В Шалинском суде Чечни завершилось судебное следствие по делу руководителя грозненского представительства "Мемориала" Оюба Титиева. Прения сторон назначены на 11 марта: не исключено, что уже к концу месяца суд вынесет приговор. Титиеву грозит десять лет тюрьмы по обвинению в хранении наркотиков.
Оюб Титиев был задержан 9 января 2018 года. Полицейские изъяли из его машины пакет с марихуаной. Против Титиева возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 228 УК РФ ("Незаконное хранение наркотических средств"). Дело рассматривает судья Шалинского городского суда Мадина Зайнетдинова. Прошло 41 заседание. Из 30 ходатайств, заявленных защитой, судья удовлетворила только три, отклонить которые она не имела права согласно нормам Уголовно-процессуального кодекса.
По словам адвоката Ильи Новикова, хотя дело полностью сфабриковано, защита не надеется на оправдательный приговор. Максимум, на что можно рассчитывать, – это "компромиссный вариант между правдой и неправдой". Тогда юридически возможно назначить срок, сопоставимый с тем, который подсудимый уже провел в СИЗО. Свою вину Титиев не признает.
Оюб Титиев родился в Киргизии, куда его семья была сослана вместе с полумиллионом других чеченцев и ингушей в рамках спецоперации НКВД по депортации под названием "Чечевица", которая началась 23 февраля 1944 года. Семье удалось вернуться на родину, в Курчалой, лишь в 1957 году. Прошлой весной дом Оюба Титиева в Курчалое снесли по решению властей ради строительства торгово-развлекательного центра. Из возглавляемого им офиса "Мемориала" правозащитников выгнали.
Илья Новиков, адвокат Оюба Титиева:
– Оюб Титиев был задержан дважды. Его машина была остановлена полицейскими Курчалоевского ОМВД по дороге из Курчалоя в Грозный. В первый раз его задержали без понятых, в его машину был подброшен пакет с наркотическим веществом. Его привезли в полицию, в грубой форме потребовали, чтобы он признал, что это его пакет. Когда он отказался это делать и стал настаивать, чтобы с ним поступали по закону, его отвезли на то же самое место и снова задержали, подбросив тот же пакет. По версии Оюба, машина приезжала два раза, по версии полиции – один раз. Видеокамеры не могли не зафиксировать этого проезда, но когда мы стали выяснять, можно ли получить видеозапись, то оказалось, что все более чем 15 видеокамер, находившихся по этому маршруту, не работают.
Эта ситуация вполне очевидно, как мне кажется, маркирует все, что происходило в этом деле. Оно установило рекорд России для одноэпизодного дела по обвинению в хранении наркотиков. Как правило, по таким делам допрашивается не более десятка человек – следователи, оперативники, понятые, очевидцы, но не десятки и тем более не сотни. В данном случае большая часть – это свидетели обвинения, полицейские, которые 9 января находились на дежурстве. Они говорили, что не видели и не задерживали Титиева. Обвинению нужно было показать, что Титиев лжет во всем, в том числе о том, что его задержали люди, одетые в зеленую форму, так называемая "группа быстрого реагирования", это одно из подразделений чеченской полиции. От того, что по этому делу было допрошено 50 полицейских, заведомо говоривших неправду, и мы можем это доказать, позиция следствия, конечно, стала только слабее.
Эта история не просто сфальсифицирована, она с самого начала строилась для дискредитации Оюба Титиева
Единственный очевидец, который утверждает, что он видел, как Оюб Титиев принимает наркотики, – это свидетель обвинения Сулиман Басханов. По его словам, в течение осени 2017 года, проходя по улице в Грозном, он видел дважды пожилого человека, стоявшего и курившего сигарету с марихуаной. 9 января 2018 года Басханов ехал в маршрутке в Грозном, и его сосед показал ему со своего телефона материал, где говорилось, что в Курчалое пожилой мужчина задержан за наркотики. В тот момент публикацию об этом успела сделать только "Новая газета", в ней была фотография Оюба Титиева пятилетней давности. Басханов якобы сразу же узнал Титиева на фотографии. В тот же вечер Басханов встретил на улице своего знакомого следователя и рассказал ему о публикации. Следователь, которого мы тоже допрашивали, в тот же вечер якобы повстречал своего знакомого из Курчалоевского отдела полиции, а тот знал следователя, занимавшегося делом Титиева.
