Близится к завершению "театральное дело" – процесс "Седьмой студии", из-за которого художественный руководитель театра "Гоголь-центр" Кирилл Серебренников два года провел под домашним арестом, а сейчас находится под подпиской о невыезде. Оглашение приговора назначено на пятницу. В понедельник прокурор запросил для обвиняемых по делу реальные сроки, причем немалые: 6 лет колонии общего режима для Кирилла Серебренникова, 5 лет – для Алексея Малобродского и по 4 года – для Юрия Итина и Софьи Апфельбаум. Эти требования заставили многих деятелей культуры содрогнуться от ужаса и выступить в защиту обвиняемых.
Глава Союза театральных деятелей Александр Калягин назвал затребованное наказание несоразмерным:
Я раздавлен и потрясен!
Меня повергло в шок - гособвинитель запросил режиссеру Кириллу Серебренникову, Алексею Малобродскому Юрию Итину и Софье Апфельбаум — реальные сроки, которые они должны отбывать в колониях общего режима. Как это возможно? Наказание совершенно несоразмерно! Даже тому, в чем их обвиняют. А их обвиняют в хищениях, так определила последняя экспертиза, но ее выводы вызывают массу вопросов у людей, осведомленных и реально знающих предмет.
Три года длится этот судебный процесс, три года я внимательно и напряженно слежу за всеми его поворотами. Я понимаю, как тяжело дались эти три года нашим коллегам, оказавшимся фигурантами этого дела.
Я очень надеялся и продолжаю надеяться, что будет принято мудрое решение, и я верю, что суд сможет разобраться во всех деталях этого дела и беспристрастно вынести справедливое решение.
И многие с ним солидарны.
Скажите, хоть один человек верит, что Кирилл Серебренников, Алексей Малобродский, Юрий Итин, Софья Апфельбаум создали преступное сообщество и украли 128 миллионов рублей? Прокурор просит для них реальные сроки заключения. Вот такое оно у нас - правосудие. Дальше один мат.
Уже довольно очевидно, что Серебренникова и его партнёров признают виновными :((
Вопрос, скорее, в том будет ли срок условным или чиновники (мы же понимаем, что решает не суд) не побоятся жутчайшего скандала на весь мир и посадят людей.
КАК с этим будем жить, если не случится чуда (теперь уже только на чудо можно надеяться)???
ДЕЛО СЕДЬМОЙ СТУДИИ - позор для страны, немыслимый, непростительный, уму непостижимый позор. Позор и стыд, за который и заказчикам, и исполнителям неминуемо придет расплата. Я верю в это, хочу верить. Кирилл Серебренников - человек выдающегося таланта, страна должна была бы гордиться им, но вместо гордости - этот изуверский процесс. Я не слишком верю в справедливость, милосердие и здравый смысл нашей правоохранительной системы, и при этом не могу поверить, что фигурантам дела дадут реальные сроки. Даже если условные дадут - это все равно изуверство. И даже если сейчас перед голосованием перед нами разыграют спектакль с помилованием, все это будет немыслимый стыд. И я не понимаю - за что нам это все? почему на глазах всей страны можно вот так бездоказательно закапывать одного из самых талантливых и самых достойных людей страны, в честности которого никто не сомневается, а бесчестности никто доказать не может. Почему мы заслужили это и почему мы это терпим? Почему позволяем так с ними и так с нами?
Дело "Седьмой студии" будет иметь для российской культуры далеко идущие последствия, уверены многие комментаторы.
Решение по делу – это вопрос театрального будущего страны. От исхода дела будет зависеть климат, в котором будет развиваться театр. Делать театр с таким шлейфом, с такой оглядкой будет мучительно стыдно. В любом случае это дело войдет в историю российского театра XXI века, и сейчас решается вопрос, что именно будет написано в будущих учебниках. Здесь творится история, и мы здесь вместе решаем вопрос о репутации российского театра и ее деятелей в целом.
