Повтор программы от 25.05.2019
Леонид Велехов: Здравствуйте, в эфире Свобода - радио, которое не только слышно, но и видно. В студии Леонид Велехов, и это новый выпуск программы "Культ личности", который вы также смотрите на телеканале "Настоящее время". Наша программа не про тиранов, она про настоящие личности, их судьбы, поступки, их взгляды на жизнь.
Звезда нашего кино, театра, эстрады, Екатерина Гусева у меня сегодня в гостях.
(Видеосюжет о Екатерине Гусевой. Закадровый текст:
Всероссийскую славу Екатерине Гусевой принесла одна из первых ее крупных экранных ролей – в сериале "Бригада", культовом фильме о наших "лихих 90-х", авторы которого явно вдохновлялись голливудской классикой – "Однажды в Америке" и "Лицом со шрамом". Фактически одновременно на театральную сцену с большим успехом вышел мюзикл "Норд-Ост", в котором актриса сыграла главную женскую роль. Трагические события прервали жизнь этого спектакля, одновременно превратив его в легенду и театральную классику.
А творческая биография самой Екатерины Гусевой на редкость счастлива, удачна и безоблачна. Бог дал ей все, что нужно для сценического успеха: красоту, драматический талант, прекрасные музыкально-вокальные данные. Наконец, ей повезло с театром, в котором она работает последние 15 лет: Моссовет это театр с большой историей и традициями, с великолепной труппой. И, главное, здесь актриса встретила "своего" режиссера – крупный мастер, Юрий Еремин, ставит с ней Теннесси Уильямса, Лопе де Вега, Достоевского…
За пределами Театра Моссовета театральные успехи актрисы связаны прежде всего с музыкальными спектаклями: она играла главные роли в классических мюзиклах – "Красавица и Чудовище", "Звуки музыки", а последние по времени ее премьеры это большая русская классика, "Анна Каренина" и "Братья Карамазовы", превращенная в одном случае в мюзикл, а в другом – в рок-оперу…)
Студия
Леонид Велехов: У вас какая-то такая безоблачная, счастливая биография актерская, что как-то не к чему прицепиться. Какая-то такая бесконфликтная пьеса - путь от одного успеха к другому, причем, во всем - театр, кино, эстрада, "Форт Боярд", "Танцы на льду". Неужели так легко все давалось?
Екатерина Гусева: Да. (Смех в студии).
Леонид Велехов: Но быть так не может! Были же какие-то сбои, разочарования?..
Екатерина Гусева: Нет. (Смех в студии). Как по маслу.
Леонид Велехов: Вы же театральная актриса: в пьесе все держится на конфликте. Ну, должен быть какой-то конфликт в драматургии жизни?
Екатерина Гусева: А его нет. Что делать? Как жить без конфликтов? Скучно, пресно...
Леонид Велехов: Ну, хорошо. А в профессии? Профессия все-таки зависимая, даже у звезды. Это как-то тяготит или нет? Сейчас скажет, что абсолютно независимая профессия, что она всему голова…
Екатерина Гусева: Ну, как сказать... В театре зависима, наверное, до определенного момента. Когда звенит третий звонок, открывается занавес... Дорогие друзья, все, что хочу, то и ворочу!
Леонид Велехов: Актер - хозяин положения, да, режиссер умер в нем, когда он вышел на сцену.
Екатерина Гусева: А в кино зависимы, да, то есть ты вкладываешь... просишь еще дублик актерский, просишь какой-то вариант, не соглашаешься, предлагаешь свое. Тебе разрешают и позволяют, а потом приходит человек с ножницами и делает так, как считает нужным. Конечно, зависимая.
Леонид Велехов: Но в этом смысле, что, в театре актеру вольготнее, чем в кино?
Екатерина Гусева: В театре можно получить актерскую профессию, а в кино нужно просто отдавать то, что ты умеешь. Но нужно же сперва научиться, чтобы что-то отдавать, нужно где-то шишки набивать. Не хочется в кадре, потому что в кино нет права на ошибку, а в театре – будет следующий спектакль.
