Вплотную приблизилась круглая годовщина Бархатной революции. Многие бросились подводить итоги, тем более здесь, в Чехии, на родине "бархата". Революция тогда, конечно, получилась льготная, со скидкой: ни одной разбитой витрины, ни одного воспитательного тычка в лицо – какая же это революция? Первоначально ее вообще называли "нежной", но это не прижилось ввиду явного перебора. Хотя свидетели рассказывают, как в ноябре того 1989 года по коридорам Гражданского форума, штаб-квартиры восставшего народа, неприкаянно бродил тогдашний председатель правительства Чехии (не Чехословакии, в федерации состояли две республики) Франтишек Питра, задавая встречным стереотипный вопрос: "Ребята, кому тут передать ключи от кабинета, под расписку?" Не было желающих, пришлось оставить ключи у дворника. Выглядит как анекдот, но это чистая правда. Некоторые утверждают, что излишняя "нежность", полюбовность великой ноябрьской капиталистической революции и есть одна из причин нынешних межеумочных настроений в стране. Как пел тогда местный бард: "Бархат хорош для платья, революция – другой сказ. То ли мы их задушим в объятьях, то ли они нас".
Прошло тридцать лет. Можно с уверенностью сказать, что как демократическая европейская страна Чехия состоялась. Начиная свой путь по качественным показателям второй в группе новичков (после Словении, по уровню жизни и традициям наполовину австрийской), она обошла словенцев на первом же повороте, догнав и перегнав страны южного фланга ЕС типа Греции, Португалии и Испании. Показатель ВВП Чехии на душу населения со дня на день окажется средним по Европейскому союзу. Это немудрено, учитывая, что уже много лет Чехия лидирует в Европе по центровым экономическим показателям, таким как годовой рост ВВП и уровень незанятости населения, самый низкий на континенте. Для сравнения: Россия кичится рекордно низкой безработицей в 4 с половиной процента, в Евросоюзе этот показатель составляет чуть менее 8 процентов. Но в Чехии людей без работы всего ничего: чуть более 2 процентов. И это при том, что в страну десятками тысяч завозится рабочая сила с востока, гражданам Украины при условии трудоустройства предоставляются невиданные подъемные, без них многие чешские заводы, скорее всего, остановились бы. Страна медленно, но верно подтягивается к тому месту в рейтинге экономического развития, который был ей свойственен во времена "Первой республики" (накануне Второй мировой войны Чехословакия была в первой десятке в мире, при коммунизме упала на 44-е место). Показательный пример: чешские автомобили "Шкода" при коммунизме вызывали всеобщий смех, в Великобритании вообще давали повод для расхожих анекдотов, но эти басенки уже давно никого не смешат – войдя в 1991 году в состав концерна "Фольксваген", "Шкода" вскоре стала самой доходной маркой, обойдя по объему продаж и спросу всех традиционных немецких конкурентов.
Прага всегда была хороша для понимающих смысл в старой стилевой застройке, но за годы развитого капитализма совершила невиданный скачок по качеству жилого фонда и состоянию архитектурного заповедника, по площади едва ли не самого большого в мире. По доле доходов от туризма в ВВП Чехия вышла в группу абсолютных лидеров в Европе. Нечто подобное можно сказать практически обо всех аспектах чешской жизни. Россияне, кстати, знают о ней не понаслышке: они составляют заметную часть общего туристского потока. Туристов прельщает редкая для этого региона безопасность для жизни и кошелька. О прелестях пражской ночной жизни и качестве пива промолчу для ясности.
