Вот сейчас живо обсуждается закон об "автономном интернете". Закон якобы должен обеспечить мгновенное отключение российских пользователей не только от конкретных "иностранных ресурсов", но и от мирового интернета в целом. Задача грандиозная, специалисты единодушно сомневаются в ее выполнимости. Однако в обсуждаемом законопроекте, помимо этой большой задачи, заложено еще много чего. Например, законопроект еще больше сужает возможности для анонимной деятельности в интернете. Или даже делает такую деятельность невозможной.
Закон требует "устанавливать на сетях связи технические средства, определяющие источник передаваемого трафика". В принципе всякого рода СОРМы уже внедрены в России везде, где только возможно, и условный товарищ майор, отслеживающий трафик, уже знает о нас больше, чем многим из нас представляется. Как это работает, мы хорошо видим на примере социальной сети "ВКонтакте", где авторы сообщений идентифицируются органами мгновенно. Но там, помимо желания товарища майора, мы наблюдаем еще и готовность сервиса сдавать своих клиентов. Особенность нового закона в том, что товарищ майор получит доступ к вашим данным вне зависимости от того, горит ли желанием социальная сеть или провайдер вас сдать.
Дискуссия на тему анонимности в интернете (благо это или зло) ведется столько, сколько существует сам интернет. Помимо собственно интернет-преступников (хакеры, похищающие ваши данные, или сетевые вандалы, уничтожающие ваш контент), возможностями интернета пользуются и те, кто преступают закон в офлайне. Например, террористы, которые держат связь друг с другом и планируют свои акции, пользуясь анонимными каналами. А распространение наркотиков, нелегальная торговля оружием, проституция, совращение малолетних?.. Интернет проник во все сферы жизни, и сюда тоже. И конечно, чем меньше у преступников находится возможностей прикрыть свою деятельность анонимностью, тем меньше будет таких преступлений. Казалось бы, запрети анонимность – и всё наладится. Так, да не совсем так. Ведь для российского режима деанонимизация – одно из эффективных средств борьбы с инакомыслием.
Когда-то давно, на заре возникновения социальных сетей, я придерживался мнения, что анонимности там вообще не должно быть. Имеешь что сказать – зарегистрируйся и говори от своего реального имени. Каждый должен отвечать за свои слова. Исчезнут боты, тролли, меньше станет хамства, атмосфера станет чище. Одно дело, когда ты говоришь в лицо человеку гадости как N.N., а ты попробуй сказать всё то же самое, подписавшись своим настоящим именем. Кто-то скажет, но большинство воздержится. Тем более если участник дискуссии выходит за рамки закона, угрожает, клевещет, организовывает систематическую травлю. В офлайне это решается просто, и необязательно в зале суда, а ты попробуй поймай негодяя на просторах сети.
Был у меня и собственный опыт деанонимизации достаточно законспирированного персонажа. Десять лет назад или даже раньше ко мне прицепился некий "хакер". Реально стал преследовать. Взламывал и уничтожал блоги. Вскрывал почту. Любое мое появление в интернете немедленно вызывало агрессивную реакцию с его стороны. Это была настоящая травля. Добрался даже до моих родственников. Воспользовавшись связями, я отправился в так называемое "Управление К" МВД и встретился там с руководством среднего звена. Нисколько не заблуждаясь относительно эффективности российской правоохранительной системы, я не собирался подавать в суд или требовать возбуждения уголовного дела. Злоумышленник специализировался главным образом на травле критиков режима и, по некоторым признакам, действовал в координации с околовластными структурами. Я попросил об одном: деанонимизировать его.
Товарищи из "Управления К" взяли несколько дней на изучение проблемы, а потом сообщили, что официально ничего сделать нельзя, но можно неофициально. Была названа и цена вопроса. Речь шла о сумме в несколько десятков тысяч долларов. Я никому ничего платить не собирался, но поинтересовался, почему так много. Мне объяснили, что большая часть должна пойти в управление собственной безопасности, которое традиционно прикрывает разную полицейскую халтуру.
