Виталий Портников: Сегодня мы поговорим о ситуации, которая сложилась в Республике Молдова после того, как Конституционный суд в этой стране объявил не соответствующим основному закону выделенный по просьбе президента страны Игоря Додона российский кредит. Это сразу же серьезно изменило всю политическую ситуацию. В беседе участвуют: из Кишинева Владислав Кульминский, исполнительный директор Института стратегических инициатив, из Киева – Сергей Герасимчук, политолог, заместитель председателя Совета по внешней политике "Украинская призма".
Корреспондент: В Республике Молдова продолжается скандал вокруг российского кредита в 200 миллионов евро, который может привести к новому политическому кризису в стране. Как утверждается, правительство рассчитывало с помощью российских денег справиться с быстро растущим из-за пандемии коронавируса дефицитом государственного бюджета.
23 апреля 2020 года 56 из 101 депутата парламента Республики Молдова – социалисты и демократы – проголосовали за ратификацию кредитного соглашения с Россией. Москва готова была дать кредит на десять лет под два процента с отсрочкой выплат на год. Первые сто миллионов евро в Кишиневе ожидали в течение месяца, еще сто миллионов – не позже конца октября, до начала президентских выборов в стране.
Однако Конституционный суд Молдовы, рассмотрев обращение оппозиционных политиков, 7 мая аннулировал кредитное соглашение с Россией, признав его несоответствующим основному закону и нормам международного права. Суд фактически согласился с доводами представителей прозападной парламентской оппозиции о том, что документ содержит ряд сомнительных положений, которые представляют риски для национальной безопасности страны.
Такое решение вызвало недоумение в российской столице, где заявили, что переговоры по соглашению с Кишиневом проводились открыто и прозрачно. А президент Молдовы Игорь Додон, назвав вердикт Конституционного суда "циничным" и "крайне опасным", заявил, что без кредита под угрозой могут оказаться выплаты пенсий и заработной платы работникам бюджетной сферы. Поэтому, по словам молдавского президента, правительство инициирует переговоры с Москвой об условиях подписания нового кредитного договора.
Российские деньги, убеждены в Кишиневе эксперты и оппозиционеры, призваны помочь Додону переизбраться на второй срок
Российские деньги, убеждены в Кишиневе эксперты и оппозиционеры, призваны, прежде всего, помочь пользующемуся поддержкой Кремля Додону переизбраться на второй президентский срок. Очередные выборы главы государства в стране планируются на 1 ноября 2020 года. Предполагается, что главным конкурентом социалиста Игоря Додона, как и четыре года назад, будет Майя Санду – бывший премьер-министр, лидер проевропейской партии "Действие и солидарность".
На фоне скандала вокруг российского кредита Санду заявила о готовности договариваться в парламенте с представителями Демократической партии (ДПМ) и правоцентристской группой Андриана Канду "Pro Moldova" для того, чтобы вынести вотум недоверия нынешнему правительству во главе с Ионом Кику. Оппозиционеры обвиняют действующего премьера не только в одобрении его кабинетом кредитного соглашения с Россией, кризисе здравоохранения в условиях пандемии коронавируса, но и в невыполнении обязательств в рамках соглашения об ассоциации между Республикой Молдова и Евросоюзом.
Виталий Портников: Конституционный суд Республики Молдова нередко оказывался одним из главных триггеров развития политической ситуации в стране. Это было связано и с возвращением к общенародным президентским выборам, и с многими другими знаковыми решениями. Сейчас совершенно неожиданно последовало не просто решение Конституционного суда, который поставил под сомнение российский кредит, но даже замена руководителя КС. Что это все же такое – политика или стремление соблюсти букву закона?
Владислав Кульминский: Давайте назовем вещи своими именами. Говоря, что Конституционный суд принимал много неординарных решений, вы на самом деле имеете в виду, что в течение последних восьми лет он находился под контролем политиков и исполнял политические заказы. К огромному сожалению, он не был одним из столпов функциональной власти или независимости судебной системы, он выполнял те решения, которые нужны были людям, контролировавшим государство Республика Молдова, в частности, Владу Плахотнюку.
