“Папа бил меня солдатским ремнем с пряжкой, веревкой, проводом, скакалкой. Все это прекратилось, когда я выросла. Сейчас мне 23, но я все еще до дрожи боюсь звука быстро пролетающей скакалки и не умею на ней прыгать”, – рассказывает Анна (имя изменено по просьбе героини – Р.С.).

Она сталкивалась с домашним насилием со стороны отца на протяжении многих лет. “Мама всегда защищала, как могла, решала возникающие в семье конфликты. Ее папа не бил, только орал на нее и унижал морально”, – вспоминает девушка.

Она была первым ребенком в семье. Жили родители небогато, и сразу после рождения дочери у отца начались проблемы на работе. Через год родилась сестра Анны, а еще через год отец ушел из семьи. Снова вернулся он, когда старшая дочь пошла в первый класс.

“Почти сразу он принялся воспитывать нас с мамой. Однажды мама пришла ко мне на открытое занятие по сольфеджио. Мне было семь, мне было весело, и я немного шалила. Когда мы пришли домой, мама попросила папу объяснить мне, как нужно себя вести на занятиях. Сама она ушла гулять с сестрой. Я зашла к папе в комнату, не успела даже раздеться, как он схватил меня, поднял вниз головой и так держал за ноги и бил ремнем, пока у него не устали руки”, – рассказывает Анна.

Она вспоминает, что отец мог подойти к ней, схватить за голову и ударить об стол, если она слишком долго делала домашнее задание или решала его неправильно. “Он мог начать лупить меня за то, что я пила воду, а не чай, как он”, – говорит девушка.

Избиения прекратились, когда Анна выросла и заявила, что не потерпит больше такого отношения к себе. По ее словам, он перестал бить, но продолжал унижать морально, как поступал раньше с мамой.

“Я не могу сказать, что ничего хорошего не было. Я люблю своего папу, но не знаю, смогу ли когда-то его простить. Забыть все это не смогу точно. Я до сих пор вздрагиваю от громких звуков и резких движений, боюсь, когда двое ссорятся на повышенных тонах, потому что чувствую, что может прилететь и мне”, – делится Анна.

Такие истории происходят с детьми в России ежедневно. При этом, говоря о домашнем насилии, активисты и правозащитники часто смещают фокус в сторону женщин, страдающих от жестокого обращения со стороны супругов, считает режиссер из Новосибирска Варвара Попова. А ведь дети страдают не меньше.

Чтобы истории о домашнем насилии прозвучали из уст детей, Попова поставила документальный спектакль “Сила ≠ Насилие”. Она собрала реальные истории людей, переживших издевательства, унижение и побои со стороны самых близких, отобрала самые яркие эпизоды и оформила в виде постановки. Впервые спектакль показали в Новосибирске в рамках фестиваля “Не виновата”.

Собирать истории режиссер начала еще в октябре, опубликовав пост в социальных сетях. Откликнулись десятки людей. В спектакль вошли только три истории. По словам режиссера, она отобрала наиболее яркие монологи, которые хорошо могут смотреться на сцене.

Сама Попова с домашним насилием никогда не сталкивалась. “У нас была идеальная семья, где жестокое обращение с детьми нормальным не считалось. Потом я вышла во взрослую жизнь и поняла, что так повезло далеко не всем. Я была шокирована тем, насколько часто дети подвергаются насилию со стороны родителей”, – рассказывает режиссер.

Впервые она столкнулась с домашним насилием, когда на первом курсе университета уехала с парнем жить отдельно от родителей. “У нас за стеной сильно избивали грудного ребенка. Он постоянно орал. В какой-то момент я поняла, что это вроде бы происходит за стеной, но начинает влиять и на нашу жизнь”, – делится Попова.

Общаться с соседями она боялась, вызвать полицию тоже не решалась. “В первую очередь я переживала за свою безопасность. Как-то раз я просто подложила им под дверь записку, в которой написала: если я не перестану слышать постоянные избиения младенца, то подам заявление в органы опеки”, – говорит режиссер.

Соседи восприняли ее слова всерьез. К ним стали приходить няня и бабушка. С того момента избиения прекратились.

Потом Попова переехала в другую квартиру, но и там продолжала слышать крики за стеной. “Тут мать с отцом сначала орали друг на друга, потом доставалось и их дочери школьного возраста”, – рассказывает автор постановки.

Она добавляет: со стороны семья выглядит практически идеальной. Отец всегда здоровается, улыбается и даже предлагает подвести. Мать ведет красивый инстаграм. “Как-то раз, когда я только переехала, они даже были у меня в гостях. Сейчас я чаще стараюсь их избегать”, – говорит Попова.

Все эти истории были обезличенными до тех пор, пока девушка не начала заниматься проблемой буллинга в школе. Она вместе с подругой-психологом поставила документальный спектакль, где прозвучали монологи тех, кто пострадал от издевательств.

После спектакля авторам начала писать школьница. Она утверждала, что идея постановки сводится к безответственности учителей, которые не контролируют учебный процесс должным образом, однако на деле это не совсем так. Девочка рассказала, что ее бьют дома, а учителя иногда чуть ли не единственные люди, с которыми она может поговорить.

“Мы сразу подключились к этой истории. Она стала для меня отправной точкой для начала работы над темой насилия в семье. Тогда мы скинули девочке несколько телефонов доверия и контакты разных организаций”, – вспоминает Попова. По ее словам, только в этот момент она осознала: в стране нет реальных механизмов, которые бы могли помочь детям в такой ситуации. В некоторых фондах девочке не отвечали совсем, в некоторых ссылались на то, что занимаются только проблемой сексуального насилия. Школьный психолог разобраться с ситуацией тоже не смогла. Она послушала отдельно девочку, отдельно маму, потом попросила их прийти вместе. В этот же день в семье произошел конфликт – и мать идти на очередную консультацию отказалась.

По данным ВОЗ, примерно 25–50 % мужчин и женщин по всему миру сообщают о том, что подвергались физическому насилию в детстве. Согласно исследованию социологического факультета МГУ, в России из дома ежегодно убегают 50 тысяч детей. Примерно треть из них — из-за плохих отношений с родителями. От учебы убегают 18% школьников, еще 12 % – из-за элементарного отсутствия внимания со стороны отца или матери.