На хуторе Божковка в Ростовской области 95-летний фронтовик Николай Романов живет в ветхом доме без воды и отопления. Местная администрация не признавала его нуждающимся в улучшении жилищных условий. После того как сюжет о Романове вышел на ютьюб-канале Навальный LIVE, Красносулинский районный суд обязал власти выплатить ветерану субсидию, а Следственный комитет начал доследственную проверку по факту неисполнения указа президента. Корреспондент Радио Свобода навестил хутор как раз в день судебного заседания.

В районном центре Красный Сулин на улицах уже висят плакаты, поздравляющие с Днем Победы. В мае, ближе к празднику, изготовить и смонтировать их будет дороже, поэтому решили сэкономить и повесить уже в феврале, объясняет сотрудник городской администрации. Представляться он побоялся – а вдруг уволят.

На хуторе Божковка, где живет 95-летний участник Великой Отечественной войны, праздничные баннеры не висят. Путь к дому ветерана преграждает его дочь Нина Деева. Она категорично заявляет, что до решения районного суда к отцу никого пускать не будет.

– С главой районной администрации [Николаем Альшенко] есть договоренность, что до суда мы давать интервью не будем, – заявила Нина Деева корреспонденту Радио Свобода.

Саманная изба для ветерана

Ветеран Николай Романов живет почти на краю хутора. Зеленые ворота в его двор украшены красной звездочкой – знак, что это дом участника войны.

На территории усадьбы – два дома. Тот, что побольше, построил в 1968 году сам Николай Владимирович. Пригоден он для жилья или нет, решали многочисленные комиссии, которые вынесли диаметрально противоположные решения. Дом годным для проживания посчитала местная межведомственная комиссия поселковой администрации. "Вентиляция естественная, через окно и двери", – указано в заключении от 12 декабря 2019 года. На этом основании 26 декабря глава Красносулинского района Николай Альшенко подписал решение о пригодности дома для проживания.

Однако комиссия специалистов МЧС и ООО "Стройпроект" признала дом аварийным из-за опасности обрушения отдельных конструкций: осмотр дымохода не проводился, нет топочного листа, фундамент разрушается, образуются трещины, полы прогнулись.

На участке фронтовика Романова есть еще одно строение, состояние которого комиссии не обследовали. Как жилого дома его по документам не существует – считается, что это летняя кухня.

Через приоткрытую калитку, которую держала дочь фронтовика Нина Деева, видна беленая саманная изба, которую называют "связью". Две комнаты строились одна за другой, посередине их разделяет холодный коридор. Фундамент избы ушел глубоко в землю, от ветхости изба просела. Ее построили родители Николая Романова еще до войны. Отсюда он ушел на Великую Отечественную и сюда вернулся с фронта.

В этой избе сегодня он и живет – подниматься в дом по высоким ступенькам ветеран больше не может. У Романова было два ранения в обе руки, полученных в августе и декабре 1943 года. Одно ранение – в кисть, другое – в предплечье.

В течение года семья фронтовика пытается поставить его на учет как нуждающегося в приличном жилье. Поселковая администрация дважды отказывалась это сделать.

– Мне глава поселковой администрации [Виктор] Гуцалюк сказал, что судиться с ним будем долго, – рассказала внучка фронтовика Елена Шаповалова, которая живет в Ростове-на-Дону. – Мы сделали для дедушки ванную, но кардинально условия его жизни изменить не в силах. Я вынуждена часто приезжать, чтобы оказать помощь.

Елена – медицинский работник. Она привозит с собой аппаратуру, чтобы проверить здоровье Николая Владимировича, берет кровь на анализы, если это требуется. Получить качественную медицинскую помощь в деревне невозможно.

"Стала спекулировать отцом"

Хутор Божковка, где живет ветеран Романов, – один из депрессивных поселков, где в советское время добывали уголь. Теперь шахты закрыты, за исключение двух – "Донской Антрацит" и "Шерловская-Наклонная".

Много лет до Божковки нет рейсового автобуса. Чтобы добраться до районного центра Красный Сулин, жители в складчину вызывают такси. Зимой особенно сложно, дороги становятся непроезжими. От асфальтированной трассы "М-4 Дон" хутор расположен примерно километрах в тридцати – таксисты отказываются ехать, опасаясь поломать машину.

В прошлом году в хуторе закрыли больницу, несмотря на протесты местных жителей. Взамен был открыт небольшой фельдшерско-акушерский пункт, где работает один врач. Остальные врачи и технический персонал были уволены.

Постепенно жители покидают деревню. Здесь никогда не было централизованного водоснабжения, газа, канализации. Крепких, хорошо обустроенных домов на хуторе немного. Двор ветерана войны Николая Романова окружен развалинами. Заброшенные руины высятся по обеим сторонам дороги, изрытой ямами. Только около поселковой администрации есть асфальт, но и он старый, покрыт трещинами.

