В Москве может исчезнуть один из самых первых конструктивистских кварталов. Комплекс зданий, построенных в 20-х годах прошлого века на Русаковской улице, подготовлен к сносу. Одни жители пытаются спасти квартал от реновации. Другие, надеясь улучшить свои жилищные условия, яростно противостоят градозащитникам.

Советский авангард – самая уязвимая часть архитектурного наследия. В мировой практике памятники конструктивизма считаются ценными объектами, предтечей всего современного зодчества. В России осознание значимости таких построек – удел знатоков.

У квартала Русаковка полностью сохранилась планировка. Кирпичные дома в виде букв П или Г поставлены таким образом, что образуют большие внутренние дворы с деревьями, детскими и спортивными площадками. Часть домов уже без окон. Немалая территория огорожена строительным забором. И все же здесь по-прежнему остается ощущение хорошо обжитого места. В качестве свидетельства самодеятельного стремления сохранять порядок – надпись в укромном углу у входа в подвал. На стене белой краской крупно выведено "Просьба не гадить".

Молодая женщина с маленьким сыном вышли на прогулку. Моя собеседница называет дома Русаковки "ужасными":

– Конечно, их надо сносить. Посмотрите, какие ободранные! Страшно смотреть. Было бы хорошо, чтобы здесь построили нормальные дома, но не огромные. Если будут высотки, станет очень много людей. Это большая нагрузка на инфраструктуру. А у нас тут только один детский сад. Ну а эти дома уже разваливаются.

–​ Но некоторые местные жители считают, что эти дома можно и нужно реставрировать, поскольку это памятники архитектуры.

– Я не считаю, что это памятники архитектуры. Нет, они страшные и старые. Вот если бы они были с какой-то лепниной, тогда другое дело. А это обычные коробки.

Однако дома Русаковского квартала – вовсе не "обычные коробки". Здесь полный набор особенностей конструктивизма, от балконов на углах домов до горизонтального членения стен. Изначально это членение подчеркивалось цветом. Дома были полосатыми. Кирпичные полосы чередовались с оштукатуренными. Советский авангард во всех его ипостасях весь построен на игре с ритмами и простыми геометрическими формами.

"Московская Русаковка – заповедник авангардистской архитектуры, демонстрирующей ценности довоенной городской жизни. Он был построен как часть авангардного рабочего поселка в 1925–1927 годах... В основе его – сочетание эффектных приемов конструктивизма с элементами старой московской усадьбы", – рассказала в интервью сайту "Архнадзор" искусствовед Мария Силина.

В глубине квартала – дом по адресу улица Гаврикова, 3/1. В отличие от соседних, дом не расселен, а вид у него совсем уж непрезентабельный. Седой старик раздражен, все время бранится, но это единственный из прохожих, согласившийся ответить на мои вопросы:

– Я всю жизнь живу в этом доме. Не понимаю, почему его до сих пор не снесли. Этот дом уже пережил всех, советскую власть в том числе.

–​ Ну а если его отремонтировать?

– Кому он нужен?! Взорвать его надо, чтобы от него и следа не осталось. Здесь исключительно одни коммуналки.

–​ В каком они состоянии?

– А вы как думаете? Дому чуть-чуть до ста лет не хватает. Жить здесь уже категорически нельзя.

Разговоры о том, что нас прямо завтра выселяют, идут уже три года. Пришли, облупили со стороны улицы весь дом: "Мы вас выселим!" И все на этом. А облупили до такого состояния, что теперь дыры сквозь стены.

У моего собеседника есть оппоненты. Это группа очень энергичных и дотошных местных жителей, создавших общественное движение "Русаковка". Сейчас члены движения подготовили восемь томов документов, необходимых для того, чтобы все здешние здания получили охранный статус. Иными словами, чтобы весь ансамбль был признан памятником истории и архитектуры. 15 ноября документы будут переданы на экспертизу.

