Каких-нибудь полвека назад, если кто еще помнит, всё было проще – хотя и не так просто, как хотелось бы. Был один объект противостояния, советская власть, и был примерно один курс, на демократию, хотя каждый понимал её по-своему. Националисты, марксисты еретического толка и те, кого мы бы условно назвали сейчас либералами, нередко сходились на одних и тех же кухнях и даже обсуждали какие-то совместные методы борьбы, потому что все сверялись с одной и той же дорожной картой. Эта карта была тогда крайне схематичной, её рисовали на основе редких дошедших книг и прорвавшихся сквозь глушилки фраз, и уже в ближайшем пункте она обещала резкое размежевание, но до поры до времени маршрут был у всех один – выбирать между европейским путем и, скажем, китайским не приходилось.
С тех пор всё резко переменилось, но не обязательно в хорошем смысле. Размежевание давно произошло, каждый выбрал для себя свой поворот – увы, большей частью в сторону коррупции, эмиграции или тихого отчаяния. Но наиболее активная часть поколения, пришедшего на смену сложившим оружие, движется во всё том же, однажды выбранном направлении. Люди, выходящие в одиночные пикеты или на массовые митинги с неизменным вторжением "космонавтов", защищают свое право на индивидуальный выбор, узурпированное государством. Это могут быть, как в последние дни, выборы в представительные органы власти, от которых государство оставило только потёмкинские фасады, но прежде всего это выбор собственной судьбы, профессии, символа веры, брачного партнера – да хотя бы продуктов в магазине, которые правительство норовит запретить. Люди выходят защитить своё достоинство от власти, которая считает, что наделить кого-либо достоинством вправе только она. На вопрос о том, за что они борются, большинство из этих людей наверное ответит, что за демократию.
На самом деле это, конечно, не совсем так, потому что демократия и права не одно и то же. Даже в обществе, где право человека выбирать, быть избранным и участвовать в принятии законов не подвергается сомнению, у него нет никакой гарантии, что его собственные права в широком смысле не будут попраны. И если взглянуть на дорожную карту, то она, хотя и пополнилась за полвека тысячами подробностей, утратила большую часть ясности. Былая простота уже не вернется, она исчезла, прежде всего, в самом конце маршрута. Пока в арьергарде пытаются набрать скорость, передние замедляют движение, там возникла пробка. Полвека назад, сидя в московских кухнях, многие из нас считали западный курс самоочевидным. Сегодня он уже не вполне очевиден для многих жителей Запада.
Демократия всё чаще используется как инструмент не для расширения собственных прав, а для умаления чужих
Нет, в Европе пока что нет никаких наглядных проблем с демократией. В ФРГ движение "Альтернатива за Германию" расширяет свое представительство вполне законным путем. Испания, которая еще вчера могла похвастаться отсутствием ксенофобской партии, теперь обзавелась своей, Vox, которая тоже участвует в демократическом процессе. В Италии это "Лига", в Соединенном Королевстве – "Брекзит". Если выйти за пределы Европы, первым приходит на ум президент США Дональд Трамп, в Бразилии – Жаир Болсонару, тоже продукты демократии. И однако, есть существенная разница между тем, чего требуют москвичи, и тем, к чему стремятся избиратели всех вышеперечисленных государственных образований. Во всех этих странах, где демократия пока не подвергается сомнению, она всё чаще используется как инструмент не для расширения собственных прав, а для умаления чужих. Люди, казалось бы, давно обеспечившие себе минимум необходимых свобод, сегодня опасаются, как бы эти свободы не перепали кому-то изначально неучтенному, как бы их не заполучил кто-то, не имеющий полного набора необходимых документов.
Демократия, оказывается, – обоюдоострое оружие, её можно повернуть и так, и эдак, а свободу многие сейчас понимают как игру с нулевой суммой: чем больше урвут себе другие, тем меньше останется нам. Над причинами затора, возникшего на пути прогресса, сейчас бьются сотни светлых умов: одни винят экономику, другие демографию и прежде всего, конечно, небывалые масштабы международной миграции. Многие предлагают способы возвращения в прежнюю колею, но они, в отсутствие понимания реальных причин, большей частью звучат наивно: допустим, выберем хорошего президента и опять станем жить дружно.
На самом деле демократия, как её негласно понимали на протяжении относительно благополучных десятилетий, – телескопический термин, в него встроен не каждому заметный эпитет "либеральная". Ценности либерализма никак не совпадают с ценностями демократии, они являются ограничительными по отношению к ней: есть проблемы человеческого существования, которые демократия неправомочна решать единственным доступным ей путем, то есть большинством голосов. И в числе этих неприкасаемых ценностей – свобода и достоинство человеческой личности.
Толпа демонстрантов, по необходимости тем более хаотичная, чем репрессивнее режим, обычно не в состоянии решать вопросы такой сложности. И тем не менее, есть разница между людьми, понимающими собственную свободу как сумму нажитого капитала, которым ни с кем делиться не хочется, и теми, кто требует минимальной начальной выплаты без мысли о том, что кому-то положено меньше. В этом плане, как ни парадоксально, толпа москвичей на Тверской, равно как и толпы гонконгцев или суданцев, ведущих, казалось бы, арьергардные бои, ближе к идеалу тех, кто стоял в исходной точке маршрута. Циник может показать им все ту же дорожную карту, на которой как бы с высоты птичьего полета сегодня видна пробка, в которую им суждено упереться. На это можно возразить, что реальная свобода может быть только предметом постоянной борьбы за неё, её нельзя запереть в сейф и приставить рядом охрану. Впрочем, об этом задолго до меня сказал устами своего героя Гете: Nur der verdient sich Freiheit wie das Leben, der täglich sie erobern muß – "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой". Фауст затратил немало времени и усилий на то, чтобы это понять, нам осталось только делать.
Алексей Цветков – публицист и политический комментатор, Израиль
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