Леонид Велехов: Будет следующий спектакль, с одной стороны, а, с другой стороны, в театре, мне кажется, от актера больше зависит, чем в кино.
Екатерина Гусева: Да. Кино – искусство монтажа...
Леонид Велехов: И режиссера, и монтажа, и оператора...
Екатерина Гусева: Да, существовать там нужно несколько секунд, минута, ну, три минуты, может быть. А здесь тебе нужно выйти, родиться и умереть за полтора часа, за два, прожить жизнь. А там - можно еще раз, можно еще раз, можно дублик! Поэтому, конечно, актер - это театр.
Леонид Велехов: Актер - это театр. Замечательно сказала звезда кино, имеющая за плечами гораздо больше кинофильмов и телефильмов, чем театральных ролей. Правда?
Екатерина Гусева: Да, да.
Леонид Велехов: И все-таки возвращаясь к теме безоблачной, счастливой карьеры и жизни. Кажется, Островский в каком-то из писем, причем, к актрисе пишет, что, мол, матушка, перестрадать надо. Она к нему обращается за советом, как сыграть Катерину, если не ошибаюсь. Перестрадать надо в жизни, тогда вы к пониманию этой роли придете и все поймете. Вот вы играете и любите играть Достоевского.
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: Значок – Федор Михайлович – на груди, просто как символ веры.
Екатерина Гусева: Греет.
Леонид Велехов: Откуда брать материал для того, чтобы играть эти его бесконечные надрывы, скандалы, какие-то совершенно безумные психологические страсти?
Екатерина Гусева: Чтобы сыграть Медею, не стоит убивать своих детей, как вы считаете?
Леонид Велехов: Не стоит.
Екатерина Гусева: Я считаю, что фантазия гораздо богаче, чем жизненный опыт.
Леонид Велехов: Как говорил Юрий Петрович Любимов, "главное в нашем деле - воображение", когда его упрекали в том, что что-то навыдумывал про свою встречу с Мейерхольдом, еще чего-то...
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: Это Вениамин Смехов мне рассказывал: "Веня, главное в нашей профессии - воображение!"
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: А, вообще, скажите, что такое большой актер сегодня? Раньше, действительно, театральные актеры, киноактеры были властителями дум на протяжении нескольких поколений: вспомним Любовь Орлову, Андрея Миронова. И до сих пор эти легенды не умерли. Сегодня, с одной стороны, шоу-бизнес звезд выплескивает плеядами, с другой – так же быстро они гаснут. Что тут происходит? И не происходит ли девальвации понятия большого актера, владеющего умами, как говорится, и сердцами?
Екатерина Гусева: Большой актер - это большой кинематограф.
Леонид Велехов: Которого у нас нет.
Екатерина Гусева: У нас небольшой кинематограф.
Леонид Велехов: И, к сожалению, наш театр ушел на периферию жизни. Мы же помним, как в театр люди ходили, как в церковь.
Екатерина Гусева: Тогда в церковь невозможно было пойти, поэтому...
Леонид Велехов: Да, тогда не было церкви, и театр в чем-то ее функцию выполнял. Сегодня есть церковь и, к сожалению, в театр люди приходят в повседневной одежде, шуршат бумажками...
Екатерина Гусева: Я не слышала.
Леонид Велехов: Это потому что когда на сцене Екатерина Гусева, то, естественно, сидят, разинув рот, и ловят каждое слово. (Смех в студии).
Екатерина Гусева: Но я слышу шум софитов на спектакле, например, "Царство отца и сына". Там Виктор Иванович Сухоруков играет царя Федора Иоанновича. И есть определенные сцены, когда, действительно, я слышу, как электричество шумит, звенит тишина.
Леонид Велехов: У вас все-таки театр очень высокой культуры, театр, сохранивший традиции...
Екатерина Гусева: Да, правда, нас как бы обошла тенденция помойки на сцене. Мы, может быть, не были какое-то время актуальны, модны, современны, мы не были в тренде, но сохранили чистоту. Я говорю сейчас о Театре Моссовета, в котором я уже много лет работаю...
