Побочное последствие пандемии – из-за резко сократившихся объемов выбросов воздух стал прозрачным. Жители Пенджаба, например, впервые за 30 лет увидели Гималаи. Они, конечно, и раньше знали, что там, на севере, горы, но теперь появилась ясность. Нам тоже надо воспользоваться этой ситуацией, чтобы избавиться от застилающего реальность смога и увидеть все таким, какое оно есть. Что же мы увидели?
Мы, в общем, не сомневались, что значительная часть достижений, о которых рассказывают по телевизору, – вранье. Но обнажился масштаб этого вранья. Оказалось, например, что целые структуры, на которые тратились огромные деньги и экранное время, не более чем декорация, картон, за которым ничего нет. Так, исчезло из нашего лексикона слово из трех букв – МЧС. Министерство, якобы, способное за считаные часы обеспечить эвакуацию, развернуть полевые госпиталя и так далее, по-видимому, всё состояло из своего PR-отдела.
Мы знали, что государству наплевать на нас, что его приоритеты – собственная безопасность, набивание карманов с последующим вывозом награбленного за Запад и, может быть, химера имперского величия у первых лиц, остальным наплевать и на это. Но, надо признать, многих из нас они удивили. Не тем, что отказались помогать гражданам, а тем, сколь открыто, без тени смущения они это сделали на фоне сообщений о триллионах долларов, которые бросают на поддержку своего населения другие страны.
А может, кстати, они врали про золотовалютные резервы и стабилизационные фонды? Может, давно нет ничего, украли и это? Ничего не раздают потому, что и раздавать нечего? Я, правда, так не думаю. Мне кажется, кое-что есть, а не раздают по жадности и глупости. Никого не удивляет, что власть держит людей за идиотов. Но, когда они говорят, что денег на поддержку бизнеса и граждан нет, а сами продолжают перекладывать плитку и содержать конторы типа RT, это воспринимается как перебор.
Государство постоянно рассказывало, как оно укрепляет имидж России в мире. Но вряд ли можно было нанести более разрушительный удар по образу страны, чем то, что они сделали всей этой позорной историей с отказом вывозить домой наших граждан. Все же видят, что делают для своих граждан США, Израиль или Франция, а что – наши.
Всем было понятно, что состояние российского здравоохранения плачевно, а "оптимизация" добивает то, что еще осталось. Не было также сомнений, что в случае чрезвычайной ситуации, к которой, будем справедливы, никто и никогда не бывает по-настоящему готов, у нас всё будет тяжело и плохо. Но реальность и здесь превзошла ожидания – государство, например, озабочено не тем, чтобы обеспечить врачей средствами индивидуальной защиты, а тем, чтобы заткнуть рот говорящим, что этих средств не хватает. Никто не сомневался, что у власти в России находятся люди, мягко говоря, не всегда адекватно воспринимающие реальность. Но салют в пустой, охваченной эпидемией Москве в честь 75-летия со дня освобождения Братиславы и объезд патриархом Русской православной церкви города на бронированной машине с иконой в руках (не помогло!) были неожиданными. Правда, то обстоятельство, что салют в связи с юбилеем освобождения Вены анонсировали, но в последний момент отменили, внушает надежду!
Мы знали, что пресловутая вертикаль власти – фантом. Но мало кто ждал такой импотенции, такой трусости Кремля, такого всепоглощающего стремления уйти от ответственности. Мы знали, что государство у нас слабое, коррумпированное, недостойное. Мы узнали, что его просто нет.
Чего ждать? Все непредсказуемо. Можно говорить лишь о вариантах. Перечислим несколько (не в порядке вероятности или тем более предпочтения).
Если пандемия продлится еще несколько месяцев, что вполне возможно с учётом шансов на вторую волну, то миллионы людей окажутся в критическом положении. Вряд ли столь непрофессиональная власть сможет наладить раздачу продуктов и прочие необходимые вещи, а значит, нельзя исключать взрыва преступности и бунтов. С преступностью они ничего сделать не смогут, а ответы на бунты будут традиционными, Новочеркасск во многих точках одновременно. Естественно, это будет означать установление в стране жёсткой диктатуры. Лидеры протеста и наиболее заметные из противостоящих властям фигур будут, скорее всего, нейтрализованы превентивно.
Выйдет ли Россия из этого как единое государство – большой вопрос
Вряд ли соратники простят Владимиру Путину его уход в бункер. При нарастании хаоса и растерянности и дальнейшем падении уважения к президенту в рядах высшей бюрократии (ухудшающееся отношение населения в данном случае не так важно) возрастают шансы на дворцовый переворот. Причём аргумент об отсутствии наверху сколько-нибудь сильных фигур не должен успокаивать – в "Золотом теленке", если помните, когда руководитель "Геркулеса" Полыхаев заперся в своем кабинете с Остапом Бендером, функции начальника стала выполнять его секретарша. Мы можем увидеть во главе какого-нибудь Комитета национального спасения вполне ничтожную фигуру. А с другой стороны, вряд ли этот человек сможет быть менее эффективным, чем нынешний лидер. И это, конечно, тоже будет открытая диктатура со всеми её прелестями.
