Дальний Восток готовится к массовым акциям поддержки Хабаровска. Власть готовится к подавлению этих акций. В города стягивают силовиков из других регионов страны. В какой момент Кремль запустит карательный механизм? А также: доживет ли главный свидетель обвинения против губернатора края до суда? В студии журналист Семен Новопрудский. На связи из Хабаровска журналист и блогер Алексей Романов. На связи из Владивостока Николай Марковцев. Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Тревожно за граждан Хабаровска. Есть ощущение, что недолго этому протесту оставаться мирным. То есть сам по себе протест, конечно, останется мирным, но недолго ему быть неподавляемым. С нами Семен Новопрудский, журналист из Москвы, в которой ни один протест не сходит с рук никому и никогда, каким бы наимирнейшим он ни был. Если вы чего-то не согласовали, вас задавит эта машина немедленно.
Семен Новопрудский: Тем более что большинство акций вообще не надо санкционировать, потому что закон декларирует формально свободу мирных акций.
Елена Рыковцева: Мы говорим о реальной практике. Нет, никаких акций нельзя без разрешения. С нами на связи Алексей Романов, блогер, журналист, у него есть свой канал на YouTube, в котором он показывает жителей Хабаровска, которые выходят, он с ними разговаривает, общается. С нами на связи Владивосток, который выйдет в субботу в поддержку граждан Хабаровска, Николай Марковцев. Мы начинаем с нашего сюжета о том, что, к сожалению, есть на то основания подозревать, что сила будет применяться.
Елена Рыковцева: Вот ситуация на эту минуту: машины прибывают, ОМОН прибывает, силовики прибывают. Своя полиция пока ведет себя мирно и только беспокоится о здоровье митингующих. Ваше видение из Москвы, вы все про Москву знаете прекрасно, невозможно представить никаких шести дней, никаких митингов, пикетов. Сколько они еще будут держать такую ситуацию? Не связана ли с их планами сегодняшняя отмена визита Владимира Путина в Крым?
Семен Новопрудский: Почему отменилось – неизвестно. Президент, судя по всему, работает в обычном режиме, то есть никаких проблем со здоровьем нет. Мне кажется, что в Москве, видимо, будут решать по двум логикам. Одна логика – что протест сам собой выдохнется, понятно, что они никаким образом не вернут губернатора на место. Видимо, идет торг с ЛДПР, в том числе, возможно, с хабаровским руководством нынешним о назначении временно исполняющего обязанности. Решение должно быть принято до конца этой недели, на мой взгляд, дальше не будут тянуть. По крайней мере постараются упредить субботнюю акцию. Вторая логика – что нет, надо показательно в случае чего силу продемонстрировать. Я уверен, что будут стараться в меньшей степени повязывать силой местную полицию, местная полиция не склонна это делать. Кстати говоря, так происходит и в Москве, потому что чаще всего наиболее жесткую реакцию на любые акции протеста показывает приезжий ОМОН, Росгвардия, которая обычно приезжает из других российских регионов. Понятно, что это универсальный принцип – не использовать ОМОН и Росгвардию по месту жительства. Надежда главная федеральных властей на то, что побузят и успокоятся.
Елена Рыковцева: Сколько они будут ждать, что побузят и успокоятся?
Семен Новопрудский: Эти выходные будут решающими. Я думаю, что у них логика такая, что если в крайнем случае будет всплеск в эти выходные, то к следующим выходным должно все это рассосаться. Появится какой-то временно исполняющий обязанности, возможно, кто-нибудь приедет из федеральных чиновников повыше Трутнева, хотя Трутнев формально просто отвечает за этот регион от федеральной власти, поэтому он приехал. Понятно, что его популярность на Дальнем Востоке сильно невелика, вряд ли он может жестко ретранслировать. Но очень может быть, что кого-то еще попробуют отправить. Я думаю, скорее всего, сейчас решается вопрос о новом губернаторе.
