- Конституционный суд России не нашел в поправках к Основному закону страны противоречий действующей Конституции.
- Власти страны принимают различные меры для борьбы с коронавирусом, но кто следит за их исполнением?
Конституционный суд России на этой неделе признал законными планы властей отредактировать Основной закон страны. На то, чтобы прийти к такому выводу, судьям хватило трех дней. КС не нашел в предлагаемых поправках противоречий действующей Конституции и признал допустимым обнуление президентских сроков Путина. Что все это значит? Спросим у доктора философских наук, профессора, председателя редакционного совета журнала "Сравнительное конституционное обозрение" Андрея Медушевского.
Видеоверсия программы
Андрей Медушевский: Для описания этой ситуации уместно использование понятия "юридический переворот". Оно используется во французской литературе при описании перехода от Четвертой Французской республики к Пятой. Бывают ситуации, когда довольно существенные политические изменения предстают как сохранение преемственности правового развития: с одной стороны, есть разрыв преемственности, а с другой, есть юридическая конструкция, которая позволяет обеспечить преемственность.
Действительно, бывают ситуации, когда правовые изменения очень тесно связаны с политическими, а политические адресуются к их юридическому оформлению. И я полагаю, что сегодня мы имеем нечто похожее с российской Конституцией, ведь действительно существует определенная преемственность. Издан закон о поправке...
Марьяна Торочешникова: И при этом нарушены все возможные процедуры! Несмотря на издание закона, каждую поправку нужно было голосовать отдельно.
Андрей Медушевский: Есть внешнее формальное следование Конституции и закону о принятии конституционной поправки, а на деле мы видим очень существенные отклонения, причем говорящие о явной политизации этой акции.
Марьяна Торочешникова: А зачем сохранять видимость приличий? Проверка в Конституционном суде, у которого нет полномочий проверять еще не принятые акты, история с голосованием, которое сейчас всем навязывают, – для чего это? Почему бы просто не выйти и не сказать: "Я все отменяю"?
Андрей Медушевский: Это нужно для сохранения конституционной легитимности действующей политической системы, несмотря на то, что она, конечно, все дальше отходит от следования и духу, и букве Конституции.
Марьяна Торочешникова: А разве сейчас они уже не перешли эту черту легитимности?
Андрей Медушевский: Нет, они пытаются создать новую легитимность. И как раз одним из элементов ее создания является введение совершенно нового института общероссийского голосования по закону о поправке к Конституции. Этого института нет в Конституции.
Марьяна Торочешникова: И вообще ни в одном законе.
Для описания этой ситуации уместно использование понятия "юридический переворот"
Андрей Медушевский: Конституция говорит о референдуме, когда происходит полная ее смена, то есть глав 1-й, 2-й и 9-й. И Конституция использует понятие "всенародного голосования", имея в виду ситуацию, в которой была принята Конституция в 1993 году. Что же касается общероссийского голосования, то это совершенно новая формула, которая появилась впервые в законе о конституционной поправке, причем никто и не говорит о том, что эта процедура является частью юридической процедуры.
Не случайно общероссийское голосование называют плебисцитом. Плебисцит – это голосование народа, граждан по какому-то наиболее значимому, судьбоносному вопросу. И вот, как правило, плебисциты как раз и позволяют связать два типа легитимности: одна легитимность – народная, которая вытекает из принципа народного суверенитета, а другая – персональная. Народ в результате этого голосования фактически делегирует свою власть одному лицу. Это формула бонапартистского плебисцита.
Марьяна Торочешникова: А значит ли это, что люди, которые придут голосовать, будут голосовать либо за то, чтобы Путин остался в России пожизненно, либо за то, чтобы наконец остановить это? Или они действительно будут думать, что голосуют за пенсии, бесплатные завтраки, традиционный брак и прочее, – за то, что напихали в эти поправки?
