Повтор программы от 9 ноября 2019
Леонид Велехов: Здравствуйте, в эфире Свобода - радио, которое не только слышно, но и видно. В студии Леонид Велехов, это новый выпуск программы "Культ личности", который вы также смотрите на телеканале "Настоящее время". Наша программа, как я всегда оговариваюсь, не про тиранов, она про настоящие личности, их судьбы, поступки, их взгляды на жизнь.
Михаил Светов, молодой политик, сегодня у меня в гостях.
(Видеосюжет о Михаиле Светове. Закадровый текст:
Михаил Светов, в отличие от предыдущих героев тех выпусков нашей программы, которые была посвящены новому поколению российской оппозиции, в выборах в Мосгордуму не участвовал, подписей для регистрации не собирал, с ЦИКом за признание этих подписей не бился, хотя в организации протеста по поводу беспардонного поведения этого самого ЦИКа сыграл одну из главных ролей. За что и поплатился месячной отсидкой в спецприемнике. Но этого властям показалось мало. 6 ноября, когда эта передача уже была подготовлена к эфиру, к Светову нагрянули с обыском, а его самого увезли в Следственный комитет на допрос, который продолжался до глубокой ночи. И, боюсь, на этом преследование оппозиционера не закончится.
34-летний Светов во многих отношениях – особый случай среди этого нового поколения оппозиции, не только в том, что он не ставит перед собой как главную задачу выиграть те или иные выборы. Он – идеолог, носитель и пропагандист либертарианских идей переустройства общества, при котором человек и его свобода – вот абсолютные ценности, а роль государства сведена к минимуму, и в жизнь человека оно вовсе не должно вмешиваться.
Как всякий человек идеи, он категоричен по отношению к оппонентам, среди них он числит не только российскую власть, но и многих оппозиционеров, в которых видит лишь таких же безыдейных, как и власть, оппортунистов. Его пример с "болотным" протестом, который ведь, и вправду, не власть скрутила, а провалили его лидеры, с самого начала пойдя на сговор с мэрией по вопросу о месте проведения стотысячного митинга, а затем превратив все в шоу с белыми ленточками и воздушными шариками, крыть, действительно, нечем. По частностям и личностям со Световым можно и спорить, но в одном, и главном, с ним спорить трудно. Россия зашла в тупик, и это тупик смысловой, тупик безыдейности, прежде всего. Отчалив в начале 90-х от одного идеологического берега, она так и не пристала ни к какому другому. Без малого тридцать лет страной правят популисты, жонглирующие ценностями, которые на самом деле для них никакой ценности не представляют, и движимые лишь своекорыстными интересами.
И то, что в новом политическом поколении появляются такие люди, как Михаил Светов, которые понимают главные причины нашего упадка и делают попытку взять на себя роль носителей идеи, своего рода, если хотите, новых ходоков в народ, внушает некоторую надежду).
Студия
Леонид Велехов: Миша, я знаю, что вы в политику не вчера пришли и даже не этим летом, а раньше. Благодаря организации митингов, тому, что согласованный единственный, причем самый массовый митинг был проведен по инициативе и заявке вашей и вашей партии, благодаря вашему выступлению на митинге и, наконец, вашему аресту за вашу, видимо, излишнюю активность, вы вышли на политическую авансцену. Это лето для вас было очень ярким, бурным и, насколько я понимаю, плодотворным. А в целом, для России, что это лето значило? Поначалу все были полны эйфории, говорили, что какой-то очень большой произошел сдвиг. Потом, когда начался очередной всплеск Термидора, приуныли многие. В общем, оценка этих событий и не выработалась пока что…
Михаил Светов: Моя оценка, что транзит власти начался. Мне кажется, это уже сложно отрицать, и общество стало гораздо злее, чем оно было за какой-либо из путинских годов. Да, власти удалось гражданское общество снова победить и, очевидно, мы не достигли тех целей, которые мы ставили перед собой этим летом и на митингах, которые, в том числе, моя партия проводила, но также очевидно, что это не победа для государства, потому что выиграть симпатии людей власти не удалось. Поставить себя в легитимное положение власти не удалось. Она сейчас держится на полицейских штыках и, мне кажется, это очень плохое положение для тех людей, которые рассчитывают таким образом поддерживать себя у рычагов власти.
Леонид Велехов: Как говорится, с помощью штыков к власти можно прийти, но сидеть на них неудобно.
Михаил Светов: Да.
Леонид Велехов: Я знаю, что вы только что вернулись из грандиозного, по нашим масштабам, турне.
Михаил Светов: 29 городов я объехал, прочитал 29 лекций. Когда мы рассказываем про митинги, мы их умеем хорошо организовывать, мы классно обеспечиваем техническую часть, но все-таки митинги собирает не чисто Либертарианская партия, а митинги собирает повестка и тот ужас, который власть творит.
Леонид Велехов: А в провинции вы имели возможность удостовериться - эти московские события как-то срезонировали?
Михаил Светов: Конечно! Куда бы я не приехал, везде задают вопросы: "А что дальше? Как быть с выборами? Как прошли выборы в Мосгордуму? Что будет с Навальным?" Все спрашивают, что будет с ФБК, потому что именно штабы Навального привнесли политику в регионы, когда открыли там свои штабы. Это всех волнует сейчас. В принципе, гражданское общество впервые, мне кажется, объединено. Этого не было в 2011 году. Это происходит только сейчас. И у меня есть на собственном опыте доказательства этого. Когда я прочитал лекцию в Иваново, меня в следующий город предложил привезти коммунист: он пришел на мою лекцию, записал со мной интервью, совершенно корректное, и предложил: "Давай я тебя довезу, зачем тебе ехать на автобусе". А у меня тур очень бюджетный: у меня деньги все свои, мне никто не платит. Поэтому везде, где можно сэкономить, мы экономим, и человек вызвался подвезти. Гражданское общество понимает, что мы все в одной лодке. И наши идеологические разногласия значат очень немного, и сейчас важно, в принципе, попасть в положение, где они хотя бы что-то будут значить. И это понимают как левые, так и правые сейчас.
Леонид Велехов: Все-таки с коммунистами, вы считаете в отличие от московских скептиков и снобов, сотрудничать можно и нужно?
Михаил Светов: Мне в принципе легко сотрудничать с любым искренним человеком. Если человек искренний, я могу надеяться на то, что его можно переубедить, либо он надеется на то, что можно переубедить меня. Мне кажется, что я искренним человеком являюсь. Я не могу общаться с циниками, у которых каждый день новое мнение, которые подстраиваются под конъюнктуру. Вот это мне неинтересно, точнее - мне интересно с ними воевать, для того чтобы они не наносили дальнейшего вреда нашей стране. А с людьми искренними, мне кажется, договориться можно.