Сейчас президент Додон попытался сыграть с Конституционным судом в ту же самую игру, поставить его под свой контроль. У него в КС был свой председатель, он считал, что ситуация находится полностью под его контролем. Отказавшись идти на поводу у президента, приняв достаточно независимое решение, отказав президенту в праве подписывать те договоренности с Россией, которых он хочет, Конституционный суд выступил в роли более независимого игрока среди трех ветвей власти, возможно, тем самым создав прецедент системы сдержек и противовесов в Республике Молдова. То есть КС, по сути, сегодня вышел из-под контроля пророссийского президента Додона, который считал, что он контролирует в стране абсолютно все. Отказавшись утверждать этот кредит со стороны России, который крайне важен для президента Додона, Конституционный суд тем самым дал начало достаточно серьезной борьбе за власть, которую президент Додон, скорее всего, проиграет.
Виталий Портников: А ведь это совсем не первый российский кредит, приводивший к серьезной дестабилизации ситуации в стране, которой хотели помочь из Кремля. Самый яркий пример, который мы все прекрасно помним, – это российский кредит, который был выделен тогдашнему президенту Украины Виктору Януковичу во время Майдана 2013–14 годов. Этот кредит был воспринят не как экономическая помощь, а как стремление помешать европейскому, евроатлантическому курсу Украины, и он стал причиной для еще более серьезного расхождения позиций тогдашней власти и участников Майдана, продемонстрировал подлинные политические цели администрации Виктора Януковича и администрации Владимира Путина.
Мы видим, что и в случае с Республикой Молдова российский кредит тоже используется не столько как экономическая помощь, сколько как приглашение к участию в сфере влияния. Почему Кремль всякий раз применяет один и тот же инструментарий влияния и всякий раз обжигается? И чуть ли не все эти идеи связываются с одними и теми же людьми: например, с заместителем главы администрации президента России Дмитрием Козаком, который работает и на молдавском, и на украинском направлении.
Сергей Герасимчук: Если говорить о российском кредите и о его сходстве с тем, что предоставлялось в свое время Украине, надо помнить, что, естественно, это была попытка России усилить свое влияние. Но, как и любой кредит, предоставляемый Российской Федерацией, очень часто это ловушка с двойным дном.
С одной стороны, это действительно деньги, которые президент Додон мог использовать в качестве инструмента для усиления своей президентской кампании. Они должны были зайти в два транша: первый – уже весной, а второй – осенью, накануне выборов или между первым и вторым туром. Естественно, это могло усилить позиции Додона, учитывая, что в бюджете Молдовы довольно серьезная дыра в пределах 800 миллионов, и эти средства можно было использовать на инфраструктурные проекты, на что-то привлекательное.
С другой стороны, как и в случае с Украиной, если даже президент Додон проиграл бы на выборах, то новый президент, которым стала бы, возможно, госпожа Санду, столкнулся бы с ловушкой этого кредита. Кредит надо возвращать, а учитывая то, что по условиям кредита он мог разрастаться еще и до обязательств по займам, которые брали частные компании, это могло бы стать серьезным ударом. С одной стороны это поддержка Додона, с другой, ловушка для того, кто придет после него.
Виталий Портников: Мы часто говорим о том, что политические линии в Республике Молдова и в Украине совпадают (и по отношению к России тоже) в том, как меняются политические силы. Но, может быть, мы здесь, в Киеве, делаем ошибку, когда думаем, что Республика Молдова в какой-то степени идет по украинскому пути? Может быть, наоборот, мы идем по молдавскому?
Вы говорите, что, возможно, президент Додон проиграет. Вопрос в том, кому проиграет. Ведь по большому счету мы видим, что и в вашей стране, и в Украине есть политические силы с совершенно четкими представлениями о том, что делать дальше. Господин Додон считает, что нужно дружить с Москвой, госпожа Санду и ее недавний партнер по коалиции господин Нэстасе ориентируются на западные страны. Так же и в Украине: господин Медведчук, например, считает, что нужно дружить с Москвой, а господин Порошенко или госпожа Тимошенко за западные связи Украины. Но есть партии, которым, как мы видим, не очень важно, с кем дружить, лишь бы находиться у власти. У вас это демократы бывшего фактического президента Влада Плахотнюка, которые раскололись на несколько фракций, а в Украине это партия "Слуга народа", которая никак до конца не определится со своим вектором развития. У вас Плахотнюка уже нет у власти. Поэтому возникает вопрос: если господин Додон проиграет, то кому, если эти так называемые демократические политики из Демократической партии, которая состоит из двух фракций, сами не знают, с кем им быть? Кому тогда можно проиграть?