Андрей Медушевский: Эта ситуация несколько сложнее. Над этим размышлял известный писатель Алексис де Токвиль в 1848 году, когда стоял перед сходной дилеммой. Он определял ее как ситуацию политического кризиса, когда существует выбор между социальной революцией и сохранением стабильности в виде персонифицированного авторитарного режима. Токвиль сказал, что если выбор таков, то он за авторитарный режим. Таким образом, это выбор между дестабилизацией, анархией, с одной стороны, и сохранением мнимого конституционализма, персонифицированного в фигуре лидера.
Марьяна Торочешникова: А можно все это переиграть? Если предположить, что люди пришли на это голосование и все проголосовали против? Конечно, можно предположить: все равно "нарисуют" то, что им нужно. Но допустим, не "нарисовали". Нельзя ли просто сказать: "Хорошо, тогда мы все переиграем. Пусть Конституция остается как есть, а я, Путин, уйду в 2024 году"?
Андрей Медушевский: Насколько я понимаю, глава государства заявил, что если это голосование не состоится, то он не подпишет закон о поправках.
Марьяна Торочешникова: А по-моему, он уже все подписал.
Андрей Медушевский: Да.
Марьяна Торочешникова: Вы сравнили эту историю с историей Бонапарта. Можно ли предполагать, что следующим шагом будет коронация?
Андрей Медушевский: В XXI веке это уже не модно. Некоторые считают, что и Бонапарт совершил ошибку, объявив себя императором, то есть перейдя от демократической легитимности к монархической.
Марьяна Торочешникова: И отрекся от идеи республики.
Андрей Медушевский: Действительно, речь идет о создании политической системы, которая очень напоминает историческую форму дуалистической монархии, где существует очень сильный глава государства – монарх, обладающий не только символическим статусом, но и реальной властью, и довольно слабый парламент, а также слабое техническое правительство, которое действует фактически под контролем главы государства.
Марьяна Торочешникова: То есть Путин фактически взял в заложники всю страну?
Андрей Медушевский: Я не уверен, что это только действия личности. Речь идет скорее об определенной исторической тенденции, о большом постсоветском конституционном цикле, в завершающей фазе которого мы находимся. Мы по кругу прошли весь путь от отрицания советской модели номинального конституционализма к принятию демократической, либеральной Конституции 1993 года, хотя и с сильно выраженными президентскими полномочиями как гарантой этого либерального перехода. И третью заключительную фазу я определяю как реконституционализацию (или ретрадиционализацию), когда под флагом необходимости согласовать Конституцию и действительность фактически воспроизводятся либо текстуально, либо семантически очень многие положения старого порядка, отвергнутые на пике демократических реформ.
Марьяна Торочешникова: А почему нужно подтягивать Конституцию к действительности, а не наоборот, не делать все, чтобы эта действительность соответствовала тому, что записано в Конституции?
Андрей Медушевский: Если говорить о причинах такого развития в направлении авторитаризма, то здесь действует совокупность факторов. С одной стороны, это, безусловно, апатия общества и его стремление к стабильности после распада СССР. В памяти населения присутствует тот факт, что страна в течение ХХ века распадалась дважды, и это исключительный феномен, никто не хочет повторения. И, наконец, это апатия, непонимание важности конституционных норм и права для построения демократического общества и для обыденной жизни. Важным фактором являются действия самой власти, которая в условиях этой апатии действует традиционно – так, как она привыкла. Власть стремится к максимизации полномочий тогда, когда это никак не ограничено: абсолютно любая власть, это свойство власти. Настоящий властитель – это человек, который, как говорил Макс Вебер, испытывает голод по власти. Если система разделения властей, сдержек и противовесов не ограничивает его в этом, то он стремится стать абсолютным властителем. И Конституция как раз закладывает систему сдержек для того, чтобы власть не переходила определенной границы.