В случае кровожадного решения вопроса в дальнейшем посадить можно будет любого театрального деятеля, ведь мы знаем, что театральное законодательство и формы отчетности несовершенны. Об этом может рассказать любой театральный директор, все они незащищены от недоброжелателей. Вопрос справедливого разрешения судебного казуса – вопрос взаимного доверия между искусством и властью. Важно понимать, что «Платформа» - это соцзаказ от государства. Этот соцзаказ был выполнен, но оказался неугоден, когда политический климат резко поменялся. Решение суда в сторону наказания будет означать только одно: дальнейшее нежелание иметь с государством никаких взаимоотношений. В том числе и потому, что на скамье подсудимых – бывший государственный чиновник, который выполнял указ правительства. Это противостояние между искусством и властью никому не выгодно и обычно приводит к социальным потрясениям. Зачем нам тянуть в XXI век печальную практику века минувшего?
«Дело «Седьмой студии» -- преступление против культуры
Оно длится уже более трех лет – с мая 2017 года, приобрело изуверские кафкианские черты и сегодня достигло пика в требовании диких сроков фигурантам «дела» -- Серебренникову, Малобродскому, Итину и Апфельбаум – со стороны прокурора. Под видом правосудия над выдающимся режиссером Кириллом Серебренниковым и его «подельниками» продолжается и готовится показательная расправа, цель которой, разумеется, не контроль за расходованием государственных денег, а запугивание художников.
Накануне с призывом отозвать свой иск в открытых письмах к министру культуры обратились более трех тысяч деятелей театра и кинематографа, но их голос не был услышан. По задачам и стилю исполнения дело «Седьмой студии» -- несколько осовремененная реплика сталинских процессов и расправ, жертвы которых ныне считаются гордостью отечественной культуры.
Происходящее с «Седьмой студией» говорит о том, что спустя столетие после окончания гражданской войны мы вступили в еще одну мрачную полосу истории страны.
Месседж дела "Седьмой студии" прост: театральный деятель в России, с точки зрения государства - не вольная куртизанка, которая живёт в равной степени любовью и дарами публики, прессы, меценатов и власти, а содержанка (государства), кто девушку ужинает, тот её и танцует и вообще нельзя находиться в системе и демонстративно не играть по её правилам, а то поедешь на "субботник". Месседж вполне жуткий, если трезво смотреть на вещи.
Кирилла Серебренникова вы можете знать или не знать, любить или не любить - но на его примере показано: условием для сохранения положения в этой системе является понимание и соблюдение этого правила.
Мы переживаем крупную, отнюдь не локальную трагедию. Причем не только трагедию четырех талантливых людей, которых ломают об колено, назначая козлами отпущения за несовершенства системы госфинансирования культуры, но и трагедию всего так называемого «гражданского общества», чей совокупный крик не может даже на миллиметр сдвинуть чашу (испорченных) весов в сторону милосердия и здравого смысла.
Есть маленькая надежда, что в момент вынесения приговора трагедия окажется дурной комедией – сроки будут условными или обвиняемые будут оправданы… кто его знает, что там за сценарий написан. Но эта надежда маленькая. Впрочем, даже в этом случае будет так же противно. Просто чуть менее страшно.
Мне кажется важным сказать: Кирилл Серебренников (а он по-прежнему центральная фигура процесса, остальные страдают за причастность к затеянному им прекрасному делу) – человек колоссального, уникального таланта. Тот, кем страна обязана гордиться. Нет, я не считаю, что за талант нужно прощать преступления, но уверен, что преступлений Кирилл и его товарищи не совершали, а талант – главная причина, по которой на них набросились с явной целью унизить, раздавить, уничтожить. Нет, я не способен это доказать, но мы и не в суде.
Всё происходящее – самый яркий за 20 лет путинизма показатель отношения этой власти к культуре. Поэтому фигуранты этого дела и участники (возможно, статисты) трагедии – мы все.
Надежда на то, что обвиняемые по делу не будут сидеть в тюрьме, у многих стремительно тает.
Ужасные новости из Мещанского суда. Скажу честно, я не ожидала таких цифр, даже при самом тяжелом раскладе.
Мы как раз с Зоей Световой обсуждали возможные варианты исхода, понимая что оправдательного приговора не может быть в принципе, только обвинительные. Но такие сроки?! Такие штрафы?!