Леонид Велехов: А в "Единой России", условно говоря, из сочувствующих "Единой России", могут быть искренние люди?
Михаил Светов: Нет, я не верю в это сейчас: слишком много преступлений было вскрыто, слишком много лет отрицательного отбора прошло для того, чтобы продолжать испытывать такие иллюзии.
Леонид Велехов: До вас, кажется, только Навальный так проехался по стране, с таким опытом «духовного окормления» провинции, но это было в рамках президентской кампании. А тут такой самоцельный, самоценный поход в народ, прямо в духе некрасовских героев.
Михаил Светов: Мне просто немножко проще. Навальный из-за того, что он занимается только реальной политикой, у него нет ярко выраженной идеологии... Если вы будете смотреть над тем, как он работает, вы обратите внимание, что есть выборный какой-то момент, происходят выборы, у него огромная активность, он что-то делает, делает, выборы проходят, и он некоторое время не понимает, что ему делать дальше, пока не наступают следующие выборы, и тут он расцветает. Мне чуть проще: я занимаюсь не только реальной политикой, я занимаюсь идеологической политикой. И, на самом деле, я просто не мог дождаться уже, когда вся эта выборная история в Москве закончится – потому что мне уже было понятно, к чему все идет, – для того чтобы заняться идеологической политикой и поехать в этот тур. И эти периоды, которые Навальный, скорее, теряет, для меня - это периоды, когда я приобретаю, потому что я распространяю ту идею, которая мне кажется верной, которая, мне кажется, может поставить Россию на путь раскрепощения, свободы и благополучия.
Леонид Велехов: Вы немного такие взаимодополняющие...
Михаил Светов: Сейчас - разумеется. У нас тактический союз очень крепкий.
Леонид Велехов: Я упомянул народников, хождение в народ. Этот ваш такой, разночинский, несколько народнический имидж - это случайное совпадение или в этом есть какая-то продуманность? Я имею в виду длинные волосы, очки, рубашку на выпуск…
Михаил Светов: Прическу я не менял лет с тринадцати, наверное. Она всегда у меня такая была. Очки - это из-за плохого зрения. Продуманного здесь ничего нет. Мне, на самом деле, искренне интересно общаться с людьми. Это то, что мне позволяет не расслабляться, это то, что позволяет мне работать в том ритме, который я поддерживаю. Я заряжаюсь от людей, которые приходят на мою лекцию. Мне этот вопрос, на самом деле, задают на самих лекциях: "А не надоело ли отвечать на одни и те же вопросы?" Потому что, по сути, приезжая в город, я отвечаю на одни и те же вопросы. На самом деле, это самое благодарное, что может быть, потому что если тебе задают вопрос, на который ты отвечал тысячу раз, это значит, что человек ни разу не слышал на него ответ!
Леонид Велехов: Это новый человек.
Михаил Светов: Да, это новый человек! И, наоборот, когда тебе задают хитрый вопрос, когда ты видишь, что человек во всем разобрался, ему просто хочется ученость свою показать... Это не очень благодарное дело, потому что если он все понял и это его ни на что не подвигло, значит, этого человека, в принципе, невозможно на что-то подвигнуть. Разумеется, я отвечаю на любые вопросы, но мне нравится доносить что-то, что я понял, до людей, которые этого уровня понимания еще не достигли. Мне это просто в кайф!
Леонид Велехов: Я знаю, что вы мальчик из интеллигентной и обеспеченной семьи…
Михаил Светов: Я всегда говорю так, что я родился в бедной семье, но вырос уже в обеспеченной.
Леонид Велехов: А родители – врачи, да?
Михаил Светов: Да, они по образованию врачи, они были студентами, когда я родился, то есть со всеми вытекающими студенческой жизни…
Леонид Велехов: Им 90-е годы пошли, что называется, на пользу, не так ли?
Михаил Светов: Да… Ну, как сказать… У меня яркое воспоминание о конце 80-х – начале 90-х, что у нас в доме нет еды, и мама экономит единственное яйцо, которое есть в холодильнике, чтобы меня покормить. То есть были голодные времена. Это мое детство. Из-за этого отец не работал по специальности: он выпустился, но занялся предпринимательством. Первое время он продавал "сникерсы", жвачки, что тогда было модно, потом начал заниматься чем-то более серьезным, и тогда уже семье стало жить комфортнее.
Леонид Велехов: То есть их предпринимательство, их бизнес, не связан с их профессией?
Михаил Светов: Моя мама работала фармацевтом всю жизнь, то есть практически по специальности, которую получила. На большие фармацевтические кампании она работала, а отец не работал по специальности.
Леонид Велехов: В школу не ходили, на домашнем образовании?
Михаил Светов: Ходил первые три года, потом ушел на домашнее образование. У меня в детстве была очень тяжелая болезнь: там смешная история…
Леонид Велехов: Так?!
Михаил Светов: Я в параличе лежал год. Собственно, почему меня из школы потом забрали: мне сделали прививку перед тем, как я должен был в первый класс идти от краснухи. Врачи были неквалифицированные, и меня полностью парализовало: я не мог есть, в уборную ходить сам не мог год.
Леонид Велехов: Они уколом попали в какой-то нерв или более серьезно?
Михаил Светов: Нет, нет, нет, просто реакция с прививкой случилась. Я уже чем-то болел, возможно, той самой краснухой, и случилась реакция – очень тяжелая инфекционная болезнь была, полностью разрушился иммунитет. И у меня справочка дома весит в рамочке, где врачи написали, что мальчик никогда не будет ходить.
Леонид Велехов: Ничего себе!
Михаил Светов: А мальчик ходит. (Смех в студии).
Леонид Велехов: И довольно бодро.
Михаил Светов: Да. Собственно, почему домашнее образование? Полгода меня лечили в больницах. И в какой-то момент стало понятно, что врачи уже отказываются меня лечить, то есть они выписали мне неизлечимость. Мне очень повезло, что родители – врачи. Они меня забрали и начали мне давать запрещенные лекарства детям, просто антибиотики, которые запрещены детям. Они решили, что нужно выходить, что такая жизнь ребенку не нужна. Но это не самолечение было, это было квалифицированное лечение, но которое я не мог получить ни в одной больнице, потому что это запрещено.
Леонид Велехов: Ну, да, потому что это было на свой страх и риск.
Михаил Светов: Да, но это сработало: они меня выходили. За семь месяцев после того, как меня забрали из больницы, я стал ходить.
Леонид Велехов: Вырабатывают характер, между прочим, такие испытания.