Леонид Велехов: А теперь давайте вернемся в ваше недалекое прошлое. Почему и зачем вы стали актрисой? Вы к этому как-то шли всю предшествующую поступлению в театральный институт жизнь? Или это все получилось, что называется, по воле случая?
Екатерина Гусева: Именно. Абсолютно случайно, честное слово. Не было у нас ни родных, ни знакомых, ни друзей у нашей семьи, кто бы когда-либо связал свою жизнь с театром или с кино хотя бы в качестве ассистента по актерам, буфетчицы, которая на площадке раздает чай-кофе, какого-нибудь бухгалтера, я уже не говорю об актерской, режиссерской профессии. Никого!
Леонид Велехов: Но ведь это необязательно. Все эти толпы, осаждающие театральные институты, девочки и мальчики, чаще всего не связаны никаким родством с артистическим миром.
Екатерина Гусева: Я просто говорю о степени случайности... Ничто не предвещало: мне не хотелось быть актрисой, я не мечтала о подмостках, о звездной карьере.
Леонид Велехов: А о чем вы мечтали?
Екатерина Гусева: Я не знала, как сложится моя жизнь. Я не хотела быть врачом, учителем. Я была папино-маминой дочкой, абсолютно ведомой девочкой: за меня принимали решение, было тотальное внимание ко мне, контроль, опека, забота. Я просто была счастливым ребенком, беззаботным. Мне не хотелось вить свое гнездо, состояться в жизни. Мне было так хорошо и спокойно. В 11-м классе, 25 мая, последний звонок, мы делали "капустник", там были какие-то сценки, песенки, стихи. Ко мне подошла ассистентка Евгения Рубеновича Симонова, который набирал курс в Щукинском училище для своего нового театра...
Леонид Велехов: О котором он мечтал.
Екатерина Гусева: Да, имени Рубена Симонова, имени своего отца. Она подошла ко мне, а у нее племянник заканчивал 11"В", и поэтому она пришла, и спросила: "А вы не видели объявление, которое внизу висит, что мы набираем курс в Щукинском училище?" А я даже не знала, что это такое!
Леонид Велехов: Серьезно?!
Екатерина Гусева: Я знала, что есть Вахтанговский театр, Вахтанговская школа. А сосед в подъезде и вовсе у меня спросил: "Это что, рыбный что ли?!" (Смех в студии). Это все был случай, эксперимент. Настолько была милая эта женщина, Галина…
Леонид Велехов: Галина Попова, замечательная женщина, преданная Евгению Рубеновичу.
Екатерина Гусева: Да, Галочка Попова, актриса, очень преданная Евгению Рубеновичу. Она так меня к себе расположила, и мне не хотелось ее обмануть, подвести. Мне казалось, что она будет сидеть и ждать, а я не приду…
Леонид Велехов: Боже ты мой! (Смех в студии).
Екатерина Гусева: Да, вот такой мотив, вот и все. Я пришла на прослушивание, а Евгений Рубенович уже знал, что выпускной спектакль будет "Сакунтала", индийская пьеса. И вот, видимо, он во мне эту Сакунталу разглядел, или подружку Сакунтулы, я уж не знаю. И я, миновав второй и третий туры, сразу прошла на конкурс. И было ощущение, что меня просто вот отсюда взяли, а сюда переставили. А я подчинилась...
Леонид Велехов: Как здорово все получилось, действительно, по мановению волшебной палочки. Евгений Рубенович был замечательный мастер, замечательный режиссер, замечательная личность.
Екатерина Гусева: И вот это его к нам отношение, отцовское, с такой теплотой, правда, как к своим детям родным.
Леонид Велехов: Да, да, тем более, что он был так обижен Вахтанговским театром, который его исторг, я считаю, совершенно неправильно и несправедливо. Он невероятно мечтал о возрождении вахтанговского начала в этом своем новом, молодом театре.
