7 декабря в Москве пройдет первый слет нового общественного движения "Матери против политических репрессий". Оно объединило родственников людей, обвиняемых и осужденных по "московскому делу", "ростовскому делу", делу мусульманской организации "Хизб ут-Тахрир", делам "Нового величия" и "Сети". Даниила Конона, сына одной из участниц движения Натальи Конон, задержали 3 августа. Студента МГТУ им. Баумана обвинили в организации массовых беспорядков и отправили в СИЗО. Обвинения были основаны на сюжете телеканала РЕН ТВ. Через месяц с Даниила сняли обвинения, потому что в его действиях не нашли состава преступления. После освобождения сына Наталья Конон стала поддерживать политзаключенных и их родителей. Сейчас она выходит на одиночные пикеты и администрирует группу "Матери против политических репрессий" в фейсбуке. В интервью Радио Свобода Наталья Конон рассказала, почему она сделала такой выбор.

–​ Когда сына забрали в СИЗО, нам очень сильно помогали не только его и мои друзья, но и совсем незнакомые люди. Теперь будет правильно с человеческой точки зрения отдать этот долг. Кроме Даниила, у меня есть ещё двое детей. То, что случилось с Даней, может повториться с любым из них. Я чувствую свою ответственность за это. Мы молчанием и бездействием сами допустили репрессивную систему. Мне иногда задают вопрос, где вы были раньше. Я отвечаю, что растила детей. Я вырастила государству троих налогоплательщиков. Я думала, что у меня своя работа, а власть должна выполнять свою работу как надо.

–​ После того как Даниила отпустили, у вас не было желания уехать вместе с ним из России?

–​ Родина у нас одна, и нужно менять жизнь к лучшему здесь. Наше решение остаться в России – это нормальный выбор. Если все уедут, то шансов у страны не будет. Я считаю себя патриотом, но я разделяю государство и родину. Мои вопросы к сегодняшнему государству не мешают мне любить свою страну. Я хочу делать лучше жизнь людей в России и передать страну потомкам в таком виде, чтобы не было перед ними стыдно. У меня есть надежда, что ситуацию в стране можно изменить. Основная причина беззакония в том, что население не знает своих прав.

–​ Чем занимается движение "Матери против политических репрессий"?

–​ По каждому из политических дел были свои чаты в мессенджерах. Потом стало очевидно, что нам всем надо объединиться. После объединения мы поняли, что дела против наших детей имеют общую тенденцию. И надо ее показать обществу. "Московское дело", как лакмусовая бумажка, высветило то, что давно происходит во всей стране. Дела против наших детей мотивированы политически и скроены по одной схеме: провокация, фабрикация, судилище, срок. Я не знаю, кому и зачем это нужно. Но очевидно, что эта тенденция вызывает недоверие к государству у общества. Базовая потребность любого живого существа – это безопасность. А сейчас никто не чувствует себя защищенным. Когда нет ощущения безопасности, развитие невозможно. Мы объединились не только, чтобы защитить своих детей. Мы выступаем в поддержку всех политзаключенных. А главная наша цель –​ предотвратить появление новых подобных дел. У меня сейчас нет сомнений, что в зоне риска любой человек с оппозиционными взглядами или вообще без всяких взглядов. Как бы кролик хорошо себя ни вел, волк его съест, когда проголодается. Создание нашего движения – ​вопрос не политики, а выживания. Хочется, чтобы к нашему движению присоединялись все люди, которые против политических репрессий, а не только матери фигурантов политических дел.

–​ ​Как вы действуете и планируете действовать?

–​ Мы выходим на пикеты в Москве и других городах. Многие люди до сих пор не верят, что в России могут посадить за бумажный стаканчик или твит. Многие не знают, что невиновных граждан хватают на улице и отправляют в колонию на несколько лет. В людей вложено убеждение: забрали – значит виноват. Я это по себе знаю. Когда Даниил сидел в СИЗО, близкие спрашивали: "Может, ты чего-то о сыне не знаешь?" Они поддерживали нашу семью, но все равно сомневались. И я их не осуждаю –​ поверить в такой абсурд невозможно. Поэтому мы рассказываем истории политзаключенных от первого имени, от имени их родителей и семьи. Матери выходят в Москве на пятничные метропикеты <пикеты в поддержку политзаключенных, которые проходят по пятницам около станций метро>. К нам подходят люди и задают вопросы. Чаще всего спрашивают, сколько платят. Но до некоторых информацию можно донести. Если человек уходит со своим мнением, если пикетчик зародил желание думать, это уже хорошо. Прохожий может дома включить компьютер и найти информацию по нашим делам. Бывало, что некоторые полицейские говорили, что мы молодцы и все правильно делаем. Я уверена, что не должно быть разделения общества на нас и силовиков. Среди них есть разные люди. Как известно, двое полицейских отказались признавать себя потерпевшими на митинге 27 июля. Это очень важное событие. Оно создало прецедент –​ где двое, там и трое. Пока мы разобщены, с нами могут сделать все что угодно. "Московское дело", на мой взгляд, консолидировало общество. Наверное, объединение разных людей в защиту политзаключенных –​ единственный положительный результат "дела 212".