Марьяна Торочешникова: Но они не работают, как мы можем видеть на примере происходящего сейчас в России! Лично мне, например, странно, что конституционные судьи взяли, как один, под козырек и легитимизировали происходящее, хотя в этом пакете поправок написано, что президент сможет сам влиять на состав Конституционного суда, то есть убирать оттуда неугодных. Раньше он только назначал судей, а теперь сможет и выгонять их, что значительно хуже.
Андрей Медушевский: Да, заключение КС действительно является легитимацией этого юридического переворота. И здесь следует указать на ряд факторов. Во-первых, по закону о Конституционном суде он до последнего времени не мог рассматривать поправки к Конституции. И когда возникал этот вопрос, например, в 2008 году, КС очень четко объяснял свою позицию: "мы не можем рассматривать поправки к Конституции до тех пор, пока они не стали действующими, потому что мы не рассматриваем законопроекты и не можем рассматривать эти поправки после того, как они стали частью Конституции, потому что Конституционный суд не может рассматривать вопросы конституционности самой Конституции". Это была позиция КС до последнего времени.
А сейчас, как говорит Конституционный суд, ситуация изменилась в результате принятия закона о конституционной поправке, который наделяет КС правом предварительного контроля конституционности законов. Но парадокс состоит в том, что КС оценивает конституционность поправок того закона, который наделяет этот же Конституционный суд правом рассматривать конституционность этих поправок. Это один из важных спорных вопросов в этом деле.
Другой важный момент – это очень широкая интерпретация Конституционным судом так называемых "дискреционных" полномочий законодательной власти, то есть усмотрения законодательной власти. Возникает вопрос: до какой степени законодательная власть может идти дальше основополагающих положений Конституции?
Марьяна Торочешникова: Могут просто все переписать!
Андрей Медушевский: Ведь можно же таким образом принять и монархию! Фактически суд разделяет позицию законодателей, которая состоит в том, что статья 81-я изменяется, вводится ограничение на два срока без одиозного слова "подряд". Но одновременно с этим вводится так называемая "переходная" норма о том, что это положение не распространяется на действующего главу государства на так называемый "переходный" период. И вот эта концепция "переходного периода" позволяет легитимировать фактически неограниченное продление власти.
Марьяна Торочешникова: Пожизненно!
Андрей Медушевский: Ибо переходный период может длиться очень долго.
Марьяна Торочешникова: Что делать в этой ситуации обычным людям? Я знаю, что юристы, правоведы уже обратились в Совет Европы, потому что, по Венецианской комиссии, можно провести правовую экспертизу всех этих поправок. Пока еще в Конституции РФ действует норма, которая предусматривает главенство международных соглашений и актов над происходящим в России.
Андрей Медушевский: Я считаю, что они поступили не очень правильно: оценивать принятие Конституции или поправок к ней – это суверенное право государства, внутренний вопрос. Выносить его в международную аудиторию, конечно, можно, но лучше бы самим дать ответ о том, что происходит. У нас достаточно квалифицированных юристов.
Марьяна Торочешникова: Так уже все дали ответ!
Андрей Медушевский: Безусловно, мнение Венецианской комиссии по этому вопросу очень важно, но вряд ли оно повлияет на ситуацию.
Марьяна Торочешникова: Кроме того, непонятно, когда они соберутся, и соберутся ли, учитывая историю с коронавирусом.
Андрей Медушевский: По этому вопросу может высказываться любой эксперт, как российский, так и международный. Речь идет о том, чтобы выработать консолидированную позицию.
Марьяна Торочешникова: А что делать сейчас людям, которые оказались на таком распутье? Как относиться к тому, что запланировано на 22 апреля?
Основная цель общероссийского голосования состоит в легитимации этих поправок, которые находятся на грани конституционности или уже переходят ее
Андрей Медушевский: Это плебисцит о доверии лидеру. Как об этом говорит и сам Конституционный суд в своем заключении, это не юридическая вещь, а именно политическая акция, направленная на легитимацию принятых конституционных поправок.