Екатерина Гусева: Да. Вот я попала в эту семью его. Он с нами был недолго - всего год, он умер в 1994 году, но вот это ощущение теплоты... Ничего не изменилось в моей жизни: меня любят, мною занимаются, пристально за мной следят, пытаются уберечь от какого-то неверного шага, подсказывают, помогают, то есть все, как дома. Такое было ощущение, что я играю, как в детстве играла в какие-то игрушки. И потом вдруг "Змеиный источник" Николая Лебедева, а потом - раз! - Марк Розовский, Театр у Никитский ворот, и роли… В репертуаре было около 34 спектаклей, он выпускал в сезон по три-четыре премьеры.
Леонид Велехов: Он безумно энергичный, конечно, человек.
Екатерина Гусева: Он очень энергичный, он мне тогда сказал: "Выбирай!" Я так растерялась… "Бедная Лиза" - пожалуйста! "Обломов", Ольга Ильинская, - пожалуйста!
Леонид Велехов: Ого!
Екатерина Гусева: "Утиная охота" - пожалуйста! Я стала играть большие роли, едва закончив Щукинское училище. Не ждала ролей, не выходила в эпизодиках, а сразу!.. Ну, а потом "Норд-Ост"…
Звучит песня "Капитаны собственной судьбы"
Леонид Велехов: Потом "Норд-Ост" и это, конечно, в силу того, что случилось, какое-то особое воспоминание и особая часть вашей жизни.
Екатерина Гусева: Да, конечно.
Леонид Велехов: Вы должны были быть в тот день в театре?
Екатерина Гусева: Нет. Это был вторник. В понедельник мы не играли, а во вторник многие брали выходной, потому что в субботу два спектакля, в воскресенье два спектакля. Основной состав работал в выходные дни, потому что публики было очень много. И так случилось, что параллельно вышел сериал "Бригада", все хотели посмотреть на Ольгу Белову в театре, живьем. (Смех в студии).
Леонид Велехов: А как вы узнали о том, что случилось: из телевизора или, наверняка, кто-нибудь позвонил, да?
Екатерина Гусева: Да, Сережа Ткачев, режиссер, у которого я снималась в кино, спросил: "Ты где?"
Леонид Велехов: Поехали вы туда?
Екатерина Гусева: Да, три дня там простояли.
Леонид Велехов: У меня был в передаче Алексей Иващенко. И я уже по второму человеку вижу, как тяжело и не хочется даже, видимо, эти переживания вспоминать, да?
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: Тем не менее, "Норд-Ост" и то, что произошло с этим спектаклем, как-то переменили вас, переменили вашу жизнь, может быть, сделали фаталисткой?
Екатерина Гусева: Просто, наверное, пришло понимание, что не стоит откладывать на завтра то, что нужно сделать сейчас, просто сейчас!
Леонид Велехов: Я вас понимаю. Ну, а потом у вас наступил Театр Моссовета, в котором вы уже почти 15 лет работаете.
В самом начале мы говорили о том, что, действительно, этот театр, с одной стороны, может быть, обходят какие-то шумные волны моды, но, с другой стороны, может быть, именно благодаря этому он сохраняет свою очень высокую культуру, и актерскую, и режиссерскую, и зрительскую. Но, Театром Моссовета вы не ограничиваетесь, потому что вы то, что по-французски называется "vedette" – прима, которой подвластны все жанры. Вы и танцуете, и поете, и как драматическая актриса прекрасно себя чувствуете на сцене. Тем не менее, какой ваш приоритет?
Екатерина Гусева: Нет приоритетов, просто голос - это средство выразительности: им тоже нужно владеть. Это мощное средство выразительности - голос не только разговорный, но и вокальный, певческий.
Леонид Велехов: Я обратил внимание, что в последнее время один за другим несколько музыкальных спектаклей у вас - "Анна Каренина", рок-опера "Карамазовы"… Причем Достоевского вы играете в жанре рок-оперы, и в драматическом театре – Настасья Филипповна в «Идиоте», постановке замечательного режиссера Еремина. Где, как вам кажется, можно больше и глубже выразить Достоевского? И где вам интереснее и комфортнее?