–​ Движение "Матери против политических репрессий" передало письмо в администрацию президента Путина. Родственники политзаключенных попросили Путина взять уголовные дела, которые заведены на их детей, под личный контроль. ​Вы получили ответ?

–​ Мы получили отписку –​ наше письмо перенаправлено в СК. Это предсказуемо. Но какой угодно результат – это показатель, что мы двигаемся в правовом поле. Для нас любой ответ на пользу. Каждый шаг нам дает право на следующий шаг.

– Как 24 ноября прошла благотворительная ярмарка "Пирожки от мамы политзаключенного"?

–​ Было много посетителей. Некоторые приехали из других городов, потому что хотели узнать о политических делах из первых уст. Информация, полученная лично от родственников политзаключенных, у многих людей вызывает больше доверия, чем новости СМИ. Поэтому мы всегда открыты для общения.

–​ Вы знали, что Даниил собирается на митинг за свободные выборы 27 июля?

–​ В нашей семье правило:​ я ничего не запрещаю, но обо всем знаю. Я не пыталась отговаривать Даню, лишь сказала, что могут быть неприятности. Во время митинга мы переписывались в телеграме. Я писала сыну: "Береги людей с обеих сторон". Это он и сделал.

–​ Даниил попал в ролик РЕН ТВ –​ якобы ваш сын координировал действия протестующих 27 июля. Что вы об этом думаете?

–​ Когда я увидела ролик этого телеканала, то поняла, что скоро придут арестовывать Даниила. И почему он попал в кадр, мне тоже понятно –​ высокий, красивый, с военной выправкой парень. Он уводил людей от столкновения с силовиками. Неудивительно, что на него обратили внимание. Кроме того, на митинге не было беспорядков, и фактуру пришлось высасывать из пальца.

–​ Вы планируете подать на РЕН ТВ в суд?

–​ Это дело времени. Пока мы заняты другими вещами. Много сил уходит на борьбу за ребят, которые стали заложниками в политической игре. Я уверена, что людей "вытолкали" на митинг против недопуска независимых кандидатов в Мосгордуму. Даниил собирал подписи за кандидата в Мосгордуму Ивана Жданова в качестве летней подработки. Сын сначала хотел финансово помочь семье, потом Даню увлекла командная работа, и он почувствовал ответственность за то, что делает. Сын вышел на улицу, когда подписи, которые он собрал и правильно оформил, а потом еще и подтвердил, забраковали. Человека можно заставить сомневаться в любых чувствах, но невозможно обмануть в физическом действии. Какие эмоции сын мог испытывать в такой ситуации?!

–​ Даниил не интересовался политикой до того, как пошел работать в штаб?

–​ Мы интересовались политикой, но не участвовали в ней. Я в первых интервью говорила, что мы аполитичная семья. Это не так. Мы всегда были патриотами. Даниил собирался строить военную карьеру, но когда сын окончил кадетский корпус, то уже понимал, что на практике военная карьера выглядит несколько иначе, чем он думал в детстве. Даниил остался патриотом, но сейчас он иначе это выражает. То, чем мы занимаемся после освобождения Даниила, это не политика, а общественная деятельность. Все равны перед законом, и наказание должно соответствовать проступку. Неправильно ради устрашения населения сажать человека за то, что он коснулся руки полицейского. Сейчас получается, что прав тот, кто сильнее. Это надо менять.

– Как вы думаете, людей удалось запугать "московским делом"?

– Молодежь точно не запугали. Затронули родителей. Мы несем ответственность за своего ребенка. Если ребенок что-то сделал неправильно, мы должны эту ответственность разделять. Если бы мой сын совершил преступление, я бы первая повинилась перед людьми. Но над нашими детьми устроили несправедливое судилище. При таком раскладе родители превращаются в бастион, который не отступит. Потому что нам отступать некуда – за нами наши дети.

– Я знаю, что вы на пикеты берете собаку Феху. Зачем?

– Феху – пес сына, швейцарская овчарка. Феху – общительный и жизнерадостный пес. Ему нравятся любые занятия, лишь бы хозяева были рядом. Я заводчик, кинолог и знаю, как собаки умеют успокаивать и улучшать настроение. Мы Феху берем на пикеты для привлечения внимания прохожих и для того, чтобы поддержать пикетчиков. Они очень устают и выгорают. Особенно последнее время. Стоят на холоде, а ничего не меняется. Но выбора у нас нет. Либо мы сейчас объединяемся и делаем все, что в наших силах, либо будет только хуже.