Пандемия коронавируса стала главным событием 2020 года, и многие другие важные темы, оказавшись в тени глобальной борьбы с болезнью, не получили должного внимания. Одна из таких тем – суд по делу о крушении на востоке Украины летом 2014 года самолёта Boeing-777 "Малайзийских авиалиний". Буквально за несколько дней до объявления о начале пандемии в Европе процесс открылся в окружном суде Гааги. Его начала уже шесть лет ждали тысячи людей из разных стран, желающие узнать правду о катастрофе рейса МН17. Впервые роль России в конфликте на востоке Украины будет оценена судом, и ради этого – не говоря уж о справедливости и наказании виновных – за процессом стоит следить. Суды в Нидерландах в эти недели закрыты из-за коронавируса, однако для этого дела поначалу было сделано исключение: заседание 23 марта прошло без зрителей. Теперь объявлен перерыв до 8 июня.
Уже то обстоятельство, что процесс начался, можно считать успехом Нидерландов. Из-за военного конфликта и нежелания России и вооруженных группировок на неподконтрольной Украине территории сотрудничать, следствию было сложно получить доступ к свидетелям и обвиняемым, к месту трагедии и доказательствам совершения преступления. Выдача Владимира Цемаха Украиной России стала для суда потерей свидетеля или даже подозреваемого. До последнего момента казалось, что у следствия нет достаточных оснований для передачи дела в суд. Но нидерландская прокуратура сумела подготовить обвинение против четверых военных так называемой "ДНР" – Сергея Дубинского, Олега Пулатова, Игоря Гиркина и Леонида Харченко.
Обвинения выдвинуты против "второго уровня командования", против тех, кто, как считает следствие, организовывал удар по самолету. Расследование продолжается, и нидерландская прокуратура уже заявила, что ставит своей целью привлечь к ответственности всех виновных в крушении самолета: и тех, кто нажимал на кнопку ракетной установки "Бук", и тех, кто отдавал приказы.
Судебный процесс организован таким образом, чтобы выразить уважение памяти погибших и сделать слушания максимально открытыми для журналистов и родственников погибших. Заседания проходят в комплексе "Схипхол", в нескольких сотнях метров от аэропорта Амстердама. Сделано это в том числе и для того, чтобы облегчить логистику для иностранцев, следящих за процессом, и потому, что здание окружного суда Гааги слишком маленькое, чтобы вместить всю публику. Ещё одна причина – именно из аэропорта Схипхол вылетел в свой последний рейс лайнер "Малайзийских авиалиний", многие потерпевшие именно здесь видели своих близких в последний раз.
Несмотря на то что этот процесс формально национальный, по содержанию и значению он международный. И для Украины, и для России он имеет огромное значение. Согласно нормам международного права, для того чтобы перед Россией в юридической плоскости был поставлен вопрос об ответственности за участие в военном конфликте в Донбассе, недостаточно признания фактов контроля со стороны Москвы за теми или иными отдельными операциями или фактов снабжения бойцов-сепаратистов оружием и техникой. Необходимо доказать, что Российская Федерация осуществляла полный контроль над своими вооруженными группами на территории Украины. Именно это ещё не было доказано ни в одной международной инстанции.
В нескольких международных судах инициированы процессы против России по поводу конфликта на востоке Украины, но ни один ещё не начал рассмотрения по существу. В своем последнем по времени отчёте офис прокурора Международного уголовного суда отметил, что Россия могла осуществлять полный контроль над вооруженными группами, но прокурор пока не утверждает этого наверняка, не располагая необходимыми доказательствами. А вот Международная следственная группа, которая ведет расследование катастрофы МН17, уже заявляла о причастности тогдашнего помощника президента России Владислава Суркова и других российских чиновников к трагедии, как и о том, что влияние России на "ДНР" не ограничивалось только косвенной военной поддержкой.
Свидетельские показания и доказательства причастности России к трагедии МН17 критически важны в начавшемся судебном процессе. Если нидерландский суд признает участие России в конфликте, это ляжет в основу решений других международных и национальных судебных процессов. А ведь сбитый Boeing – лишь одно из военных преступлений, совершённых на неподконтрольных правительству Украины территориях. Военные действия повлекли за собой преследования целых социальных групп по причине политических взглядов, этнической принадлежности, религиозных верований, сексуальной ориентации. Если будет доказан факт общего контроля со стороны России над вооруженными группировками, действовавшими на востоке Украины, Россия как государство и российские чиновники будут ответственны и за эти преступления.
На первом заседании суда прокурор заявил о попытках Кремля помешать расследованию, об угрозах свидетелям со сторон неизвестных лиц. Изначально нидерландская прокуратура рассчитывала, что весь процесс займет один или два года. Но участие в слушаниях адвокатов одного из обвиняемых, Олега Пулатова, затянет процесс. Защита уже потребовала перевода всех материалов дела, а это 36 тысяч страниц, на русский язык. Хотя суд отказал в этом ходатайстве, ссылаясь на то, что адвокаты Пулатова знают нидерландский, очевидно: будут найдены и другие основания для затягивания процесса и обжалования действий прокуратуры.
Если нидерландский суд признает роль России в крушении самолёта, то возникнут основания для выплаты компенсации ущерба семьям, взысканной с имущества РФ за границей. Могут быть ужесточены действующие против России международные санкции. Такие санкции, наложенные по решению суда, не будут предметом политического торга, и снять их можно будет, только если Россия выполнит решения суда.
Сбитый Boeing в июле 2014-го изменил отношение многих к войне на востоке Украины. Подобным образом судебный процесс в Нидерландах может открыть правду не только о нападении на гражданский самолет, но и о войне в Донбассе.
Евгения Андреюк – эксперт антидискриминационного центра "Мемориал"
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