Ещё один вариант – дезинтеграция. Контракт между региональными элитами и Кремлем давно нарушен, более сильные губернаторы и так наверняка думают: "А зачем нам Москва?" Те из губернаторов, которые смогут воспользоваться свалившимися на них полномочиями и добиться каких-то успехов, вряд ли захотят вернуться в то жалкое положение, в котором пребывали раньше или пребывают сейчас. Выйдет ли Россия из этого как единое государство – большой вопрос.
И наконец, спокойный сценарий. Пандемия, несмотря на мудрые действия властей типа парадов, военного призыва, искусственно организованных очередей, спадает, экономика потихоньку оживает. Раны тяжелые, но не смертельные. Всё остается более или менее как есть, за исключением того, что значительная часть введённых ограничений отменена не будет, а апробированные в период эпидемии формы контроля за гражданами власть постарается сохранить. Оставшиеся демократические финтифлюшки будут, по возможности, отбрасываться. Кто при этом окажется на троне – нынешний государь или кто-то другой, – принципиального значения иметь не будет.
Что делать?
Собственное поведение, по-моему, надо строить, исходя из плохого сценария – надо иметь максимальный запас лекарств и продуктов длительного хранения, не тратить деньги на то, без чего можно обойтись. Если вы имеете шанс попасть под репрессии, то продумать, как вести себя вашим близким, если вас вдруг не окажется рядом с ними в момент, когда карантин и прочее будут продолжаться, а значит, затруднительно будет воспользоваться помощью близких. В общем, стоит постараться обеспечить себе максимальную автономность на длительный, по возможности, период.
А что делать тем, кто не готов сдаваться и стремится, как и раньше, противодействовать мраку и способствовать свободе, кто не хочет смиряться с полицейским государством, сегодняшним и грядущим, и отдавать начальству свои права? Прежние формы политической и гражданской активности практически заблокированы, причём, скорее всего, на время, далеко выходящее за срок эпидемии. Да ещё и внимание сограждан естественным образом сосредоточено не на правах и свободах, а на (впервые за долгие годы) реальной, непридуманной, к сожалению, угрозе. Это ведь не "солдаты НАТО", вошедшие в фольклор, – это, фигурально говоря, смерть на пороге каждого дома. И конечно, люди хотят верить власти, они склонны оправдывать и ошибки, и перехлесты, потому что откуда ещё ждать спасения? Не от Путина, это время прошло, но от некой власти в целом.
Ну, во-первых, спасение, если можно использовать этот термин, приходит, скорее, от структур гражданского общества или даже просто от нормальных людей, склонных помогать друг другу. Это объявления в подъездах, что, мол, позвоните, мы вам всё купим, или бесплатные продуктовые наборы, которые раздают по собственной инициативе хозяева овощного киоска возле моего дома, и многое другое.
Во-вторых, новые условия не отменяют старых задач. Любая диктатура стоит на лжи: разоблачает козни придуманных врагов, выдает собственные поражения за победы. Оказывается, мы только что победили Саудовскую Аравию в нефтяной войне. А значит, если кто-то объясняет, что представляет собой наша власть, или просто говорит о том, что есть на самом деле, способствуя формированию адекватной реалистичной картины мира, он подрывает диктатуру. Даже если речь не идёт о политике. Кстати, репрессивная власть это понимает, а потому всегда борется с теми, кто осмеливается говорить правду. Не важно, об эпидемии, об истории или о состоянии экономики.
Значительной части граждан эти усилия кажутся бессмысленными. Есть, конечно, успешные примеры: удалось отстоять екатеринбургский сквер, вырвать хотя бы некоторых из челюстей правоохранительной системы, добиться избрания нескольких приличных людей в региональные собрания. Но в глазах очень многих людей в сравнении с масштабом безобразий и беззаконий эти скромные достижения выглядят не слишком значимыми.
Но это проблема временной шкалы. Мы должны играть вдолгую. И уж точно не в масштабе выборного цикла, тем более что начальство, чувствуя, что почва уходит из-под ног, уже стало говорить о возможности отмены выборов (временно, конечно, в заботе о нашем здоровье). А если смотреть дальше, вперед хотя бы на годы, а не на месяцы, то все выглядит не так уж плохо. Тем более есть примеры. Могли ли люди, выпускавшие "Хронику текущих событий", например, или вышедшие на Красную площадь в августе 1968-го, надеяться, что советская власть рухнет, не пройдёт и четверти века? Вот по всему по этому мы должны продолжать говорить правду и писать правду. И не впадать в грех уныния.
Леонид Гозман – российский политолог и общественный деятель
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
