Студенты Института истории – бывшего исторического факультета истории СПбГУ выступили против приказа о сокращении преподавателей и планов упразднить специальные курсы по многим направлениям. Участники студсовета требуют от ректора отменить нововведения, которые, по их мнению, "разрушают науку".
В апреле 2019 года руководство Петербургского университета издало приказ №3773 о том, что специальные или элективные курсы впредь будут открываться, только если на них запишется не менее 10 человек. Против этого приказа выступили студенты: они опасаются, что его исполнение приведет к закрытию таких курсов, как античность, медиевистика, источниковедение, этнография и многих других, и это лишит истфак "визитной карточки" – возможности готовить "историков высокого уровня и редких специальностей". Студенты выступают и против сокращения преподавателей, по их мнению, самого масштабного за всю историю факультета.
Еще раньше против приказа 3773 выступили студенты физфака. На этом факультете 500 специальных курсов, упразднить могут 200. Студенты уверены, что следствием "обучения по одному шаблону" станет сокращение преподавателей и провал приема в магистратуру и бакалавриат. 25 июня в СПбГУ прошел студсовет, студенты потребовали от ректора остановить увольнение преподавателей и сокращение числа специальных курсов. Выпускница института истории СПбГУ Яна Беспальчикова считает, что студентам и так не хватает многого: языков – древних и новых, текстологии, палеографии, нумизматики, хорошего курса об изменении гуманитарного знания в XX веке, курсов экономики и психологии, а приказ 3773 превращает истфак в заштатный исторический факультет провинциального вуза.
– Администрация не понимает, как в реальности устроен учебный процесс, она руководствуется формальными критериями. С ее точки зрения, убираются курсы, которые непопулярны, дублируются, не нужны. А на самом деле, даже если у них похожие названия, они могут быть принципиально разными. Не только в институте истории, но и везде в СПбГУ акцент делается на общих усредненных знаниях, а специализация страдает. Администрация не хочет вникать в узкие вопросы, а допускать к принятию решений кафедры тоже не хочет. Поэтому нет никакого диалога между узкими специалистами и администрацией, у которой есть только госстандарт и главные программы. Она считает, что бакалавриат дает студентам общие знания, а специализация будет в магистратуре. Но ведь многие навыки, такие как необходимое для античников и медиевистов владение древними языками, или умение работать в поле, необходимое для этнографов и археологов, поздно нарабатывать в магистратуре.
За несколько лет многие курсы перевели в онлайн-формат, преподавателю больше не нужно платить зарплату, и, видимо, некоторые кафедры будут расформированы. Я считаю, что онлайн-курсы не заменяют живого обучения. И ведутся они через коммуникативную информационную систему университета, которая неудобна, в ней масса ошибок и проблем.
Но самое страшное, что петербургской школы археологии, которая котировалась и в советское время, и сейчас, у нас не будет. Например, выпускник этой кафедры Михаил Казанский начинал карьеру здесь, а сейчас он во Франции возглавляет институт, который занимается раскопками после Великого переселения народов. Сейчас из СПбГУ уволился единственный физический антрополог в вузе, он был очень востребован во всех экспедициях, поскольку археологи интерпретируют останки материальной культуры, а останки людей – физический антрополог. Только он мог готовить преемников в стенах университета, теперь его не будет. Страдает и школа медиевистики. В Петербурге несколько крупных коллекций западных рукописей – в РНБ, в Институте истории РАН и в Библиотеке Академии наук. Казалось бы, нужно готовить специалистов для работы с ними, но на кафедре почти нет палеографов, и преподаватель Владимир Шишкин, который ушел, был одним из немногих. Так что университет очень страдает от увольнений, – говорит Яна Беспальчикова.
Между тем директор Института истории СПбГУ, доктор исторических наук, профессор Абдулла Даудов в официальном комментарии на сайте СПбГУ заверяет, что речь не идет о массовых увольнениях, вуз покидают те, кто не прошли конкурс на замещение должностей профессорско-преподавательского состава:
"Последний конкурс был объявлен 22 марта 2019 года, а его итоги были подведены 30 мая 2019 года. Так, пять человек не были допущены к участию в конкурсе из-за несоответствия минимальным квалификационным требованиям, семь человек участвовали в конкурсе, но проиграли своим конкурентам, а два человека отказались участвовать в конкурсе по личным причинам… Среди участников конкурса была реальная конкуренция, что позволило комиссии отобрать лучших… Информация о том, что приказ №3773/1 ”Об установлении требований к минимальной и максимальной численности для изучения дисциплин” приведет к сокращению каких-либо кафедр в Институте истории СПбГУ, не соответствует действительности. Информация о закрытии элективов также не соответствует действительности", – говорится в комментарии Даудова.
Студент Института истории Никита Николаев заканчивает магистратуру, он видит проблему не только в приказе 3773, но и в слиянии двух кафедр – этнологии и истории культуры.