Елена Рыковцева: Ваш прогноз, что эти акции будут реально мощными, это будет уже не один Хабаровск и не один Комсомольск-на-Амуре, это будут другие города. Им дадут провести такие мощные акции?
Семен Новопрудский: Будет зависеть от охвата. Если будет много людей, чем больше людей, чем больше городов, тем меньше шансов на применение силы.
Елена Рыковцева: Алексей, я могу только догадываться, что люди, которые каждый день выходят, они этого ждут подспудно, у них есть тревога или они полагают, что не рискнут московские власти вмешаться в вашу ситуацию силой? Какие в этом смысле ожидания у вас?
Алексей Романов: Мы все живем в одной стране, мы знаем, как это все устроено. Конечно, ожидания какие-то есть. В самый первый день они были наиболее сильными. Та картинка алармистская, которую вы сейчас показали, извините, сейчас немного покритикую, она мне показалась несколько преувеличенной. Например, там у вас звучит в ролике, что в каждом переулке теперь стоят машины с техникой, а показывают одну и ту же улицу с разных ракурсов, это улица Гоголя, которая находится буквально за углом от того Белого дома, напротив которого митингуют. Техника была в первый же день, солдаты, Росгвардия, полиция, ОМОН, все это было в первый же день, как и во время любой другой мало-мальски крупной акции. Все это стоит буквально рядышком, за углом, но ни разу пока не было пущено в ход. Каких-то особых усилений мы не особо разглядели, если честно. Я не знаю, может быть, мы что-то упустили, вы показывали какие-то кадры, но я бы перепроверил. Надо сказать, что очень странное поведение сегодня хабаровской полиции, вообще силового блока. Понятно, что ситуация давным-давно уже городу не принадлежит, решения здесь не принимают хабаровчане хотя бы потому, что главного хабаровчанина нет, управляют ситуацией москвичи. При этом абсолютно лояльная, няшная полиция. Пока не очень понятно почему. У меня есть некая версия. Вы сказали, что то, что происходит сейчас в Хабаровске, невозможно представить вообще никогда и никак в Москве. Точно ли это? Посмотрите, 30 тысяч человек – это минимальная оценка численности тех, кто вышел в минувшую субботу в 600-тысячном Хабаровске. Это если считать, что в Москве живет всего лишь 12 миллионов, а не 20, как мы предполагаем, если бы на улицы вышло 600 тысяч, а если 20 миллионов, то вышел бы миллион.
Елена Рыковцева: Я имела в виду не сам выход людей на улицы, мы видели Болотную, я имела в виду, что невозможно представить в Москве, чтобы люди в таком процентном соотношении выходили и их не трогала полиция.
Алексей Романов: А кого-то разве трогали в первые дни Болотной, когда она была по-настоящему массовой? Никого. По-моему, Хабаровск сейчас поставил нечаянно натурный эксперимент.
Елена Рыковцева: Болотная – это было очень давно и при другом президенте. Вы еще 1991 год вспомните. Мы говорим о новом времени, когда все протесты давно задушены и задавлены, шагу не ступишь без санкций, без согласований, без того, если ты его не получил, тебя не упекли на 15 суток.