Марьяна Торочешникова: Правильно ли я понимаю, что если я решу пойти голосовать, то голосовать я буду за свое доверие или недоверие Путину, а не за сами поправки? То есть вы доверяете и хотите, чтобы он оставался тут навечно, или не доверяете и хотите чего-то другого?
Андрей Медушевский: Да, фактически вопрос сводится к этому. И учитывая тот факт, что все поправки объединены в одном законе, конечно, проводить голосование по такому большому количеству поправок очень трудно. Они очень разные, и для того чтобы разобраться в этом, нужно быть юристом.
Основная цель общероссийского голосования состоит в легитимации этих поправок, которые действительно находятся на грани конституционности или уже переходят ее. Исходя из этого, любое участие в голосовании будет означать поддержку этой легитимации. Неважно, проголосуете ли вы "за" или "против", вы тем самым принимаете данную форму легитимации. Поэтому дилемма такова: либо вы отрицаете легитимность самого голосования – и тогда не участвуете в нем, либо вы принимаете эту легитимность, говорите, что "это полноценный институт народного волеизъявления", – и тогда вы можете прийти и проголосовать.
Марьяна Торочешникова: Но ведь в тех же поправках к поправкам предусмотрено отсутствие порога явки, то есть если Путин сам за себя проголосует и будет единственным участником этого голосования, то оно все равно состоится.
Андрей Медушевский: Нет, там сказано, что должно быть больше половины голосов от всех принявших участие в голосовании. Таким образом, речь, конечно, не идет о референдуме, который предполагает общенациональное волеизъявление. Если придут три человека, и два проголосуют "за", то этого будет достаточно.
Марьяна Торочешникова: Путин, Зорькин, Терешкова, и все. Довольно странные времена – и вирус, и история с Конституцией!
Андрей Медушевский: Кстати, сейчас ЦИК уже обсуждает вопрос о возможности интернет-голосования, заочного голосования, и это добавляет проблем. Причем допускается процедура не только заочного голосования на дому, но и предварительного голосования. Кроме того, как пишут в СМИ, уже обсуждается вопрос о том, состоится ли оно 22 апреля или позже.
Марьяна Торочешникова: По-моему, Александр Рыклин пошутил в Facebook, что, скорее всего, Избирком предложит такую форму голосования: если шторы на окнах не задернуты, значит, голосовали "за". Вот к этому все идет.
Андрей Медушевский: И это не предел возможных манипуляций. Были плебисциты в странах Южной Европы, когда все лица, которые не явились на такого рода голосование, засчитывались как принявшие участие с положительным голосом. Тут очень разные возможности: как интерпретировать явку и участие, будет оно заочным или очным, как будет организован механизм подсчета голосов, как может быть использован административный ресурс. Если взять все это в совокупности, то легко предсказать результаты.
Власти всех регионов России с сегодняшнего дня ввели режим повышенной готовности из-за угрозы распространения коронавируса. Вузы переведены на дистанционный режим обучения, школьников отправляют на каникулы с 23 марта по 12 апреля. Закрываются все федеральные музеи, театры, филармонии и цирки, спортивные мероприятия тоже полностью остановлены. Людям предлагают работать удаленно или брать неоплачиваемые отпуска. Тем, кто обнаружил у себя симптомы простуды или гриппа, настоятельно рекомендуют взять больничный, а вернувшимся из-за границы – две недели оставаться в самоизоляции. Но кто это проверяет? Кто отвечает за дезинфекцию мест общего пользования? И куда жаловаться, если что-то идет не так? Выясняла Анастасия Тищенко.
В студии Радио Свобода – муниципальный депутат московского района Измайлово Надежда Загордан.
В начале этой недели Надежда выложила на своей странице в "Фейсбуке" видео с экспериментом: вместе с жительницей района они пытались выяснить у московских служб, что делать в ситуации, когда один из других муниципальных депутатов округа вернулся из путешествия, не стал самоизолироваться, ходил по району и разносил инфекцию.