Михаил Светов: Ну, это было детство такое, в полудреме, но это важная история из моей жизни. Почему я не доверяю государству, почему я считаю, что нужно больше свободы давать на уровень семьи, на уровне человека? Потому что я на собственном опыте знаю, что если бы в России было более сильное тогда государство, или если бы в Европе это произошло, меня бы не вылечили. Я бы сейчас не ходил. Нет, не хочу так. Потрясающий опыт.
Меня часто за границей спрашивают, а есть ли что-то в России хорошее? Я всегда говорю, что в России, на самом деле, если вы захотите, легко уйти на домашнее образование, гораздо легче, чем это сделать в Европе. В Германии это сделать невозможно в принципе. И это был потрясающий опыт. Мне всегда говорят: "Как ребенок может социализоваться, если он в школу не будет ходить?!" Вот я прекрасно социализовался: для этого есть Интернет. Не в смысле, что ты общаешься в Интернете, а в смысле, что ты находишь людей в Интернете, с которыми потом ты в реальной жизни знакомишься и с ними общаешься. И это было мне доступно. Понятно, что в моем поколении это, скорее, редкость. Мне 34 года, Интернет был другой, когда я рос, но даже тогда это было возможно. Сейчас это просто везде! Это доступно каждому! И я не понимаю, почему этот вопрос встает. Другое дело, что домашнее образование, для того чтобы обеспечить его на том уровне, на котором получил его я, требует временных затрат от родителей. Когда я только был переведен на домашнее образование, у меня еще была семья небогатая, и образование я получал буквально от друзей, родственников. У моей бабушки была подруга, отец или дед которой, сейчас не вспомню, переписывался со Львом Толстым. И она мне преподавала литературу. Дедушка мой – известный физик. Он мне с точными науками помогал. Разумеется, семья многое значит, и не каждый может также успешно повторить это так, как я, но у меня получилось. И я очень благодарен родителям.
Леонид Велехов: Но высшее образование было западное, причем, очень высокого уровня…
Михаил Светов: Сперва я проучился два года в РГГУ. Мне очень не понравилось, с этим связано много неприятных историй. И одна из историй, которую я рассказывал у себя в Телеграм-канале, что меня донимался замдекана, Гоча Нарсия. Его недавно уволили. Я не знаю – почему, но слухи ходят, что за это. Никакой травмы мне это не нанесло, наоборот, каждый раз, когда люди рассказывают, что это как-то им сломало жизнь, я говорю: "Ребята, вам кто-то внушил, что вы жертва? Это просто безумие! Во-первых, нужно уметь говорить "нет", и ничего страшного не произойдет". Со мной ничего страшного не произошло. Я оттуда перевелся в университет в Великобританию, где и получил свое первое образование – Ноттингем.
Леонид Велехов: Один из самых высоко котируемых.
Михаил Светов: Да, это Russell Group по моей специальности в пятерке находилась.
Леонид Велехов: И, как Ленский, с душой геттингенской, а вы с душой ноттингемской, вернулись в Россию. А что, собственно, вас так зацепило в России, что у вас возникло желание преобразовывать тут жизнь, а не там прекрасно себе существовать?
Михаил Светов: Не так все произошло. Я, действительно, тогда вернулся в Россию, прожил в России чуть меньше года, вступил тогда в Либертарианскую партию. В Интернете неправильно пишут, что я один из основателей – нет, я не основатель, но я очень рано вступил, практически с момента основания я являюсь членом Либертарианской партии. Тогда же привел в партию Веру Кичанову, которая была лицом нашей партии очень долгое время.
Леонид Велехов: А куда она делась?
Михаил Светов: Она уехала в Великобританию. Она сейчас там живет и работает на очень известное архитектурное агентство. У Веры все хорошо. Я привел ее в партию, а я в это время уехал в Японию, где и прожил четыре с половиной года. Потом уехал в Новую Зеландию, вернулся я только два с половиной года назад.
Леонид Велехов: Вы путешественник такой… почище любого Ленского.
Михаил Светов: Да, очень много пожил за границей, в общей сложности лет двенадцать, наверное. Вернулся сначала, потому что меня позвали работать на фильм, который не вышел, застрял в постпродакшене. Я был ассистентом режиссера по сценарию. Приехал, начал работать над фильмом, заодно завел YouTube-канал, и все завертелось.
Леонид Велехов: А почему либертарианство, если здесь, к сожалению, пока, как мы видим, даже более обыкновенные западные цветки, как классический либерализм и просто демократия, у нас зачахли и были затоптаны и сверху, и снизу?
Михаил Светов: У меня есть на это ответ, почему так получилось. Почему я стал либертаринцем? Потому что я вырос в семье классических либералов и демократов. И в какой-то момент разочаровался в этих идеях, потому что я увидел внутренние противоречия, которые мне очень сильно не нравились. У меня есть мем, который я в Интернете запустил, мем называется "Либеральный сапог". Косметическая разница очевидна, но фундаментальной разницы между трактовкой либерализма, которая сегодня предлагается, и какими-то авторитарными идеями, я вижу не очень много. Именно поэтому я сегодня такой акцент делаю на защите религиозных свобод, на защите традиций, и так далее, потому что мне кажется, что либерализм с ними довольно жестоко обошелся. Я увидел эти противоречия, начал выдумывать какую-то свою концепцию, писал об этом в "Живой журнал". И в комментарии в какой-то момент пришел Анатолий Левенчук, один из старейших либертарианцев в России, автор сайта "либертариан.ру", и сказал, что я изобретаю велосипед, "прочитай Мюррей Ротбарда, потому что ты – либертарианец"... Я прочитал Мюррей Ротбарда, это один из основателей либертарианства, и, действительно, понял, что я – либертарианец. И с тех пор я себя так называю, мне тогда было девятнадцать.
Леонид Велехов: В прошлом России, в исторической традиции, есть какие-то предпосылки, какая-то завязь, которую могло бы либертарианство подхватить, развернуть? Как это все сочетается с российской действительностью?
Михаил Светов: Во-первых, либертарианство фондируется на двух больших классических школах – это классический либерализм, то есть это английская философия, и это классический анархизм, а это как раз Россия, это Кропоткин, это Бакунин…
Леонид Велехов: Да, это самая что ни на есть Россия!
Михаил Светов: Это наш главный вклад в мировую философию. И огромное количество идей почерпнуто оттуда. Другое дело, что над этими идеями уже с тех пор много думали и тоже нашли какие-то противоречия, почему и понадобилось новое слово. Традиция свободы в России есть. Она, может быть, была не совсем правильно истолкована тогда, но для того есть огромное количество исторических причин. Почему появляется какое-то философское течение, какое-то общественное течение? Потому что есть запрос времени, который формируется техническим прогрессом, формируется тем состоянием, в котором общество находится. Тогда это было актуальное, сегодня актуально либертаринство.
