В последние недели в центре обсуждения часто оказывается тема домашнего насилия. Сначала дров в огонь подбросил Минюст – в "Коммерсанте" процитировали официальный ответ министерства Европейскому суду по правам человека, где рассматриваются дела нескольких пострадавших женщин:
В распоряжении “Ъ” оказался официальный ответ от правительства РФ, который был в конце октября направлен в ЕСПЧ. Документ на английском языке подписан заместителем министра юстиции РФ Михаилом Гальпериным. В нем говорится, что «посягательство на физическое лицо карается независимо от пола потерпевшего и от того, было ли оно совершено членами семьи, партнерами или третьими лицами» (здесь и далее перевод “Ъ”). Авторы ответа признают, что в России домашнее насилие «никогда не рассматривалось в качестве отдельного преступления», но указывают, что УК и КоАП РФ «содержат более 40 уголовных и не менее пяти административных положений, касающихся различных актов насилия в отношении личности». В качестве примера они приводят «умышленное причинение вреда здоровью» различной тяжести, «нанесение побоев», «пытки» и другие статьи кодексов.
Правительство признает, что «явление насилия в семье, к сожалению, существует в России, как и в любой другой стране», но подчеркивает, что «масштабы проблемы, а также серьезность и масштабы его дискриминационного воздействия на женщин в России достаточно преувеличены». Говоря о дискриминации, авторы документа делают неожиданный вывод: «Даже если предположить, что большинство лиц, подвергающихся насилию в семье в России, на самом деле являются женщинами (хотя никаких доказательств этого утверждения не существует), логично предположить, что жертвы мужского пола больше страдают от дискриминации в таких случаях. Они находятся в меньшинстве, и от них не ожидается просьб о защите от жестокого обращения со стороны членов семьи, особенно если они страдают от лица противоположного пола». Также в документе говорится, что по статистике о насильственных преступлениях, повлекших тяжкие последствия для здоровья или смерть, «большинство пострадавших являются мужчинами».
Минюст, в качестве аргумента, что проблема домашнего насилия преувеличена, привело довод, что нет доказательств, что домашнему насилию подвергаются в большинстве женщины, потому что мужчины на домашнее насилие не жалуются. WTF?!
Правительство: проблема домашнего насилия в России преувеличена, а жалующиеся в ЕСПЧ женщины пытаются «подорвать правовые механизмы»
Жителя Урюпинска, изрезавшего горлышком от бутылки лицо бывшей жене, отпустили под подписку о невыезде
В Красноярском крае сотрудника ФСИН задержали по подозрению в убийстве своей подруги (он забил ее арматурой)
Новости дня
Бывший контрактник из Краснодара получил 21 год за убийство молотком сожительницы и её сына.
Пытался он убить и свою собственную мать, но та смогла убежать.
Ясно же, что проблема семейного насилия в России просто очень явно преувеличена.
Вы, просто, каждый раз, как такие новости читаете, добавляйте мысленно: "Тем не менее, по данным Минюста, проблема преувеличена". И все как рукой снимет. Правда ведь?
О, у нас же все в порядке с семейным насилием.
Вот и замминистра юстиции об этом пишет в высокие инстанции.
У нас очень высокодуховный народ.
Если и бьет жену табуретом, то только от любви.
Между тем в СПЧ (Совете по правам человека при президенте России – не путать с упомянутым выше ЕСПЧ) подготовили законопроект о семейно-бытовом насилии. В работе над ним участвовала депутат Госдумы от "Единой России" Оксана Пушкина, в Совете Федерации предложения СПЧ будут рассматриваться по личному поручению Валентины Матвиенко.
У этого проекта есть и свои враги. В эти выходные против него митинговало православное движение "Сорок сороков".
В Москве прошел митинг против принятия закона о домашнем насилии, организованный православным движением «Сорок сороков». Принятие документа опасно разрушением традиционных ценностей, заявил координатор движения Андрей Кормухин. И добавил, что письмо против подписания закона подписали 200 российских семейных организаций.
На митинг пришли тоже 200 – только не организаций, а человек.