Алексей Романов: То, что происходит сейчас в Хабаровске, – это сейчас происходит. Это происходит после Болотной, после обнуления, после всего того, что мы видели, как работает наша полиция, это происходит сейчас. Нет никакого в этом, я думаю, чрезвычайного чуда. Мне кажется, сегодня Хабаровск, если не разбил, то очень сильно расшатал миф о всесилии силовой составляющей в нашей российской политике. Когда выходит порядка 10% жителей, полиция тушуется и прячется в кусты. Я не утверждаю это, но это единственное рациональное объяснение, почему сегодня такая тишь и благодать в Хабаровске. Почему они не трогают сейчас даже эти маленькие митинги? Потому что они помнят, что было, они ждут этой субботы, а не выйдет ли еще больше. Впрочем, есть еще одна у меня версия, почему они сегодня так спокойно, никого не винтят, никого не преследуют, не трогают ни журналистов, ни блогеров, как это в Белоруссии сейчас происходит. Как может в дальнейшем развиваться ситуация? Понятно, что никто не ожидал, хабаровчане, Москва, власть, эфэсбэшники, которые арестовывали Фургала, никто не ожидал, что будет столь массовая реакция людей на это событие, что выйдет такое количество людей. В первый день поэтому они потерялись, растерялись. Во второй день, когда была чуть менее массовая акция, ночное шествие, опять они ничего не сделали. Теперь ясно, что просто так взять разогнать – это слишком неправильная история. Люди выходили, ничего не нарушили, ничего не сломали, провокаторов нет, ничего не грабят, зачем разгонять? Потом в конце концов в этом крае надо избирать нового губернатора, зачем людей лишний раз злить. Мне кажется, они не просто сейчас будут ждать, когда этот протест выдохнется сам собой, мне кажется, наметилась другая стратегия. Мы забываем, что время от времени в России любой маленький несанкционированный митинг разгоняют самым жестоким образом. Время от времени происходят какие-то эмоциональные эксцессы, в Саратове прошлой осенью, когда там произошло какое-то убийство девочки, люди вышли, едва ли не штурмом взяли полицейский участок. Никого за это не наказали, никого полиция не разгоняла. То есть наша власть очень четко делит уличную активность на политическую и не политическую. Не политическую прощают и даже идут на уступки. Не прощают и не идут на уступки, когда люди выходят с политическими требованиями, когда протест именно политический. Сейчас, мне кажется, их задача деполитизировать хабаровский протест. Когда люди вышли в самый первый день, то лозунгов таких, как "Путин – вор", "Москва, уходи", "Долой царя", "Мы здесь власть", "Россия будет свободной", таких классических общеполитических лозунгов, их было больше, чем лозунгов о Фургале. Сейчас ситуация начинает меняться, сейчас мы видим, как прилагают усилия в социальных сетях и жизни на улице для того, чтобы людей, которые продолжают произносить лозунги политические, называть провокаторами.
Елена Рыковцева: Это очень важный момент, о котором вы говорите. Это же не просто посадка губернатора, его просто вышвырнули – я не хочу тебя. Это власть кремлевская вышвырнула. Понятно, что они пошли против власти. Но проходит время, люди следят за поведением полиции, вдруг начинает опытным путем обнаруживаться, что лозунги против Путина могут быть наказуемы. Вы отлично знаете и видели видео, где молодой человек, который кричал "Путина в отставку", была попытка его все-таки увести. Его культурно попросили не кричать про Путина. Его отстояли, но люди сейчас точно так же культурно могут просить друг друга: давайте не провоцировать полицию, потому что на эти лозунги она реагирует гораздо жестче, чем на лозунги по поводу Фургала.
Алексей Романов: Она не реагировала в субботу на эти лозунги. Вывели за все это время двух человек, один из них был с каким-то большим ножом, второй парень был, честно говоря, поддат хорошо, его тоже убрали оттуда. И та история, про которую вы сейчас рассказываете, когда человек что-то там кричал...
Елена Рыковцева: Он кричал не что-то, он кричал "Путина в отставку".
Алексей Романов: Я позавчера на этом маленьком митинге стоял возле полиции, кричал "Путина в отставку", "Путин – вор". Полиция даже не посмотрела в мою сторону.
Елена Рыковцева: Значит, политизация протеста продолжается. Вы хотите сказать, что можно свободно продолжать кричать "Путина в отставку". Существуют какие-то люди в соцсетях, которые называют тех, кто кричит "Путина в отставку", провокаторами. Существуют другие люди, которые считают, что, может быть, не стоит дразнить гусей и не кричать "Путина в отставку". Это же не делает протест не политическим, он все равно политический – это же всем совершенно понятно. Люди протестуют против решений высшей кремлевской власти.