Леонид Велехов: Вместе с тем, ведь существует устойчивое убеждение, что Россия – страна этатистская и патерналистская. Соответствующим образом и народ наш воспитан, именно в этой вере. И даже те деятели, которые Россию поднимали на дыбы – и Петр, и Ленин – от патернализма и от этатизма не отказывались.
Михаил Светов: Петр как раз очень хороший пример. Петр, разумеется, никакую дверь в Европу не прорубил. Он у нас построил азиатское государство с западным флером.
Леонид Велехов: Как писал Гершензон, накрыл Россию тонким плащом цивилизации...
Михаил Светов: Абсолютно! Но я не согласен, что это была цивилизация. Мне кажется, это был как раз азиатский деспотизм в его худшей форме. Это то, что дискредитировало западничество в России, дискредитировало либерализм в широком смысле. Я не верю в менталитет. Я точно знаю, у нас эти примеры перед глазами есть, что люди меняются, они меняются за поколение. Просто не нужно этих людей втаптывать в выученную беспомощность, не нужно из них делать детей. Нужно помогать им вставать на ноги, и хороший правитель делает именно это. И как раз я об этом много рассказываю на лекциях. Во-первых, этот эксперимент был проведен на народах, на однояйцевых близнецах – Северная и Южная Корея: один народ, одна культура, один язык, один этнос, одна история, одно все! Но какой разный результат за поколение! Что, в Северной Корее живут какие-то прирожденные рабы, нуждающиеся в патернализме, а в Южной Корее живут гордые и свободолюбивые люди? Очевидно, это не так! Очевидно, людям в Южной Корее помогли подняться на ноги. В России просто не было пока правителя…
Леонид Велехов: Но все-таки либертарианцами они там не стали, в Южной Корее, тоже любят ходить строем.
Михаил Светов: Но движение в правильном направлении есть. Всегда нужно рассматривать любое общество в контексте его истории и в контексте мировой истории – является ли то развитие, которое общество переживает, движением в сторону свободы или в противоположном направлении. В России, к сожалению, не было правителя, на мой взгляд, который бы любил свой народ, который желал бы ему лучшего. Из-за этого у нас что Петр, что Ленин, что Сталин, что сейчас Путин, относятся к людям просто как к пешкам на большой шахматной доске мировой политики. Мне это отвратительно, потому что политик должен быть слугой народа. В этом смысле, к сожалению, этот мем уже украден украинцами. Это же не просто красивое выражение, слуга народа, это то, чем политик является. В России политики забыли свое место, им это место нужно показать.
Леонид Велехов: Горбачева вы тоже из этого ряда не выделяете?
Михаил Светов: Горбачев невольно, мне кажется, стал агентом перемен к лучшему, невольно…
Леонид Велехов: А, упоминая украинцев, так, кажется, там правящая партия – либертарианцы?
Михаил Светов: Нет, нет, они самозванцы пока. (Смех в студии).
Леонид Велехов: Почему самозванцы?
Михаил Светов: Потому что либертарианца судят по делам, а не по словам. Когда вы разговариваете с коммунистами, чего не хватишься – все неправильный коммунизм: в Советском Союзе был неправильный коммунизм, на Кубе – неправильный, в Венесуэле, в Северной Корее… Вот либертарианцы в эту ловушку не попадут. Либертарианца судят не по словам, а по поступкам. И пока я не видел ни от его партии, ни от самого Зеленского ни одного либертарианского тезиса, ни одной либертарианской реформы, не видел признаков понимания того, что такое либертарианство. Поэтому, да, они так себя назвали, но давайте мы не будем всерьез относиться к людям, которые себя выдают за кого-то, кем они не являются.
Леонид Велехов: Может быть, они ставят перед собой такую цель?
Михаил Светов: Как любого пессимиста, меня ждут только приятные сюрпризы в жизни. Я буду счастлив оказаться неправ, потому что взгляд на вещи у меня довольно пессимистичный.
Леонид Велехов: Возвращаясь к вашему замечательному туру. Вы объехали 29 городов, 29 раз выступали перед людьми. А много ли людей знают это слово? Даже ворд до сих пор это слово подчеркивает.
Михаил Светов: Да, но это, кстати, ретроградство Майкрософта. Пока недостаточно людей знают это слово. Это очевидно не московская движуха. Я приезжаю в Ульяновск, на лекцию приходит 250 человек, приезжаю в Ижевск – приходит 250 человек, приезжаю в Петербург – моя последняя лекция 500 человек собрала.
Леонид Велехов: Хорошие цифры!
Михаил Светов: Да, естественно. В Уфе у меня был перенос четыре раза, зал утвердился за 40 минут до начала лекции, полный зал – 200 человек дошло под конец анонса, то есть там растерялась значительная часть. Да, разумеется, в Москве аудитория больше собирается, но интерес абсолютно универсальный, потому что люди хотят свободы в России. И в России в этом смысле очень фертильная почва. В России люди не ждут ничего хорошего от государства. Они знают, что государство им не желает лучшего, и поэтому им легко объяснять, как можно устроить свою жизнь иначе, как можно с помощью рынка и только с помощью рынка помочь и бедным, и незащищенным слоям населения вырваться из нищеты. Именно об этом я и рассказываю.
Леонид Велехов: Может быть, тут еще элемент того, что либертарианство – это такое «мо», привлекательное, красиво звучащее словцо? Я совершенно не собираюсь проводить параллели, но я вспоминаю, как сделал свою политическую биографию Жириновский, придумав либерал-демократов, на самом деле, конечно, ни к либералам, ни к демократам он никакого отношения не имел, но слово зазвучало и стало привлекать. Помимо того, что он, конечно, очень одаренный артист, одаренный шоумен. И он как раз тогда выступил тоже в такой человеческой ипостаси, отбившись от официальных политиков, выходя к Большому театру, и там прокламируя свои идеи…
Михаил Светов: На самом деле, слово существовало уже давно. Либертарианская партия существует уже десять лет, а успеха мы добились только сейчас, когда я взял на себя функцию проповедования, если можно так сказать.
Леонид Велехов: Промоутера.
Михаил Светов: Да. Если говорить про Жириновского, у Жириновского никогда не было идеологии. У него было слово "либерал-демократия", но он к этому не имел никакого отношения. Для меня философия играет очень большое значение, я лекции читаю, мне кажется, на довольно высоком уровне, в том числе, философском. Я постоянно проверяю свои идеи на прочность. Я только что привозил Ханца-Хермана Хоппе, это один из самых ярких автором либертарианства, и проверял на прочность свои идеи на нем, потому что я сейчас собственную книгу пишу. И мои идеи выдерживают критики, мне очень приятно. Ну, разница с Жириновским в этом смысле очевидна.