Надежда Загордан: В Москве было два указа мэра: один от 5-го, второй от 16 марта. И формулировка была следующая: "Обязать граждан, прилетевших из определенных стран, соблюдать режим самоизоляции". Во втором постановлении была несколько расширенная формулировка: "Людям, которые проживают с теми, кто прилетел из этих стран, тоже нужно самоизолироваться". На момент воскресенья я еще не могла получить информацию о том, нужно или нет самоизолироваться тем людям, которые проживают вместе с прилетевшими. Была вот такая неразбериха.
Кстати, у нас одна школа закрыта на карантин – № 1508: мама, прилетевшая 3 марта из Италии, принесла коронавирус, и дочки, которые ходили в эту школу, по крайней мере, одна из них, имеет статус подтвержденного коронавируса. Ни мать, ни дочки не соблюдали режима самоизоляции, и вот к чему это привело. Сейчас у всех, кто контактировал, должны брать пробы на коронавирус, и вроде бы это действительно происходит.
Муниципальный депутат знал, что обязан соблюдать режим, однако не соблюдал. Мы выясняли это с его соседкой: она живет в одном с ним подъезде, и он хватаются за одни перила, нажимают на одни кнопки лифта или домофона.
Марьяна Торочешникова: То есть она перепугалась и решила проявить бдительность?
Надежда Загордан: Да, ведь известно, что вирус хорошо передается.
Марьяна Торочешникова: Потому что всех напугали, скажем прямо.
Надежда Загордан: Ажиотаж есть, конечно. И мы решили проверить, как можно узнать, кто же контролирует этих прилетевших граждан.
Марьяна Торочешникова: Говорят, что полиция.
Надежда Загордан: Дело в том, что полиция не знает. Мы выясняли этот вопрос с полицией. Позвонили абсолютно на все "горячие линии", и последняя инстанция была – полиция. Соседка этого депутата пригласила полицейских. И нам сообщили: по крайней мере до 16 марта люди прилетали из этих стран, которые указаны в указе от 5 марта, и только для трех стран (Китая, Ирана и Италии) выдавали при выходе в нашу страну с самолета оповещение о том, что человек обязан зарегистрироваться, по определенному телефону сообщить, где он находится, каковы его контактные данные, и держать себя в режиме самоизоляции. Тогда он вроде бы ставится на контроль. Когда люди приезжали из остальных стран, которые тоже указаны в постановлении от 5 марта, их никто не регистрировал. И хотя в приказе написано, что человек обязан, он не ставил свою подпись.
Марьяна Торочешникова: И поэтому полиция не может ничего поделать?
Надежда Загордан: Да. Полиция пришла после того, как был поднят этот вопрос. К тому моменту уже все было выложено, наш депутат уже позвонил по нужному телефону, зарегистрировался и должен был бы, по идее, соблюдать режим самоизоляции дальше. Но соседи говорят, что и дальше видели его не соблюдающим этот режим.
Марьяна Торочешникова: И тогда встал вопрос о том, как бы дезинфицировать подъезд
Если есть признаки респираторного заболевания, то врач придет на дом и возьмет мазки для тестирования
Надежда Загордан: Это тоже очень больной вопрос: оказалось, что если коронавирус не выявлен, то дезинфекцию не делают. Хотя в Госдуме мы видели: когда пришел Катасонов, прилетев из страны с коронавирусом, там буквально сразу же провели дезинфекцию. А для людей, живущих в обычных многоквартирных домах, такого не происходит. И на момент воскресенья нам не удалось выяснить, кто же все-таки производит дезинфекцию. Федеральная "Горячая линия" Роспотребнадзора отсылала на региональную линию Минздрава, а тот говорил, что не имеет данной информации, ему не поступало никаких распоряжений. Но на всех этих "горячих линиях" по факту сидят люди, которые говорят по скрипту. Кстати, скрипт желательно было бы все-таки выложить, чтобы мы могли узнать общие вопросы.
