- В марте 1960 года в Советском Союзе был создан первый отряд космонавтов. С тех пор в космосе побывало чуть менее 600 землян.
- Полеты в космос стали почти обыденным делом. Первых космонавтов знал весь мир; сейчас мало кто помнит, сколько человек побывало на орбите.
- Программы по колонизации других планет могут стать решением проблем сокращения ресурсов, перенаселения и изменения климата на Земле.
- Космические поселения остаются мечтой: все эти годы в деле освоения космоса человечество топчется примерно на одном месте, решающего прорыва не происходит.
Сергей Медведев: Будущее наступило ровно 60 лет назад, в марте 1960 года, когда в Советском Союзе был создан первый отряд космонавтов. С тех пор в космосе побывало в общей сложности чуть менее 600 землян, из них 12 человек – на Луне. Максимальный срок пребывания человека в космосе составил полтора года. И что же дальше, каков следующий большой проект человечества по освоению космоса? Должен ли человек заселять космическое пространство, селиться на планетах?
Корреспондент: Первый летный отряд космонавтов состоял из 12 человек. Однако в силу некоторых медицинских и даже трагических причин полететь в космос суждено было не всем. Кандидатов в первый отряд искали врачи Центрального военного научно-исследовательского госпиталя среди военных летчиков. В общей сложности было предложено более трех тысяч кандидатур.
Сегодня полеты в космос стали делом почти обыденным. Если первых космонавтов знал весь мир, то сейчас мало кто вспомнит, сколько вообще человек побывало на орбите и кто в данный момент находится на МКС. Программы по колонизации других планет уже не кажутся научной фантастикой, и пространство за пределами Земли может стать решением таких проблем, как сокращение ресурсов, перенаселение и изменение климата.
В настоящее время многие страны и даже частные компании имеют собственные космические программы. Не за горами и колонизация Марса: человечество всерьез настроено на освоение соседней планеты. Не исключено, что лет через 50 колонисты будут жить на Марсе. Начало новой жизни за пределами Земли, чтобы она оказалась успешной, требует не просто группы космонавтов, а целых семей, сообществ. Сколько лет потребуется для построения новой человеческой цивилизации, что это будут за "звездные люди" и не станет ли их кожа смуглой, а глаза золотистыми, как в одноименном рассказе Рэя Брэдбери?
Многие страны и даже частные компании имеют собственные космические программы
Сергей Медведев: У нас в гостях Иван Моисеев, руководитель Института космической политики, и Сергей Кричевский, космонавт-испытатель, главный научный сотрудник Института истории естествознания и техники имени Вавилова РАН. В эти мартовские дни отмечается не только юбилей создания первого отряда космонавтов. 55 лет назад был совершен первый выход человека (космонавта Алексея Леонова) в открытый космос.
Сергей Кричевский: По тем временам это было удивительное событие. Сейчас, казалось бы, все уже обыденно, но выход людей в открытый космос – это всегда риск. Это очень сложная операция. За эти годы в нашей стране и в мире более ста тысяч человек, так или иначе, участвовали в разных конкурсах по отбору космонавтов. В итоге во всем мире около тысячи человек, которые прошли такой отбор и подготовку. Из них около 600 слетали в космос. Из 560 человек некоторые слетали по много раз, даже по семь. Более 500 человек из этой тысячи – это американские астронавты. У нас проходили подготовку порядка 280 человек, остальные – это Европейский союз, Китай и так далее. Была американская программа "Шаттл", там было много полетов, за счет этого набралось.
Рекордсменом по длительности пребывания в космосе является Валерий Поляков, который провел там 438 суток. Это непрерывный полет, а если говорить о совокупности полетов, то мой коллега и друг Геннадий Падалка сделал пять полетов, проведя там в сумме около 900 суток. К сожалению, при действующих системах безопасности, техники, технологий, особенностях организма люди не могут постоянно пребывать там более полутора лет, дальше наступают серьезные необратимые последствия.