Интернет нуждается в регулировании, а возможности анонимного его использования должны быть ограничены
Пришлось действовать самостоятельно, объединив усилия нескольких человек, ставших жертвами "хакера". Выяснилось, что при всей своей осторожности он довольно-таки наследил в интернете в ранний период своей деятельности, и, идя по этим следам, мы через какое-то время узнали о нём довольно много: в какое время в каком московском вузе он учился, в какие годы учился, на каком факультете учился. Знали дату, когда он с родителями выехал на ПМЖ в Германию. Знали несколько мест, где он в Германии работал и где он однажды попал в поле зрения полиции. Позвонили даже его начальнице, и она его вспомнила.
Мы предполагали, что собранная информация представит интерес для немецких правоохранительных органов. Тем более что, вскрывая почту одного из проживающих в Мюнхене русских историков, негодяй представил в немецкий почтовый сервис фальшивый "скан" его паспорта, то есть подделал удостоверение личности. Полагая, что имеет место уголовное преступление, историк обратился в местную полицию, а я параллельно списался с немецким посольством в Москве (там есть официальные представители немецких правоохранительных органов), где изложил собственную историю и предоставил данные, достаточные для того, чтобы привлечь "хакера" к ответственности. Увы, ни там, ни там делу не дали ход, отделываясь отписками.
Один мой приятель, с детства живущий в Германии, объяснил мне происходящее так. "Представь, говорил он, что в московское отделение полиции пришел таджик с жалобой на то, что другой таджик вскрыл его почту. Как ты думаешь, будут менты этим заниматься? Вот и тут так же".
Тем временем наш персонаж полностью переключился на российских оппозиционеров и, наконец, вскрыл и опубликовал почту Алексея Навального и его жены. Обстоятельства со стопроцентной вероятностью указывали на то, что содействие взломщику оказывали российские правоохранительные органы (если их можно так назвать). Навальный пришел в бешенство, вопрос перешел в плоскость высокой политики, и в Германии нашлись силы, которые придали делу достаточный импульс. К тому времени, настойчиво проводя частное расследование, мы уже знали имя и фамилию персонажа, его полные анкетные данные, его домашний адрес. У меня были его фотографии, фотографии подъезда, в котором он живет, а также данные на многих его родственников, как в Германии, так и оставшихся в Москве. С некоторыми удалось переговорить.
Немецкая полиция провела обыск у персонажа, изъяла компьютеры. Их изучение подтвердило его преступную деятельность в течение многих лет. В Бонне состоялся суд, и товарищ получил 17 месяцев условного срока, а также 400 часов обязательных работ. Выяснилось: немецкого гражданства у него нет, он гражданин РФ. Как бы то ни было, если он продолжит свою криминальную деятельность, то сядет в тюрьму.
Так что анонимность в интернете – вещь относительная. При желании деанонимизировать можно любого, и даже не обязательно для этого прибегать к помощи государственных органов. Если уж общественные активисты сумели деанонимизировать законспирированных ГРУшников, организовавших химическую атаку в Солсбери, что уж говорить о возможностях спецслужб! Можно вспомнить, как голландская разведывательная служба AIVD выследила хакеров из группировки Fancy Bear, вмешивавшихся в американские выборы 2016 года. Информация, переданная в ФБР, оказалась достаточно подробной, вплоть до того, что была вычислена комната в здании МГУ напротив Кремля, в которой сидели хакеры в погонах.
В минувшие выходные сразу несколько британских газет (Financial Times, Guardian и Daily Telegraph) опубликовали статьи о том, что эпоха саморегулируемого интернета подходит к концу, и вскоре могут быть приняты законы, ограничивающие распространение недостоверного контента. А достоверным может считаться только тот контент, который распространен не анонимно. То есть, конечно, подпись не гарантирует, что вам сказали правду и что вами не пытаются манипулировать. Однако вступает в действие такое понятие, как репутация. А о какой репутации может идти речь, когда вы сталкиваетесь с анонимными сообщениями?
В понедельник в британском парламенте был распространен доклад, касающийся прежде всего Фейсбука. В докладе сделан вывод о том, что "демократии угрожает злонамеренный и неослабевающий поток дезинформации и персонализированной "темной рекламы" из неидентифицируемых источников, распространяемый через социальные сети, которыми мы пользуемся ежедневно". То есть опять же: источник информации должен быть идентифицируем, он не может оставаться анонимным.
Вот так на разных полюсах политического глобуса приходят к одному и тому же выводу: интернет нуждается в регулировании, а возможности анонимного его использования должны быть ограничены. Есть повод как минимум задуматься над этой проблемой.
Андрей Мальгин – журналист и блогер
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