Екатерина Гусева: Конечно, я в драматическом спектакле чувствую себя свободнее, потому что я не зажата в музыкальном ритмическом рисунке. Я могу позволить себе какую угодно паузу, я могу родить ту или иную реплику не в отведенные мне несколько секунд. Но все-таки рок-опера - это драйв, это нерв, который еще больше выявляет нервозность Федора Михайловича. Музыка еще больше проявляет, выявляет этот непокой Достоевского. И если нужно иногда искусственным образом себя бередить, потому что в "Идиоте" первая сцена у нас Настасья Филипповна выходит с мужчинами, и она уже заряжена, то есть мне приходится готовиться к спектаклю... Вот мы сейчас с вами побеседуем, и я пойду работать: я уже вчера знала, что у меня "Идиот", и я уже как-то мысленно все равно направляю себя, что сейчас придется делать харакири, сейчас будет такая расчлененка.
Леонид Велехов: Действительно, тяжелейшая ведь роль!
Екатерина Гусева: Надо себя разобрать по кусочкам.
Леонид Велехов: "Тяжелейшая" не подходит, но сложнейшая и интереснейшая.
Екатерина Гусева: В общем, я это сыграла благодаря Юрию Ивановичу... Я ему настолько признательна!.. Во-первых, он мой учитель в театре, он меня очень многому научил. Если я хоть что-то на сегодняшний день могу, то это благодаря Юрию Ивановичу Еремину.
Леонид Велехов: Первый с ним спектакль это был "Учитель танцев"?
Екатерина Гусева: Да, "Учитель танцев", Театр Моссовета.
Леонид Велехов: Я помню этот спектакль.
Екатерина Гусева: Меня пригласили именно на эту роль, а потом был "Трамвай "Желание"". У нас назывался спектакль "В пространстве Теннесси У.»
Леонид Велехов: Не идет уже сегодня?
Екатерина Гусева: Нет, сняли с репертуара. Он очень много лет шел, декорации уже просто износились, требовалось сделать их заново. Там сложный такой склон на сцене. У нас специальная обувь была со скошенными каблуками. Мы ходили - чуть-чуть, и в пропасть свалимся, покатимся. И мебель вся такая была. Интересное очень решение. Юрий Иванович сам делал сценографию.
Леонид Велехов: Юрий Иванович - великий театральный фантазер!
Екатерина Гусева: У Юрия Ивановича очень много идей. Каждый сезон он выпускает новые премьеры, поэтому что-то уходит, что-то рождается.
Леонид Велехов: Вы его любимая актриса?
Екатерина Гусева: Ну, что вы! Одна из его актрис...
Леонид Велехов: Наверняка, любимая: посмотрите, какие роли вы у него сыграли!
Екатерина Гусева: Я мечтаю, конечно, жду следующей работы: я очень хочу комедию, мне очень хочется поработать в жанре комедии положений.
Леонид Велехов: Вот, видите, к разговору о зависимости актерской профессии - хочется, а пока что...
Екатерина Гусева: Да, мы ждем ролей, сидим и ждем - позовут, не позовут.