Леонид Велехов: Я никаких параллелей здесь не проводил. Я говорил только о необычных приемах.
Михаил Светов: А то, что он ходил в народ, он был абсолютно прав. Я не понимаю, почему политики этого не делают. Я считаю, что политик обязан работать с людьми, кого он рассчитывает представлять. Он во власть идет не потому, что он такой красивый, а потому что он должен быть слугой народа, а чтобы быть слугой народа, с этим народом нужно разговаривать.
Леонид Велехов: Конечно. Между прочим, если не ошибаюсь, такой видный человек, как Андрей Николаевич Илларионов, либертарианец, он себя так позиционирует.
Михаил Светов: Да.
Леонид Велехов: Но он в партии не состоит…
Михаил Светов: Нет, Андрей живет за границей сейчас: он работает в одном из больших либертарианских…
Леонид Велехов: Раз "Андрей", значит, у вас с ним хорошие отношения?
Михаил Светов: Да, мы с ним знакомы лично. Он работает в одном из больших либертарианских мозговых центров, это Институт Катона. Я с большим уважением к нему отношусь. Мы не во всем согласны, но это человек большого интеллекта.
Леонид Велехов: Да, умница и человек, никогда не боящийся идти против течения и оставаться одним в поле воином. Это очень важно, мне кажется, для политика.
Михаил Светов: Я к нему много прислушиваюсь. К нему нужно относиться с определенной долей критичности, но я всегда с интересом его слушаю.
Леонид Велехов: А теперь я хотел поговорить о российской политической ситуации в рамках более простой антиномии, более понятных дефиниций – власть-оппозиция. Вы самый оппозиционный оппозиционер, потому что вы противостоите всем…
Михаил Светов: Да, в том числе и оппозиции.
Леонид Велехов: И власти, и оппозиции, и тем, кто причисляет себя к оппозиции, и кого вы без малейшего уважения называете «тусовочкой».
Михаил Светов: Да.
Леонид Велехов: Причем, даже непонятно, кто у вас вызывает большее неприятие – власть или эта самая оппозиция, которую вы называете тусовочкой.
Михаил Светов: Я считаю, что это просто такое же крыло власти в значительной степени. Не нужно меня противопоставлять всей оппозиции, это не так. И вот как раз тактический союз с Алексеем Навальным…
Леонид Велехов: О Навальном поговорим отдельно.
Михаил Светов: Да.
Леонид Велехов: Навальный, на самом деле, видимо, просто больше дипломат, чем вы, а так-то он точно так же противостоит всей остальной оппозиции.
Михаил Светов: Потому что он оппозиционер. Сколько лет я потратил на то, чтобы объяснить людям, что Ксения Анатольевна Собчак не имеет никакого отношения к оппозиции. Ведь что мы, вообще, имеет в виду под оппозицией? Это человек, который претендует на то, чтобы представлять интересы гражданского общества сегодня. А у Ксении Анатольевны Собчак никогда такой цели не стояло. Она всегда отстаивала интересы действующего правящего класса. На мой взгляд, это было очевидно всегда. Слава богу, сейчас это не нужно стало доказывать: она вернулась на Первый канал, и все вернулось на круги своя. То же самое мне приходится объяснять про Гудковых, особенно старшего, Геннадия Гудкова. Как можно всерьез обсуждать человека, который проголосовал за все самые репрессивные путинские законы? За закон, по которому я сейчас отсидел 30 суток, голосовал Геннадий Гудков! И он не просил ни у кого за это прощения, 54-ФЗ я имею в виду, в 2004 году. Он поставил на путинскую Россию! Зачем вы мне продаете этих людей как оппозиционеров? Я не верю. Но часто мне говорят: "Вот Светов не готов прощать. Светов радикал". Я готов прощать. Но прежде, чем будем прощать, давайте дождемся, пока у нас попросят прощения. Никто прощения не просил за то, что они сделали. И в этом случае я прощать, действительно, не готов, потому что люди не раскаялись.
Леонид Велехов: В России ведь это не очень модно, просить прощения…
Михаил Светов: Значит, нужно вводить такую моду. Мне все равно! Я хочу, чтобы хотя бы какая-то справедливость торжествовала, потому что в России справедливость, к сожалению, торжествует очень редко. И без того, чтобы относиться к людям критически, слушать не только, что они говорят, но слушать, кто говорит, мы никогда не будем понимать контекст собственной истории.
Леонид Велехов: Я знаю, что вы и Болотную оцениваете исключительно негативно и считаете поведение ее лидеров предательством протеста.
Михаил Светов: Да, я считаю, что лидеры… То есть к самом протестам я отношусь положительно. К людям, которые их возглавили, которые вывели людей на Болотную, да, я отношусь отрицательно. Это не значит, что…
Леонид Велехов: Давайте поясним, события были уже давно.
Михаил Светов: События 2011 года.
Леонид Велехов: У вас своя концепция этих событий.
Михаил Светов: Я был очевидцем тех событий. Я прилетал на те митинги и очень пристально следил за тем, как разворачивалась эта ситуация в Интернете. И на моих глазах происходило предательство. Как оно выглядело? Вы помните последовательность событий. Был митинг на Чистых прудах - собралось около пары тысяч человек. Эти люди вывалили на улицу. Первый раз задержали Навального (сейчас-то мы привыкли, что его сажают) – люди в бешенстве! Через три дня "Стратегия 31" объявляет митинг, который она всегда проводит на Триумфальной площади. Митинг беспрецедентный: никогда "Стратегия 31" столько людей не набирала – вышло больше пяти тысяч человек. В Москве объявили – люди не помнят! – военное положение.
Леонид Велехов: Да, да, да.
Михаил Светов: Пять тысяч человек. Жестко избивают, жестко задерживают, но люди, впервые за всю путинскую историю, злятся еще больше. Становится известно о заявке Надежды Митюшкиной и Анастасии Удальцовой на митинг на площади Революции. На этот митинг собирается выйти сто тысяч человек. Как только становится понятно, что митинг неизбежен, что на него выходит беспрецедентное количество людей, очень узкая группа лиц, которые не представляли гражданское общество, которые не имели отношение к протестам в принципе и к заявке в частности, берут инициативу в свои руки, ведут переговоры в мэрии от лица организаторов. И что мы видим? Вы можете посмотреть на документ, который был подписан тогда Горбенко "под вискарь" с Алексеем Венедиктовым. Чьи фамилии стоят? Там стоят фамилии Венедиктова, Немцова (про Немцова отдельно поговорим), Рыжкова, и адресовано в уведомительном порядке заявителям митинга. То есть было создано альтернативно мероприятие. В это время Клишин, контролировавший паблики "ВКонтакте" и "Фейсбуке", меняет адрес этих мероприятий. Митинг переносится людьми, которые к митингу отношения не имеют. И к уличной политике не имел никакого отношения никто, кроме Бориса Немцова, разумеется. Вот оно предательство! Меня спрашивают: "А что могло измениться?"