Владислав Кульминский: Вы абсолютно правы. На самом деле сейчас борьба идет далеко не между прозападными и пророссийскими силами, ситуация немножко другая. Когда президент Додон подмял под себя всю власть в ноябре 2019 года, ему говорили: не стоит этого делать, ты не сможешь удержать власть. Не получится так, что Республика Молдова станет пророссийским анклавом прямо за спиной Украины и тебе позволят совершенно безнаказанно проводить здесь ту политику, которую ты хочешь. Ему говорили: для тебя ситуативный альянс с проевропейскими силами – это самая лучшая политическая комбинация. Он никого не послушал и взял всю власть в свои руки. Соответственно, в Республике Молдова возник пророссийский режим, замеченный в абсолютно всех криминальных схемах, которые были и раньше, при режиме Плахотнюка, потому что президенту Додону неминуемо пришлось делиться властью с разного рода сомнительными личностями и перезапускать все те схемы, которые существовали при Плахотнюке.
Сегодня мы видим очень прямой, откровенный реванш со стороны Влада Плахотюнка и со стороны Илана Шора
Так вот, сегодня ни партия Майи Санду, ни партия Андрея Нэстасе (прозападные партии) в этом раскладе не участвуют. Сегодня мы видим очень прямой, откровенный реванш со стороны Влада Плахотнюка и со стороны Илана Шора: это другой олигарх, который сейчас находится в Израиле. Они пытаются отомстить президенту Додону за то, что он тогда не пошел на коалицию с ними и отодвинул их от власти. Судя по всему, у них это получается очень успешно, потому что депутаты из этой правящей коалиции переманиваются в том числе за счет денег и разного рода обещаний того, какие потоки им будут розданы.
Мы сейчас в Молдове часто вспоминаем знаменитое слово "тушки", которое вошло в парламентский обиход Украины. По сути, сейчас идет просто процесс реванша. Если президент Додон потеряет власть, необходимо понимать, что эта власть попадет отнюдь не в руки прозападных партий, а в руки очень ситуативного альянса, задача которого – отомстить президенту Додону, отобрать у него рычаги власти и дальше продолжать рулить Республикой Молдова в своих собственных интересах.
Единственное, что может перезагрузить всю ситуацию в стране, это досрочные парламентские выборы. Ведь этот парламент был выбран по правилам Плахотнюка, в него попали люди Плахотнюка, соответственно, это люди, которых абсолютно не заботит ни вектор развития Республики Молдова, ни какие-то долгосрочные проекты развития для страны. Без прихода к власти нового парламента и создания другой коалиции, которая преследовала бы определенную идеологию, у Молдовы не будет движения вперед.
Виталий Портников: Вернемся к истории с Конституционным судом. Господин Кульминский говорил, что он может быть инструментом для сдерживания определенных политических сил. В Украине тоже такая ситуация: от Конституционного суда все время ожидают, что он будет инструментом сдержек и противовесов. На самом деле все время хочется, чтобы инструментом сдержек и противовесов были все-таки избиратели, чтобы работала сама политическая система. А выходит, что всякий раз все надежды на то, что какие-то решения власти будут остановлены, оказываются у Конституционного суда. Получится у Конституционного суда – хорошо, а не получится – к сожалению, живем так, как получилось.
Сергей Герасимчук: К сожалению, да. Хотелось бы, чтобы определять судьбу страны мог избиратель, а не Конституционный суд, который по большому счету тоже часто формируется по квотным принципам и с учетом интересов политических игроков. Даже если взглянуть на ситуацию с Конституционным судом Молдовы, мы можем поднять данные и увидеть, что новый председатель суда госпожа Маноле тоже имела политический опыт, была близка к блоку ACUM, и это тоже в какой-то степени может бросить тень на ее непредвзятость.
Что касается избирателей, у меня вызвало некоторые сомнения утверждение Владислава. Безусловно, парламентские выборы проходили в условиях, которые сформировал Плахотнюк, но с другой стороны, говорить о необходимости перезагрузки парламента сейчас – это значит, что и Додон, который тоже угрожал накануне разбирательством в Конституционном суде, распустит парламент, и те, кто туда прорвались, в том числе сторонники Додона, потеряют свои позиции в парламенте. Таким образом, с одной стороны, мы соглашаемся с тем, что необходима перезагрузка, но с другой стороны, разве мы хотим не дать отомстить Додону, разве мы хотим оставить Додона у власти в том формате, в котором существует сейчас эта власть? Такое утверждение довольно сомнительно.