Демократия в Чехии, короче, удалась по максимуму, либерализма хоть отбавляй, живи да радуйся. Но почему-то нет в общественной атмосфере страны той ничем не омраченной радости, того чувства глубокого удовлетворения, которого в дни юбилея можно было бы по идее ожидать от довольных собой чехов. Скорее наоборот. По случаю годовщины в Праге намечена многолюдная сходка противников действующего режима. Когда я пишу "многолюдная", то имею в виду именно "многолюдная": где-то в районе полумиллиона человек. Это не благое пожелание, а опыт – по 280 тысяч организаторы протеста уже собирали без всякого юбилейного повода. Кто из вас ходил на Болотную площадь, тот понимает, что это по-настоящему много. Чтобы потратить свои выходные и выйти на демонстрацию в таком количестве, нужно, чтобы на душе действительно накипело.
Но кто же они, эти "противники режима", и каков их коллективный портрет? Может, какие-нибудь недобитые коммуняки, бывшие ответработники и вынырнувшие из небытия агенты внутренней разведки? Ничуть не бывало! В демонстрациях регулярно участвуют в основном те, кто выходил на площадь и 30 лет назад. Люди, в сегодняшнюю систему не вписавшиеся: всякие отверженные гуманитарии, творческая интеллигенция, студенты (дети тех, кто звенел ключами в ноябре 1989-го), технари всех видов, служащие госучреждений. Скажем, учителя, которые только на днях вышли из забастовки. А забастовка в Чехии дело невиданное. Чехи в принципе не бастуют никогда, считая это пустой тратой времени. Но вот – забастовали в порядке исключения.
Коммунисты и прочие выкидыши старого режима на демонстрации не ходят: они-то как раз ситуацией довольны. Они условные члены правящей коалиции, подставляющие ей плечо всякий раз, когда возникают сложности. Если отдельные уголовные следователи, ещё не уловившие ветра перемен и потому верные присяге, слишком донимают премьер-министра Андрея Бабиша на предмет его разыгравшихся криминальных фантазий, коммунистические депутаты парламента не бросают своего товарища в беде. В обмен на голоса им достаточно мелких подачек вроде оплачиваемого членства в управляющих и контрольных советах полугосударственных компаний.
Так работает клептократический олигархат, самое передовое и стабильное общественное устройство в истории человечества
Но чем же недовольны те, что пришли и еще придут протестовать? Они, что, с жиру бесятся? Вряд ли. Их толкает на протест острое чувство несбывшихся ожиданий и преданных идеалов. Отлично помню жаркие дискуссии (сам же и дискутировал) начала 90-х на тему, когда же, в конце концов, воплотится в жизнь уверенность Вацлава Гавела в том, что "правда и любовь победят ложь и ненависть". Оптимисты доказывали, что процесс при таком задоре займет от силы лет пять, пессимисты выделяли под это дело лет десять. Будучи скептиком, я сомневался: ой ли? Идеалы имеют свойство не воплощаться в жизнь, в противном случае их называли бы иначе.
Да, жить стало лучше, но так жить нельзя, уж больно противно. Чехи в массе своей стыдятся того, что их правительство возглавляет бывший штатный агент коммунистической внешней разведки по кличке Буреш. Это было официально признано судом соседней Словакии, откуда Бабиш родом, но никак не может быть признано чешским правосудием, уже схваченным его победоносной партией. Партия эта, название которой в переводе на английский звучало бы как Yes, boss! и программа которой ограничивается жизнеутверждающим лозунгом "С нами будет лучше!", успешно претворяет в жизнь идею, сформулированную нынешним премьером задолго до прихода к власти: "Государством надо управлять как собственной фирмой". В приватизированной стране, известное дело, царит единоначалие, сотрудники несут ответственность не перед лопухом-избирателем, а перед хозяином, который и доверил им ответственные посты.
Такое объединение (даже не партия, а движение) не теряет времени на определение своего места на политической шкале, и на прямой вопрос о том, считать ли его правым, левым или центристским, его функционеры неопределенно показывают пальцем вверх: мол, бери выше! Председатель правительства заодно является долларовым миллиардером и знатным олигархом, прикупившим значительную часть чешского рынка средств массовой информации. Что не заприходовал он – вовремя расхватали другие "владельцы заводов, газет, пароходов". Осталось сковырнуть руководство последних независимых медийных институтов, общественного телевидения и радио, и получится образцовый среднеазиатский олигархат в европейской обёртке. Работа в этом направлении спорится.
