После субботней акции в Москве на Бульварном кольце было задержано больше тысячи человек. Многие из них сразу были опрошены следователями по делу "о массовых беспорядках", возбужденному после предыдущей оппозиционной акции 27 июля, когда в автозаках оказалось полторы тысячи человек. Это уголовное дело уже окрестили "Болотной 2.0", эксперты не исключают, что новых задержанных будут привлекать по нему в качестве свидетелей, чтобы показать массовость беспорядков.

Зарегистрированный кандидат в депутаты Московской городской думы от партии КПРФ Андрей Орел вышел в субботу на встречу с избирателями, а оказался сначала в автозаке, а потом в отделении полиции "Печатники", где провел шесть часов.

– Все было замечательно, пока, дойдя до Трубной, мы не вернулись на Петровку. Там "космонавты" начали перекрывать движение и задерживать людей, мы все это снимали. Когда было очередное жесткое задержание, я одному из сотрудников в маске и шлеме, сказал, в кавычках, конечно, что им будет гордиться его семья, а дети будут счастливы, что их папа бьет людей на улице и ему за это ничего не бывает. Он, видимо, оскорбился и спросил, как меня зовут. Я представился. Он нет. Заломал мне руку и повел в автозак. Нас привезли в ОВД "Печатники", – рассказал Орел Радио Свобода.

– Там по одному стали выводить людей из автозака, досматривать их без понятых, без протокола. Один из тех, кого вывели из автозака, спросил: "А где же понятые, где протокол?", за что получил несколько ударов. Он попытался убежать, но его догнали рядом с автобусом и начали там избивать. Его оставили на ночь в полиции и теперь инкриминируют ему статью "неподчинение сотрудникам полиции".

После этого у нас у всех отобрали телефоны, чтобы мы не снимали их бесчинства. Вокруг были люди в масках, по всем признакам они были иногородние, потому что один из них говорил, что он не успевает, ему надо ехать на поезд. Минут через 40 подъехали депутаты и правозащитники, и нам вернули телефоны. Завели в отдел, изъяли всю технику: диктофоны, микрофоны, камеры. Потом был "важняк" из Следственного комитета, который производил опрос. Вопросы были очень смешные: кто вам заплатил за акцию, как вы добирались, каким мессенджером пользуетесь, кто вами руководил, кто направлял. Я на все эти вопросы не отвечал, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, после этого мне сказали сдать мазок слюны – я отказался. После этого отвели на другой этаж, где взяли отпечатки пальцев и заставляли заполнить опросный лист, где была графа "кличка" – от всего этого я тоже отказался. Практически всем задержанным оформили ст. 20.2 ч. 5, а позже мне сказали, что у меня будет не 5-я, а 8-я часть, и отвели в отдельную комнату. Там я провел еще часа полтора. Задержали меня в 15 часов, а в 23 вышел из здания отдела полиции. Остальных тоже отпустили, но мы должны прийти в отдел с понедельника по среду, чтобы составили материал... Все, что происходит, в принципе неадекватно: зачем мешать гуляющим людям? Вот они бы погуляли и разошлись, нет – надо было преграждать дорогу, задерживать, безумие какое-то творилось, какая-то агония власти. Потому что мешать гулять людям в центре Москвы – ну это надо очень сильно испугаться того, что пройдут честные выборы.

Актер театра и кино Александр Паль вышел на бульвары, потому что "не согласен с тем, как поступают власти по отношению к московским кандидатам и к людям, которые за них подписывались".

– У них очень хорошая бригада: менты и ОМОН действуют единогласно. Я даже удивился их собранности и тому, как грамотно они разъединяют толпу, не давая людям собраться. Они были подготовлены к этому митингу на 99 процентов. Конечно, радует, что наши спецслужбы такие организованные, но удручает, что они действуют так против своего же населения, которое вышло не крушить, а просто выразить несогласие с тем, что происходит, – говорит Паль Радио Свобода.

Александра с друзьями задержали на станции метро "Маяковская", их участие в акции продлилось не больше 40 минут.

– В нашем случае все было вежливо и корректно: моих друзей и меня задерживали достаточно спокойно. Они просто подошли, и я сказал, что я пойду сам. При мне задерживали парня жестко, но он сопротивлялся.. Они его толкали в стену автозака и били по ногам ногами.

– Случаи полицейского насилия происходили не только вчера, это было и неделю назад на акции 27 июля. Как вы относитесь к тому, что полицейские и Росгвардия довольно жестко задерживают некоторых участников акции и даже просто случайных людей?