Алексей Романов: Вы сейчас спорите с таким уважаемым человеком, как пресс-секретарь нашего президента. Он вышел и сказал, что это был всего лишь эмоциональный всплеск. Сейчас борьба оценок идет. Мы с вами, не сговариваясь, знаем, мы понимаем, мы отчетливо видим – это протест именно исключительно политический. Но что мешает, используя привычки людей, к сожалению, силу силового аппарата, силу пропагандистского аппарата, в общественном мнении этот взгляд изменить, повесить другой ярлык?
Елена Рыковцева: Мы прекрасно знаем, как меняют и перещелкивают взгляды. Взгляды можно поменять целой стране. Мне не кажется, что так легко сейчас можно будет поменять взгляды Хабаровску, целому городу и целому региону. Вы же не отрицаете то, что в городе существует внешняя сила, которая в случае команды на разгон людей выполнит эту команду, вы это отлично понимаете. Это факт, от которого никуда деться невозможно.
Алексей Романов: Мне кажется, что если выйдет число, сопоставимое с 30 тысячью человек, они так не решат. Им проще сейчас никого не трогать, чтобы не поднимались разговоры о репрессиях.
Елена Рыковцева: Мы пришли к простому выводу: чем больше людей выйдет, тем меньше шансов на применение силы. Елена из Нижнего Новгорода, здравствуйте.
Слушательница: По поводу Хабаровска и Москвы вчерашней хотелось бы высказаться, потому что я поддерживаю и первых, и вторых. Потому что каждый хочет высказаться о своем выборе, имеем мы право что-то выбирать или нет, или все будет фальсифицировано до конца, нас будут в автозаки закидывать при любом нашем праве голоса. Надо было парад делать из техники, настроенный не на внешнюю войну, а на внутреннюю, настолько техника подготовлена, настолько ОМОН подготовлен. Вот это на параде надо было показывать, как власть относится к народу, к его мнению. Невозможно смотреть, что происходило вчера в Москве, дальше будет происходить и в Хабаровске.
Елена Рыковцева: В Москве люди вышли мирно высказать свое негодование по поводу принятой поправки вечного Путина, но это мирное негодование без битья стекол, конечно, было подавлено. Будем надеяться, что этого не случится в Хабаровске, но это уже лотерея. Николай, расскажите, что готовится во Владивостоке и ждете ли вы силового сценария у себя?
Николай Марковцев: Власть, несомненно, напугана на Дальнем Востоке протестом хабаровского народа, поэтому у нас к этому серьезно готовится уже. К нам прибыл полпред после того, как он посетил Хабаровск. Он как бы не осудил этот протест, сказал, что люди имеют право, якобы 31-я статья Конституции работает, все это можно, они ничего не нарушают. Понимаете, как у них меняется сразу мнение. После этого полпред приехал к нам под видом посмотреть какой-то детский садик и школу какую-то. На самом деле, я думаю, тут он решал вопрос, как предотвратить процесс, намеченный во Владивостоке на субботу. По всем соцсетям много разослано приглашений под видом приходить кормить голубей на Центральную площадь, но все понимают, что это в поддержку протестного митинга в Хабаровске. Я сегодня общался, разговаривал, звонил своим знакомым, люди готовы идти на Центральную площадь. Но власть тут же вопреки своим же распоряжениям, что якобы нельзя никакие массовые мероприятия проводить, она тут же разрешила в субботу и в воскресенье сельскохозяйственную ярмарку на Центральной площади. То есть вся площадь будет заставлена машинами с сельскохозяйственной продукцией, чтобы нигде там люди не могли собраться. Как это получится, когда люди