Марьяна Торочешникова: Чтобы не дозваниваться.
Надежда Загордан: Когда я звонила в понедельник на "роспотребовскую" линию, я ждала по восемь минут, задавала вопрос, и меня перенаправляли на другую, а потом связь обрывалась, и никакой информации не было. Дальше мы позвонили на "горячую линию" по округу (ВАО), но там отвечают только за поликлиники и медучреждения. Нам сказали: "Попробуйте обратиться в вашу управляющую компанию". Но управляющие компании не получали никаких распоряжений, и как они могут сделать дезинфекцию, если им непонятно, какими средствами пользоваться? У людей должна быть и специальная форма, в которой делают дезинфекцию.
Кстати, сегодня я звонила в несколько управляющих компаний по Москве и спрашивала, были ли какие-то совещания и распоряжения по данному вопросу. Как мне сообщили, Роспотребнадзор присылал письмо о том, что нужно дезинфицировать подъезды хлорсодержащими средствами, и было указано, какие средства можно использовать. Но, насколько я поняла, в этом письме не было ничего по поводу того, чтобы участить режим проведения уборок с использованием этих дезинфицирующих средств. По-моему, надо было бы в первую очередь собрать управляющие компании и сообщить им, каким образом действовать, если, например, есть человек, зарегистрированный как прибывший из пораженной вирусом страны. Хотя, наверное, имеет смысл вообще участить уборки во всех многоквартирных домах.
Марьяна Торочешникова: Вы наверняка общаетесь с муниципальными депутатами из других районов. Кому-то давали разъяснение, что делать людям, вернувшимся из каких-то стран, если они одиноки? Созданы ли уже протоколы по доставке еды? Есть ли какие-то службы, которые выгуляют собаку или помогут престарелым родственникам человека, вынужденного находиться в самоизоляции?
Надежда Загордан: Очень своевременный вопрос! Но ответа на него пока нет. Депутаты Мосгордумы из трех фракций – КПРФ, "эсэры" и "Яблоко" – подали запрос Собянину, как человеку, руководящему Антикризисным центром по борьбе с коронавирусом, с просьбой организовать "круглый стол" с привлечением управляющих компаний, служб, которые обеспечивают транспортную доступность и здравоохранение, чтобы в течение трех дней мы получили ответы на эти вопросы. Но проблема в том, что обычно, когда "круглые столы" устраивают депутаты оппозиционных фракций, на них никто не является, и это страшно. Кстати, в Мосгордуме с этой недели тоже отменены все "круглые столы", которые планировались.
Марьяна Торочешникова: А о чем вас, как муниципального депутата, спрашивают люди в связи с ситуацией с коронавирусом? Говорят ли они что-то о закупочной панике, об отсутствии и наличии необходимых лекарств, масок?
Надежда Загордан: По всем соцсетям мы видим, что ажиотаж в магазинах присутствует. В основном, я так понимаю, это крупные сетевые магазины. Чуть лучше дело обстоит в магазинах, которые рядом с домом.
Марьяна Торочешникова: А в поликлиниках?
Надежда Загордан: Человеку, который болел пневмонией, не предлагали сдать анализ на коронавирус, хотя это было 18 февраля, и вроде бы уже все знали об угрозе. Сегодня, когда я позвонила на "горячую линию" московского Департамента здравоохранения, мне сказали, что если есть признаки респираторного заболевания, то врач придет на дом и возьмет мазки для тестирования. Нужно просто позвонить в свою поликлинику. Существует проблема с врачами, которые приходят брать анализы. Как я понимаю, есть дефицит спецодежды. Им предлагают надеть бахилы и маски – и на этом все. И есть вопрос доставки до лаборатории проб, которые потенциально опасны.
Марьяна Торочешникова: Не утешили вы никак нас, Надежда!