Очень хорошая новость. В Москве против закона о семейном насилии вышли 200 человек из "Сорок сороков" во главе с Чаплиным. Я думаю, что это сигнал Госдуме активизировать работу. Судя по публикациям в соцсетях, сочувствию к сестрам Хачатурян общество его одобряет и мракобесы в маргинальном меньшинстве.
И всё-таки нельзя не полюбоваться тем, как они расчехлились и официально заявляют, руки прочь от нашего права бить, насиловать и убивать наших женщин (главным образом) детей, отцов и матерей, ЭТО наша скрепа, в обиду не дадим. ну если на секундочку абстрагироваться и посмотреть на это со стороны, согласитесь, удивительно выходит
Невзирая на все стенания, невзирая на все "ужОс-ужОс", условная партия "Мракобесно-репрессивная Россия" проигрывает по всем статьям и по всем направлениям. Куда ни ткни.
Широко известна фраза, автором которой называют Махатму Ганди: "Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь..."
Но, если подумать, есть и нечто обратное. Некоторые движения проходят деволюцию: сначала они выглядят победителями на фоне растерянного общества. Потом с ними борются. А потом настает этап, когда над ними можно смеяться.
И вот эти движения, которые не были основаны ни на чем, кроме попыток привить мракобесие в достаточно вестернизированной стране, прошли как раз именно такой путь. Подойдя к очень яркой надписи: "Смеяться – здесь".
Всем уродам, выступающим против закона о семейном насилии, предлагаю быть последовательным в борьбе за "традиционные семейные ценности".
Ударил жену впервые – получи 10 плетей публично на площади перед домом, повторно – 100 плетей, ударил ребенка – отрубить кисть, повторно – руку по локоть, избил жену до полусмерти – четвертование, избил ребенка до полусмерти – колесование. Все скрепно, с соблюдением традиций.
Так глядишь, наши быдло-мачо и протрезвеют, наконец.
Впрочем, борьбу в защиту жертв критикуют с самых разных позиций. Вот несколько показательных примеров.
Владимир Жириновский собирается внести в Госдуму законопроект о расширении понятия необходимой самообороны (первый коммент).
Жириновский, как всегда, пиарится, но пиарится на правильных вещах. С самообороной у нас действительно что-то не в порядке: даже в случаях совершенно явной самообороны того, кто отбился от преступника, дальше приходится долго и муторно "отбивать" у суда – и отбить удается не всегда. Причем, кого оправдают, а кого осудят, предсказать невозможно.
Вопрос, как и с семейным насилием, тут в том, полезнее ли вводить новые законы или сосредоточиться на том, чтобы работали те, что уже есть.
На мой взгляд, коррективы действительно нужны; и не столько отдельные формулировки нужно изменять, сколько отменить статью 138 УК – "Превышение необходимой самообороны", по существу нелепую.
Законопроект о "семейном насилии" тащат с невероятной энергией. При этом текст "развивается" как раковая опухоль. Там появилось понятие "преследования", под которое может попасть, например, попытка примирения через смс-поздравление с праздником. Некие "женщины ООН" фактически пытаются сделать невозможным отказ пострадавшей стороны от претензий – то есть христианское отношение к поступку близкого человека станет невозможным или бесплодным. Ну и отчаянно воюют авторы законопроекта против поправок, ограничивающих стукачество НПО, готовых зарабатывать на этом стукачестве деньги и узурпировать власть над семьей.
У меня и моей жены масса друзей и знакомых. Живут они все по разномy и многие -очень непросто. И, конечно, хорошо выпив некоторые мужские половинки позволяют себе определенные вольности. Например, хлопнуть дражайшую ниже спины со словами "До Кардашьян, детка, пока не дотягиваешь". Правда, обычно после этого они получают жёсткий пинок по этому же самому месту, а если не успел увернуться – то и по balls. И это еще самые мягкие последствия. Никто из мох друзей и знакомых никогда даже и не думал бить жён, бывших жён, любовниц и просто случайных женщин. Они же хорош понимают, что потом проснёшься, а у тебя в глазу – вилка, а яйца – в кухне, на сковородке. В тоже самое время я был неоднократным участником разборок (как привлечённый друг-юрист, разумеется) жён с мужьями, когда действия "прекрасной половины" легко подпадали и под насилие, и под харрасмент, и под избиение. Только вот тут вот конкретное неравенство и дискриминация: любой нормальный европейский или американский мужчина в ответ на удар от жены по морде или просто "моральное насилие", легко стуканет в полицию и разрушит жене и жизнь, и карьеру, а иногда – и отношения с детьми. Русскому мужчине не стерпеть подзатыльники, пинки и просто издевательства от любимой – западло.<...>
Может из-за этого глупого мужского терпения в России и существует проблема домашнего насилия? Хотя, конечно, нет. Мужики во всем виноваты. Только мужики.