– Они всегда были малочисленными, особенно этнология, где никогда не училось больше 10 человек на курсе, теперь, согласно этому приказу, студентам придется выбирать между этими двумя элективами, хотя это очень разные специальности. Что касается ухода преподавателей, то у нас всегда говорится не об увольнении, а о том, что они не проходят конкурс. Но требования к конкурсу неоправданно жесткие. Вот, например, у археолога Мурашкина нет ученой степени, но он первоклассный специалист, замечательный ученый – и он не прошел конкурс, где по условиям обязательна ученая степень. И вот, получается, что узкую специальность получить очень трудно. Студенты этого хотят, они выступают за многообразие, но в итоге может получиться так, что все историки станут равны, как на подбор. А во всем мире узкую специализацию ставят во главу угла, науке всегда нужны узкие специалисты. А у нас на кафедре античности не осталось специалистов по истории Древнего Рима, и это страшная вещь.
По словам Никиты Николаева, сначала был выпущен приказ №3773, а потом проект разъяснения к нему, который должен был приостановить его действие, но элективы на следующий учебный год были выбраны так, что стало ясно – приказ так и не приостановили. Изменения в учебной деятельности должны обсуждаться на большом студенческом совете, но почему-то проект разъяснения приказа, на обсуждение которого отводилось всего 7 дней, был послан на почту не действующему, а бывшему председателю большого студсовета, в результате сроки были пропущены. В июне большой студсовет не собрал кворума, поэтому историки решили действовать самостоятельно.
– Нас поддерживают другие факультеты, но система студенческих советов не смогла нам помочь. Почему – я не знаю, меня интересует только наука, а я вижу, что из-за решений администрации СПбГУ петербургская историческая школа получает серьезный удар, – заключает Никита Николаев.
Председатель студсовета Института истории Лия Фаррахова в сложившейся ситуации придает огромное значение студенческой солидарности, несмотря на то что в большом студсовете кворум не собрался.
– На заседании студсовета Института истории было около 300 человек, были студенты и с других факультетов, и это несмотря на то, что многие уже разъезжаются на каникулы. Наша резолюция уже отправилась к ректору, она официально зарегистрирована, и в интернете размещена петиция на имя ректора, там два основных требования: отменить приказ об элективных дисциплинах и прекратить сокращение преподавателей. Сейчас такой студенческий подъем – я не думаю, что администрация будет принимать решения без учета нашего мнения. Так получилось, что студенческая солидарность сосредоточена не в большом студсовете, в авангарде стоят историки. Но от реформы страдают очень многие. А я даже не знаю, что важнее – элективные курсы или то, что преподавать скоро будет некому. Я сама учусь на кафедре этнографии, и за этот год она лишилась четырех преподавателей, то есть половины. У нас отдельный профиль, 4 практики и магистерская программа – оставшимся преподавателям будет невероятно тяжело – так много разноплановых дисциплин. Ушел преподаватель, который должен был читать у меня на 3-м курсе два семинара по Сибири, его не допустили до конкурса, так как в тот момент еще не пришло подтверждение ВАК о том, что у него есть кандидатская степень. А уже когда шел ученый совет, подтверждение пришло. Но человек больше не работает, хотя ни у кого не было сомнений в его ценности как преподавателя. Я ведь еще и делегат в ученый совет, я вижу своими глазами этот конкурс – на него больно смотреть. Каждый заведующий кафедрой отстаивает своих преподавателей, но что делать, когда у тебя на 7 ставок 18 претендентов?
– Лия, вы решили защищать свои курсы и своих преподавателей, а сами-то преподаватели вас поддерживают?
– У них совершенно кабальные контракты, что-то не то сказал – и сразу уволен. Я уверена, что до последних событий у некоторых преподавателей было предвзятое отношение к студентам, они думали, нам наплевать на сокращения, но сейчас они увидели, что студенты выступают за них, понимая, что без преподавателей институт опустеет. После заседания студсовета я услышала очень много теплых слов, они видят наши усилия, чувствуют, что у всех одна цель – не дать погубить историческое образование.
Бывший глава студсовета истфака Василий Кунин в свое время дважды отчислялся из университета за слишком активную деятельность, сейчас он продолжает получать образование в другом учебном заведении, но решил помочь студентам института истории.
– Мы уже высказали свои требования ректору, петиция запущена на change.org, еще будет петиция на РОИ, это специальный портал, если там петиция набирает 100 000 подписей, то ее обязана рассмотреть Госдума. Сейчас мы активно ищем известных людей, которые бы выступили в нашу защиту, задача – показать администрации, что мы не успокоимся, что придется идти на диалог. К нам на студсовет пришел только директор Института истории, который никакого отношения к принятию решений не имеет, никто из ректората не пришел – значит, надо сделать так, чтобы они нас услышали. Мы рассматриваем разные варианты дальнейших действий – например, проведение всеуниверситетского митинга, – потому что преобразования касаются всех, недовольные есть на каждом факультете, и никакого положительного результата реформы мы не видим. А главное, такие вещи должны проходить широкое обсуждение с экспертами, с общественностью и в первую очередь со студентами, – говорит Василий Кунин.
