10-летняя дочь Ольги Федорченко Александра однажды расплакалась, когда делала уроки. В одном из заданий в учебнике ей предлагалось представить, что ее папа воюет, и написать ему письмо на фронт. Мать четвероклассницы считает это возмутительным.
"Кто, какой державный идиот придумывает такие темы для домашних заданий?! Это что, мы готовимся к войне?! Делаем заготовки писем родным?! Где-то в уголке моего разума память услужливо подсказывала книгу, которая сопровождала меня в детстве – "Говорят погибшие герои", и душераздирающее письмо Кати Сусаниной, угнанной в Германию, описывающей ужасы и буднично завершающей письмо: "Дорогой папочка, я иду вешаться, прости меня..." Вы хотите таких писем от нынешних 10-летних детей?! Зачем, зачем писать пусть даже воображаемое письмо отцу. На фронт..." – пишет Ольга Федорченко в соцсетях.
Своим постом она невольно пригласила к диалогу других родителей, которые разделили ее возмущение, в ходе дискуссии родилось несколько шуточных писем на фронт, в которых ситуация пародируется и доводится до абсурда. Так, одно "письмо" было адресовано воображаемому папе, который завоевывает планету Proxima b и пачками убивает аборигенов, чтобы потом можно было добывать там нефть и газ и чтобы на Земле учителя, врачи и библиотекари смогли, наконец, оплатить налоги на воздух и кочки на дорогах. Другой вариант "письма" был лаконичнее, его автор предложил просто высмеять эту ситуацию: "Папа!.. надеемся, что ты уже перебежал через линию фронта и сидишь сытый и в тепле в лагере проклятого врага!.."
Но на самом деле Ольга Федорченко не считает, что все это смешно:
– Мне приходится контролировать мою дочку Александру: что задано, что сделано из уроков, как сделано, потому что она еще не достигла такой степени самостоятельности, чтобы на нее можно было положиться так же, как на старшего сына. Ну, и вот, она пришла из школы домой и говорит: нам такое задание задали – надо написать письмо папе на фронт. Я в это время мыла посуду – о, говорю, как интересно, и на какой фронт будешь писать? Она говорит: не знаю… Я говорю: ну, сама подумай, Саша, у нас сейчас разве кто-то воюет? – Нет. – Ну, а как можно писать письмо папе на фронт? – Не знаю… Я говорю: ну, давай представим, что обычно пишется – дорогой папочка, – спроси, где он, напиши, как ты по нему скучаешь, как ты была рада, когда он был дома. Ну, и отвернулась обратно к раковине посуду мыть, а кухня у нас большая, Саша тут же за столом сидит, уроки делает. Я ей сказала – напиши сначала черновик, а потом мы с тобой посмотрим, что же там получается. Я слышу скрипение ручки, потом сопение, потом всхлипы, поворачиваюсь – дочка моя уже лежит на этой тетрадке и громко плачет, орошает черновик слезами.
Мне, честно говоря, самой это было очень неприятно – представлять, что папу отправили на фронт, писать ему какое-то письмо. А потом я спросила у других родителей – как, не шокировало ли их такое задание. Многие ответили: да, шокировало, но они же указали мне, что это, оказывается, задание из учебника по литературному чтению, и тут я совсем напряглась. Одно дело, если это личная инициатива учительницы, тогда я считала себя вправе написать, что дочка не будет его делать. Хотя мне было странно, что такие задания изобретаются, потому что педагог у нас хороший. И, слава Богу, это не откуда-то из РОНО пришло – у нас же бывает, что РОНО возьмет и разошлет по школам: а сделайте-ка вот такое задание, контрольную напишите. Нет – открываю учебник, и там действительно задание – по следам выразительного чтения. Там было предложено письмо ребенка на фронт, стихотворение Елены Благининой, которое нужно было сначала с выражением читать. Саша прочла, как она это любит, с выражением, голос в какие-то моменты у нее дрожал. А потом предлагается написать письмо отцу на фронт – я не сомневаюсь, что в школе должно было оговариваться, что это письмо – воображаемое.
Сейчас же везде постоянно говорится, что все мы окружены врагами
Это учебник 2015 года, выпущенный "Просвещением" в серии "Академический школьный учебник". Я уже знаю, что задание составлялось давно, лет 30, а то и 40 назад, но я все-таки не могу понять, на что оно направлено – научить ребенка писать письма? Это, конечно, дело хорошее, а то они сейчас пишут одни эсэмэски, и мне было бы очень приятно получить от дочери письмо. Хотя она и так очень любит писать мне записочки – когда я уезжаю, обязательно потом нахожу у себя какую-нибудь ее записочку, очень милую. А если была задача дать им почувствовать себя в шкуре этого ребенка – так, мне кажется, есть другие способы дать сегодняшним детям понять, что чувствовали их сверстники во время войны. Для этого совершенно не обязательно писать письма папе на передовую.
