1) “Толкнуть производительность труда и на этой базе обеспечить рост благосостояния граждан”
О необходимости повышения производительности труда президент говорил, отвечая на прямой вопрос – “Какая главная проблема сейчас в России?..”
Три месяца назад председатель Счетной палаты России Алексей Кудрин отмечал: “Мы пока находимся [по производительности труда] где-то на уровне 80-ых годов стран “Большой семерки” (G7)”. Наверное, точнее будет сказать – на рубеже 90-ых, если судить по текущим оценкам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Для сравнения мы взяли данные по странам G7 (в US$ в пересчете по паритету покупательной способности соответствующих валют – ППС), относящиеся к 1990 году:
В целом за минувшие 20 лет производительность труда в России (объем ВВП, производимый в экономике одним человеком в течение одного рабочего часа), по оценкам ОЭСР, выросла почти в 3,5 раза: с $7,7 в 1997 году до $26,5 – в 2017-ом. Однако темпы этого роста в последнее десятилетие сильно замедлились – по сравнению с уровнями 2000-ых годов:
И пока эффективность труда в России остается вдвое ниже средней как по всем 36 странам ОЭСР, так и по 28 странам Европейского союза:
2) “Реальные доходы граждан сокращались в течение нескольких лет… Сейчас постепенно доходы начали восстанавливаться”
Насколько "постепенно" это происходит, оценивать стало труднее - с этого года Росстат не представляет помесячных данных изменения реальных доходов населения (то есть номинальные доходы за вычетом обязательных текущих платежей и с учетом инфляции), только поквартальные оценки. Их мы сопоставили с данными за последние четыре года:
3) “У нас большая разница [в средних зарплатах] и по отраслям, и по регионам. Поэтому мы вынуждены пользоваться средними цифрами. Но они все-таки показывают тенденцию…”
Отраслевые и региональные отличия, безусловно, велики, но есть и другие факторы. Зарплату выше средней по всей экономике получают в стране менее одной трети от всех занятых в ней, выяснил Росстат в ходе собственного исследования. Причем эта доля почти не меняется с 2000-го года:
Более того, треть общей суммы наблюдаемых статистикой зарплат приходится всего на 10% наиболее высокооплачиваемых работников (с максимальными зарплатами), а на 30% таких работников – уже 60% общей суммы:
4) “Когда мы говорим о здравоохранении, то мы должны иметь в виду, что, несмотря на проблемы... в принципе отрасль развивается”.
Расходы в стране на здравоохранение – один из ключевых показателей общего качества жизни в ней. “Здоровье устойчиво занимает первое место в приоритетах россиян, опережая безопасность, стабильный заработок, экологию и др., а удовлетворенность доступностью медицинской помощи, напротив, является наименьшей среди характеристик удовлетворенности жизнью”, отмечалось в докладе российского Центра стратегических разработок (ЦСР) “Здравоохранение: необходимые ответы на вызовы времени”.
В 2000 году, по данным ОЭСР, расходы на здравоохранение в России составляли 3% ВВП. Пик был отмечен в 2009-м – 3,5%. К 2011 году они вновь сократились до 3%, после чего медленно росли.
Государственные расходы на здравоохранение в России в последние годы составляют 3,2–3,4% ВВП, отмечали авторы доклада ЦСР. Речь идет о совокупных расходах госбюджета и фонда обязательного медицинского страхования (ОМС), без учета различных форм добровольной медицинской страховки. Сравним с показателями европейских стран – в текущих оценках Евростата:
5) “Россия не является лидером по расходам на вооружения… только на 7-ом месте в абсолютных величинах…”
“Около 48 млрд долларов”, о которых говорил президент, это лишь официальный оборонный бюджет России. Но далеко не все данные о военных расходах страны оказываются в открытом доступе. Скажем, “секретная” часть федерального бюджета России в 2017 году составила в целом 17,3% всех его расходов, подсчитали в лаборатории военной экономики Института экономической политики имени Е. Гайдара. И это еще снижение. Годом ранее “секретная” доля госбюджета России, распределенная по самым разным его статьям, составляла 21,7%, увеличившись всего за шесть лет сразу вдвое.
Обратимся к оценкам международных экспертов. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), уже полвека отслеживающего годовые военные расходы примерно 170 стран, первую десятку стран мира в 2018 году составили:
1) США ($649 млрд)
2) Китай ($250 млрд)
3) Саудовская Аравия ($67,6 млрд)
4) Индия ($66,5 млрд)
5) Франция ($63,8 млрд)
6) Россия ($61,4 млрд)
7) Великобритания ($50 млрд)
8) Германия ($49,5 млрд)
9) Япония ($46,6 млрд)
10) Южная Корея ($43,1 млрд)
Однако значение имеет не только сама общая сумма текущих военных расходов страны, но и то, как она соотносится с объемом ее экономики. Другими словами, сколько страна позволяет себе тратить на эти цели. И по этому показателю Россия значительно опережает все страны НАТО, включая США. Приводим оценки за 2018 год другого авторитетнорго экспертного центра в этой области - британского Международного института стратегических исследований (IISS). Его расчеты военных расходов указанных стран не сильно расходятся с оценками SIPRI:
6) “Мы генерируем ежегодно 70 млн [тонн] отходов! 70 миллионов!.. И на самом деле никто не занимается, в промышленном смысле, переработкой этих отходов…”
Всемирный банк в очередном обзоре индустрии утилизации мусора и твердых коммунальных отходов (ТКО) приводит свои оценки по большинству стран мира:
Сегодня почти 70% всех ТКО мира утилизируется в земле на разного рода полигонах – от открытых свалок (31% всех отходов) до специально оборудованных захоронений с системами удержания и последующего использования свалочных газов (8%). Еще 11% общемировых ТКО сжигается, отмечают эксперты Всемирного банка, и остальные 19% проходят либо промышленную переработку, либо компостирование.
При этом сама структура утилизации ТКО очень сильно разнится. Для примера мы сравнили данные Всемирного банка по странам, входящим в “большую двадцатку” (G20). На их долю, вместе взятых, приходится более 80% объема мировой экономики:
Как видим, лишь в восьми из этих стран для утилизации ТКО используется самый примитивный и неэкологичный способ – открытые свалки, по общей доле которых Россия пока лидирует в G20 с большим отрывом...