С законом о домашнем насилии у нас происходит вот какой парадокс.
С одной стороны, такой закон очень нужен в России, но с другой – именно та инициатива, которую пропихивают сейчас товарищи гендерки под видом этого закона, абсолютно чудовищна и недопустима.
В чем фокус?
Конечно, в наших юридических условиях – а наш суд наследует правовому сознанию крестьянской общины и Советской власти, в рамках которого преступления против личности это нечто несущественное, то ли дело преступления против государства, религии и казенного имущества, – так вот, в наших юридических условиях важно облегчить положение жертв и ужесточить наказание для насильников.
Чтобы обвинение было частно-публичным, а не частным, чтобы проще было укрыть и дистанцировать жертву от ревнивого и мстительного подозреваемого, чтобы полиция не отмахивалась от заведения дел, чтобы сроки были тяжелее, чтобы само отношение к домашнему мордобою было серьезным, и без всякой декриминализации по Мизулиной.
Все это тем более существенно, поскольку домашнее насилие, в отличие от уличного, это не страшная одноразовая лотерея – встретил в подворотне взбесившегося работника ЖКХ или не встретил, – а повседневная жизнь в аду годами и десятилетиями, и пусть эти пострадавшие люди часто виктимны, пусть они психически созависимы, – все это не извиняет и не оправдывает того ужаса, в котором они находятся день за днем.
И как же грустно и несправедливо, что такую нужную, такую благородную и правильную историю товарищи гендерки умудрились испакостить и вывернуть наизнанку.
Дело в том, что товарищам гендеркам категорически не нравится простая и логичная идея, что насилие – это агрессивные физические действия, последствия которых в виде побоев, ранений и травм фиксируются медициной.
Они буквально стеной встают против такой трактовки и... вы угадали, творчески дополняют ее своей версией 58 статьи в СССР и 282 статьи в РФ.
А именно, вводят термины "психологическое насилие" и даже "экономическое насилие", в результате чего настоящие нападения на женщин и детей тонут в море неопределенных, мутных и абсолютно юридически непроверяемых конфликтов вокруг обид, ругани, истерик, денег и всего того выяснения отношений, которое, увы, всегда было, есть и будет в нашей жизни, и которое не может рассматривать никакой суд – кроме Страшного, конечно.
Таким образом, вместо необходимого "закона про мордобой" товарищи гендерки упорно стремятся придумать еще один закон о символических преступлениях, еще одну версию "оскорбления чувств", "разжигания розни", "отрицания Холокоста", "отрицания победы в войне" и тому подобной "контрреволюционной деятельности" и "антисоветской агитации".
Мы, здравые люди, понимаем, что психологическое, экономическое и прочее невидимое насилие каким-то сложным образом существует на свете, но нет лучшего шанса на спекуляции, вранье, клевету и пропаганду, чем такого рода "преступления", введенные в официальный оборот.
Диалоги. О "семейном насилии"
– Хочешь уничтожить семейное насилие? Уничтожь семью! Насилие тебе уничтожить не удастся – оно в природе млекопитающих.
Интересный поворот в дискуссии случился, когда "Медиазона" и "Новая газета" опубликовали дата-исследование: большинство российских женщин, осуждённых за убийство, сами были жертвами насилия со стороны мужчин.