Ольга Федорченко опубликовала в соцсетях и письмо, которое ее дочь написала, чтобы, несмотря на все противоречия, все-таки выполнить домашнее задание:
"Здравствуй, дорогой папа! Тебе пишет дочка Саша. Совсем недавно ты был дома. Помню, как мы с тобой играли, гуляли. А сейчас ты на фронте. Мы очень за тебя волнуемся и переживаем. Больше всего я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым. Мы с мамой молим Бога о том, чтобы ты вернулся.
Папа, зачем тебе эта война?!
Вернись лучше к нам! Дома у нас все хорошо! Зачем тебе это нужно?!
Еда у нас есть, все у нас хорошо. Мы с Никитой ходим в школу, мама ходит на работу и воспитывает нас. Я ненавижу тех людей, кто начал войну!
Я хочу, чтобы все всегда жили в мире и были рядом, и не было войны...
С любовью, твоя дочь Саша, мама и мой старший брат Никита!”
– Скажите, Ольга, ваша дочь сама написала опубликованное вами в соцсетях письмо, или вы ей все-таки что-то подсказали?
– Да, она спросила, что ей писать, а я посоветовала: Сашенька, напиши все, как есть – спроси, что он там делает, на этой войне, зачем он туда пошел, напиши, что ты его ждешь, напиши свое отношение к этой войне. Вот она и написала свой крик души, в черновике у нее вообще все время повторяется, через слово: папа, зачем тебе это надо? У нас все есть – папа, зачем ты туда пошел? Мы с Никитой ходим в школу – папа, зачем тебе это надо?
– А как вы относитесь к самому посылу этого задания?
– Он мне кажется совершенно ложным и надуманным, это официальный патриотизм. Да, патриотизм нужно прививать, но не через такие формы, казенные задания. Дети знают о войне, знают о блокаде. Когда мы говорим о блокаде, вспоминаем, рассказываем, они всегда плачут. А я постоянно стараюсь им рассказать и напомнить о блокаде. Даже бывают такие ситуации, когда дома вдруг внезапно выключается свет, – и я им тогда говорю: а представьте себе, как это было во время войны, когда вообще не было ни света, ни тепла. Вот мы с вами в тепле сидим, сытые, а тогда дети сидели с родителями в пустых холодных квартирах. Но все это ненавязчиво, а не то, что – вот, дети, сядем, и я вам сейчас расскажу, как было страшно в блокаду. Это бывают такие небольшие вспышки, проекции – чтобы они об этом все же иногда задумывались. Да и в музее блокады мы с детьми были, и он тоже произвел на них очень сильное впечатление.
– Ваша история широко обсуждается, интернет-газета "Фонтанка" уже опубликовала ответ Комитета по образованию по поводу учебника, где говорится, что он входит в учебно-методический комплекс "Перспектива" и что "задание может показаться ребенку грустным... Но дети должны знать историю России, включая ее героические и трагические страницы. Эти темы изучаются в школе для всестороннего интеллектуального и нравственного развития детей". Ольга, вы согласны с такой позицией?
– Я училась в советской школе, но даже там таких заданий все-таки не было. Мы писали о пионерах-героях, о наших воевавших родственниках, о героическом подвиге советского народа, но никогда не проецировали это на папу. А потом, я подумала еще вот что: если бы мой ребенок получил такое задание, допустим, лет шесть назад, наверное, у меня бы не произошла такая эмоциональная вспышка. Сейчас же везде постоянно говорится, что все мы окружены врагами, что вокруг наш жуткий мир, что все нацелены на нас и только и думают, как бы сделать нам плохо, вот возьмет и прилетит бомба. Дети, кстати, уже знают эту нашумевшую сентенцию и спрашивают меня: что это значит, что мы все окажемся в раю? Я говорю: ну, про рай вы знаете, что это такое, но тут смысл такой, что мир хрупок, и все может в любую минуту закончиться. И у детей опять же полные глаза слез: что – на нас сбросят бомбу? Будет война? Так что это задание было не само по себе, а на этом фоне, как та последняя бабочка, которая рушит пирамиду. И когда на фоне всего этого информационного потока вдруг дети получают задание написать отцу на фронт, это меня уже просто взорвало, так что свой пост я писала в состоянии сильного эмоционального потрясения. Да и многие родители написали, что задание – письмо на фронт отцу – повергло их в шок, что они не согласны с таким подходом. Я знаю, что кто-то из детей отнесся спокойно – дети разные, но не одна Саша плакала, пока писала это задание. И я рада, что я не одинока – многие родители были взволнованы и написали, что задание некорректное.