Комментировать это невозможно . Какое-то страшное отчаяние.
И тут ещё надо помнить, как в нашей «системе» соотносятся требования прокуратуры с решениями судьи - обычно судья выносит решение на один/два пункта меньше, чтобы в глазах общественности создать видимость беспристрастности.
Я не ожидала такой бессмысленной немотивированной кровожадности. Зачем было устраивать весь этот спектакль, тянуть его почти почти три года , мучать людей, устраивать показательные экспертизы??
У меня ответ только один: значит заказчик этого дела обладает такой силой, что никакие переговоры и уговоры не могут повлиять на его решение закопать Кирилла Серебренникова.
Тут многие надеются на условные сроки. У меня была надежда, что сроки наказания будут такими, что их засчитают за проведённые под стражей и домашним арестом в период следствия. И тогда всех отпустили бы в зале суда , но конечно штрафы ещё присудили бы. Но не такие безумные!
Что сказать. Ждать и надеяться? Ждать и надеяться.
Основной для обвинения стала фальшивая экспертиза, сделанная непрофессиональными и ангажированными людьми и показания, выбитые под давлением, сфабрикованные, местами просто сфальсифицированные.
Что это значит? Это значит, что группа хранителей скреп, до скрежета зубов ненавидящая все молодое, честное, сильное, сойдясь с группой блюстителей нравов в погонах, в нашей стране может все: заказать дело, добыть (выбить) показания, заставить систему три года крутиться, как уж на сковородке, только бы добиться нужного результата. Напугать, чтоб молчали, заткнуть.
Я не знаю, каким будет приговор. Я, увы, не сильно верю в справедливость.
Но сам факт этого дела — позор для страны, для культуры, для всех тех, кто в министерстве этом был и затевал дело и тех, кто, оставаясь, его продолжает.
Эти люди сгинут и вслед им даже не плюнет никто.
А настоящее дело «Седьмой студии», «ПЛАТФОРМА» — останется, как одно из самых ярких и, возможно, последних в новейшей истории России событий: театральных, культурных, общественных.
#театральноедело — сам процесс — тоже, своего рода, событие культуры, как ни крути. Судебные заседания, на которых следователи и судьи, всматриваясь в видео постановок, морщили носы и переспрашивали имена мировых гениев, то ещё зрелище.
Кирилл Серебренников, один из самых честных людей, которых я знаю, войдёт в историю талантливейшим режиссёром и честным человеком, который пытался дать Родине шанс стать прогрессивной, смелой, культурно многообразной, пригодной для реализации самых невероятных молодых талантов. История все рассудит, театр, который создал Кирилл, составит культурную славу России.
Очень жаль, что Родина ответила на это отвратительным театральным делом. Горько. Но это — в моменте. В будущем мы вскроем архивы и сумеем назвать имена подонков-заказчиков. #такпобедим
Звучат и предположения, что исход дела связан с предстоящим голосованием.
Я правильно понимаю, что кто-то могущественный из АП поставил после одобрения царем самый длинный спектакль с режиссёром Серебренниковым в главной роли, назначив кульминацию и развязку непосредственно перед днём голосования за узаконивание диктатуры в России?
Развернутой кампании по обличению фигурантов дела "Седьмой студии" в провластных блогах пока не видно. Мнение о чрезмерной суровости требований прокурора разделяют даже некоторые антилиберальные комментаторы.
По моему мнению, требование прокурора дать режиссеру Серебренникову шесть лет несоразмерно сурово. А острастки и вразумления уже получилось более чем.
Отдельные провластные блогеры убеждают читателей, что Серебренников и другие обвиняемые получат условные сроки или просидят за решеткой совсем недолго.
Разумеется, судья с учетом громкости истории даст максимум лет пять общего режима (или условно). А согласно УК РФ, осужденный, отбывший половину срока, имеет право на условно-досрочное освобождение. Что, разумеется, и будет сделано. Опять-таки с учетом громкости истории. Но не забываем, что Кирилл Серебренников провел два года под домашним арестом, что нашим гуманным государством приравнивается к двум годам колонии. И значит через полгода Серебренников станет полностью свободным человеком.