Сергей Медведев: Какие есть ограничения по пребыванию людей в космосе? Они же на космической станции ограждены от радиации, от вспышек активности солнца.
Иван Моисеев: На станции они живут год – это максимум, что достигнуто. Ограничения в полтора года не существует, все дело в защите от радиации. Станция может предоставить достаточную защиту, она находится под прикрытием радиационных поясов вокруг Земли, там радиация такая, что это позволительно для групп риска, для персонала атомных станций или космонавтов. Если же мы выйдем за пределы радиационных поясов, то встает вопрос о защите. Десять метров воды полностью защищают человека, но это очень много, это тяжелая защита. Здесь мы попадаем в зону неопределенности. Как только мы выйдем за пределы радиационных поясов, на нас сразу действуют два фактора – солнечная радиация и галактическое излучение, причем если солнечное излучение выше, то галактическое становится меньше, вытесняется, и наоборот. Влияние этих двух вещей на человеческий организм изучено очень слабо.
Сергей Медведев: Тем опаснее при выходе в открытый космос, потому что скафандр не может дать нужной защиты.
Сергей Кричевский: Есть какая-то защита, но не та. Вы же не будете ходить с толстым слоем воды или свинца: понятно, что там минимальная защита. Я не соглашусь с Иваном, на самом деле на существующих станциях стенка – три миллиметра дюраля, там есть первичная и вторичная радиация, и когда частицы бьют по этому металлу, они вылетают и тоже оказывают воздействие на живой организм. Есть нормы радиационной безопасности, и они другие, не как для обычных людей, там допуски больше. На самом деле в перспективе все это решаемо. Нынешние технологии пока не решили этот вопрос.
Есть второй фактор – невесомость: она может еще больше влиять на человека. Идет вымывание кальция, и этому надо противодействовать. Есть рацион питания, физкультура, два-три часа человек должен напрягаться, потому что иначе разваливается вся система, организм переходит в режим шарика, которому хорошо. Кроме того, конечно, идет индивидуальный отбор людей. Сейчас все чаще говорят о генетике: надо отбирать людей, у которых не будет заболеваний, включая онкологические.
Сергей Медведев: Были срочные возвраты с орбиты по медицинским показаниям?
Сергей Кричевский: Да. Был случай у космонавта Васютина. А однажды у моего командира группы, героя Советского Союза Анатолия Березового была в полете почечная колика. Это как-то купировали с помощью медицины, он сам боролся, но было несколько очень тяжелых дней, и решение было на грани того, чтобы вернуть экипаж.
60 лет со дня первого полета в космос Юрия Гагарина половину времени мы стоим на месте, до сих пор нет системы искусственной гравитации. Когда я готовился к полету на станцию "Мир" в конце 80-х – начале 90-х годов, обещали сделать центрифугу маленького радиуса и отправить как модуль на "Мир": так можно компенсировать постоянную длительную невесомость, которая угнетает и разрушает, причем не только к возвращению на Землю, но и чтобы продлевать длительность нормального функционирования организма.
Сергей Медведев: Технологически это возможно? Насколько мы к этому близки?
Иван Моисеев: Центрифуга – это пытка. Это ничего не даст, кроме того, чтобы попортить нервы космонавтам. Гравитацию легко создать. Возьмите два блока, соедините их тросом, раскрутите – вот вам и искусственная гравитация. Дело в том, что мы в космос летаем на орбитальные станции по большей части на 90% из-за невесомости, чтобы исследовать ее, процессы, материалы, биологические объекты, самого человека. Зачем лететь в космос, тратить деньги на ракеты, чтобы опять получить там земные условия?
Сергей Медведев: Невесомость дала какие-то прорывные научные открытия? Открыли уникальные материалы, которые невозможно сделать на Земле?