Дороги от снега не чистят. Жители возмущены.

– О нашей администрации я даже говорить не хочу. Мы живем в Божковке на возвышенности. Так зимой глава прочистит до здания администрации дорогу, а к нам на гору трактор не посылает. У меня ребенок-инвалид, скорая к нам не может проехать, – рассказала местная жительница Светлана Мирошниченко. – Зато глава ездит на хорошей машине.

Глава поселковой администрации Виктор Гуцалюк считает, что ветеран вполне может жить в своем доме, и обвиняет его взрослых детей в корысти.

– У ветерана трое детей – старший сын Иван (живет в Ростове), Юрий и младшая, Нина Николаевна. Она была опекуном своего брата Юрия, инвалида детства. Она деньги получала за своего недееспособного брата и уезжала. По два-три месяца, по полгода шлялась неизвестно где, – говорит Виктор Гуцалюк, глава Божковской сельской администрации. – Юрий был некормленый, неухоженный, брошенный человек. Медики приехали, обследовали, взяли и отправили Юрия в психоневрологический интернат. Нина перестала получать на него деньги. Тогда она быстренько очнулась, стала спекулировать отцом, требовать квартиру. Внучечка его тоже проснулась и захотела себе квартирку. Совести нет. За дедом никто не ухаживал.

– В чем нуждается Николай Владимирович?

– В человеческом уходе нуждается. Слух у него слабоватый, плохой, уже 95 лет. Недомогание бывает, возрастное у него. Я с ним разговаривал, дед говорил, что ему ничего не надо. Официально его отказ мы нигде не фиксировали. Дед еще в прошлом году чувствовал себя нормально. А потом ему стало тяжело подниматься по ступенькам в дом. Но он сам же построил такие ступеньки. Управление соцзащиты предлагало кресло-коляску, биотуалет. Этого ничего им не надо. Они конкретно говорят: "Дайте нам квартиру". Им нужна квартира, и все. Высвечивают это сенсацией на всю страну. Я устал уже объясняться со всеми. Межведомственная комиссия обследовала дом, вынесла заключение: дом – нормальный. Дед в жилой площади не нуждается. Но его внучка спит и видит однокомнатную квартиру в Ростове-на-Дону. С водой! С газом! Со всей прислугой! Дочь за ним годами не ухаживала. Потребительское отношение у нее. Она получила от деда доверенность и от его имени воротит дела. Дед не будет жить в новой квартире в Ростове. Он никуда не поедет, как жил, так и будет жить в своей летней кухне (имеется в виду саманная изба Романова. – РС). А я не хочу, чтобы наше поселение бессовестно обвиняли, у нас другие есть ветераны. Вернее, были ветераны. Мой отец воевал в пятом Донском казачьем корпусе, встретил Победу на озере Балатон, был ранен, награды у него есть, он вернулся и всю жизнь проработал здесь на шахте мастером-проходчиком.

Фотография отца стояла у главы поселения на железном сейфе, под портретом Путина и Медведева. Неожиданно Гуцалюк встал со своего кресла и спрятал фото ветерана в сейф.

"Все так живем"

По вопросу жилья для ветерана Романова хуторские жители разошлись во мнениях. Одни поддерживают семью, другие выражают откровенное недоумение – все живут в одинаковых условиях.

– Мы тут все так живем, без всяких удобств, и ничего не требуем. Романов – это катастрофа. Мы ходили к нему, убирались во дворе. Белили саманную хату. Выгребали мусор, горшки. Из поселковой администрации женщины тоже убирали. Школьники за двором выгребали мусор, – говорит Вера Кириченко, сотрудник местного дома культуры. – Дед сам по себе жил. Он был брошенный. Социальных работников он не принимал – к нему сосед приходил, готовил есть. Его дочь только последний год за ним ухаживает, а до этого дед был сам себе предоставлен. Его дочь Нина жила в Сочи. У деда такая пенсия! Под 80 тысяч. Можно уже царство построить. Все хуторские люди возмущаются, что они получали такую пенсию и ничего для деда не сделали. Мы же все так живем, без воды, газа, туалеты во дворе. Но кто хотел – и отопление себе сделали (поставили котел), ванную и туалеты прямо в доме сделали, отдельные комнаты пристроили. А его дочь Нина не пускает к нему никого потому, что он же правду расскажет, как сидел голодный, а чужие люди его переодевали.

На одной улице с ветераном Романовым живет его родная племянница Лидия Чернявская. Она тоже не может увидеться с ним. После того как про жилье фронтовика Романова вышел видеоролик на канале Алексея Навального, к Чернявской пришли из полиции.