Это все очень хорошо, так как режиссер никого не убивал и не взрывал, а просто украл пару миллионов долларов, выделенных государством. Но меня терзает один вопрос: получит Серебренников справку об освобождении (или об окончании условного срока) и вернется к полноценной творческой работе, а кто вернет государству украденные 133 миллиона рублей? Никто. Забудьте. Спишем в убытки. Государство у нас богатое, выдержит еще не один десяток жуликоватых режиссеров.
Гнев общественности обрушился на нового министра культуры Ольгу Любимову, которая продолжает дело, начатое ее коллегой Владимиром Мединским.
А вот почему новая министресса культуры, про которую все говорили, что она в доску своя и очень хорошая, и из такой семьи, она почему подтвердила претензии к проекту Серебренникова?!
Я не злопамятный, и даже не слишком злой, но память, действительно, хорошая. Поэтому хочу спросить: как себя сегодня чувствуют те, кто писал кипятком от радости при назначении г-жи Любимовой министром культуры? Говорили о ее интеллигентности, поминали дедушку с Сервантесом etc. - ?
Просто интересно.
Два министра культуры, старый и новый, два светлых человечка, духовненьких, просвещенненьких, вместе сегодня, взявшись за ручки, пойдут в церковку, поставят по свечечке, иконочку поцелуют, душеньку свою светленькую поотворяют навстречу боженьке, с батюшкой пошепчутся, молитвочку попоют, слезоньку попустят. Чтоб грешок на совестичке не лежал. Все так миленько, сладенько, добренько, кротенько, гладенько получится.
При случае, кто Оленьку увидит, поцелуйте ее в щечку, погладьте ей плечико, подержите ее ручку в своих теплых ладошках, вздохните нежно ей в розовое ушко. Ей ведь так тяжело. Она так страдает, бедняжечка. И главное, папочке ее, папуленьке, папусичке, Боречке скажите, что он умничка. Он такой внимательный, образованный, интеллигентный, воспитанный. Мы все его так любим, так ему благодарны как учителю, наставнику, просветителю, а доченьке его так верим. Обоих очень жалко.
Больше, больше доброты, сочувствия, понимания. Мы же не звери какие-нибудь жестоковыйные. Понимаем чужое страдание. Верим, прощаем. Не судим, да не судимы будем. К чужим слабостям имеем понимание.
Министерство культуры - вы реально искренне не понимаете, что культура - это конкретные люди этой страны, работающие и создающие, а не абстрактная приставка после слова Министерство. Люди, которых вы должны объединять и вести вперёд, но вместо этого искренне предаёте и думаете, что всё просто забудется. Нет. Мир большой и открытый, в конце концов все отсюда просто уедут и будут здесь только фильмы про танки и дом-2.
Если сейчас дадут реальные сроки обвиняемым из «Седьмой студии», бесповоротно обнулится много чего. Президент Владимир Путин в этот самый момент станет не тем, при ком был экономический рост и даже не тем, кто присоединил Крым или продлил свою власть, он навсегда будет тем, при ком посадили Серебренникова. Министр культуры Ольга Любимова может уже ничего не делать, не важно, какие у неё планы, она останется тем, при ком посадили Серебренникова. Но и старый министр культуры, Мединский, может не расслабляться, он войдёт в историю не несколькими курьёзными памятниками, а посадкой Серебренникова. И сосед нового министра культуры Никита Сергеевич Михалков теперь останется в памяти не как автор нескольких давно, словно бы уже не им снятых прекрасных фильмов, а как режиссёр, который если не прямо помог, так не помешал посадить своего действующего коллегу. И новый глава правительства, претендент на лавры модернизатора, останется навсегда тем, чьё пребывание во главе правительства началось с посадки одного из величайших режиссёров его страны. Но и прежний премьер Медведев может не расслабляться: процесс «Седьмой студии» начали при нем. Силовики, все скопом, включая новых и перспективных, войдут в историю не как те, кто защитил страну от угроз, а те, кто посадил Серебренникова. Церковь с ее патриархом и епископом Тихоном запомнятся не проповедями и не пасхальными посланиями, а вот этим самым. Мэр Москвы Собянин (Гоголь-центр - театр Московского подчинения) из успешного урбаниста практика и европеизатора города превратится в того, при ком посадили Серебренникова. И так далее по списку. Так необратимо делаются биографии. Кто-то замаранный этим делом навязывает всем очень неравный обмен. Особенно неравный, если он так и останется в тени.