– Это спорный вопрос. Я просто не хотел бы обвинять полицейских и ОМОН в этом деле, потому что они все-таки делают свою работу. Они не прикладывают силу к тем, кто сам хочет идти. Они прикладывают силу к тем, кто начинает сопротивляться и орать. Правильно ли это? Я так не считаю, но они делают свою работу. Я не знаю, как быть им в этой ситуации. Перед ними стоит человек, который падает на землю, орет, привлекает внимание, а у них приказ – довести тебя в автозак. То, что такой приказ дают свыше, – это уже другой разговор. Это те люди, которые решили разогнать митинг за честные выборы, и вот это уже неправильно. А к полицейским и к ОМОНу у меня гораздо меньше вопросов – они делают свою работу, которую они не могут потерять – это их зарплата, это их семьи. А как именно они ее делают – зависит от вышестоящих чиновников.

В отделении полиции "Вешняки", куда его доставили, Паль был недолго. И отпустили его "по звонку из Администрации президента".

– Мне звонили разные журналисты с незнакомых номеров и спрашивали, где я, что и как, позвонил также незнакомый мне мужчина и спросил, где я. Я сказал, что задержан, нахожусь в отделении Вешняки. Они спросили: "А сотрудники рядом?" Я говорю: "Да, рядом". – "А можете передать им трубку?" Я подхожу к сотруднику и параллельно спрашиваю: "А кто это говорит?" И мне говорят: "Администрация президента. Передайте, пожалуйста, трубку". И дальше произошел какой-то разговор с сотрудником полиции. Сотрудник полиции был спокоен и говорил, что он за это не отвечает, пусть они звонят начальству. Потом он положил трубку. Я спросил: "Что они сказали?" Он сказал: "Я их отправил к начальству – сидите и ждите". Минут через десять зашел майор полиции и спросил: "Кто Паль?" Я ответил. Он сказал: "Пройдемте со мной". Он меня повел куда-то вниз, там была железная дверь, и он сказал: "Не имеем права задерживать". Я спросил его: "Почему?" Он сказал, что "был приказ сверху".

Пока в центре Москвы шла акция протеста, а полиция и Росгвардия жестко задерживали гуляющих, в парке Горького под эгидой мэрии проходил фестиваль "Шашлык.Live". Ряд музыкантов – группы "Ногу свело!", "Браво", Tequilajazzz и "Несчастный случай" – отказались в нем участвовать. "Мы не считаем себя вправе принимать участие в развлекательных мероприятиях в момент, когда обстановка в обществе так накалена. Музыка должна объединять людей, а не разъединять их", – написал лидер группы "Ногу свело!" Максим Покровский в инстаграме.

– Мы решили отказаться от шашлычного фестиваля, кстати говоря, не без помощи наших друзей и наших подписчиков, – просто включили голову, сопоставили факты и приняли такое решение. В субботу мы были в Москве и тоже прогулялись по городу, – рассказал Максим Покровский Радио Свобода.

– То, что мы видели, было относительно спокойно, я поснимал летающие вертолеты, мы увидели военных, но с ними в контакт не вступали. Нам пришлось свернуть с бульвара, потому что люди в форме сказали нам так сделать, – продолжает он.

​

– Я не видел ни одного жесткого задержания – все, что я видел жесткого, я видел в сети. Когда арестованного били по ногам, это само по себе ужасно, и от того, сколько людей арестовали и сколько подверглись физическому воздействию, боль одного человека, и физическая, и моральная, не становится меньше. То есть даже если бы это был один человек, которого бы мочили по ногам дубинкой, это было бы отвратительно и омерзительно. Человек в форме, защищенный панцирями, бьет дубинкой человека, который, как я вижу, в течение долгого времени не сопротивляется, и ничем, кроме как зверством, назвать я это не могу.