Иван Моисеев: Были очень большие надежды на то, что получат новые материалы, кристаллы, биологические материалы. Но все экспериментальные работы не привели к результату. Если даже получается что-то интересное, инженеры видят, почему это происходит в невесомости, но аналогичные вещи на Земле намного дешевле, потому что доставка груза из космоса на Землю намного дороже, чем доставка в космос, а здесь надо и туда, и обратно. Как фундаментальные исследования это очень интересно – свойство материала в невесомости, а получить практически – нет и не предвидится.
Сергей Кричевский: Я не согласен насчет невесомости в космосе. Идея была – полететь человеку в космос. Это выполнено. Были идеи массового расселения людей. Циолковский сто лет назад говорил о том, что избыток населения (когда оно росло по экспоненте) придется отселять в космос. Сейчас мы пришли к другим результатам, население на Земле стабилизируется, хотя нас много. До создания станций с искусственной гравитацией просто не дошло. Знаменитые поселения О`Нила – там тоже искусственная гравитация. Сейчас есть проекты, направленные на то, чтобы постоянно там жить и даже рожать детей, чтобы они потом там созревали и воспитывались.
Сергей Медведев: Насколько за 60 лет космической эры мы приблизились к идее воспроизводства человека в космосе? Были эксперименты по этой части?
Иван Моисеев: Не было. В 1959 году Артур Кларк, инженер и известный фантаст, пишет первый рассказ о рождении человека в космосе. Это происходит на Луне, в обстановке секретности из этических соображений. Годом позже, в 1960 году, такой же рассказ пишет Стругацкий, но там дело происходит на Марсе. Рождение ребенка в космосе необходимо потому, что до Земли долго добираться: если пришло время рожать, то нужно несколько месяцев лететь на Землю, а это слишком накладно.
Сергей Медведев: А эти эксперименты проводились на животных, млекопитающие могли зачать и выносить плод в космосе?
Иван Моисеев: Конечно, очень тщательно исследовалась половая система животных.
Сергей Кричевский: Какие-то попытки есть, но они не полные. Существует организация в Нидерландах, которая пытается организовать зачатие и роды в космосе. Это довольно сложный процесс: этический, медико-биологический, экономический, технологический. Но энтузиасты обещают в течение ближайших 10–15 лет реализовать это. Даже есть уже готовая мотивированная беременная женщина (причем это будут не первые роды, а вторые или третьи), ее отправят в космос, и в течение ближайших трех суток она там родит. Там будет организована среда, включая искусственную гравитацию и медицинское обеспечение, а дальше ее с ребенком возвратят на Землю.
Есть куча проектов, направленных и на зачатие, и на вынашивание, чтобы сделать полный цикл, постепенно научиться выращивать детей в космосе. Но впереди колоссальные проблемы, начиная с этических. Еще не факт, что получится, потому что если не будет защиты и нормальных условий, близких к земным по гравитации и защите от радиации, мы можем получить не только патологии, но и просто смертельный случай. Это очень сложный, тонкий процесс.
Сергей Медведев: Интересно, если ребенок родится на орбите, какое гражданство он получит?
Сергей Кричевский: Все будет зависеть от желания родителей. Мы приближаемся к той точке, когда этот вопрос будет поставлен ребром, и он будет как-то решаться. Вопрос, что из этого выйдет, сможем ли мы дальше там репродуцировать человека, создать нормальные условия и так далее?
Сергей Медведев: Самый главный этический вопрос: зачем это нужно?
Сергей Кричевский: Зачем вообще человек идет в космос? Есть две версии Циолковского: чтобы отселять избыток людей с Земли и более сложная задача – спасение человечества в случае катаклизмов, катастроф на Земле: какую-то часть людей заселить вне Земли.
Сергей Медведев: Что сейчас, в годину коронавируса, особенно актуально.