Многие призывают активнее протестовать против несправедливого суда.
Эта вот нынешняя прокурорская инициатива в контексте тягучего, как гриппозный сон, "Театрального дела", все эти вытряхнутые из рукава судейской мантии "экспЭрты", наизусть повторяющие, не поднимая глаз, прилежно вызубренные имена числительные, смысла и значения которых они сами не знают и не понимают (да и зачем), вся эта, прости господи, Прачечная, где хоть и поменяли заведующего на заведующую, как была позорной, подлой и дремучей конторой, так таковой и остается...
Вот это все, думаю я, растолкает ли хоть как-то от карантинной дремы так называемое "культурное сообщество" или хотя бы его театральный сегмент?
Интересно, театральные, художественные, музыкальные, литературные люди вспомнят ли, покопавшись в основательно обленившейся памяти, что было когда-то такое слово, как "солидарность", и что оно, это слово, когда-то что-то такое даже и означало?
Короче говоря, дорогие друзья и коллеги, к вам (к нам!) ко всем вопрос: останемся ли мы скорбящими и даже благородно разгневанными свидетелями очередного подлого, наглого, и, главное, вполне демонстративного беззакония или все же слово "солидарность" примет хотя бы какие-нибудь вещественные и наглядные формы?
В поддержку "Седьмой студии" деятели кино подписывают открытое письмо на сайте журнала "Сеанс".
Под еще одним открытым письмом с призывом отозвать иск менее чем за сутки оставили свои подписи более 3000 человек. Многие ждут от Ольги Любимовой публичного комментария по делу.
Не могу не думать о деле 7 студии и о новом министре культуры, на которую так возлагают/возлагали надежды.
А что, реально, можно взять и отозвать весь иск и всё дело отправить на пересмотр?
Насколько я понимаю, она/они сейчас могут только выступить с публичными словами о бессмысленности процесса, дать оценку событиям, призвать суд к хоть какой-то справедливости или его подобию. Но взять и прямо отменить весь процесс, который долгие месяцы и годы окормлял прокуратуру, следственный комитет и вот это все невыносимое противное, что творилось и продолжает творится в зале суда, — не может.
Или я ошибаюсь?
Если у Ольги Любимовой есть совесть, она должна прислушаться к этим голосам. Если обстоятельства складываются так, что ничего тут она не в силах изменить на посту министра - оставить этот пост.
Таково мое частное, сугубо оценочное мнение.
Речь идет о самых простых вещах, прописанных еще и в Ветхом Завете: о явном извращении правосудия.
В моем понимании министр культуры России Ольга Любимова после сегодняшнего должна была бы встать со своего министерского кресла, написать заявление об уходе, добавить к нему еще пару крепких слов и выйти из кабинета, не оглядываясь.
То же самое должны были бы сделать главные режиссеры многих и многих театров.
Но те, кто театральное "дело" затевал, прекрасно знали, что никто никуда не выйдет - поэтому и затеяли, не сомневаясь в успехе.
Если бы были способны выйти, хотя бы из кабинетов, никакого театрального "дела" - как и многих других "дел" - не было и в помине с самого начала.
Приговор по театральному делу будет оглашен 26 июня в 11 утра.
Воровка Нина Масляева, оговорившая Серебренникова и остальных, вероятно, будет награждена орденом За Заслуги Перед Отечеством.
Сотрудница "Гоголь-центра" Анна Шалашова опубликовала на своей странице последнее слово Кирилла Серебренникова в суде, и ее записью на момент написания заметки поделились более 500 раз. Первые буквы абзацев в речи Серебренникова складываются в слова: "Ни о чем не жалею. Сочувствую вам". Приводим ее полностью.