Леонид Велехов: Да, вот вышли бы люди на площадь Революции, а не на Болотную: что могло бы случиться?
Михаил Светов: Во-первых, был бы шанс на перемены к лучшему, потому что впервые инициатива оказалась в руках гражданского общества. Этого не было ни до, ни после. И как минимум мы могли бы отвоевать площадь Революции. Почему мы сейчас замкнуты на проспекте Сахарова и Болотной площади? Это результат того предательства, это результат переноса митинга. Если бы митинг не был перенесен, самое минимальное, чего бы мы точно добились – это, что у нас была бы еще одна площадь, и она была бы под стенами Кремля. Этого не сложилось в результате их работы. Кто-то совершил ошибку, кто-то сознательное предательство – я не буду уточнять… Что такое политика? Политика – это искусство брать на себя ответственность. А ответственность – значит, ты должен отвечать за поступки, которые совершаешь. И люди, которые тогда ответственность на себя взяли, были не готовы идти на какие-то риски, которые эта ответственность требовала. В итоге они пошли на сговор с мэрией. Это непростительно! Я считаю, что такого делать нельзя.
Леонид Велехов: Что вы хотели сказать отдельно о Борисе Немцове?
Михаил Светов: В Интернете есть огромное количество сообщений, что Светов ненавидит Немцова с 2011 года и считает, что он на Кремль работал. Я этого никогда не говорил и не говорю этого сейчас. Я считаю, что случившееся в 2011 году это, разумеется, черное пятно на репутации Бориса Немцова, но, я считаю, что он, скорее, ошибся, чем совершал предательство. Это все равно была большая ошибка, но он, во-первых, за это пострадал – его убили. Это человек, который реально работал на гражданское общество, подвергал себя рискам и самую страшную издержку понес. Поэтому человек сложнее, чем какой-то один его поступок. Поступок, который Немцов совершил тогда, это плохой поступок, но сам он не исчерпывается 2011 годом. Этот человек гораздо интереснее и должен вызывать большое уважение.
Леонид Велехов: Что ьже, на этой, как вы ее называете, тусовочке вы навсегда поставили крест? Все-таки мы не можем предположить, что эти люди, не движимы желанием изменить жизнь в России…
Михаил Светов: Про кого-то мы точно знаем, что это так. Чем отличается политик от человека, который пытается пахайпиться на каком-нибудь событии и сорвать какие-то бонусы с этого? Вот был Рыжков. Чем Рыжков занимается последние девять лет? Ходил ли он на митинги, организовывал ли?
Леонид Велехов: Ходил, на митинги ходил.
Михаил Светов: Возможно, какие-то я пропустил: на мои не ходил. Где этот человек?
Леонид Велехов: Если вы так про него высказываетесь, конечно, он не ходит на ваши митинги!
Михаил Светов: Это человек, который не работает на гражданское общество, который не подвергает себя рискам, сидит в кабинетах, пытается с кем-то договориться и в нужный момент подсовывает себя как переговорщика от оппозиции, которую он не представляет вообще, от гражданского общества, которое он не представляет. Где Ксения Анатольевна Собчак? Она поучаствовала в выборах и пропала!
Леонид Велехов: Ну, с Собчак, по-моему, уже все ясно. Она вышла из той игры, и ведет свою собственную какую-то игру.
Михаил Светов: А как можно выйти из игры с президентской кампанией?! Она нам что рассказывала? Что сейчас она будет как Навальный! Вот Навального не допустили, а меня-то допустили, я-то политик - ого-го! – федерального масштаба. Она со своей президентской кампанией объехала в три раза меньше городов, чем я за свой тур сейчас за месяц. Вы что, смеетесь надо мной что ли?! У меня это обращение ко всем – не ведитесь на людей, которые возникают под выборы, которых не существовало до этого. Очень важно, чтобы у человека была репутация, потому что только по репутации мы можем оценить - действительно ли он искренен, действительно ли он придерживается тех точек зрения, которые озвучивает, или же ему сейчас сказали этим заняться, а потом он испарится, как испарился Прохоров. Тоже нам рассказывали – демократический кандидат. Я хватался за голову! Господи! Мало того что олигарха какого-то вытащили, так еще человека, которому не интересна политика.
Леонид Велехов: Слушая вас, все-таки закрадывается мне мысль, что вы настоящий революционер…
Михаил Светов: Нет, я гражданин. (Смех в студии).
Леонид Велехов: …по своему темпераменту, по своему максималистскому подходу к людям и событиям. Все так, как вы говорите, но вместе с тем, перефразируя товарища Сталина, других оппозиционеров у меня для вас нет…
Михаил Светов: Есть, эти имена есть, они на виду. В том числе, люди, с которыми я не согласен. Например, Илья Яшин. У меня с ним куча всяких разногласий, но он тоже человек понятный. Понятным политиком является Любовь Соболь. Эти политики есть, их просто мало, потому что им не дают образоваться, их запугивают, но они появляются. Их было бы гораздо больше, если бы политический климат в стране был бы другим.
Леонид Велехов: Ведь очень часто подводят и разочаровывают именно конкретные люди, с которыми кто-то связывает какие-то свои надежды. Я совершенно не собираюсь никаких собак на него вешать, но Иван Голунов, за которого все вышли, за которого все бились…
Михаил Светов: Я митинг организовывал.
Леонид Велехов: Да. Кто-то даже административные аресты получил. Ну, и где он? Его не видно и не слышно.
Михаил Светов: А он не политик – он журналист.
Леонид Велехов: Но разве не было за ним морального долга –выйти к людям, которые его отстояли?
Михаил Светов: На мой взгляд, разумеется, был. Более того, когда Либертарианская партия организовывала митинг, мы к нему обращались, я к нему лично обращался, просили: "Выйди на сцену, хотя бы поблагодари людей, которые тебя вытащили из беды!" Нет, не захотел, а вместо этого пришел на "Раша тудей". И это ужасно!
Леонид Велехов: К вашей любимой Собчак тоже пришел.
Михаил Светов: Да, и к Собчак пришел. На мой взгляд, это был, конечно, этически некрасивый поступок.
Леонид Велехов: Вы знаете, я вспоминаю слова Сергея Михайловича Эйзенштейна о том, что русский человек похож на саксаул – такое количество раз он гнутый и нагнутый этой властью, что невозможно найти в нем какую-то прямую линию.