Фойе Театра Моссовета. Народный артист РФ Юрий Еремин о Екатерине Гусевой:
Я впервые Катю Гусеву увидел на экране. В 90-х годах она была молодой актрисой, а я посмотрел фильм "Змеиный источник" из-за моей любимейшей актрисы-сокурсницы Оли Остроумовой. Оля там грандиозно играет. И рядом с ней эта замечательная, юная, образ очень сложный, Екатерина Гусева. Потом она поступила к нам в театр, и первое, что я сделал – я пригласил ее в свой спектакль "Учитель танцев". А пригласил я ее потому, что до этого я еще был в цирке, где она летала под куполом, а до этого я еще слышал, как она поет, а до этого я видел, как она двигается. Она у нас ведущая, по-настоящему ведущая, прекрасная артистка. Театр обрел в ее лице настоящую большую звезду. Мысли у нас были, кто бы мог сыграть Любовь Орлову в таком творческом диапазоне: и поет, и танцует, и играет, и глубина внутреннего мира персонажа, и легкость, – так вот, Катя Гусева, все это у нее есть. И в "Учителе танцев" собрался замечательный ансамбль: в главной роли были Гедиминис Таранда, Катя Гусева и Оля Остроумова. И какие это были фантастические репетиции! Катя Гусева не может репетировать впол-ноги, вполсилы, она каждую репетицию, будь то в репетиционном зале за столом или на сцене, работает только на полную мощь. Она всегда приходит на репетицию готовая, азартная. Она человек очень оптимистичный, она очень заражает своим внутренним сиянием каким-то. Она сразу приносит какую-то атмосферу в репетицию. С ней не только приятно, а с ней сладостно, радостно работать. Поэтому все последующие спектакли, в которых мы с ней встречались, я, конечно, брал ее с удовольствием, думаю, как многие режиссеры в кино и в театре, которые с ней работали. Когда я сказал, что я хотел бы, чтобы она играла у меня Настасью Филипповну в "Идиоте", она восприняла это, как будто школьница получила главную роль: никакого зазнайства, никакого снобизма. В актере так важна эта непосредственность!.. Почему Станиславский настаивал, что каждый большой артист в душе должен быть ребенком? Вот когда он, как ребенок, верит, что он скачет на лошади, а на самом деле он скачет на палочке, тогда артист верит в то, что он делает на сцене. Артистка Гусева Катенька – такая прекрасная, замечательная и дивная…
Студия
Леонид Велехов: А рок-опера "Карамазовы", это что за эксперимент?
Екатерина Гусева: Рок-оперу "Карамазовы" написал мой друг, Александр Рагулин, сын знаменитого хоккеиста.
Леонид Велехов: Он сын того самого знаменитого защитника ЦСКА?! Что вы говорите!
Екатерина Гусева: Да! Он актер театра и кино, в театре РАМТ он играет, снимается. Он граф Орлов был в Театре оперетты. И вот парень не стал сидеть и ждать, пока его позовут, взял "Карамазовых", написал поэтический текст, музыку в рок-стилистике… Как режиссер поставил спектакль, сам выстроил свет, набрал топовых, лучших людей... Причем, я вначале увидела его как зритель, и у меня был культурный шок. За последние, наверное, несколько лет я таких ощущений нигде не испытывала. Я пошла второй раз. И потом так случилось, что Теона Дольникова, которая играет у нас Грушеньку, улетала в Америку и не могла два спектакля сыграть. Я ввелась срочным образом, и теперь я свинг, то есть я на скамейке запасных. И я просто счастлива поддержать своим присутствием этот проект, потому что, естественно, ему нужна какая-то огласка, внимание людей, чтобы просто они узнали, пришли и посмотрели. Ни один зритель из зала не уходит равнодушным. Это событие в театральной жизни - рок-опера "Карамазовы".
Леонид Велехов: А я увидел на афише - Рагулин. Фамилия редкая, но вместе с тем не так часто у хоккеистов дети уходят в искусство, а тут вон как здорово!
Екатерина Гусева: Вы понимаете, ощущение, что Господь его рукой водил.
Леонид Велехов: Замечательно! А "Анна Каренина" идет на сцене Театра оперетты. Я не знал, что либретто Юлия Черсановича Кима. Это тоже, что называется, знак качества.
Екатерина Гусева: Это знак качества. Юлий Черсанович написал и "Граф Орлов", и "Граф Монте-Кристо", и вот в "Анну Каренину" вложил весь свой опыт и поэтический, и жизненный.
Леонид Велехов: Для него это совершенно не отхожий промысел: ему этим всегда было страшно интересно заниматься.
Екатерина Гусева: Интересно. Представляете, взять роман, бестселлер Толстого и превратить его в поэтический текст на полтора часа и при этом свою авторскую позицию Кима сохранить и предъявить.
Леонид Велехов: И интонацию еще.
Екатерина Гусева: И интонацию. Конечно, "Анна Каренина" Кима на пьедестале, она оправдана любовью, этим своим сильным чувством. "Каренина" Юлия Черсановича отличается от многих экранизаций и постановок. Ну, вот Майя Плисецкая - балет...
