудфандинга в издательском деле, книжный дизайн и периферию литературы.

– Почему имя Яромира Хладика – персонажа рассказа "Тайное чудо" Борхеса – послужило названием издательства? В борхесовском тексте есть какие-то идеи, сообразные вашему кредо?

– Мне показалось, что за названием должна стоять какая-то драматическая история, одновременно связанная с литературой, книгами, словами, буквами, их особым, передовым (в смысле линии фронта) положением в двадцатом веке, а также со славянским языковым пространством и еврейской темой. Борхес пришел в голову сразу, а потом и этот его рассказ. Я только не помнил, как звали главного героя, а когда посмотрел, понял: подходит.

– Как появилась идея создать свое независимое издательство?

– Она связана с тем, о чем я только что сказал, во-первых. Во-вторых, я ничего больше не умею, и при этом знаю и умею практически все, что нужно. Я редактор, неплохой вроде, злой и въедливый. У меня патологическая зацикленность на стиле. Я люблю искать ошибки, люблю доводить переводы до такого состояния, чтобы они "законтачили" с оригиналом, чтобы по ним пошел его интеллектуальный ток. Последние четыре года, помимо редактуры и портфеля, я вплотную занимался в "Издательстве Ивана Лимбаха" договорами, финансовыми поддержками, вник в суровые особенности независимого книгоиздательского бизнеса, интеллектуальную книжную конъюнктуру, познакомился и поработал с лучшими переводчиками, менеджерами зарубежных культурных институтов, критиками, книготорговцами, культуртрегерами, художниками... У меня есть еще одна полезная патология: я повернут на книжном, журнальном, газетном дизайне, типографике, лет пятнадцать макетировал и верстал, долго, в прошлой жизни, работал в отделе дизайна и верстки петербургского "Ъ", даже возглавлял его. Ну что еще надо? Независимость. Деньги. Вот, устроил крауд-кампанию на planeta.ru ради публикации первых восьми книг и, да, уже собрал 100%, вышел на оверкрауд за месяц до окончания проекта.

– Как вы собрали первый портфель текстов, каким критерием руководствовались в их выборе? В этих текстах для вас важнее их пребывание вне масскультурных тенденций или какие-то другие качества?

​– В основном, это небольшие книги, предложенные знакомыми переводчиками – Оксаной Якименко, Валерием Кисловым, Виктором Лапицким, Юрием Чайниковым, полностью или частично готовые или только задуманные, но по разным причинам не нашедшие выхода к издателю. Главный критерий я уже назвал – это небольшие книги небольшими тиражами. Соответственно, недорогие в том, что касается прав и производства. Мне показалось правильным выйти на независимый рынок с несколькими изданиями в серийных обложках, что позволило бы сразу создать образ издательства и обеспечило бы относительно нормальный оборот для движения дальше. Разумеется, все авторы – Ханс Беллмер, Асгер Йорн, Янош Пилински, Клод Луи-Комбе, Пьер Беттанкур, Катя Андреева, Чарльз Симик, Лешек Колаковский – вне "масскультурных тенденций", как и всё независимое книгоиздание (в идеале). В этих текстах – романах, философской притче, искусствоведческом эссе, психоаналитическом трактате, политической экзегетике, жесткой эротической сатире на личную власть, стихотворениях в прозе – мне важны сами тексты прежде всего, важна литература, разная, но каждый раз по-своему блестящая, уникальная, точная, остроумная, по-разному полезная разным людям. Важно показать, как хорош и своеобразен может быть перевод, каждый раз заходящий на оригинал под новым профессиональным углом.

– В описании вашей крауд-кампании говорится, что вы хотите "делать книги, которых могло не быть", и вы уже немного сказали об этом выше. Как издательствам, руководствующимся принципом "если не напечатаем мы, не напечатает никто", стать немного популярнее?