Материалы уголовного дела об убийстве женщиной мужа: «Потом он пнул ногой дверь кухни, и пошел со словами "где моя бита, я тебя сейчас сука убивать буду", она очень испугалась за свою жизнь, так как у них в доме действительно была бита, и ранее он ее избивал, без причины. <…> Леня сказал: "Сейчас ты у меня за все поплатишься". <…> Она признает свою вину, в том, что, защищаясь и боясь за свою жизнь, нанесла мужу удары ножом, кроме их двоих в квартире никого не было и помощи ей было ждать не от кого».
Приговор: 7 лет.
Это типичная для России ситуация. Сегодня «Медиазона» собрала статистику по таким уголовным делам.
Преимущественное большинство – самооборона женщин от безвыходности. При этом выход есть – закон о профилактике домашнего насилия: социальные убежища, запрет на приближение к жертве и ещё много принятых во всем мире мер.
Но даже тут у нас особый путь: лучше бить жену и детей в свое удовольствие, чтобы довести до убийства. Логика та же, что и у госвласти: лучше бить граждан в свое удовольствие, чтобы довести до революции.
Поэтому борьба с домашним насилием и идёт с таким скрипом. Скрепа!
И тем не менее: сейчас есть шанс на принятие закона. На власть можно надавить.
Молодцы "Новая" и "Медиазона"! Правда, страшно читать, но после этого только глупец будет отрицать необходимость закона о домашнем насилии.
Право за защиту себя и своей собственности – одно из ключевых и неотъемлемых в любом современном демократическом обществе.
Институт частной собственности в России умер, что называется, не родившись, так что о защите собственности речь не шла никогда, поскольку невозможно защищать то, чего нет. Даже приобретенное имущество в период наибольшей свободы в российской истории – в 90е, могут отобрать в любой момент, что периодически демонстрируется (ЮКОС, Евтушенков, Магомедовы).
Короче говоря, с таким важным элементом гражданского общества как частная собственность – а невозможно быть гражданином без частной собственности, в России разобрались давно, а в путинской России – особенно.
Но вот осталась еще у населения жизнь. Ее отобрать режиму тоже хочется, но ничего не поделаешь, люди – новая нефть, так что нельзя. Но можно приложить максимум усилий для того, чтобы жизнь человека превратилась в такое же ничтожество, как и собственность в России (по известной формуле «не надо прикрываться бумажками», включая свидетельство о рождении, например, почему нет?).
Поэтому у легализации домашнего насилия один простой посыл – нельзя защищать себя и свою жизнь, когда нападают, нет такого права. И насилие в семье – это такой урок, что нельзя защищать себя не только от мужа-садиста, но и вообще. А конкретно, от полицейского. Например, на митингах. Да и в любой другой ситуации. Нельзя оказывать сопротивление. Хорошая прививка от того, чтобы выходить на протест, например.
Это что касается женщин и детей как главных жертв домашнего насилия.
Но легализация побоев и убийств в семье выгодна и с точки зрения тех, кто нападает: отличный способ сублимации злости, причиной которой процентов на девяносто в России является власть. Если избить кого-то на улице, и уж тем более, представителя власти, то можно надолго сесть в тюрьму. А вот если побить жену – то не будет ничего. Ничего так не боится власть, как разъяренной, не отягощенной интеллектом, доведенной до ручки толпы. И нет лучшего способа не допустить выхода этой так называемой негативной энергии, чем разрешить рубить руки женам.
Противники закона говорят, что этот документ отобьет желание у людей выходить замуж и жениться. А у меня отбивает желание выходить замуж осознание того, что в случае чего никто меня не защитит.
25 ноября – Международный день борьбы с насилием в отношении женщин. У нас же каждый день, день борьбы.
Молчать нельзя. Необходим закон о домашнем насилии, необходима публичная огласка каждого такого случая, необходимо повышать сознания граждан.
Бьет – не значит любит. Бьет – значит преступник!
Тина Канделаки:
Футболисты «Ювентуса» вышли на последний матч серии А с красными полосками на щеках, поддерживая борьбу против насилия в адрес женщин.
Италия борется с этим злом, принимая закон, названный «Красным кодом», и ужесточая наказание за убийства женщин членами их семей и агрессивное преследование, а также вводит уголовное наказание за нападения с применением кислоты и публикацию материалов порнографического характера в качестве мести бывшим партнерам.