Леонид Велехов: И Анна Каренина в кино была замечательная - Татьяна Самойлова. А, вообще, ваш автор - Достоевский?
Екатерина Гусева: Сейчас - да, он.
Леонид Велехов: Ваш режиссер?
Екатерина Гусева: Еремин.
Леонид Велехов: Таких два символа веры. Мне это очень интересно и радостно слышать, потому что я за творчеством Юрия Ивановича очень давно слежу, помню его замечательную работу в Театре Советской Армии и того же "Идиота", которого он поставил с Чурсиной, прекрасно игравшей.
Екатерина Гусева: Да. Ташков был Мышкиным.
Леонид Велехов: Ташков - Мышкин.
Екатерина Гусева: Зельдин был.
Леонид Велехов: Зельдин играл Тоцкого.
Екатерина Гусева: Генерала, по-моему.
Леонид Велехов: Правильно, он играл генерала Епанчина. Это был очень хороший спектакль, чуть ли не возвращение Чурсиной на театральную сцену после очень большого перерыва. Еще об одной вашей работе я хочу вас расспросить. Я ее не видел, но ее никто, видимо, не видел, кроме режиссеров и монтажеров, - я имею в виду телесериал "А.Л.Ж.И.Р".
Екатерина Гусева: Да, это будет телефильм, хотя есть возможность смонтировать и полный метр, но история очень подробно снята. Это фильм-притча, я бы так назвала, о женских судьбах.
Леонид Велехов: Мы поясним публике, что это имеется в виду Акмолинский лагерь жен изменников родины, печально знаменитый, где все эти женщины, отлученные от своих мужей, которые чаще всего были уже расстреляны к тому времени, с маленькими детьми... Мать Майи Плисецкой там ведь оказалась с грудным ребенком, будущим замечательным танцовщиком Азарием Плисецким.
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: Может быть, вы знаете эту историю про Азария.
Екатерина Гусева: Знаю, конечно. Мы очень много читали, хотя материала немного, надо сказать.
Леонид Велехов: Я имею в виду его встречу с Назарбаевым.
Екатерина Гусева: Нет, этого я не знаю.
Леонид Велехов: Это было несколько лет назад. Так как это на территории Казахстана, там был создан мемориал на месте этого Акмолинского лагеря. Его приезжал открывать лично Нурсултан Назарбаев, тогда еще президент Казахстана, и позвали оставшихся в живых узников, в том числе Азария Михайловича. Он приехал. Назарбаев к нему подошел и говорит: "Да, Азарий Михайлович, я знаю, что вы тут сидели". Азарий Михайлович говорит: "Нет, я тут не сидел, я тут лежал". (Смех в студии). Он был грудным ребенком на руках у матери. Там будут конкретные персонажи или это обобщенная история?
Екатерина Гусева: Там много фантазии. Например, я играю Софию Тер-Ашатурову, а на самом деле ее фамилия в действительности была Тер-Асатурова. Я начала уже сниматься, несколько съемочных дней уже было, и мне мой друг подарил книгу ее воспоминаний. И тут меня накрыла какая-то ответственность, и поменялось отношение к тому, что я делаю, подход поменялся. Казалось, я всего прочла эту книгу...
Леонид Велехов: Это уже не XIX век, не переживания, какие бы они ни были, героев Достоевского или Толстого, а это наша жизнь, наша история, которая еще никуда не ушла даже, которая еще, на самом деле, не превратилась в историю.
Екатерина Гусева: Да.
Леонид Велехов: Как вы считаете, у актера, тем более, такого большого, серьезного, ведущего актера, должна быть гражданская позиция? Почему я спрашиваю? Потому что вот возьмем мы западных актеров, они все время высказываются по самым острым проблемам, и я не думаю, что это потому, что им обязательно нужно попиариться. Они чувствуют, что общество этого ждет от них. Вот недавняя история, когда моего любимого Алена Делона захотели лишить премии Каннского фестиваля за то, что его высказывания по многим острым социальным проблемам Франции кому-то не нравились. И они, действительно, идут вразрез с политкорректностью и так далее и тому подобное. А вот наши актеры в большинстве своем, что называется, помалкивают или выражают одобрям-с. Вам не кажется, что все-таки актер, большой, известный, – на нем особая ответственность лежит, люди ждут от него не только хорошо сыгранных ролей?