Басханов признался, что был наркопотребителем. По нашей информации, он дважды привлекался к уголовной ответственности за хранение наркотиков и оба раза не получал реального лишения свободы, что для Чечни очень нетипично. Я убежден в том, что Басханов – полицейский агент. По впечатлению, которое сложилось у меня и у моих коллег, в момент дачи показаний в суде Басханов находился под воздействием каких-то веществ. Мы не можем знать этого наверняка, потому что суд отказал нам в обследовании этого человека, но ему стало плохо по ходу допроса, из-за чего его пришлось прервать. Басханов не мог стоять прямо и контролировать себя. Появление такого свидетеля в этом деле означает, что 9 января прошлого года все было подготовлено к тому, чтобы не просто задержать Оюба Титиева, а привести очевидца, который скажет, что тот употреблял наркотики. В Чечне это моментально убивает репутацию человека. Это та цель, которую преследовали организаторы этого процесса, помимо того, чтобы лишить Титиева и "Мемориал" возможности работать в Чечне.
Петр Заикин, адвокат Оюба Титиева:
– Понятые, которые участвовали в осмотре места происшествия и в изъятии образцов, тоже с очень странной биографией. Один из них уволился со службы в полиции буквально за месяц до того, как его привлекли в качестве понятого по делу Титиева. Его независимость от полиции в этой ситуации весьма сомнительна.
Марина Дубровина, адвокат Оюба Титиева, с помощью полиэтиленовых пакетов с чаем и скотча провела для журналистов наглядную демонстрацию того, как, по мнению защиты, марихуану "привязали" к правозащитнику:
Все, что произошло с Оюбом Титиевым, – это грубая фальсификация
– В материалах дела представлено, что, когда была остановлена машина Титиева, в ней обнаружили черный полимерный пакет с веществом растительного происхождения, который был в еще одном пакете, и следователь при осмотре места происшествия упаковал все это в третий пакет. Этот пакет с подписями следователей и понятых поступил в Курчалоевский ОМВД 9 января 2018 года в первой половине дня на исследование экспертам Руслану Абубакарову и Мадине Джанхотовой. Эксперты в своей справке описали, что получили два пакета. Третьего уже нет, и на нижней поверхности пакета с веществом они обнаружили скотч длиной 20 сантиметров, на липкой поверхности которого – волосы Титиева. В последнем судебном заседании мы пытались выяснить, каким образом эта липкая поверхность была прикреплена к пакету, потому что при осмотре пакета скотч якобы был сложен и волосы Оюба были внутри. Каким образом они этот скотч открепили и почему у них не порвался внутренний пакет? Почему никто – ни следователи, ни понятые – не увидел и не описал этот пакет? Это грубая фальсификация. Оюб в своих показаниях говорит, что этот скотч с его волосами был получен только 10 января. Утром этого дня в здании Курчалоевского отдела полиции его голову обмотали скотчем, а потом разрезали с обратной стороны и резко сорвали. Таким образом на липкой ленте скотча оказались его волосы. Никаких других доказательств – ни отпечатков пальцев и чего-либо еще – причастности Титиева к этому пакету нет. Мы заявляли ходатайство о проведении следственного эксперимента, но нам было отказано, как и в 99% остальных ходатайств. Все, что произошло с Оюбом Титиевым, – это грубая фальсификация.
Петр Заикин:
– В здании Курчалоевского отдела полиции Титиев был связан двумя сотрудниками полиции, одетыми в форменную одежу ГБР, примотан к креслу, руки примотаны к подлокотникам, а голова обмотана скотчем. Когда зашел третий сотрудник полиции, он сделал удивленное лицо, сказал: "Что вы делаете? Немедленно освободить!" После этого скотч был сорван с головы и руки освобождены.
Марина Дубровина:
– Правозащитников всегда стараются как можно больше утопить в грязи. Оюб очень болезненно воспринял его обвинение именно в хранении наркотиков, потому что он никогда не курил, не выпивал, не имел никакого отношения к наркотикам. И это подтвердило большое число людей – его односельчан, соседей, знающих Оюба с детства. Он сам много раз говорил о том, что все, что с ним произошло, – это давление на "Мемориал". Фактически с задержанием Оюба работа правозащитного центра "Мемориал" в Чечне была приостановлена.
