Больше недели 24-летний житель подмосковного города Электросталь Евгений Ерзунов находится в СИЗО №5. Евгения задержали в ночь с 12 на 13 ноября в отеле около аэропорта Внуково за твит о судье Алексее Криворучко.
В сентябре Криворучко вынес приговор актеру Павлу Устинову – 3,5 года колонии общего режима – по обвинению в применении насилия к представителю власти во время несанкционированной акции протеста. Павел Устинов не интересовался политикой, не участвовал в оппозиционных митингах, а около метро, где его задержали полицейские, ждал друга. Приговор актеру вызвал общественное возмущение. Устинова поддержали многие актеры и режиссеры, в его защиту проходили одиночные пикеты и флешмобы. Больше 183 тысяч человек подписали петицию с требованием освободить Устинова, и в результате Мосгорсуд заменил приговор на 1 год условно. В конце сентября Мосгорсуд опубликовал на своем сайте комментарии по делу в отношении Павла Устинова, где пожаловался на “грубые суждения о законности” и откровенную травлю судьи.
За посты в твиттере, по версии следствия, угрожающие судье Криворучко, 11 ноября были задержаны Алексей Вересов и Сергей Половец. Вересов сейчас находится в СИЗО №5 Москвы. Его обвинили в публичных призывах к экстремизму. Сергей Половец, как сообщило РБК, признал вину и согласился сотрудничать со следствием. Его отпустили под подписку о невыезде. По данным сайта СК РФ, Сергей Половец рассказал следствию о Евгении Ерзунове, с которым был знаком. Якобы он был автором поста, который на своей странице в твиттере разместил Половец. Ерзунову были предъявлены обвинения по ч. 1 статьи 296 “Угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отношении судьи”. Наказанием по этой статьи может быть лишение свободы на срок до 3 лет.
Жена Евгения Карина Ерзунова в интервью Радио Свобода рассказала, как их семья живет после ареста мужа.
– Почему во время задержания вы оказались в отеле недалеко от аэропорта Внуково? Некоторые СМИ, ссылаясь на сайт СК, писали, что вы пытались сбежать из России.
Когда Женя открыл дверь, на него навалились люди в масках. Я закричала от страха. Подумала, что это террористы и нас берут в заложники
– Мы не планировали никуда бежать. У нас нет денег на эмиграцию, пожилые родственники в России, которым надо помогать. В Италии у нас никого нет, кроме одного друга, который живет на стипендию и ничем нам бы помочь не смог. Женя и я уже давно запланировали поездку в Рим. Это была моя давняя мечта. Женя два года назад в Париже сделал мне предложение. С начала сентября муж определялся с отпуском. 11 сентября он позвонил мне и сказал, что все решено и он бронирует билеты на самолет в Италию. Оставались два последних билета. В гостиницу мы приехали накануне вылета, потому что живем в Подмосковье и не хотели с полуторагодовалой дочерью рано утром долго ехать по пробкам.
– Как проходили обыск и задержание?
– 13 ноября в 3 часа ночи в наш номер постучали. Я разбудила мужа. Он спросил: "Кто?" Ответили, что администратор гостиницы. Когда Женя открыл дверь, на него навалились люди в масках. Я закричала от страха. Подумала, что это террористы и нас берут в заложники. Дочь проснулась, ее трясло. Силовики забрали наши телефоны, документы. Они потребовали, чтобы я и дочь перешли в другой номер. Я спрашивала, что происходит. Но полицейские сказали, что мне лучше быстрее уйти, чтобы не травмировать психику ребенка. Я в панике, в состоянии шока дала им пароль от телефона мужа. Женю допрашивали около двух часов. Меня и дочь повезли в Москву, в СК. Следователи спрашивали, какими соцсетями пользуется муж, как давно у него телефон, о друзьях и наших отношениях. Я отвечала на вопросы следователя. Я тогда не знала, что можно взять 51-ю статью Конституции и ничего не отвечать. Я не понимала, как себя в такой ситуации вести. С Женей мы увиделись на несколько минут перед моим допросом в СК. Женя попросил полицейских разрешить нам поговорить. Муж пытался меня приободрить, но я заметила, что он подавлен. На лице мужа были ссадины. После этого я мужа не видела. Один раз адвокат дала мне послушать аудиосообщение от Жени. Он говорил, что любит нас. Несколько дней мы не могли узнать, где Женя, и передать ему вещи.
– В квартире, которую вы снимали в Электростали, был обыск?
– Меня и дочь из СК привезли на нашей машине из Москвы в Электросталь, где мы живем. Квартиру обыскали, забрали флешки, телефоны, планшет, банковские карты. Я больше не живу в этой квартире, потому что мне тяжело там быть. Я с дочерью переехали к моим родителям.
– Вы сейчас в декрете. Планируете из-за ареста мужа выйти на работу?