соберутся, что там будет происходить, трудно сказать. Либо люди перейдут к памятнику подводной лодке, либо пойдут на Привокзальную площадь, либо встанут около памятника на Центральной площади, до тысячи людей может разместиться. Я думаю, что больше тысячи-двух во Владивостоке сегодня не выйдет. Прошли те времена, когда выходило по 10 тысяч. Власть не дремлет, несомненно, жестко накажет Хабаровск, чтобы вся Россия содрогнулась, больше никто не посмел таким образом выходить и скандировать "Путина в отставку". Я думаю, они сейчас думают, как это сделать, они сейчас стягивают силы, это произойдет в ближайшее время. Возможно, в субботу они еще дадут людям выговориться, если их будет много собираться. А если мало людей придет, то они и в субботу могут протест подавить в Хабаровске и во Владивостоке тоже. Потому что мы уже имеем опыт, когда во Владивостоке 10 лет назад с правым рулем решался вопрос, выходило до 10 тысяч, никто никого не трогал, скандировали "Путин – вор", ходили по центральным улицам, после этого через несколько дней прибыл "Зубр" и еще несколько ОМОНов, жестко избили людей на Центральной площади Владивостока. Хватали всех, даже выхватывали и машин, которые сигналили и ехали по соседним улицам. Я сам был свидетелем этого процесса, как жестко ОМОН подавлял. На следующий день все примолкли, все журналисты, всем сказали: молчать или потеряете работу. Вот таким образом во Владивостоке 10 лет назад жестко подавили протест. Я думаю, что в Хабаровске он будет подавлен точно таким же способом. Потому что эти выкрики против Путина он не простит. Конечно, сегодня социальная ситуация не такая, как была 10 лет назад, сейчас люди более бедные стали, потеряли работу, меньше стали получать зарплату, нам обесценили рубль в два раза, то есть у людей просто отбирают деньги, выдают фантиками, многие это уже заметили, что их просто дурят таким образом. Этот взрыв в Хабаровске, Фургал – это повод.
Елена Рыковцева: Мы видим, что люди оскорблены тем, что надругались над их выбором. Тут нет никаких "дайте нам зарплат", "дайте нам пенсий", там критикуется верховная власть ровно в том смысле, что эта власть надругалась над этим выбором. Сегодня Следственный комитет Российской Федерации выступил с абсолютно беспрецедентным заявлением, он нам расписал на своем сайте, что этот губернатор такой-сякой убийца. Зачем тут вообще суд? "У нас полные доказательства причастности Сергея Фургала к организации убийств таких-то предпринимателей. Эти убийства были совершены в 2004-2005 годах. Работа по раскрытию преступлений никогда не прекращалась, но она значительно осложнялась тем, что лица, возможно осведомленные о произошедшем, в большинстве своем были запуганы и отказывались давать подробные показания на Фургала и его соучастников". То есть они были запуганы до 2019 года и только в 2019 году они неожиданно осмелели. "В 2019 году доказательную базу удалось пополнить и другими сведениями, что впоследствии позволило следствию сделать однозначный вывод о причастности Фургала к организации убийств и соединить их в одно производство. Одним из приближенных Фургала является Карепов, который был его помощником в период депутатства. Карепов тесно связан с группировкой, которая называется "Тимофеевские", именно представители этой группировки были исполнителями убийств, которые организовывал Фургал". Пока суд вас не назовет преступником, говорится в Российской Федерации, вас никто не может так назвать. А тут шарашат юристы профессиональные.