Деятельность "Мемориала" и других правозащитных организаций в Чечне была парализована
Петр Заикин:
– В конце 2017-го и начале января 2018 года Оюб Титиев очень активно и довольно успешно занимался так называемыми секретными тюрьмами. Жители Чечни обращаются по вопросам незаконных задержаний и помещений в секретные тюрьмы преимущественно к тем лицам, которых знают, которым доверяют. К Оюбу Титиеву обращались из-за его безупречной репутации. Ему удалось собрать очень большой массив информации, послужившей основой для ряда публикаций в СМИ в конце 2017 года. Благодаря ему из секретных тюрем удалось освободить нескольких человек. Это очень сильно раздражало представителей МВД Чечни. Они понимали, что источник информации для федеральных СМИ, для правозащитников вне республики – это Оюб Титиев. Это раздражение накапливалось очень долго, и, видимо, в конечном итоге решили прекратить деятельность этого человека. Как только Оюба Титиева задержали, деятельность "Мемориала" и других правозащитных организаций в Чечне была парализована. Были развязаны руки полиции, занимающейся уголовно наказуемыми деяниями.
Сотрудники ГБР, "группы быстрого реагирования", трое представителей которой задержали Оюба Титиева, имеют форму, отличающуюся от формы обычных сотрудников полиции. Это либо черная, либо камуфлированная форма одежды с нашивками "ГБР". Именно такие люди, по имеющимся данным, причастны к похищениям людей на территории Чеченской республики. Задержавшие Оюба Титиева были на автомашине камуфлированного цвета, и на ней было написано: "ГБР. Курчалой". Только когда им не удалось добиться от него признательных показаний, его передали в уголовный розыск. Представители чеченской прокуратуры в ходе рассмотрения уголовного дела отрицали само существование ГБР и тем самым, видимо, пытались опровергнуть тезисы защиты о том, что Оюба Титиева задерживали дважды. Они представили в качестве свидетелей около полутора десятков сотрудников патрульно-постовой службы только для того, чтобы те сообщили, что никогда не слышали о ГБР.
Работники "Мемориала", анализируя содержание социальных сетей, нашли целый ряд фотографий, где сотрудники патрульно-постовой службы Курчалоевского отдела полиции позируют в форменной одежде, имеющей нашивки "ГБР", на фоне автомашины УАЗ "Патриот" с надписью: "ГБР. Курчалой". Все это абсолютно не скрывалось до того момента, когда по нашей инициативе два нотариуса из Москвы не произвели осмотр страниц в сети Instagram нескольких полицейских и не составили протоколы их нотариального осмотра, в приобщении которых нам было отказано как "не относимых" к материалам уголовного дела. На официальном сайте МВД Чечни было зафиксировано фото людей в такой форменной одежде, оно сопровождалось информацией о том, что министр МВД Чеченской Республики Руслан Алханов посетил Курчалоевский отдел полиции и проверил боеспособность и укомплектованность вооружением группы быстрого реагирования. Если прокуратура Чечни отрицает существование ГБР, ношение в полиции форменной одежды зеленого цвета, то перед кем стоит министр Алханов? Перед незаконным вооруженным формированием? Тогда вопрос к Федеральной службе безопасности: почему у нас на территории Чеченской республики существуют и абсолютно открыто действуют незаконные вооруженные формирования?
Татьяна Глушкова, юрист правозащитного центра "Мемориал":
– Еще до начала суда защита Оюба Титиева неоднократно ходатайствовала, чтобы следствие и суд проводились за пределами Чеченской республики. Однако удалось добиться лишь того, чтобы дело было передано от МВД Чечни Следственному комитету по Чеченской республике. Сути дела это не изменило. Перед началом судебного разбирательства защита ходатайствовала о его переносе в любой другой регион России, но в этом было отказано. Защита ссылалась на многочисленные публичные высказывания Рамзана Кадырова, направленные против правозащитников и против Оюба Титиева лично. На процессе мы увидели отношение суда: любая аргументация стороны обвинения, даже самая неправдоподобная, принималась как должное, любая аргументация стороны защиты отклонялась как не имеющая отношения к делу, недостаточно правдоподобная и так далее. При рассмотрении некоторых ходатайств судья обосновывала отказы даже не аргументами прокуратуры, а собственными. Фактически речь шла о состязании стороны защиты с судом, а не со стороной обвинения.