– Я пока об этом не думаю. Я работала провизором в аптеке, после рождения дочери решила полностью сосредоточиться на ее воспитании. Женя обеспечивал меня, дочь. Муж много работал. Он уезжал в Москву рано утром и возвращался поздно вечером. Я постоянно чувствовала себя под защитой Жени. Он помогал своим родителям-пенсионерам и 90-летней бабушке. Родители первое время после ареста были на лекарствах, не могли поверить, что Женя за решеткой. Сейчас поняли, какая беда с нами случилась. Мы собрались с силами, потому что Жене сейчас хуже всего и нужно правильно действовать в его интересах. Бабушке сначала мы ничего не говорили об аресте – боялись, что ей станет плохо. Но после того, как Женю отправили в СИЗО, нам пришлось рассказать, иначе это сделал бы кто-то другой.
Бабушке сначала мы ничего не говорили об аресте – боялись, что ей станет плохо
– Кем Евгений работал?
– Женя работал в "М.Видео", и недавно его повысили. Он планомерно делал карьеру: сначала был продавцом, потом старшим продавцом, затем менеджером. Он получил два высших образования. Женя понимал, что может рассчитывать только на себя.
– Я прочитала страницу в твиттере, которая якобы принадлежит Евгению. На нее подписаны всего 6 человек. Владелец этой страницы репостил твит, осуждающий избиение Дарьи Сосновской. Полицейский ударил девушку в живот во время задержания после акции протеста 10 августа. В конце октября Дарья Сосновская обратилась в суд с жалобой на бездействие Следственного комитета России. Также владелец аккаунта репостил твит против насилия над женщинами. Как Евгений относился к насилию?
– Я до ареста не знала, что у мужа есть твиттер. И не уверена, что этот твиттер вел Женя. Кто угодно мой взломать пароль и написать что угодно. Я не знаю, зачем муж признал вину. Возможно, на него оказывали давление. Я знаю Женю со старших классов. Мы учились вместе в школе. Не могу представить, чтобы Женя мог кому-то угрожать. Муж осуждал насилие по отношению к детям. Он говорил, что на детей нельзя кричать, тем более нельзя их бить. Женя не понимал, как можно обидеть человека, который меньше и слабее. Я не слышала, чтобы он с кем-то конфликтовал или дрался. Женя очень добрый человек. У него много друзей. Они не могли поверить, что Женю арестовали. Друзья мужа сначала думали, что я их разыгрываю. Сейчас друзья Жени меня поддерживают всеми силами. Если бы не они, я бы не знала, что делать.
Не могу представить, чтобы Женя мог кому-то угрожать
– Евгений принимал участие в оппозиционных митингах?
– Он все свободное время проводил с нами. Не было у него времени ходить на митинги. Жене было небезразлично происходящее в стране, но он никогда ничего радикального на политические темы не говорил, тем более не угрожал никому убийством или насилием. Я старалась о политике не разговаривать. Я, конечно, понимала, что не все в России хорошо, но я считала бессмысленным идти против власти. Я была уверена, что те, которые наверху, сильнее, умнее, их больше. Я говорила мужу, что в нашем доме все хорошо, поэтому надо жить и радоваться сегодняшнему дню.
– О "московском деле" и приговоре Павлу Устинову вы ничего не слышали?
– Я политикой совсем не интересовалась. Я целыми днями занималась ребенком. Телевизор не смотрела, общественно-политические СМИ не читала. Я только инстаграм листала, жила в обособленном мире. После ареста Жени я углубилась в дело 212. Очень страшно, когда невиновных сажают, даже тех, кто, как Павел Устинов, на митинги не выходил. Страшно, когда судят и сажают людей, которые пытались себя защитить от полиции, или защищали людей рядом. Нельзя так ломать жизни. Жене всего 24, это расцвет молодости. И так все нам прирезали. Я никогда не могла представить, что с нашей семьей может произойти подобное. Сначала я немного злилась на Женю. Он всегда меня предупреждал быть осторожной, а сам нелепо попался. Но теперь я считаю, что с ним поступили несправедливо. Никаких доказательств, что Женя собирался что-то плохое сделать с судьей, нет и быть не может.
Никаких доказательств, что Женя собирался что-то плохое сделать с судьей, нет и быть не может
– Как себя сейчас чувствует ваша дочь?
– Когда мы ушли в другой номер в гостинице, дочка все время повторяла “папа, дяди”. Видно, что арест ее испугал. Сейчас она плачет, когда слышит стук в дверь. Несколько дней после ареста дочь о Жене не спрашивала. Но три дня назад она резко на меня посмотрела и сказала: “Папа”. Это было после того, как свекр написал мне сообщение, что ему удалось Жене передать вещи. Муж сейчас – в СИЗО №5 Москвы.
– Какой у вас план действий?
– Мы недавно наняли адвоката "Агоры" Федора Сироша. До этого у нас был адвокат по назначению. Адвокат подал ходатайство об изменении меры пресечения. Мы будем бороться за Женю изо всех сил. Я получила от мужа два письма. Он не жалуется ни на что и очень просит писать ему письма. И я хочу попросить писать Жене письма. Ему очень нужна поддержка.