– Я не знаю, как будут дальше развиваться события, но общественное сознание все-таки несколько поменялось. Должны ли это учитывать московские власти? Вопрос сложный, хотя если вспомнить, они изначально созданы и кормимы, и одеваемы, и содержимы нами, они живут за наш счет, они все это делать должны. Будут ли они это делать – не знаю, это зависит от двух определенных и очень глобальных процессов. Легло ли в почву нашего общества то семя, которое объединяет людей? Ведь разные вопросы можно решить по-разному. Можно вообще никуда не выходить, это как вариант, а можно всем вместе не включить телевизор на какой-то телевизионной передаче и если это сделать, то телевизионная передача накроется, потому что у нее упадут рейтинги и никто не будет размещать рекламу. Представляете, если это сделает вся Москва, а если вся страна? Для этого не нужно делать ничего, но нужно, чтобы это дерево Эйва (из фильма "Аватар") дало сигнал, чтобы все это почувствовали. И вот субботние события, события недельной давности – понятно, что зерно-то падает, но было ли оно достаточно полито? Как в том мультике, где нищая девочка вылила из кувшина последнюю каплю, нужна эта капля, которой ты поделился. Второе – очень многое зависит от нашей передовой интеллигенции, это та прослойка, которая призвана вести за собой остальной народ, пусть уж на меня остальной народ не обижается за эту формулировку, я, например, остальной народ, и все зависит от того, как себя поведет интеллигенция. Я в данном случае выражаю неуверенность – я старательно сейчас избегаю слова "сомнение". Я в нашей интеллигенции вижу очень много хорошего, очень много позитивного, огромное число образованных людей, но иногда я вижу элементы снобизма, фарисейства, самолюбования и гордыни. Когда это делается, потому что для имиджа это хорошо.

Среди задержанных оказался член СПЧ правозащитник Игорь Каляпин. Его вместе с еще 17 задержанными отвезли в ОВД "Марьино".

– Меня задержали на Пушкинской площади. Я не делал ничего, что давало повод для задержания – ничего не демонстрировал, ничего не выкрикивал, не делал никаких жестов, я даже не аплодировал, чем очень много людей занималось. У меня в руках был мобильный телефон, на который я все снимал, но опять же тем же самым занималось большинство находящихся там людей. Почему вдруг эти росгвардейцы задержали именно меня, я сказать не могу. Единственная версия, которая у меня есть, – это то, что я дал коротенькое интервью "Дождю", журналисты которого находились там же и что-то снимали. Думаю, что просто росгвардейцы увидели, что какой-то человек не с их стороны баррикад что-то там говорит на камеру, и подумали, что я оппозиционный деятель.

– Вы им сказали, что вы член Президентского совета по правам человека?

– Я не представлялся специально, потому что моей задачей было включенное наблюдение – мне было важно посмотреть на это, находясь в шкуре обычного гражданина без всяких удостоверений и всяких правовых бонусов. Мне хотелось посмотреть на все эти процедуры изнутри. Поэтому я сознательно себя так вел. И говорить о том, что Росгвардия намеренно задержала члена СПЧ, нельзя. Со мной обращались не хуже и не лучше, чем со всеми остальными. Я отказался давать им паспорт, то есть всем задержанным предложили сдать паспорта. Я сказал, что я по закону не обязан никому свой паспорт сдавать, тем более что за росгвардейцами водится такое, что они могут просто уничтожить документ и на этом основании задержать или, по крайней мере, этим объяснить задержание. Я сказал, что "когда будете со мной разбираться, тогда я и предъявлю паспорт". На что мне грубо ответили: "Ну, значит, будешь последним". Я сказал, что меня это вполне устраивает. Потом меня вместе с еще 17 задержанными привезли в ОВД "Марьино". Мы там еще примерно полтора часа сидели в автозаке. За это время информация о том, что я задержан, достаточно широко разошлась. Насколько я понимаю, Михаил Александрович Федотов (глава СПЧ. – РС) начал меня активно разыскивать. В один прекрасный момент просто выкрикнули мою фамилию: "Здесь такой есть?" Я сказал, что есть. Меня вывели и сказали, что я свободен. Ну, а я в свою очередь сказал, что у меня есть претензии к сотрудникам Росгвардии, и я хочу подать заявление о том, что в отношении меня сотрудниками Росгвардии было совершено преступление. Процедура подачи этого заявления заняла еще полчаса.

– Как вы оцениваете действия полиции и Росгвардии?

– Я не видел того, что можно было бы назвать жестоким обращением или пытками. Я совершенно не утверждаю, что этого где-то не было, но если это было, то это были эксцессы. Насилие, если и применялось, то вполне соразмерно и адекватно, потому что задержанных тащили в эти автозаки, явно применяя физическую силу, при этом видно было, что не применялись никакие болевые приемы, не применялись электрошокеры, вообще не применялись спецсредства. С другой стороны, я видел своими глазами десятки необоснованных задержаний. Люди явно не совершали ничего противоправного, то есть они не хулиганили, они не нарушали общественный порядок, они не уничтожали чужого имущества, они ничего особого не делали. Большинство из задержанных вообще ничего такого не сделали. Кого-то задержали, как меня, только потому, что человек что-то снимал на телефон, давал интервью… Моего сотрудника задержали потому, что у него рост два метра, он как-то выделялся, и его отправили в кутузку. Вот это явление в субботу имело массовый характер. Третье, что я видел, и что, безусловно, является безобразием, – это вот эти непонятные, неадекватные, глупые, лишенные логики действия Росгвардии по перекрытию Бульварного кольца в самых людных местах. Сотрудники Росгвардии кричали: "Не мешайте проходу граждан! Не мешайте отдыхать!" и прочее. Это все выглядело достаточно парадоксально и даже комично, потому что никто, кроме росгвардейцев, не мешал ни проходу граждан, ни чьему-то отдыху и так далее.