Речь Кирилла Серебренникова в суде
УРОКИ «ПЛАТФОРМЫ».
Надо, вероятно, сказать, почему «ПЛАТФОРМА» стала важным и значимым проектом не только в отечественном современном искусстве – но и в жизнях людей, которые его придумали, делали и посещали.
Идея «ПЛАТФОРМЫ» - это, прежде всего, идея свободы художественного высказывания, идея многообразия видов жизни, утверждения сложности мира, его разнообразия, его молодости и обаяния в этом разнообразии. Это про надежду на изменения.
О чем я думал, когда предложил идею сложного многожанрового проекта новому президенту России, который провозгласил курс на «модернизацию» и «инновацию»?
Черт возьми, - думал я - ну, может, хоть сейчас у большого количества талантливых, ярких, непокорных молодых людей, которых я знаю лично, и которые не находят себе места в рамках традиционных, еще советских институций, может, у молодых ребят, которые все чаще работают в Европе, получая там гранты, успех, признание - может, у них благодаря государственному финансированию в конце концов будет шанс реализоваться и на родине, и не быть унизительно заключенными в гетто необязательного «эксперимента». Так думал я!
Есть ли смысл в этих трех годах «ПЛАТФОРМЫ», за которыми последовали три года арестов, ложных обвинений, судебных разбирательств? Этот вопрос все чаще задаешь себе сам.
Много ли это – 340 мероприятий, сделанных нами на «ПЛАТФОРМЕ» за три года, большинство из которых оригинальные, уникальные, сложные, с участием серьезного количества артистов, музыкантов, режиссеров, художников, танцоров, композиторов? Много. Очень много. Это вам скажет любой человек, хоть в чем-то разбирающийся в театре, музыке, современных технологиях, современном танце. И они – эти люди, специалисты, знатоки - приходили уже в суды и свидетельствовали о себе, о своей работе, о том, что они видели в цехе Белого на «Винзаводе» в 2011-2014 годах. Претензии Минкульта и прокуратуры, что за деньги субсидии мы сделали что-то не так – смехотворны. Может быть, они считают, что мы не 340 мероприятий должны были сделать, а 800. Ну раз из субсидии в 216 миллионов мы 128 «украли»! Ну так хоть бы об этом сказали!!! Сколько мы не спрашивали потерпевшее министерство, мы так и не услышали претензии к нам. Ни в целом к проекту, ни к какому-либо его событию. Это нелепое обвинение я полностью отвергаю.
Несомненно, именно сейчас стал понятен принцип, сформулированный предыдущим министром культуры, тем, который пришел на место открывавшего «ПЛАТФОРМУ» Александра Авдеева, принцип, по которому этот министр, сегодня уже бывший, решил взаимодействовать с современным искусством: «Эксперименты - за свой счет». Так он говорил во многих своих выступлениях. И сейчас ясно, что он говорил именно о «ПЛАТФОРМЕ». И этот «свой счет» - как раз те три самых года арестов, преследования, клеветнических, абсурдных обвинений и судов.
Есть разные версии, почему вообще возникло «театральное дело», - от самых нелепых до сложных и конспирологических. Все когда-либо станет явным, когда-нибудь вскроются архивы спецслужб, и мы поймем, кто давал приказы, кто придумал это дело, кто его фабриковал, кто писал доносы. Сейчас это не важно – важно, что мы сделали «ПЛАТФОРМУ» со всей ее многоукладностью, свободным перетеканием жанров, с необычностью, с яркостью и непривычностью, и она оказалась онтологически чужда всей системе культуры бюрократии, культуры лояльности. И теперь понятно, что это «пострадавшее» министерство – совершенно токсичная контора, которая в любой ситуации только предаст и подставит.