– Именно так и стать. Если вообще заботиться о популярности. То есть печатать то, что не напечатает никто. Или кто-то не напечатает. Хороший пример – роман венгерского поэта Яноша Пилински "Беседы с Шерил Саттон" в переводе Оксаны Якименко, который входит в число моих первых восьми книг. Вообще венгерская литература двадцатого века – хороший пример. Ласло Краснохоркаи – великое имя. "Сатанинское танго" издает Corpus. Петер Надаш – великое имя. "Книгу воспоминаний" в переводе Вячеслава Середы издает Kolonna. Читавший поймет разницу. Янош Пилински – мощнейший поэт уровня Элиота, "Беседы с Шерил Саттон" – странный и волшебный небольшой роман-диалог, вызванный к жизни общением автора с любимой актрисой Боба Уилсона, увиденной Пилински в парижском спектакле-перформансе "Взгляд глухого" (1973), о которой старик Арагон писал старику Бретону, что ничего прекраснее в своей жизни не видел. Однако если Надаша не напечатала бы Kolonna, но в конце концов напечатал бы, условно говоря, Ad Marginem, то Пилински не напечатал бы никто.

– Некоторые ваши авторы – те же Луи-Комбе и Беттанкур – кому-то могут показаться возмутительными порнографами, если не девиантами. Как вы считаете, подобная литература "аутсайдеров" в наше время вседозволенности по-прежнему воспринимается как провокативная?

​– Я не думаю, что "телесное письмо" Луи-Комбе вообще может восприниматься как провокация. И потом, это вопрос вкуса. Если вам нравится, если вас затягивает трудная литература, как принцип, как прием, как сверхтроп, физиология тела становится для вас составляющей физиологии текста, вместе с которым они превращаются в своего рода сообщающиеся сосуды, и тогда наблюдать их взаимопревращения можно бесконечно. А Беттанкур, да, в этой новелле "Услады короля" (перевод Виктора Лапицкого) по-своему провокатор, особенно поначалу. Но чем дальше, тем больше понимаешь, что книга совсем не о похотливом короле, она о похоти власти. И там есть замечательные картины, которые будут очень понятны и в чем-то даже близки жителям собянинской Москвы, к примеру.

– К каким стратегиям необходимо прибегнуть независимым издательствам, чтобы остаться на плаву?

– Краудфандинг, но не злоупотребляя. Помимо собственно сбора денег на будущее издание или серию, это, по-моему, неплохой рекламный механизм. Кроме того, игра с потенциальным покупателем отчасти моделирует судьбу книги на рынке, в магазинах, более-менее точно показывая градус интереса к ней. Надо только реально рассчитывать "инвестиционную валентность" проекта, просить минимум, каждый день подогревать аудиторию и запасаться нервами. Подозреваю, что на предзаказах можно продавать хорошую часть тиража (имея в виду, что это небольшой тираж). Вот, например, коллеги из Pollen практически на одних предзаказах за девять дней (из тридцати) собрали 140 000 на издание "Плюса" Джозефа Макэлроя. И потом, книжный краудфандинг способствует развитию института меценатства вокруг независимого книгоиздания.

– Существует тенденция упаковывать роман в кричащие обложки с аляповатыми шрифтами и бессмысленными блербами. При этом часто издательства делают все, чтобы хорошо переведённые и стоящие тексты остались без читателя. Каким, по-вашему, должен быть дизайн, чтобы сделать книгу привлекательной внешне?

​– Простым, шрифтовым, функциональным, удобным, дешевым. Но в то же время слегка фетишистским, чтобы книгу было приятно не только (или даже не столько) читать, сколько просто иметь (в разных значениях этого слова). Я к этому стремлюсь, но пока не знаю, что получится в результате, как напечатают. Типография – это лотерея. Но у меня есть, по крайней мере, обложки, сделанные невероятно крутым Ником Тепловым и предложенная им пара шрифтов, которые мне очень нравятся.

– Знаю, что рано бежать впереди паровоза, но представим, что мы перенеслись в конец 2019-го или начало 2020 года. Какие книги вы еще планируете издать?

– Я надеюсь выпустить не меньше четырех книг помимо этих восьми, в следующем году (не считая внесерийных) и дальше держаться 8–12 изданий в год. А планы… они слишком хороши, чтобы говорить о них.