"В седьмом классе по дороге домой меня сильно избили. Сначала в меня бросали мусор, потом пытались толкнуть. В итоге я оказалась в луже: все лицо было в синяках, по телу – гематомы", – рассказывает историю школьного буллинга одна из организаторов акции против травли Анна Кузько. Вместе с Анастасией Ларкиной они объехали разные районы Петербурга, чтобы постоять с плакатом "Здесь происходила травля" возле школ, где ученики сталкивались с некорректным поведением со стороны администрации или одноклассников.

Эксперты утверждают, что травле в России подвергается каждый второй подросток. Во время пандемии же, по данным ВОЗ, дети все чаще становились жертвами кибербуллинга.

Все началось с того, что учительница по музыке неправильно прочитала ее фамилию и придумала ей прозвище. "Его быстро подхватили одноклассники и начали надо мной издеваться", – вспоминает Анна Кузько. Произносить это прозвище ей до сих пор сложно.

Родители сказали ей, что "травят всех". "Ко мне не раз применяли физическое насилие, меня избивали. Это была школа на окраине Санкт-Петербурга. Родители не хотели менять ее, потому что денег на проезд не было", – говорит девушка.

Когда ее сильно избили в 7-м классе по дороге домой, мама обратилась в полицию. Возбудили уголовное дело. Разбирательства длились несколько месяцев. В итоге семья получила около 7 тысяч рублей компенсации.

– Это время было самым жутким. Меня водили по домам ребят, которые надо мной издевались, заставляли там что-то говорить, плакать, – вспоминает Кузько. – Учителя проводили беседы о травле. Я была официально признана жертвой. Но мне стало еще хуже: на меня обозлились еще больше. Теперь издеваться надо мной могли не только одноклассники и ребята из параллельного класса, но и вся школа.

Перевести в другую школу девушку сразу не могли, и весь 8-й класс она провела в старой школе в официальном статусе "жертвы". Потом семья переехала. Кузько пошла в другую школу, буллинг прекратился.

– Для меня было важно показать, что буллинг – это не что-то стыдное, а травить людей морально неприемлемо. И как вести себя родителям, если их ребенок подвергается травле, чтобы ни с кем не происходило того, через что прошла я, – добавляет Кузько.

Другая организатор акции Анастасия Ларкина, говорит, что хочет помочь тем, кто в этой ситуации находится сейчас.

– Хочется, чтобы те, кто сталкивается с буллингом, понимали, что они не одни такие, что говорить об этом не страшно и что нужно обязательно обращаться за помощью, – говорит Ларкина.

Акция пройдет до сентября, когда ученики снова вернутся в школу. По словам организаторов, их цель – осветить проблему с разных сторон и дать возможность школьникам войти в новый учебный год со сформировавшимся отношением о недопустимости буллинга.

Пока активистки получают примерно одинаковое количество как агрессивных комментариев, так и слов поддержки. Многие делятся своими историями травли в школе, но при этом добавляют, что говорить об этой проблеме бессмысленно, так как "в любом обществе есть изгой". "Некоторые считают, что жертва сама виновата, потому что говорила о травле недостаточно громко или не смогла проявить силу", – отмечает Ларкина.

Сама она сталкивалась с буллингом не раз. "Самый ужас был, когда я училась с 5-го по 7-й класс в частной школе в Самаре, – рассказывает Ларкина. – Меня травили из-за внешности и из-за того, как я одевалась; из-за материального положения моих родителей, из-за предпочтений в музыке, из-за того, что я была отличницей и хорошо ладила с учителями".

Два раза она получала физические травмы в школе. Однажды одноклассница ударила ее учебником по голове, в результате чего у Ларкиной упало зрение. Потом мальчик сломал ей палец. "Происходило это прямо под камерами, но администрация ничего не сделала, потому что у мальчика был влиятельный отец", – вспоминает она.

После этого Ларкина перешла в другую школу. Там открытого буллинга уже не было.

Каждый второй подросток в России сталкивался с травлей в школе. По данным агентства "Михайлов и Партнеры. Аналитика", в 2019 году о буллинге со стороны сверстников рассказали 52 процента школьников. В первую очередь они жаловались на психологическое давление (32 процента) и физическое насилие, например, побои (26,6 процента).

Жертвой буллинга, по словам координатора проекта "ТравлиNET" Марии Свир, может стать любой ребенок.

– Его маркируют как отличного от большинства: толстый или худой, из благополучной или неблагополучной семьи, красивый или с физическими недостатками, отличник или двоечник. Детям необходимо принадлежать к какой-либо группе. Если у этой группы нет общей позитивной цели, как это часто бывает в школе, то она сплачивается, чтобы дружить против кого-то, – говорит Свир.

Если ребенок стал жертвой травли в школе, самое важное, что может сделать родитель, – это показать, что он сможет прекратить буллинг, что на него можно положиться. Важную роль в разрешении конфликта между школьниками играет роль классного руководителя. Объяснив ему важность ситуации и попросив принять необходимые меры, травлю часто удается прекратить.

Чтобы предотвратить буллинг, родителям нужно выстраивать доверительные отношения с детьми, уверена Свир.

– Если ребенок чувствует поддержку, он сможет выстроить личные границы, вовремя сказать "нет" и уйти, – отмечает она. – Нужно учить детей реагировать на агрессию, проговаривать с ними фразы, которыми они могут защитить себя и других, а также уйти от манипуляций.

Во время пандемии травля приобрела новые формы, уверены эксперты. По данным ВОЗ, ЮНИСЕФ и ЮНЕСКО, за последний месяц изоляции с кибербуллингом столкнулись более 32 процентов учащихся в возрасте от 11 до 15 лет.

Социальный педагог Евгений Ланге не уверен, что травли действительно стало больше.

– Скорее всего, она стала просто более заметна в Сети. Из-за пандемии родители стали чаще проводить время с ребенком и заметить, что что-то идет не так, им было проще, – считает Ланге, добавляя, что анонимность в Сети тоже расширяет границы дозволенного. – Я не думаю, что дети, которых не травили очно, станут жертвами травли при дистанционном обучении. Скорее всего, это все те же ученики, которые подвергались буллингу и раньше.