Речь шла о состязании защиты с судом, а не со стороной обвинения
Одна жалоба по делу Оюба уже была подана в Европейский суд по правам человека – на его задержание и помещение под стражу до суда. Мы убеждены, что в данном деле имеется политический мотив. Кроме того, суд над ним проходил 11 января, он начался после того, как истекли предельные, по российскому законодательству, 48 часов содержания под стражей без судебного решения. Мы готовим жалобу на длительность содержания его под стражей – уже более года до судебного решения, она ничем не может быть обоснована, отказ выпустить его под личное поручительство. За него поручались лично два кандидата в президенты России – Ксения Собчак и Григорий Явлинский – и другие известные люди. Но все эти личные поручительства не имели никакого значения для суда. После того, как будет вынесен приговор и рассмотрена апелляция по основному приговору, будет подана жалоба на нарушение права на справедливый суд, все те нарушения, о которых мы говорили: отказ суда проверять версию стороны защиты, отказ суда во всех ходатайствах защиты. И разумеется, во всех наших жалобах мы будем указывать на то, что преследование Оюба является политическим.
Олег Орлов, руководитель программы "Горячие точки" правозащитного центра "Мемориал":
– Общественное внимание к судебному процессу очень важно. Первые месяцы было давление на адвокатов, за ними следили откровенно, нагло, демонстративно. После того, как внимание к этому суду вышло на высокий уровень, на адвокатов больше пока давления нет, все мы ездим на суд и пока не подвергаемся давлению, это важно. Но не менее важно для самого Оюба – понимать, что его позиция, все, что он делал, то, за что он страдает и считает правильным, разделяется во всем мире.
Юлия Орлова, пресс-секретарь "Мемориала":
– Все довольно свободно приезжают на суд в Шали, но никто не забывает заявления, сделанные Рамзаном Кадыровым 22 августа прошлого года на встрече с силовиками, которые он периодически проводит, что после суда территория Чеченской республики станет запретной для правозащитников.
Олег Орлов:
– То, что произошло с Оюбом, это очень важное, серьезное, страшное, трагическое звено в целой цепи других событий давления на "Мемориал", на наших коллег на Северном Кавказе. Сразу же после того, как арестовали Оюба, произошли и поджоги офиса в Назрани, и угрозы в адрес наших дагестанских коллег, и поджог машины в Дагестане, и нападение на руководителя нашего дагестанского офиса Сиражутдина Дациева. Для нас вполне очевидно, что большая часть этих событий имеет прямую связь с делом Оюба. На машине, которую поджигали, адвокаты ездили из Дагестана в Курчалой, а из офиса в Назрани на машине назранского офиса Петр Заикин и все мы на первой стадии дела много раз ездили туда же, в Чечню. Это незаконная, преступная реакция властей. По всем этим эпизодам возбуждены уголовные дела, но они не расследуются.
Дело против него имеет явную политическую мотивировку
Рэйчел Денбер, заместитель директора правозащитной организации Human Rights Watch:
– Это вопиющее дело, и оно произошло не в вакууме. Уже почти десять лет в Чечне продолжаются гонения на правозащитников, журналистов и любых людей, смеющих критиковать Рамзана Кадырова, правительство Чечни: поджоги офисов, убийства, аресты. Уже подбрасывали наркотики людям, которые критикуют власть. Я думаю, именно поэтому дело Оюба Титиева произвело большой международный резонанс. В его защиту высказались представители ООН, комиссар Совета Европы по правам человека. Его дело обсуждалось на встрече президента Франции Эммануэля Макрона с Владимиром Путиным, слушалось в рамках так называемого Московского механизма при ОБСЕ. Была надежда: если будут заявления о том, что Титиева надо освободить, что дело против него имеет явную политическую мотивировку, то это, может быть, окажет воздействие. Мы еще ждем и не теряем надежду.