Жалею ли я, что я сделал «ПЛАТФОРМУ» именно такой – местом полной творческой свободы, местом, где себя смогли реализовать множество творческих людей? Нет. Жалею ли я, что бухгалтерия «ПЛАТФОРМЫ», которая и является предметом всех этих судебных заседаний и расследований, была так ужасно организована? Конечно, жалею. Но, к сожалению, ни повлиять на это, ни изменить это тогда, я не мог, я ничего в работе бухгалтерии не понимаю. Я занимался бесконечным выпуском и организацией мероприятий. Я не занимался финансами.
Абсолютно понятно, что «ПЛАТФОРМА» - это не только бухгалтерия, а прежде всего то, что сделано на площадке «Винзавода», это 340 мероприятий, это тысячи зрителей, которые воспитывались нами, это десятки молодых профессионалов, которые состоялись и повысили свою квалификацию в рамках нашего проекта. И меня возмущают попытки отменить значение «ПЛАТФОРМЫ», меня возмущают лживые утверждения, что мы что-то не сделали или сделали не за те деньги. Обвинение врет, они защищают свои мундиры и тех, кто это дело затеял.
Люди, которые работали с нами на «ПЛАТФОРМЕ» приходили в суд и свидетельствовали за нас, это делали даже свидетели обвинения. В «театральном деле» нет ни одного свидетельства, ни одного доказательства моего нечестного поведения, моего незаконного поведения, моего желания материально обогатиться за счет денег, выделенных на проект.
Есть полная уверенность, что артистическая жизнь «ПЛАТФОРМЫ», за которую я отвечал, была актом общего усилия со стороны честных, талантливых, ярких людей в своем поколении, тех прекрасных ребят, ради которых я все это и придумал. И 340 мероприятий «ПЛАТФОРМЫ» - это то, чем, уверен, они тоже гордятся.
Юмор – и довольно горький – нашей ситуации заключается в том, это обвинение построено на показаниях бухгалтеров и тех знакомых бухгалтеров, которые обналичивали деньги «ПЛАТФОРМЫ». На них давили следователи, и они, опасаясь за себя, оговаривали нас. Врали. На их вранье следователь Лавров и его команда сфабриковали «театральное дело». Лучшие друзья следователей – это «обнальщики». Увы, таков парадокс!
Совершенно ясно, что бухгалтерия проекта велась из рук вон плохо, этого никто и не отрицает. Это стало понятно в том числе и из аудита, который я начал в 2014 году. Никто и не удивился бы, если бы разбирательства велись именно в этой плоскости. Если бы следователели разбирались в том, как бухгалтеры обналичивали наши деньги через собственные фирмы. Но «театральное дело» - это не про бухгалтерию. Это про то, как люди, которые делают успешный театральный проект, из-за изменения в общественном климате бездоказательно объявляются «преступной группой», это про то, как государство (ведь Министерство Культуры – это государство) отказывается от того, что сделано и создано им же самим на деньги налогоплательщиков, на деньги бюджета, в угоду конъюнктуре момента.
Отличие «современного искусства» от госзаказа, пропаганды, именно в том, что оно очень остро, критично, парадоксально реагирует на современность, на текущую жизнь – реагирует современными медиа, честным принципиальным разговором, реагирует через свободную рефлексию, через искусство. На нашу работу реагируют преследованиями, судами и арестами. В этом смысле проект «ПЛАТФОРМА» и продолжающиеся три года преследование тех, кто его сделал, очень точно маркирует то, что с нами всеми происходит, и в этом смысле, проект, конечно, продолжает свою работу, фиксирует время, точно определяет положение вещей.
Чувство несправедливости не покидало меня все время, пока длится «театральное дело» - мне казалось, что мы все вместе и я, в частности, сделали что-то настоящее и важное для нашей страны, создав проект «ПЛАТФОРМА», он стал одним из мостов между Россией и миром, он стал инструментом вовлечения нашего отечественного искусства в актуальные процессы, которые происходят в мировом искусстве. Именно для этого он и создавался, а не для «обналичивания»! А те, кто сочинил «дело» и обвиняет нас в какой-то гадости, они как раз сделали все для того, чтобы Россия предстала сегодня местом, где можно три года издеваться над людьми, без всяких доказательств обвиняя их в том, что они не делали.