Есть куча проектов, направленных на то, чтобы постепенно научиться выращивать детей в космосе
Сергей Кричевский: Кстати, у китайцев есть проект, которому более десяти лет: "Тысяча китайцев на Марсе". Эти китайцы посылаются на Марс с единственной задачей – жить там, выжить и в случае глобальной катастрофы на Земле, когда человечество вымрет, вернуться сюда, заселить ее, восстановить человечество, и при этом все человечество становится китайским. Конечно, проект красивый, мощный, но реально он может быть осуществлен только в XXV веке.
Иван Моисеев: Все эти проекты переселения выдвигают люди, которые не умеют считать. Независимо от того, как развита техника, поняв, сколько стоит забросить человека на Луну или Марс, вы сразу выясните, что никакого переселения быть не может. Задачи пилотируемого полета в космос четко градуируются. На первом этапе, вплоть до высадки на Луну, задачи стояли чисто фундаментальные, научные: может ли человек быть в космосе, может ли он лететь на другую планету. Точку на этой эпохе поставили американцы, которые показали, что техника позволяет доставить человека в любую точку Солнечной системы, но этого не позволяют деньги. Все это стоит дорого, и чем дальше вы забираетесь, тем дороже.
Сергей Медведев: Тогда были чисто научные цели, а сейчас то, что говорит Сергей, – это социальное проектирование, расширение человечества.
Иван Моисеев: Когда стали делать орбитальные станции, уже исходили из другой задачи – получить экономический эффект. И оба эти этапа провалились, экономического эффекта мы не получили ни там, ни там. Переселение на другие небесные тела – это будет уже третий этап. Получается, что необходимым этапом является база на Луне как источник внешних ресурсов. Марс как цель для построения баз уже исключается, потому что это гравитационный колодец. Поэтому цепочка развития будет следующая: сначала лунные базы как источник ресурсов, а потом колонии типа поселений О`Нила. Это большие объекты в космосе, и их будут строить и заселять только потому, что там качество жизни лучше, чем на Земле, там больше возможностей.
Сергей Медведев: Колонии на орбитальных станциях?
Иван Моисеев: Орбитальных или околосолнечных. Это очень большие объекты уже с искусственной гравитацией. Там человек может выбирать себе зону подходящей гравитации, он может остановиться на гравитации, на которой мы живем, может выбрать себе зону с меньшей гравитацией, а спортсмен может выбрать зону с большей гравитацией.
Сергей Медведев: Это какие-то развлекательные туристические проекты. Я не представляю людей, которые согласились бы на всю жизнь отправиться на самом люксовом круизном теплоходе, где потом найдут коронавирус.
Сергей Кричевский: Один из них перед вами. Я был готов (и, как ни странно, остаюсь готовым: у меня есть справка о состоянии здоровья, я ежегодно прохожу диспансеризацию) лететь на станцию, на Луну.
Проблема не в деньгах. Да, это очень важный экономический аспект, но когда запускали людей в космос, там тоже считали деньги, однако была и политическая цель: быть первым в космосе, быть первым на Луне и так далее. Человечество до сих пор не поставило цель создать там постоянные автономные поселения, чтобы люди жили и размножались вне Земли, чтобы был полный жизненный цикл от рождения до смерти. Вот эта сверхзадача маячит, она не снята. Ее реализация очень сложна.
У меня есть завиральная идея: я считаю, что это все попытки создания космического человека. Космонавт Валентин Лебедев еще несколько лет назад опубликовал статью "Человек космоса", где тоже говорил об этом. На мой взгляд, есть четыре стадии: первая – просто мечтатели о космосе, вторая – это те, кто прошли отбор, подготовку, даже слетали в космос, но потом вернулись. Третья стадия – это рожденные вне Земли, когда будут рождаться дети, формироваться, развиваться, воспитываться, становиться в полном смысле людьми космоса. Наконец, четвертая стадия – это идеальный космический человек, который не просто родился там, но и всю свою жизнь полностью прожил вне Земли.
При современных технологиях цена вопроса действительно очень высока. Сейчас сутки пребывания одного человека на околоземной орбите стоят порядка 130–150 тысяч долларов.