Семен Новопрудский: Это же рассчитано не на жителей Хабаровска, это рассчитано на жителей остальной России. Российская власть исходит из того, что что бы она ни делала, она не ошибается. Российская власть исходит из культа безгрешности. Всякое решение во внешней и внутренней политике однозначно правильное. Судебные процессы в России устроены так же, как выборы. У нас приговоры только так рисуются, у нас можно за убийство получить условный приговор. Сейчас, например, судят Анатолия Быкова, которому в свое время дали 7 лет условно за убийство, которого не было. То есть суд доказал, что не было убийства, но ему все равно дали срок за это убийство. Сейчас ему шьют организацию ОПГ в 1994-95 году, то есть вообще речь идет о событиях 25-летней давности. Если бы он не был влиятельным человеком в Красноярском крае и влиятельным при этом оппозиционным по отношению к действующей власти, никто бы не трогал. Понятно, что нынешний хабаровский губернатор был депутатом Госдумы, его прекрасно могли проверить, он шел в губернаторы, прекрасно могли проверить, не допустить до выборов губернатора из-за криминального прошлого. Если бы люди не знали, что в России есть другие губернаторы, которым при желании легко можно предъявить любые преступления, много губернаторов уже в России были посажены по очень разным делам, от взяток до создания ОПГ. Мы знаем, что бывший глава Коми создал гигантскую ОПГ, на миллиарды рублей Гайзер, по версии суда, нанес ущерб России, потом было видео какой-то очень бедной избушки, где он живет. То есть он совершенно не похож на человека, который своровал миллиарды рублей. Понятно, что это заявление — это элемент пропаганды, рассчитанной на остальную Россию. Вряд ли это попытка убедить Хабаровск, потому что Хабаровск, как устроена жизнь там, знает гораздо лучше, чем федеральная власть. Очень важно понимать, что губернатор хабаровский не то, что не оппозиционер, он абсолютно человек из системы власти, потому что ЛДПР тоже системная партия. Человек, который просто всего лишь посмел, выступая в роли спойлера и выиграв выборы, не отказаться от участия, как это сделал коммунист в Приморском крае, где просто аннулировали итоги выборов, когда проиграл кандидат "партии власти", там заново проводили выборы впервые в истории. У нас в России, если власть не выигрывает выборы, она признает их недействительными, а если она проигрывает выборы и не может признать их недействительными, она просто берет и сажает губернатора.
Елена Рыковцева: Я хочу еще раз привести заголовок газеты "Коммерсант" от 20 ноября 2019 года: "Хабаровскому губернатору собирают трупы". Речь идет о том, что посадили лиц, которые могут дать на него показания. "Защита подозреваемых полагает, что на них оказывают давление с целью дачи показаний на других лиц, в том числе господина Фургала". Главный человек, который «не боится», это Николай Мистрюков, его бывший компаньон, он дал эти показания, возбудили уголовное дело на Фургала, и у Мистрюкова начались тяжелейшие проблемы со здоровьем. Сенатор Хабаровского края утверждает, что у него рак, и он ослеп. Посмотрим сюжет о Мистрюкове Николае, кто он такой.
Елена Рыковцева: Как вся эта канва видится людьми в Хабаровске, в их протесте? Вы вычленяете тот мотив, что на него копали, не накопали, добились показаний от конкретного человека каким-то другим способом?