По мнению координатора движения "Русаковка" Ирины Аксеновой, на позицию так называемых "засносников" повлияли чиновники разных уровней и депутаты от "Единой России":

– В этом доме по улице Гаврикова, 3/1, жители которого выступают за снос, живет бывшая глава муниципалитета. У нее были все инструменты и все возможности из своего дома сделать конфетку. Однако вот уже 10 лет она не подпускает к своему дому рабочих. Между тем в 2015 году дом был включен в программу капремонта, только он так и не произошел. Почему – это открытый вопрос. Кроме того, по странному стечению обстоятельств там оказалось девять высокопоставленных членов "Единой России" из Центрального округа. Почему-то все эти люди оказались в коммуналках. Я каждый день прохожу мимо, гуляю там с собакой, но, удивительное дело, их там не встречаю. Если они приобрели комнаты, почему не живут там? Единственный вывод, который можно сделать: комнаты были куплены для того, чтобы после отселения по реновации стать владельцами отдельных квартир, – говорит Ирина Аксенова.

Многие, но не все обитатели многострадального дома рассчитывают на его уничтожение. Вот уже 30 лет здесь располагается художественная мастерская графика Евгения Добровинского. Его жена Елена Добровинская считает Русаковку уникальным объектом:

– Этому кварталу скоро уже 90 лет, и за эти годы он не потерял ни одного здания. Ни во время войны, ни позже никому в голову не пришло лишить этот квартал архитектурной целостности за счет хотя бы одного здания.

Мы пытались провести собрание, на котором люди проголосовали бы за выход из реновации. Я лично обошла все квартиры дома номер 3/1. Такого количества агрессии я не видела за всю свою жизнь. Люди не хотят оставаться в этом доме, они говорят, что дом – рухлядь, что он не подлежит ремонту, что даже если сделают капремонт, то их собственные квартиры совершенно невозможно восстановить, потому что изношены стенки, перегородки, полы и так далее. Очень большой инфантилизм, и очень много агрессии. К сожалению, так себя повела большая часть тех жителей, которые желают выехать из этого квартала куда угодно, но только чтобы там были какие-то новые условия для жизни. А я уверена, что восстановление квартир в этом доме возможно. Сошлюсь на свой личный опыт. В течение последние трех месяцев я проделала то же самое с частной квартирой этого же времени постройки. Она была точно так же развалена и разрушена. Это реально! Реально сделать одному человеку, если у него есть некое образование и определенная идея. Да, если приложить усилия, то каждый частный квартировладелец при желании может это сделать. Возможно, для этого необходима определенная просветительская работа. Мы на это согласны. Мы будем ее проводить с каждым отдельным владельцем. Но очень сложно это делать в условиях повышенной агрессии, когда дерутся, оставляют синяки и очень громко кричат. И это не дает нам возможности даже ввести то замечательное начинание, которое нам предлагали, – экскурсии по кварталу. Мы не можем подвергать опасности людей, которые желают ознакомиться с этим золотом нашей архитектуры, – говорит Елена Добровинская.

В настоящий момент московские власти намерены не сносить только один дом из всего комплекса. Его адрес – Русаковская улица, дом 8. Соседнее, очень похожее на него здание, сейчас необитаемо. Уже без крыши, с выбитыми окнами. Член движения "Русаковка" Ольга Гранкина не по своей воле покинула его 10 лет назад, когда ни о какой программе реновации еще и речи не было:

– Я родилась и выросла в этом доме. Жила на 7-м этаже, надстроенном в 1950-е годы. Квартира с высокими потолками и очень толстыми стенами. Дома всегда было тихо и всегда тепло. Вентиляция была не только на кухне и в ванной, как в современных домах, а в каждой комнате. К сожалению, дом пал жертвой еще в лужковские времена. Вдруг пришли люди и сказали, что дом аварийный. Почему – для меня до сих пор загадка. Я не раз заходила в квартиры на нижних этажах, построенных еще в 20-е годы. Там были совершенно нормальные перекрытия. Никаких протечек. Никто никогда ни на что не жаловался. Помню, в 1970 году в Москве было сильное землетрясение. Никаких трещин не возникло. Дом был очень крепкий. Как бы то ни было, в 2010 году нам сказали, что вы будете отселяться. Я пережила то, что, наверное, люди переживали после революции. У многих ОМОН выбивал двери. Практически никто не хотел уезжать, но людей буквально выкидывали. Нам свет отключали. Одна наша соседка по подъезду, не выдержав стресс, умерла. Другого соседа, всю жизнь проработавшего в МИДе переводчиком, парализовало.