– На днях ко мне приходил наш участковый Игорь Воропаев. Он спросил у меня: "Вы слышали по телевизору о Романове, что его родные насчет квартиры добиваются?" Участковый что-то написал в протоколе, какие-то каракули и попросил меня подписать. Я расписалась. А что там было написано, я не читала, – говорит Лидия. – Его дочь Нина узнала об этом – перестала со мной здороваться и пускать к дяде. Им предлагали в городах Красный Сулин или Зверево квартиру, но они отказались, сказали: "Нам – только в Ростове". Наш глава поселения этого не понимает, и мы тоже.

"Истец не может носить воду из колодца"

Семья фронтовика Романова подала заявление в суд. В качестве ответчиков выступили районная и поселковая администрации, третье лицо – Министерство строительства Ростовской области. Перед началом судебного заседания дочь фронтовика Нина Деева и его внучка Елена Шаповалова побывали у следователей. Известно, что Следственный комитет начал проверку по факту отказа фронтовику Романову в предоставлении жилья согласно указу президента РФ "Об обеспечении жильем ветеранов Великой Отечественной войны 1941–1945 годов", по которому еще в 2008 году требовалось "завершить обеспечение жильем нуждающихся в улучшении жилищных условий ветеранов Великой Отечественной войны, членов семей погибших (умерших) инвалидов и участников Великой Отечественной войны, имеющих право на соответствующую социальную поддержку согласно Федеральному закону от 12 января 1995 года "О ветеранах".

Заседание Красносулинского районного суда 27 февраля было недолгим. Представители ответчика в суд не явились. Судья Александр Лиханов огласил суть исковых требований истца-ветерана:

– Истец не может носить воду из колодца, износ его дом составляет 76 процентов, в хуторе нет больницы, а медицинская помощь требуется все чаще. В сентябре 2019 года истцу администрация Божковского сельского поселения отказала в постановке на квартирный учет, так как дом был оформлен на его дочь. Истец расторг договор дарения с дочерью и снова подал заявление о постановке на квартирный учет. Администрация ему снова отказала.

В ходе заседания адвокат истца Анна Диденко заявила о том, что экспертиза дома проводилась с нарушениями, все было осмотрено без применения аппаратуры, "на глаз".

– На чердаке дома проложена наружная проводка, которая стала плавиться из-за высокого напряжения, когда были подключены дополнительные электрические обогреватели для обогрева дома, – объясняла Диденко. – Обогреватели сейчас стоят для красоты.

Адвокат заявила ходатайство о проведении дополнительной строительно-технической экспертизы, чтобы определить, соответствует ли жилье строительным, пожарным и санитарно-гигиеническим нормам, установленным для инвалидов. Однако заместитель прокурора Красносулинского района Сергей Лисицкий попросил суд отклонить ходатайство, так как это приведет к затягиванию процесса.

– Нет сомнений, что этот дом не отвечает нормам. У нас нет сомнений в данном случае, – подчеркнул прокурор. – Новая экспертиза может затянуть процесс.

Судья быстро огласил перечень документов, находящихся в деле. Такой же короткой была речь представителя прокуратуры.

– Заключение межведомственной комиссии принято с нарушениями, незаконно, повлекло нарушение законных прав ветерана Романова. Прошу удовлетворить заявленные требования, – заявил Сергей Лисицкий.

Судебное заседание длилось около двадцати минут. Суд принял решение удовлетворить иск фронтовика о выплате денежной компенсации в форме субсидии.

После решения суда дочь фронтовика Нина Деева поблагодарила главу Красносулинского района Николая Альшенко за содействие, несмотря на то, что глава неоднократно отказывал им в помощи.

– Он нам все же помог, – пожала плечами Деева.

Елена Шаповалова заверила корреспондента РС, что теперь условия жизни у дедушки улучшатся однозначно.

– Мы все сделали, чтобы он не остался жить так, как он сейчас живет, – говорит Шаповалова. – После решения суда я, мама и наш адвокат поехали в хутор и сказали дедушке о том, что мы выиграли суд. Он был очень рад, что все получилось.

Какой будет сумма компенсации, семья пока не знает. Суд конкретную цифру не назвал, она будет определена по формуле областного министерства строительства.

– Какую сумму мы получим по решению суда, пока не знаем. Все зависит от того, в каком квартале Министерство строительства Ростовской области выплатит нам деньги, все зависит от их бюджета, знаю, что в каждом квартале сумма компенсации изменяется, – комментирует Елена Шаповалова. – Но, думаю, что этих денег все равно не хватит на покупку даже однокомнатной квартиры в Ростове. Мы планируем добавить часть своих средств, чтобы обеспечить дедушку полноценным жильем. Он ждет переезда и всегда меня поддерживал, говорил, чтобы я занималась этим тяжелым делом.