Виталий Портников: Мы хорошо помним, что делала Москва после того, как Украина отказалась от так называемого кредита Януковичу: это была аннексия Крыма и начало необъявленной войны на Донбассе. Там очень резко отреагировали на нежелание соглашаться с предложением, от которого, по мнению Кремля, нельзя было отказываться. Какими, по вашему мнению, будут сейчас действия Кремля на молдавском направлении? Ведь просто так это не проглотят, это уже понятно.
Владислав Кульминский: Президенту Додону сейчас будет нанесен очень сильный удар, на него будут вылиты ушаты компромата, которого очень много. В ноябре, когда Додон взял власть, все назвали это победой России в Республике Молдова. И во многом это было так, ведь в Республике Молдова еще не было президента, который настолько открыто и без всяких сомнений лег бы под Кремль, как это сделал Додон. В нем не было даже толики какой бы то ни было самостоятельности по ключевым для Республики Молдова вопросам: по внешней политике, по внутренней политике, по приднестровскому урегулированию и так далее.
Сейчас этот удар по Игорю Додону будет, судя по всему, очень сильным, и от того компромата, который уже пообещали на него вылить и партия, аффилированная с Шором, и партия, аффилированная с Плахотнюком, ему не удастся оправиться. Я думаю, что во всем этом раскладе президент Додон и партия социалистов неминуемо начнут разваливаться, и их влияние на ситуацию в Республике Молдова очень резко снизится. Для меня это вопрос уже очевидный, даже в каком-то смысле решенный.
В самом деле, как на это отреагирует Москва? Посчитают ли они, что в Республике Молдова им был нанесен удар, схожий с тем, который им нанесли, с их точки зрения, в Украине, и как на это отреагируют? Я немного опасаюсь этого сценария, потому что если захотеть дестабилизировать Молдову, дестабилизировать и даже демонтировать ее институты власти, то это достаточно легко сделать. Такие вопросы задают здесь абсолютно все, кто более-менее серьезно анализирует ситуацию. Конечно, все хотели бы избежать такого сценария.
Но с другой стороны, нахождение Додона и социалистов у власти в Республике Молдова – это путь в никуда, путь в тупик. Тут я абсолютно согласен с Сергеем: никаких препятствий тому, что с ними сейчас произойдет, чинить никто не должен, и, я думаю, никто не будет.
Виталий Портников: По вашему мнению, Украина может сегодня оказать хоть какое-то влияние на ту ситуацию, которая развивается в Республике Молдова? Ведь очевидно, что в Кишиневе всегда обращают внимание не только на Москву, но и на Киев. Мне кажется, что в последнее время, особенно после того, как ушло в отставку правительство Майи Санду, особого интереса к происходящему в Кишиневе у украинской политической элиты просто нет.
Сергей Герасимчук: Есть три страны, на которые всегда обращают внимание в Молдове – это Россия, Украина и Румыния. Украина уже однажды продемонстрировала, что может работать в одной команде с Бухарестом: это было во время кризиса двоевластия. Я не верю в то, что Украина может самостоятельно оказать достаточное влияние на развитие событий в Республике Молдова. Но если мы будем поддерживать четкий и доверительный диалог с румынской стороной, тогда мы сможем говорить о том, что Республика Молдова окажется в кругу друзей, стран, которые настроены на позитивное европейское развитие Молдовы, и тогда это может в какой-то степени сбалансировать влияние Москвы.
Виталий Портников: Российского кредита нет, тем не менее, экономический кризис в вашей стране есть, как и в других странах, и он только усугубляется пандемией коронавируса, карантином и его последствиями. Кто же тогда вам поможет, если российских денег нет, а своих в бюджете тоже не наблюдается в достаточном количестве?
Владислав Кульминский: К огромному сожалению, это правительство попало фактически во внешнеполитическую изоляцию, с ними не разговаривают ни на Западе, ни в Европейском союзе, ни в Украине, ни в Румынии. Недавно, когда Румыния направила достаточно значительную помощь для Республики Молдова, правительство начало фактически плевать в сторону этой помощи, что было крайне недальновидно. Поэтому правительство сегодня оказалось в тупиковой ситуации. Они сегодня собираются размещать какие-то евробонды под сумасшедшие проценты, занимать несколько миллиардов евро, строить какие-то совершенно фантастические, утопические планы.