– Но Комитет по образованию так не думает…
– Ну, что они могут сказать. В моем детстве был такой советский фильм, "Веселое сновидение, или Смех и слезы", где больного принца лечили тем, что читали ему всевозможные страшные сказки, смысл был такой, что он будет плакать и вымоет слезами все бациллы из организма: "Чем больше слез, тем больше облегченья. В слезах и заключается леченье!" Так что, ученье будет у нас заключаться в слезах? Не надо. То есть мы знаем, что у детей должны быть эмоциональные реакции, что они должны печалиться – это прекрасно. Но тут получается: а сейчас, дорогие дети, по нашей программе мы будем печалиться – так, что ли?
Ученик 10-го класса другой петербургской школы, Павел, помнит свои учебники четвертого класса:
Война – это не игра
– У нас такого задания не было, но все равно я помню, что именно в 4-м классе в учебнике появляются элементы обществоведения, а вместе с ними впервые вылезает нечто скрепоносное. Я помню там много странных заданий, где одни придуманные персонажи как будто объясняют другим какие-то элементарные вещи – те, о которых вообще-то надо говорить не в школе, а дома. По-моему, учебники должны учить конкретному предмету, а учитель должен быть человеком, способным уже вне урока обсудить любые этические вопросы, которые в школе, конечно, время от времени возникают. Если учитель хочет, он может по своему усмотрению оторвать время от урока и поговорить о чем-то таком с детьми, но эти обсуждения не должны навязываться в учебниках. А это задание – письмо отцу на фронт, по-моему, просто безнравственное: здесь же заставляют искусственно конструировать ситуацию, где отец может быть убит, в результате самые серьезные вещи превращаются в игру. И память о войне тоже превращается в игру – так нельзя.
Историк Даниил Коцюбинский тоже удивлен идеей заставлять детей писать отцам воображаемые письма на фронт.
– С моей точки зрения, это абсолютно антипедагогическая и аморальная инициатива. Таким образом воспитывается в детях не гражданственность, не гуманность, а, наоборот, прямо противоположные качества – воспитывается отношение к трагедии, к войне как к повседневности, к игре. Ведь речь идет об игровом формате. Учащийся 4-го класса, еще совсем маленький, играет в то, что он пишет отцу на фронт, это воспринимается, как игра, ребенок это понимает. Как только ребенок пытается более серьезно воспринять эту ситуацию, он начинает плакать – как мы видим и в этом конкретном случае. А зачем травмировать детей, разве в этом заключается смысл педагогической работы, чтобы создавать у детей искусственно душевную травму? А если тут травма отсутствует, то тогда, значит, мы возвращаемся в ситуацию игры в "войнушку". Еще один аспект – это запредельная антипедагогичность такого задания, мне кажется, что таких авторов учебников и таких учителей надо дисквалифицировать и гнать из школы. Война – это не игра.
– А важен ли контекст, в котором оказалось это задание, письмо на фронт? Ведь мама девочки говорит, что так остро на него отреагировала, потому что вокруг все громче звучит агрессивная пропаганда – про кольцо врагов.
– Думаю, что возмущаться тут надо было в любом случае, потому что, независимо от текущих событий, такое воспитание детей аморально и антипедагогично. Но если принять во внимание, что сейчас таким образом и детей, и, что самое важное, родителей готовят к восторженному восприятию перспективы войны, это становится вдвойне преступным. То, что мы в этом случае имеем перед собой, это один из эпизодов того глобального преступления, которое наша власть сегодня совершает по отношению к нашему обществу. Она его приучает к нормальному, рутинному, повседневному и даже духоподъемному и позитивному отношению к возможности разрешения политических проблем военным путем. В то время как это должно быть табуировано, и мемориальные даты, да и любая память о войне существуют для того, чтобы профилактировать новые войны, а не для того, чтобы делать их возможными и желанными. А нас сегодня приучают к мысли о том, что война – это здорово, это круто, это прикольно, это можно даже воспринимать как такую игру, в которую могут играть наши дети, – объясняет историк Даниил Коцюбинский.