Сергей Медведев: Судя по всему, есть люди, готовые за это платить и оплачивать ваши мечты: Маск, Безос.
Сергей Кричевский: Моя оценка такая: один год пребывания человека на Луне – примерно один миллиард долларов. Если вы хотите иметь там поселение их ста человек, которые будут постоянно там жить, то сто миллиардов долларов в год извольте выложить просто на то, чтобы поддерживать это без всяких изысков. На Марсе это будет еще дороже.
Сергей Медведев: Главный вопрос – ради чего? И кто, помимо филантропов, визионеров, типа Маска или Безоса, готов это спонсировать?
Сергей Кричевский: Мы сейчас стоим на зыбкой грани. Казалось бы, плотная ткань идей, технологий, но никто из сильных мира сего не поставил иную задачу, а не просто летать и втыкать флаги (лидерство, коммерциализация и так далее). А мы ставим эту сверхзадачу для человечества: создать там форпост, резервное космическое человечество, которое будет там жить и держать эту цепочку жизни, с тем, чтобы в случае катастрофы на Земле кто-то остался в живых.
Сергей Медведев: Чтобы была критическая масса энтузиастов, готовых положить свою жизнь на алтарь человечества и стать резервной копией, которую хранят на тот случай, если Землю накроет ядерная катастрофа.
Иван Моисеев: Но такая задача просто объективно не стоит. Внеземные поселения не спасают от катастроф, они, наоборот, могут приблизить катастрофу, потому что затраты очень велики. Но человечество все равно в любом случае будет двигаться вперед. 10% денег, которые идут на космос, тратятся без какой-либо надежды получить выгоду сейчас или в будущем. 10% правительства соглашаются тратить только из любопытства. Если считать, что земная цивилизация будет развиваться в дальнейшем, как она развивалась раньше, то через 100–200 лет на эти 10% можно уже добиться очень высоких результатов в космосе, улететь далеко.
Сергей Медведев: Если брать не 100 лет, а хотя бы ближайшие 50, каковы основные направления развития космонавтики, куда будет двигаться космическое человечество? Такое ощущение, что уже не первое десятилетие происходит топтание на месте. Повторяется одно и то же: запускается еще экспедиция, еще экспедиция. Это уперлось в какой-то барьер, и этот барьер человечество никак не может преодолеть. Только Илон Маск, может быть, своей возвращаемой ракетой и проектирует, как он говорит, марсианскую колонию.
Один год пребывания человека на Луне – примерно один миллиард долларов
Сергей Кричевский: Последние 30 лет мы действительно вращаемся почти на одном месте. Люди были на Луне, потом произошел откат. Мы продолжаем все это делать на старых технологиях. Сейчас встал вопрос о возвращении на Луну в новом качестве, Луна как новая высота, как седьмой континент Земли, о чем говорил академик Черток. Если мы сможем это сделать, не только вернуться и произвести какие-то экспедиции и посещения, но и постепенно создать лунные базы, постоянно действующую станцию, конечно, потребуется еще масса других усилий и технологий. Если такая цель будет поставлена, этот форпост будет развиваться. Но дальше, на мой взгляд, мы имеем шанс создать постоянные поселения: это моя мечта.
Маск – это о другом. Он технократ, классный инженер, бизнесмен. У него возвращаемые экологичные ступени, миллион людей на Марсе… Но там нет никакой социальной структуры. А потом, миллион – это очень круто, никакой защиты и многого другого. Надо научиться постоянно жить вне Земли. Может быть, потом, с учетом каких-то вариаций с центрифугами, с гравитацией мы сможем продлевать эту жизнь. Возможно, появятся следующие генерации, которые будут адаптированы к условиям космоса. Останется ли при этом человек человеком, где эта грань?
Сергей Медведев: Я хочу подкинуть немножко сомнений, в том числе взятых из вашей статьи. Вы там цитируете ваш давний разговор с академиком, легендарным математиком Никитой Моисеевым, и он как раз спрашивает вас: а зачем?