Кого-то это может радовать, но далеко не всех. Кого не радует, те ходят на митинги или на кухне выпивают "за успех нашего безнадежного дела". В отличие от старой советской безнадеги, сегодняшняя чешская связана, скорее, не с полицейским насилием, а с особенностями демократического процесса. Партия премьера, купившего эффективный американский маркетинг и убедившего легковерных в том, что мировая хозяйственная конъюнктура – его личная заслуга, получает на выборах примерно треть голосов, чего вполне хватает для удержания власти, учитывая раздробленность мелкотравчатой оппозиции, не желающей поступаться принципами. Остальное – вопрос техники: всегда есть возможность министерскими портфелями и борзыми щенками заманить в коалицию если не социалистов, то националистов. На черный день всегда есть неприкосновенный запас: коммунистическая фракция и свой человек в Пражском Граде.
Тот тоже относится к числу очень довольных жизнью. Милош Земан давно работает в связке с премьером, и, совершенно не краснея, объявляет согражданам, что надеяться им не на что раз и навсегда: даже если бы "голубой воришка" на посту премьера и был уличен в хищениях в особо крупных размерах и сел на длинный срок, президент бы его тут же помиловал и снова поручил бы формировать правительство. И так хоть десять раз подряд. Так работает клептократический олигархат, самое передовое и стабильное общественное устройство в истории человечества.
Сограждан президент, по всей видимости, глубоко презирает, считая их законченными лохами, раз они готовы терпеть такого правителя, как он. Глупее среднего избирателя разве что журналюги, те вообще враги человечества. Удачную шутку президент любит сопровождать красноречивым жестом, изображающим, как он выводит писак в расход из верного "калашникова". Считать такого человека "известным диссидентом и правозащитником", как его обычно величает российский официоз, могут только самые невежественные: нынешний президент никогда не подписал ни одного правозащитного документа, не заступился ни за одного преследовавшегося старым режимом. Свою первую и последнюю критическую статью опубликовал за три месяца до падения реального социализма, когда только ленивый этого не делал ввиду полной безопасности критиканства. Диссидентов, бывших и нынешних, на дух не переносит, зато окружил себя плотным кольцом безымянных "шестёрок", напрямую связанных с российскими деловиками и кайфующих у путинской кормушки. Вопреки мнению всех без исключения чешских специалистов, но искренне желая выгородить Кремль, Земан высказал в свое время подозрение, что Сергея и Юлию Скрипалей вполне могли отравить и чехи, тоже умеющие производить "Новичок" в товарных количествах. Кроме милого его сердцу Путина, президент Чехии уважает ещё китайских коммунистов, к которым ездит, по его собственным словам, "учиться, как стабилизировать общественную обстановку".
Немудрено, что при нынешнем гибридном режиме главным методом "нормализации" наряду с кадровой зачисткой вчерашних революционеров оказывается опорожнение духоподъемных терминов от их первоначального смысла и наполнение их содержанием новым, в духе времени. Только так можно было добиться того, что официальный Союз борцов за свободу вычищает из своих рядов бывших противников коммунистического режима, зато награждает орденом "За заслуги в деле защиты свободы" коммунистического депутата парламента, в прошлом бойца спецназа, разгонявшего дубинками студенческую демонстрацию в ноябре 1989 года. Ту самую, 30-ю годовщину которой Чехия таким странным образом отмечает. Только так можно понять глумливое перемигивание высоких чиновников, когда они умиленно поправляют ленту траурного венка на могиле Яна Палаха. Как пел бесконечно грустный Александр Галич: "А у гроба встали мародеры и несут последний ка-ра-ул!"
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