Михаил Светов: Во-первых, давайте все-таки винить не человека, а людей, которые его согнули, потому что дело не в человеке…
Леонид Велехов: Кого-то согнули, а кого-то не согнули ведь, правда?
Михаил Светов: Нет, не так.
Леонид Велехов: А как? Все власть виновата, «среда заела»? А на самом человеке вины нет?
Михаил Светов: На Голунове вина определенно лежит, во-первых, потому что это неординарный человек. Это не какой-то там рядовой житель Республики Хакасия, при том, что я с уважением отношусь к Республике Хакасия и к ее жителям. Я имею в виду, что рядовой житель это человек, который находится в неблагоприятном положении. Совершенно очевидно, что Голунов – свободный человек. Это журналист, это человек умный, работающий на большое международное СМИ. Поэтому кому многое дано, с того многое и спросится.
Леонид Велехов: Конечно.
Михаил Светов: И он не оправдал возоложенной на него ответственности. Это очень жаль. Я лично считаю, что это позорный поступок с его стороны. Но дело не в народе. Я сравниваю власть с тиранической семьей. Если ребенка бить 20 лет, то абсолютно мерзко подходить к нему с позиции человека, выросшего в благополучной семье и говорить: "А чего это ты забитый такой?" Ну, били 20 лет, вот и забитый. Нужно, чтобы выросло поколение, которое не забили. И мы увидим, что страна просто расцветет, мы увидим, что русский народ – это талантливый, умный, способный на все народ. У нас есть и доказательства! Каждый раз, когда русские уезжают из России, они добиваются всего! Кто создал Голливуд? Русские евреи! Голливуд почему-то возник не в Пинске, почему-то Голливуд в Калифорнии! Почему-то Сергей Брин Google сделал не в России. Почему-то Паша Дуров, который сделал "ВКонтакт" вопреки всему в России, telegram сделал уже не в России, его выдавила эта номенклатурная власть, антинародная. Она выдавила из страны человека… Мы много говорим про прекрасную Россию будущего, но ее все еще нет. Но до того, как даже появилось такое выражение, человек из прекрасной России будущего уже был – это был Паша Дуров! Сидел в общежитии в Петербурге и построил продукт мирового значения! И кто у него этот продукт отобрал? Путинский олигарх Алишер Бурханович Усманов, который: "я Интернетом не пользуюсь, я его развиваю". Помните, это его, абсолютно мерзкое обращение?
Леонид Велехов: Да, конечно.
Михаил Светов: А Паша Дуров сейчас под уголовным делом находится за границей, и telegram уже платит налоги не в России.
Леонид Велехов: Но Паша Дуров тоже что-то про политику помалкивает.
Михаил Светов: Не каждый должен быть политиком, но каждый должен быть гражданином. Никто не просит от Голунова возглавлять какое-то движение политическое – нет! Но выйди на митинг, который только что вытащил тебя из тюрьмы!..
Леонид Велехов: Конечно, ты должен просто долг отдать.
Михаил Светов: Да, ты должен выступить. И Паша Дуров не обязан быть политиком, но он гражданин. И он рассылал push’и на наши митинги, когда я его попросил об этом, спасибо ему за это. Политика – это тоже профессия, к которой не каждый склонен, не каждый способен. Это нормально! Нормально, что вы не политик – ненормально, что вы не гражданин. Это я обобщенно говорю.
Леонид Велехов: Я понимаю.
Михаил Светов: И, конечно, людям нужно помогать становиться гражданами, чтобы они не боялись. Почему все боятся? Это связано с площадками, которые у меня срывались: часть сорвалась по звонкам, а часть сорвалась – они просто гуглили мою фамилию и говорили, что "нет, извините, нам политика не нужна". Ты приходишь на площадку, с которой ты по звонку договорился, что будет лекция на философскую тему, экономическую. Приезжаешь, чтобы заплатить за нее деньги, нормальные люди сидят и говорят: "Ой, а мы вас погуглили, извините, мы не можем, мы боимся".
Леонид Велехов: Ну, битый народ, вы же сами говорите, а я вот про саксаул вспомнил. Ну, такая вот тяжелая судьба.
Михаил Светов: Народ битый, но снова – кому многое дано, с того многое и спросится. И есть неординарные люди! Почему в Иркутске есть мебельный магазин, хозяин которого ничего не боится, который предоставил площадку Навальному, когда он приезжал, он выступал. Я у него сейчас лекцию читал. Родина нашего страха внутри нас! И там нужно от него избавляться. И люди, которые избавились, которые научились говорить "нет", да, они сталкиваются с каким-то сопротивлением, но оказывается, что оно не такое страшное, как нам казалось. И если мы все перестанем бояться, точнее – начнем бояться другого… Очень часто говорят: "Почему вам не страшно?" Мне страшнее всех: мне страшно за свою жизнь, мне страшно за то будущее, которое нас ждет в путинской России, мне страшно за то, что в России может сложиться еще 30 путинских лет! Вот за это мне страшно! Я не понимаю, почему другим не страшно?! Какое поколение у нас обладало достойной старостью? Вообще, было в России такое поколение? Не было такого!
Леонид Велехов: Не было, конечно.
Михаил Светов: Вот этого надо бояться. Не административных арестов, не штрафов, которые тебе могут влепить, а за свою жизнь! Потому что жизнь одна, и она утекает сквозь пальцы, ее у нас крадут! Люди должны испугаться, но не дубинок, а за себя, за свою жизнь. И как только это произойдет, Россия воспрянет.
Леонид Велехов: Замечательная постановка вопроса. Я где-то прочитал ваше высказывание о журналистике, что это придуманная, мне кажется, ерунда, что журналист не должен иметь гражданской позиции.
Михаил Светов: Абсолютная ерунда!
Леонид Велехов: В истории журналистики, начиная от Дефо и кончая Хемингуэем (и не только Хемингуэем, и дальше можно провести линию), остались только те, которые имели свою позицию, иначе вообще непонятно, в чем заключается профессия – в том, чтобы держать микрофон?
Михаил Светов: Во-первых, есть подмена, есть информбюро, а есть журналистика – это разные вещи.
Леонид Велехов: Конечно.
Михаил Светов: Информбюро сообщает сухие факты. Журналист обрисовывает картину происшедшего. У журналиста позиция есть всегда. И вот этот миф о том, что журналистика может быть объективной, существует для чего? Как он появился? Он появился для того, чтобы люди с позицией могли это маскировать и таким образом убедительнее доносить свою точку зрения. Объективной журналистики не существует. И я доверяю как раз журналистам, которые честно говорят о том, что, да, у меня есть система ценностей, она так звучит и, исходя из этой системы ценностей, соответственно, я все описываю. Такие люди мне нравятся, даже если они исходят из каких-то других позиций, чем я, потому что я понимаю, как интерпретировать написанные им тексты. Когда люди рассказывают о том, что они непредвзятые наблюдатели, все объективно описывают, нет, я не верю – именно здесь-то та самая наглая ложь и спрятана.