Уверен, «ПЛАТФОРМА» повлияла на театр, исполнительские искусства, медиаарт, танец, современную академическую музыку. Эта моя убежденность основана на том, что опыты «ПЛАТФОРМЫ» – и практические, и теоретические – продолжаются и сегодня, почти десять лет спустя, на других сценических площадках, в других проектах, в работах многих современных художников.
Время все расставит на свои места. Проект «ПЛАТФОРМА» и его документация в суде РФ – это теперь часть новейшей истории российского искусства. Видимо, злой умысел тех, кто это затеял и сочинял, был в том, чтобы дискредитировать нас, обвинив в том, что никто из тех, кто придумал и делал «ПЛАТФОРМУ», конечно же, не совершал, и этим уничтожить память о проекте, свести его к отвратительной работе бухгалтерии. Это у вас не выйдет. Ваши претензии полностью бездоказательны и поэтому смехотворны, сколь бы огромные цифры вы ни писали в вашем обвинении.
Совесть, честность, профессиональная и человеческая порядочность, творческое бесстрашие, свобода – именно это утверждалось как главные ценности в работе «ПЛАТФОРМЫ», в той ее части, за которую отвечал я. Я, разумеется, не об этой чертовой бухгалтерии. Об этом в суде говорили участники проекта и те, кто был среди его зрителей.
Творческие люди остро чувствуют несправедливость, они чувствуют, кто честен, а кто – врет, кто вор, кто мошенник, а кто – нет. И я благодарен творческому сообществу, все эти годы поддерживающих нас, приходящих в залы судов, к судам, писавшим письма и материалы в нашу поддержку. И хоть эту ложь, клевету и беспредел нельзя победить коллективными письмами, нам было приятно, что вы делали хотя бы это.
Время «ПЛАТФОРМЫ» - это прекрасное время творчества и радости от того, что поколения молодых художников могут работать, получая за это и достойное вознаграждение, и удовлетворение от того, что их даже самые безумные идеи могут быть реализованы.
У людей слабых есть прекрасные и выученные назубок оправдания собственной беспомощности: «Такое нам дали указание», «Нам так велели», «Все решено не нами», «Ну вы же понимаете!». Такова российская «банальность зла»! Проект «ПЛАТФОРМА» - воспитывал всех – и зрителей и участников – сопротивляться выученной беспомощности, быть ответственным за свои действия, действовать, созидать. В этом смысле я полностью отвечаю за художественную программу Платформы», за все «эксперименты», по которым мне и моим товарищам выставлен этот судебный счет.
Юность всегда выбирает свободу, а не «стойло», не «стадо». В этом смысле «ПЛАТФОРМА» давала надежду и художникам, и зрителям на то, что идеи свободы рано или поздно станут основой всего нашего бытия. Я уверен, что это и есть один из уроков «ПЛАТФОРМЫ», ценный для тех, кто хочет изменения жизни, и причина яростных, агрессивных нападок тех, кого устраивает существующий порядок вещей.
«Всегда говори правду», - так меня учили родители! Проектом «ПЛАТФОРМА» мы говорили стране и миру о молодой, честной стране, в которой живут честные люди, готовые к тому, чтобы Быть Авторами своей жизни! Быть свободными Авторами!
Абсолютно ясно, что те цели, которые государство ставило перед «ПЛАТФОРМОЙ» на тот момент, – развитие и популяризация современного искусства – мной, нами, теми, кто делал проект «ПЛАТФОРМА», выполнены с максимальной отдачей, выполнены полностью.
Мне жаль, что «ПЛАТФОРМА» стала роковым моментом в судьбе для моих товарищей по судебным разбирательствам. Мне совершенно не жаль, что годы жизни я посвятил развитию искусства в России, пусть это и было связано с трудностями, с преследованиями, с клеветой. Я никогда не делал ничего во вред живых существ, я никогда не совершал нечестных поступков. Я работал в Москве, в России много лет, я поставил много спектаклей, я снял несколько фильмов, я старался быть полезным людям моей страны. Я горжусь каждым днем, который я посвятил своей работе в России. В том числе и теми днями, когда я делал проект «ПЛАТФОРМА».