Мы какое-то время держали оборону, потом наш дом с большим трудом выселили. Как только это произошло, туда вселился "Жилищник". Это общежитие стало хуже, чем Воронья слободка. Так этот дом простоял 10 лет. То есть эти годы мы могли бы там прожить. Кто-то успел бы окончить школу, кто-то умер бы в родных стенах. Если бы дом действительно был в аварийном состоянии, его ведь после нашего выселения должны были сразу ремонтировать или реконструировать? И вот сейчас его собираются сносить. Причем вот что интересно: дом был признан аварийным из-за фундамента. Но теперь именно фундамент собираются оставлять.

Я не знаю, можно ли спасти мой дом. Реально ли сделать там капитальный ремонт, восстановить крышу и окна? Я, конечно, очень бы хотела туда вернуться. Вообще, в нашем квартале можно было бы поэтапно ремонтировать дома, переселяя людей волновым образом, – говорит Ольга Гранкина.

Член общественного движения "Русаковка" Максим Козловский считает, что все постройки конструктивистского квартала, включая самый пострадавший и самый обшарпанный дом, можно спасти:

– Я в 2006 году уехал из Москвы и строил по всей стране. Два года назад, вернувшись в свой родной город, я сошел с ума от безобразия, происходящего с историко-культурным наследием. Я просто вынужден был перейти со стороны коммерческих девелоперов на сторону градозащитников. Прокомментирую высказывания тех жителей, которые считают свои дома аварийными. Не являясь профессионалами в строительстве, видя ржавую трубу в доме, люди считают, что снос неизбежен. Нужно учитывать, что такие настроения еще и подогреваются чиновниками. Это непонимание того, что дом можно реконструировать. Необходимые технологии существовали уже 20 лет назад. Уже тогда можно было сохранять исторический облик зданий. Сейчас технологии шагнули вперед. Работы можно выполнять более успешно. Например, усиливать кирпичную кладку, закрывая небольшие трещины. Может быть, в жилых домах Русаковки нет смысла сохранять исторические интерьеры. Зато сохранится облик зданий и всего района. В отличие от современных монолитных домов, в жестких каркасах которых ничего изменить невозможно, старые кирпичные здания хороши тем, что в них можно сделать все что угодно. Хоть гостиницы, хоть помещения для бизнеса.

Теперь нужно договариваться с властью и бизнесом. О том, что, давайте, вы заработаете здесь не 300 процентов прибыли на новой современной стройке, а поменьше. Зато сохраните историю и культуру, – говорит Максим Козловский.

У архитектора Николая Лызлова есть ряд идей по использованию некоторых зданий Русаковки:

– Когда у нас что-то сносят, это значит, что на освободившемся месте хотят что-то построить. Но так случилось, что этот райончик для устройства дорогущего дурацкого дома мало пригоден. Дело в том, что квартал находится на пересечении двух очень напряженных, постоянно застывающих в пробках магистралей – Третьего транспортного кольца и Русаковской улицы. Никакому хищному девелоперу это место особенно не нужно. Может быть, сейчас в этих домах и в самом деле не очень комфортно проживать. Но – не исходя из их собственных качеств, а исходя из местоположения. Но в качестве заполнения той ниши, которая в Москве пустует, то есть в качестве недорого жилья для временного проживания, это идеальное место. Не забывайте, что недавно в Москве запретили устраивать хостелы в жилых домах. Так что я знаю достаточное количество людей, которые могли бы стать операторами таких демократичных гостиниц. То, что плохо для одного, очень хорошо для другого. То же самое Третье транспортное кольцо и близость станции метро "Красносельская" – это идеальная локация для развития туристического направления, – считает Николай Лызлов.