Большинству тех, кто будет смотреть парад не только в России, но и в Украине, и в Белоруссии, он понравится. Среди них многие при этом думают не о себе, а о молодёжи. Она, говорят, ничего уже не знает о той войне – как люди страдали, гибли, чтобы всё-таки победить, а знать это молодежь должна, так что надо, мол, ей напоминать хотя бы время от времени. Ругать власть пусть ругает, если ей этого хочется или даже припекает, но в данном случае речь не о нынешней власти и не о той, что была тогда, а о об истории, о величайшем событии в судьбе народа. Вот это интереснее всего.
Любви к начальству парад не прибавит и не убавит. Вполне возможно, что оно это хорошо понимает уже сегодня, а завтра поймет ещё лучше. Для большинства тех, кому парад понравится, само собою разумеется, что предшествовавшая ему казённая брехня о войне и обо всем, что с нею связано, была именно брехнёй. Они, однако, считают, что так и надо было. Для чего? Правильно: для воспитания всё той же молодёжи.
Правдой, мол, никто никогда никого не воспитывал, не воспитывает и не будет воспитывать. "Кому нужна твоя правда!" – говорила мне, сколько была жива, мать-колхозница, говорила не вопросительно, а восклицательно. Сегодняшний телезритель – из тех, что одобряют парад, – добавляет тоже не вопросительно: "Американцы, думаешь, не врут! Все кругом врут". Политизированные люди с высшим образованием (а кто из русских сейчас без высшего?) ещё несколько дней после парада будут продолжать привычную словесную войну в Сети, да и по домам – войну, обострившуюся накануне.
Это странная война: в ней нет ни наступающих, ни обороняющихся. Патриоты будут рассказывать друг другу, какие гады либералы, для которых даже подвиг дедов ничего не значит, а либералы – тоже друг другу – какие они темные, эти защитники "всего русского". В России, как известно, ещё есть люди, которые не отказывают себе в более-менее серьезном чтении. Их вниманию предпарадный год предоставил немало полезного. Это можно считать положительным последствием юбилейной шумихи. Размах кремлевского вранья и злобной выспренности вызвал ответку – в Сети и где только можно пошли опровержения, разоблачения, выкладывались новые или забытые сведения, документы из тех, которые в очередной раз засекречены, теперь – до 2040 года. Желание сказать правду в лицо – в известное лицо! – было понятно, но обличительный накал разговора о сталинизме времен Второй мировой войны выглядел иногда несколько странным. Как будто управление фронтами, армиями, отдельными военными действиями, тылами могло быть лучше, чем перед тем – управление промышленностью, сельским хозяйством и всем прочим. Да, всем прочим до и после, вплоть до сего дня. Во время войны расточались, транжирились жизни людей, в наши дни – их общее богатство. Оно вылетает в трубу нефтегазовых авантюр уже поистине всемирно-исторического масштаба, погребается в нац- и прочих проектах, безграмотных до безумия, если верить – а как не верить? – такому испытанному, но отчаявшемуся путинисту, как тот же Кудрин.
Приказного начала всегда и везде бывает ровно столько, сколько позволяют: данная эпоха, данное население, данная совокупность обстоятельств
Бестолковость, безответственность, все то, что сатирик на века определил словом "головотяпство", – именно оно больше всего угнетало участников войны из числа остро чувствующих и даже пытающихся думать. Передо мною дневник одного из погибших фронтовиков. 12 мая 1942 года по дороге на Сталинград он записывает: "Я не умирать еду, а жить, одерживать победу, бить врагов Родины своей. Буду бить их из миномета и словом – таковы мои мысли и чаяния. О смерти не думаю, ибо верю в судьбу мою, которая да сбережет меня от вражеских пуль". "30 июня 42. Только что мне сообщили, что едем на передовую. Наконец-то началось! Понюхаю пороху! Пора собираться". "20.07.1942. Хутор Беленский… Войска всё идут и идут. Одиночки, мелкие группы и крупные подразделения. Все имеют изнуренный и измученный вид. Многие попереодевались в штатское, большинство побросало оружие, некоторые командиры посрывали с себя знаки отличия. Какой позор! Какое неожиданное и печальное несоответствие с газетными данными. Горе мне, бойцу, командиру, комсомольцу, патриоту своей страны. Сердце сжимается от стыда и бессилия в этом постыдном бегстве. С каждым днем я не перестаю убеждаться, что мы сильны, что мы победим неизменно, но с огорчением вынужден сознаться себе, что мы неорганизованны, у нас нет должной дисциплины, и от этого война затягивается, поэтому терпим неудачи. Процветает мародёрство, властвует трусость". "2.08.42. Силы у нас много, вооружения достаточно чтобы разгромить захватчиков… Об этом и говорит т. Сталин… Я и сам наблюдал массу новейшего и современнейшего вооружения, беспрерывным потоком двигавшегося на фронт. И нас разве не вооружили минометами 1942 года выпуска? Зачем же мы их бросали, зачем оставляли, отступая? Кто виноват во всем этом, и как избежать повторения подобного? Как забыть утомительное и позорное отступление армий наших? О, если б знал т. Сталин обо всем этом! Он бы наверняка принял меры".
Да, если бы знал товарищ Сталин, если бы знал товарищ Путин… Время идёт, поражения сменяются победами, победы – поражениями. Неизменным остаётся одно: ты – начальник, я – дурак, я – начальник, ты – дурак. Приказное начало в русской жизни. Свобода, самостоятельность мысли и дела, личный почин – всё это не приветствуется, не поощряется, если не под запретом. Бессмертное из русских выражений: инициатива наказуема. Приказного начала всегда и везде бывает ровно столько, сколько позволяют: данная эпоха, данное население, данная совокупность обстоятельств. Запад знает всё (вот и не любит его Восток), а чего не знает, то старается узнать. Так вот, он уже давно знает, что такое "коридор возможностей". Это объяснение всего действительного он изобрёл, чтобы лучше закрепить материал, пройденный им довольно давно, примерно в 5-м классе школы жизни. Тогда же он обставил свой коридор законами и неподкупными стражами при них. Сейчас он ходит в 9-й. Россия – в 3-й, она всё еще на пороге передовой современности. У неё своё крылатое: сколько бьёшь, столько едешь. Есть, правда, и такое: если остановилась телега, хватайся не за кнут, а за колесо, но до этой мудрости ей в её нынешних пределах и обстоятельствах, похоже, не доволочься.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