Нужно помнить о том, что в Республике Молдова в ноябре должны состояться выборы президента, от которых тоже будет зависеть очень многое. Президент Додон будет делать все, чтобы выиграть эти выборы. Ведь если он их проиграет, тогда и он, и его партия социалистов неминуемо потеряют власть в стране. Я думаю, они будут пытаться получить эту помощь из России, которая для них принципиально важна, разными другими способами. Попытаются, например, передоговориться с Россией об условиях кредита, а может быть, начнут возить деньги чемоданами, возможно, через посольство.
Виталий Портников: В Киев тоже, насколько я помню, пытались по-разному провозить деньги в последние месяцы правления Виктора Януковича, так что ничего нового мы тут тоже не увидим.
Вы говорите, что Майя Санду может стать президентом. Вы действительно считаете, что демократические проевропейские силы в Молдове достаточно сильны, чтобы опередить силы, которые выступают за дальнейшее развитие сотрудничества с Москвой?
Кризис и коронавирус существенно повлияли на ситуацию с электоратом. В таких условиях Санду имеет возможность сорвать куш протестного электората.
Сергей Герасимчук: Если говорить о возможных кандидатах на выборах, то в Республике Молдова довольно широкая палитра. Даже нынешний раскол между Санду и Нэстасе, желание Нэсатсе отдельно баллотироваться в качестве кандидата в президенты говорит о том, что условно демократический пул политиков разделен. Это довольно характерная черта для всех стран молодой демократии, в том числе для Украины. Демократы, однако, имеют обыкновение объединять свои усилия перед лицом серьезной угрозы. Мне кажется, что если выборы будут проходить путем прямого голосования, а не в парламенте (хотя такие идеи тоже озвучивались), если они будут проходить в ноябре, если во второй тур выйдут Санду и Додон, то у Санду есть шансы объединить демократов против Додона. Второй момент: кризис и коронавирус существенно повлияли на ситуацию с электоратом. Электорат сейчас столкнется с экономическими проблемами, избиратель столкнется с тем, что те молдаване, которые вернулись из Румынии, будут нуждаться либо в финансовой поддержке, либо в возможности заработать другим способом, и вину за это будут возлагать, естественно, на правительство и президента. И в таких условиях Санду имеет возможность сорвать куш протестного электората.
Виталий Портников: Где все-таки через несколько месяцев будет Республика Молдова: западным будет ее вектор развития или московским, кремлевским?
Владислав Кульминский: Я опасаюсь развития ситуации по достаточно хаотичному сценарию. Республику Молдова ждет очень тяжелый период. Дело в том, что победа пророссийских сил в том виде, в котором ее видели в Москве, и в том виде, в котором ее видел президент Додон в ноябре прошлого года, в Молдове просто невозможна в виду настроений электората, геополитических обстоятельств и так далее. Сейчас, когда по этой позиции будет неминуемо нанесен очень серьезный удар, большой вопрос, каковы будут действия и президента Додона, и Москвы. Они могут захотеть пойти ва-банк, поэтому в ближайшие несколько месяцев ситуация может развиваться по конфронтационному пути, что может привести к ситуации хаоса. Хотя я очень надеюсь на то, что президент Додон отступит и отойдет от власти мирно.
Сергей Герасимчук: Россия всегда разыгрывает параллельно два сценария, это касается и Украины, и Республики Молдова: либо эти государства становятся пророссийскими, либо нужно приложить все усилия для того, чтобы продемонстрировать, что это failed state. Я думаю, что Россия будет снова использовать именно эту вилку: либо пророссийское государство, либо, если не удается одержать победу, приложить усилия к тому, чтобы государство было признано failed state, и пытаться рулить в условиях хаоса.
Виталий Портников: А может быть, произойдет и какой-то третий сценарий, о котором мы еще даже не подозреваем. Ведь мы хорошо знаем, как иногда меняется ситуация на постсоветском пространстве: совершенно неожиданно даже для тех, кто считал, что уже просчитал все правила игры. Часто бывает, что свое слово говорит не политическая система и даже не политическая элита, а народ.