Леонид Велехов: Согласен. Но не могу вас не спросить об этих тридцати сутках ареста, которые вам влепили неожиданно для вас самого, по-моему.
Михаил Светов: Абсолютно, да.
Леонид Велехов: Абсолютно на ровном месте при выходе из мэрии, где вы вели переговоры о…
Михаил Светов: У нас в России не только запрещено проводить митинги, у нас запрещено отказываться проводиться митинги там, где мэрия хочет. (Смех в студии)
Михаил Светов: Я не ожидал, что это будет так нагло! Меня задержали у самого выхода из мэрии, 20 метров не прошел, и прямым текстом сказали, что нужно было соглашаться на Сахарова. Разумеется, в протокол полиция это не внесла, потому что мы знаем, как пишутся эти протоколы. Ну, 30 суток я отсидел…
Леонид Велехов: Какой-то положительный опыт вынесли из этого?
Михаил Светов: Ну, положительный опыт… Я наверстал все книги, которые у меня не были прочитаны за этот год.
Леонид Велехов: Вечная история.
Михаил Светов: Да, потому что когда ты занимаешься политикой, у тебя вообще ни на что больше времени не хватает.
Леонид Велехов: Народовольцы даже языки учили в Шлиссельбурге, где они оказывались на много лет.
Михаил Светов: Да, но это неправильно называть, конечно, удовольствием, потому что хотелось бы на воле тем же самым заниматься. В принципе, я политикой занимаюсь сейчас вынужденно просто потому, что никто ею не занимается, а так у меня много интересов помимо политики. Мне, конечно, помогает, что у меня довольно крепкая психика, я знаю людей, которых арестовывают и им плохо там, реально плохо. Мне, конечно, было не здорово, но я взял книжку… Когда я передавал сообщение, чтобы в Твиттер отправили, я написал, что я сижу не с бомжами и уголовниками, я сижу с Ницше, с Герценом, с Понасенковым, которого я тогда читал, (смех в студии), то есть с теми людьми, чьи книги я читаю. Это не самая плохая компания.
Леонид Велехов: Вы замечательно выступили на суде. Я просто тогда ваше выступление и в видеоформате, и в текстовом всем рассылал…
Михаил Светов: Спасибо.
Леонид Велехов: Это была подготовленная речь или импровизация?
Михаил Светов: Нет, нет, конечно, она была написана мною накануне. Мой главный актив, наверное, - это мое красноречие. Это то, что привлекает ко мне внимание. Я это знаю, я в это вкладываюсь, когда выступаю на митингах, когда писал свое выступление в суде. Да, оно было написано…
А про суд я могу отдельно рассказать – это интересно. К суду нужно относиться правильно. У нас не суд, а судилище, никакого правосудия там нет и не будет. Не нужно тратить на это свои силы и время. Единственную пользу, которую из такого мероприятия можно извлечь, - это трибуна. Я его использовал как трибуну для того, чтобы зачитать свою речь. Это единственная польза …
Леонид Велехов: Но классический подход! Его в свое время сформулировал Фидель Кастро!
Михаил Светов: И он был совершенно прав в этом.
Леонид Велехов: Конечно! Вы как-то сказали, что только ненависть спасет Россию, что надо учиться ненавидеть, русские не умеют ненавидеть. Как это понимать? Ведь в 1917 году ненависть не спасла, хотя большевики очень сильно на это давили.
Михаил Светов: 17-й год произошел не из-за этого. 17-й год произошел по вине царя: у меня об этом есть много текстов, меня за это очень сильно ругают русские националисты, и они неправы. Потому что хорошая власть не заканчивается революцией: в революции всегда действующая власть виновата.
Леонид Велехов: Конечно, всегда.
Михаил Светов: Если говорить про ненависть… Что такое ненависть? Это просто обратная сторона любви. Если у тебя нет объекта ненависти, это значит, что ты никого не любишь. Если ты не готов защищать свою страну от людей, которые ее разоряют, то ты ее не любишь, ты не являешься патриотом. Если ты не готов защищать свою семью от людей, которые хотят нанести ей урон, то ты не любишь свою семью, ты не любишь свою девушку, свою жену, если не готов ее защищать. Люди, которые наносят всему этому урон, их нужно ненавидеть. Мы не умеем любить, и мы не умеем ненавидеть. Это абсолютно необходимые чувства для того, чтобы гражданское общество воспрянуло. Есть такой фирменный цинизм нулевых годов, когда на все примерно наплевать, когда на любой тезис можно придумать какую-то остроумную шутку. Нет, есть вещи, к которым нужно относиться серьезно. На одном из митингов я говорил, что наступает эпоха новой искренности, мы нуждаемся в новой искренности, чтобы защитить себя от реальной угрозы. У нас есть враг. У нас есть страна, которую мы любим. У нас есть народ, который нуждается в защите, который тоже нужно любить. А для того чтобы эту любовь показать, нужно начать испытывать ненависть к людям, которые все это замарали.
Леонид Велехов: Поверну наизнанку вопрос, а какова тогда роль именно в политике и в осуществлении перемен социальных и политических, какова роль обратной стороны ненависти, то есть любви?
Михаил Светов: Россию никто и никогда не любил. Мы начали с этого наш разговор, когда обсуждали Петра, что ни один правитель не любил свой народ. Он воспринимал его как кормовую базу, как ресурс, которым можно пользоваться. Что Сталин, что Петр, что Грозный, что Путин… Народ – это просто ресурс. Я хочу, чтобы появился человек, который будет любить свой народ. Я люблю свою страну, я люблю русский народ, я люблю русскую культуру, ощущаю себя ее неотъемлемой частью и хочу все это защищать, и ненавижу всех тех, кто не позволяет нашей стране воспрять. У меня есть мечта. Я хочу, чтобы мы перестали смотреть с завистью на Запад и заставили Запад смотреть с завистью на нас, не со страхом, а с завистью! Это моя русская мечта! Я считаю, что нам это доступно, я считаю, что это возможно. Единственная причина, почему это не произошло, это потому что у власти находятся люди, которые ненавидят нашу страну.
Леонид Велехов: Ну, просто русский Мартин Лютер Кинг! I have a dream!
Михаил Светов: Спасибо!
Леонид Велехов: Замечательно! Спасибо, Миша!
Михаил Светов: Спасибо!