В период с 2006 по 2016 год в Италии в среднем погибала одна женщина каждые два дня – жуткая цифра, которая объясняет и общественную дискуссию в итальянском обществе, и ужесточение Уголовного кодекса, и такие вот акции футболистов.
К моему огромному сожалению, ситуация в России куда хуже. По данным МВД России за 2013 год, которые приводило РИА Новости, 36 000 женщин терпят побои от своих партнеров, 97% дел не доходит до суда, а погибает около 12 тыс. женщин ежегодно – т.е. одна женщина каждые 40 минут! И это только один аспект домашнего насилия. В том же 2013 году 26 тыс. детей страдали от преступлений со стороны родителей, 2 тыс. из них покончили с собой, не найдя защиты, и 10 тыс. убежали из дома.
Мне кажется, что эта статистика является самым убедительным аргументом для того, чтобы всесторонне поддерживать проект закона о домашнем насилии. Каждое непринятое заявление или нерасследованный случай приводит к травмам и гибели наших граждан, находящихся в уязвимом положении.
Я была бы рада, если бы наши футболисты, в биографии которых тоже есть известные случаи домашнего насилия, угроз и запугивания своих партнеров, проявили бы свою солидарность в этом вопросе. Сегодня мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы решить эту проблему, поскольку за каждой единицей статистики стоит жизнь человека, который имеет право на счастье и безопасность.
Коротко о домашнем насилии в нашей стране
Мой дед сильно избивал бабушку. А однажды так ее напугал, что она бежала в дождь, упала в канаву, там был оголенный провод, брошенный электриками, и ее убило. Деда посадили за неумышленное убийство на шесть лет.
Мой отец редко распускал руки. Но однажды так сильно ударил меня ногой, что я пролетел полкомнаты, а он повредил ногу и некоторое время хромал. Я любил отца, но вот что было то было. В СССР были такие старшие по подъезду. Наш старший жил этажом ниже и если что мы бежали за помощью к нему. Хороший был дядька.
Я думаю это неправильно, что женщин и детей избивают до крови, до полусмерти, до смерти. Я думаю, это неправильно, что полиция не помогает в таких случаях (а часто и не знает, что делать). Я думаю это неправильно, что нет в таких случаях для жертв ни убежищ, ни психологической помощи, ни фондов (есть, конечно. но на всю страну – почти что и нет). Я думаю это неправильно, что нет запретительного предписания в нашей стране агрессору приближаться к жертве и контактировать с ней.
И еще мне очень грустно, что наибольшее сопротивление закон встречает со стороны консервативных кругов. Ибо на мой взгляд любовь в семье – самая что ни на есть традиционная ценность. И насилия в любви не бывает.
Для того, чтобы закон о домашнем насилии начал реально работать, очень многое должно измениться, начиная с отношения к человеческой жизни. Однако, мы понимаем, что сегодня дискуссия ведется не столько в поле реального права и правоприменения, сколько в поле символического: будем ли мы дальше считать домашнее насилие нормой, или норма изменилась и пора это зафиксировать. Есть ощущение, что и общество, и власть готовы подвинуть границу, потому что случаи последних месяцев и лет слишком вопиющие. Но одновременно я вижу попытку оставить на прежнем месте другую норму, связанную с домогательствами и сексуальным насилием: все эти заголовки, в которых влиятельные женщины, от Фанни Ардан до Марии Захаровой повторяют, как под копирку, семантическую связку «#MeToo»/«донос» (некоторые «публичные интеллектуалы» занялись этим еще раньше и совершенно добровольно). Примерно также несколько лет назад в информационном поле создавалась связка между «геями» и «педофилами». То есть, сигнал сверху как бы посылается такой: мужики, используйте женщин по назначению, мы разрешаем, но ломать перестаньте, это наша собственность, ведь они рожают нам новых граждан. Женщинам же дается понять, что убивание, так и быть, больше не будет официально поощряться, но про миту свое, пожалуйста, забудьте. Надеюсь, что этот расчет на эффективность полумер не оправдается, потому что принятие нового договора, которого сегодня требуют женщины во всем мире, может быть только комплексным: дефолтная установка «человек – это мужчина» должна измениться.