Екатерина Гусева: Не знаю, это очень опасно. Люди смотрят на наших персонажей. Но разве люди знают, кто я? Они меня не знают.
Леонид Велехов: Да, они ассоциируют вас с вашими героинями, и это неизбежно.
Екатерина Гусева: Поэтому гражданская позиция – чья? В этом смысле это такой щекотливый вопрос. Она должна быть просто у каждого человека; она и есть, я думаю. Но неслучайно сказано – не сотвори себе кумира.
Леонид Велехов: Тем не менее, сотворяют. И в этом есть свой великий смысл. Конечно, я не могу вас не спросить о вашем песенном творчестве. Это нечто прикладное к вашей актерской профессии? Или совершенно отдельная область вашего самовыражения?
Екатерина Гусева: Прикладная область самовыражения.
Леонид Велехов: Потому что когда, например, я слушаю, как вы поете Галича, я вижу, сколько в это вложено…
Екатерина Гусева: Это Александр Борисович Градский. Это он вложил, объяснил, разъяснил. И, вообще, я хотела у него навеки поселиться в театре, если бы у меня была такая возможность. Я с Градским репетировала песню "Тонечка", он рассказал мне, объяснил, что-то показал, просто сделал песню, просто сделал мне этот номер. И потом он так растрогался, что у меня получилось, он был такой счастливый. И я тоже.
Леонид Велехов: Как-то в вашем интервью я прочел, что вы назвали себя "любимой актрисой русского народа". Я понимаю, что это в шутку и так далее. Но в ваших каких-то амбициях вам бы хотелось стать такой Любовью Орловой нашего времени?
Екатерина Гусева: Мне хочется быть нужной. И я сейчас это чувствую, что я нужна. И у меня от этого крылья вырастают, от ощущения, что ты на своем месте, что какое-то предназначение свое есть. Миссию свою ощущает человек, когда он понимает, что он нужен, что то, что он делает, нужно людям. И это очень важно, чтобы каждый человек вне зависимости, чем он занимается, себя в этой жизни нашел. Пожалуй, так – хочется быть нужной.
Леонид Велехов: Я вас понял. Спасибо большое!
Екатерина Гусева: Спасибо!
Звучит песня "Тонечка или Городской романс" Александра Галича в исполнении Екатерины Гусевой
Она вещи собрала, сказала тоненько:
"А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней,
с Тонькою!
Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
А что у папы у ее топтун под окнами,
А что у папы у ее дача в Павшине,
А что у папы холуи с секретаршами,
А что у папы ее пайки цековские,
И по праздникам кино с Целиковскою!
А что Тонька-то твоя сильно страшная –
Ты не слушай меня, я вчерашняя!
Ты с доскою будешь жить со стиральною
За машину за его персональную...
Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
Знаешь сам, да стесняешься,
Про любовь твердишь, про доверие,
Про высокие, про материи...
А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
Холуи да топтуны с секретаршами,
И как вы смотрите кино всей семейкою,
И как счастье на губах - карамелькою..."
Я живу теперь в дому - чаша полная,
Даже брюки у меня - и те на молнии,
А вина у нас в дому - как из кладезя,
А сортир у нас в дому - восемь на десять...
А папаша приезжает к полуночи,
Топтуны да холуи тут все по струночке!
Я папаше подношу двести граммчиков,
Сообщаю анекдот про Абрамчика!
А как спать ложусь в кровать с дурой Тонькою,
Вспоминаю той, другой, голос тоненький,
Ух, характер у нее - прямо бешеный,
Я звоню ей, а она трубку вешает...
Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
В Останкино, где "Титан" кино,
Там работает она билетершею,
На дверях стоит вся замерзшая,
Вся замерзшая, вся продрогшая,
Но любовь свою превозмогшая,
Вся иззябшая, вся простывшая,
Но не предавшая и не простившая!