Сергей Кричевский: Он сказал, что, на его взгляд, это затухающий процесс, Луна – еще возможно, а дальше это уже могут быть не люди. У меня тоже тогда зародились сомнения, я понимаю, что все эти вещи с гравитацией, с репродукцией, с радиацией надо купировать.
Сергей Медведев: Мать-Земля поставила нашу ресурсную гравитационную колыбель.
Сергей Кричевский: Но это не факт, что мы не можем жить там. Может, мы пришли из космоса. Помните фильм "Солярис" по Тарковскому, где Снаут говорит: нам вообще космос не нужен сам по себе, мы хотим Землю, расширенную в масштабах космоса? То есть создать землеподобные условия и жить в них.
Сергей Медведев: Мы никак не можем справиться с собственной средой на Земле, обустроить планету, а тут мы со своими земными привычками беремся осваивать седьмой континент, Луну, да еще дальний космос! Этично ли это в экологической перспективе?
Иван Моисеев: Насчет экологии можно не беспокоиться: космос большой. Все, что говорят: СО2 и прочее, – это просто от большой неграмотности. Наши леса выделяют в сто раз больше углекислого газа, чем человек. Земля очень большая, испортить ее не хватит всех усилий человечества, слишком слабы мы для этого. То же касается и космоса.
Сергей Медведев: А надо ли вообще расширяться? Двигает ли нас эволюция к выходу за пределы земной гравитации?
Иван Моисеев: Это связано с характером человека: он будет расширяться в любом случае, надо это или не надо. Всегда существуют 10% людей, которым не сидится на одном месте, они все равно будут рваться в космос. Как только у них появится возможность, а возможность будет увеличиваться в связи с общим техническим прогрессом, они ее используют. Одна десятая из этих 10% будет рваться в космос. Поскольку мощность человечества возрастает, своих денег у этого 1% будет достаточно, чтобы двигаться дальше. За 50 лет максимум, что мы можем получить? – это небольшая лунная база, если американцы все-таки рванутся туда. Марс как цель для человека исключается. Достаточно посмотреть панорамы, снятые марсоходом (а там у них уже три, и сейчас еще один полетит), чтобы убедиться, что там совершенно нечего делать человеку, если учесть цену билета, а это 500 миллиардов долларов на двоих. Трамп – обычный американец, и, разговаривая с астронавтами, он спросил: сколько денег вам нужно, чтобы слетать на Марс? Ответ: не хватит всех денег на Земле, чтобы туда слетать, особенно в те сроки, в которые это предполагается.
Сергей Медведев: А если использовать международное сотрудничество, ваш проект транснационального государства, о котором вы рассказываете?
Сергей Кричевский: Это не мой проект, но я в нем участвую. Я все-таки не соглашусь с Иваном, который все сводит к деньгам. Мечта двигает очень здорово, а дальше уже что-то получится. Сто лет назад, когда Циолковский писал сочинение "Вне Земли", в Калуге его считали городским сумасшедшим, а сейчас мы на это смотрим по-другому. Да, есть критическая масса идей, людей и технологий, но чтобы это реализовать, надо провести эту сборку: кто будет актором, кто закажет этот проект. Это будут сильные государства мира сего (я предлагал всемирный космический союз), объединившиеся под эту задачу, либо отдельные лица будут потягивать деньги, что-то выстраивать и так далее. Может быть, сработает комплекс знаний, технологий, идей мечтателей. Никто не знает. Но человечество в XXI веке созревает, хочет, может попытаться создать внеземную космическую цивилизацию.
Сергей Медведев: Есть точка сборки: она называется мечтой. Как говорил Карл Саган, освоение космоса должно завораживать. Если мы сумеем сформулировать завораживающую идею космического человечества, то может быть, действительно у человека на ближайшие 50 или 100 лет появится перспектива совместных усилий по освоению космического пространства и его колонизации.