Я видел достаточно грубое и хамское обращение этих росгвардейцев с гражданами. Я не говорю, что все себя так вели, но этого было много. Гражданин идет, оказывается внутри какого-то внезапно возникшего оцепления где-нибудь на Трубной или на перекрестке с Петровкой. К нему подходит росгвардеец в маске, не представляясь, по-хамски, толкая, говорит: "Идите туда!" И граждане, часто просто пожилые люди, явно местные, проживающие здесь, пытаются объяснить, что им нужно пройти сто метров до ближайшего дома, а это совсем в другой стороне, почему мы должны идти в другую сторону? На что им говорят: "Потому что я вам сказал!"

И вот это "потому что я вам сказал" от какого-то сержанта в тараканьей форме без знаков различия и повязке, которая закрывает пол-лица – это было по-хамски. Я не очень понимаю, что это было… Видимо, это была такая массовая демонстрация произвола. Хотите увидеть, как выглядит военное положение? Вот вам военное положение, только его вчера в Москве забыли объявить.

Журналист и политолог Аркадий Дубнов тоже оказался в автозаке и в понедельник утром должен явиться в Следственный комитет на допрос, рассказал он Радио Свобода.

​– В субботу мы совершенно без всякого повода, как и большинство людей, оказались в автозаке. После нескольких часов ожидания нас доставили в ОВД. Три часа истекли, и все правовые основания для задержания без предъявления нам обвинений были нарушены. И появились следователи из Следственного комитета, и стало ясно, почему нас держат дольше положенного. Они стали вызывать каждого для допроса. Было совершенно очевидно, что половина людей задержаны случайно. Тем не менее всех допрашивали, пытаясь сделать из них свидетелей по делу об организации массовых беспорядков 27 июля, поскольку 30 июля Главным следственным управлением по Москве было возбуждено это уголовное дело, и нужно было срочно его верстать. И все те, кто были задержаны 3-го, должны были стать свидетелями по 27-му. (Мэр Москвы Сергей Собянин назвал акцию 27 июля за допуск оппозиционеров на выборы в Мосгордуму "массовыми беспорядками", СК возбудил уголовное дело по статье 212 УК РФ. В деле девять обвиняемых: Иван Подкопаев, Самариддин Раджабов, Кирилл Жуков, Алексей Миняйло, Евгений Коваленко и Егор Жуков, Даниил Конон, Владислав Барабанов и Сергей Абаничев. Шестеро уже арестованы. – РС). Им задавали соответствующие вопросы. Те, кто знал, что есть 51-я статья, не отвечали, ссылаясь на нее. Я отказался идти на допрос, поскольку я не получал никакой повестки. С какой стати я пойду отвечать на вопросы Следственного комитета? В каком статусе? Я сказал, что у меня нет никакого статуса. Я упирался. Я там скандалил. Я их послал и сказал, что "я вам больше не нужен? Я заполнил все бумаги?" – "Да, вы все сделали". – "Тогда я ухожу. Кто принимает решение о том, что я могу уйти?" Они переглядываются друг на друга – это не мы. "Хорошо, – сказал я. – Тогда это я. Я сам уйду". И ушел через здание ОВД. Но уже на внешнем периметре, где сидит охрана и открывает двери, решетки этой территории, меня остановили и не пропустили. Мне пришлось вернуться. Короче, мне вручили повестку на допрос.

– Впечатления от акции у меня разнообразные. И все они говорят о том, что между двумя частями людей в Москве и людьми в России – огромная пропасть. Она разъезжается все шире, и глубина этой пропасти все глубже. С одной стороны, это так называемые правоохранители, с другой стороны, люди, живущие или оказавшиеся в Москве. Люди, вышедшие на акцию, оказались объектами травли, преследования, необоснованного унижения… Словом, наступает какая-то другая эпоха – эпоха, когда ты априори преступник. Власти только нужно найти подходящий момент, чтобы претворить это в действие и оформить как правовой акт.