Алексей Романов: Что-то в нашем обществе произошло. Вспомните, еще недавно стоило власти на какого-нибудь своего представителя указать, что он такой-сякой, взяточник, негодяй, от него люди отворачивались. Здесь человеку предъявлено страшнейшее обвинение в убийстве, тем не менее, подавляющее большинство жителей Хабаровска говорят примерно следующее: во-первых, мы не очень знаем, во-вторых, абсолютно не доверяем тому, что нам по этому поводу говорят. Это к вопросу, каким образом были получены эти показания, как они оформлены. И наконец, самое главное, о чем в этой ситуации все без исключения говорят: слушайте, а судит-то, собственно, кто? Мы же точно знаем, мы уверены в этом, что и прочие такие же чиновники, на них клейма ставить негде, эти силовики, которые якобы борются с преступностью, на них клейма ставить негде, и самая-самая центральная власть. Если раньше наша центральная власть все-таки обладала каким-то моральным авторитетом, с высоты этого авторитета она могла кого-то называть преступником, люди готовы были согласиться, принять это, то теперь не готовы, потому что ступеньки этой не стало. Авторитет этот, видимо, с обнулением рухнул окончательно. И еще одна деталь, наверное, важная: очень активно сейчас обсуждают здесь и, по-моему, складывается определенный консенсус о причинах ареста губернатора, что да, то, что он в свое время нечаянно и даже вопреки собственной воле стал губернатором, то, что при нем потом досталось здесь "Единой России", ее вытолкнули из власти, ее нет в Хабаровском крае практически, то, что он почти оппозиционер, за него же люди проголосовали, значит оппозиционер, встал у власти, этого быть не должно. Что у него рейтинг выше, чем у Путина — это понятно, Путин обиделся. Все эти мотивы назывались, они принимаются. Но параллельно все более популярным становится еще один мотив: человек занимался бизнесом, связанным со сбором лома цветного металла, в итоге оказался владельцем четверти акций завода, это крупный завод в Комсомольске-на-Амуре, единственный на Дальнем Востоке. Дескать, поскольку сейчас намечается строительство моста на Сахалин, то понадобится огромное количество стали, делать ее будет именно этот завод. Тот человек, который сейчас сможет этим заводом завладеть, он станет по-настоящему богатым. Получается так, что 25% было у одного партнера Фургала, его заставили отдать, другие 25% записаны на его жену, сейчас, чуть ли не в тот же день, когда состоялся арест, начали процедуру банкротства, чтобы их забрать, а оставшиеся принадлежат некоему человеку, которого молва связывает напрямую с Ротенбергами. Ротенберги хотят богатый завод, а Фургал попал просто под замес. Вот так сегодня все больше начинают оценивать в Хабаровском крае.
Елена Рыковцева: Кто такие Ротенберги, всем хорошо известно, чьи они друзья, тоже отлично известно. Зоя из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушательница: Я хочу сказать, что не только Хабаровский край, но и все города России не хотят жить рядом с Путиным, не хотят его уже видеть и слышать. Потому что воровство, коррупция. ФСО, ФСБ, эти рудименты, атавизмы должны все отойти. Госдума, Федеральное собрание, они совершенно преступные организации, они не нужным нам. Я хочу, чтобы нами управляли нормальные адекватные люди. Я не хочу 20-летия насилия узурпатора. Нам не нужна такая власть.
Елена Рыковцева: Правильно вы говорите, дело в людях, которые, вы хотели бы, чтобы они были другими. Но не в собственно структурах. Повсюду есть контрразведка, везде существуют парламенты. Николай, как во Владивостоке ваши соседи, друзья видят ситуацию с этим губернатором конкретным, что произошло и почему выходят люди? Как вы это видите, когда вам об этом ничего не рассказывают федеральное телевидение и не учит вас, как к этому относиться, потому что этих протестов нет?
Николай Марковцев: Мы эти протесты смотрим в YouTube регулярно, много каналов транслируют эти протесты. Поэтому Владивосток, активная часть населения, конечно, в курсе, что происходит. Приветствует, желает, чтобы этот протест добился своей цели, то, что требуют хабаровчане. Власть боится, что взорвется Владивосток, не зря сюда Трутнев приехал устанавливать какие-то взаимоотношения, чтобы этого не произошло. Все ждут, что Владивосток поддержит, страна дальше поддержит, тогда уже что-то изменится. Если Хабаровск побузит, Владивосток немножко поддержит, что-то в Комсомольске-на-Амуре, то это, конечно, зажмут сильно, потому что сегодня численность силовых структур очень большая. Когда будет дана команда, они с этими протестами расправятся очень быстро. Другое дело, они боятся, как бы не взорвалась остальная Россия. И все-таки здесь большое значение имеет и социальная составляющая. Потому что Дальний Восток превратили фактически в колонию. У нас такие богатые природные ресурсы, а люди живут все хуже и хуже, не видят просвета. Эти программы, которые нам Путин озвучивает о развитии Дальнего Востока, я уже за 20 лет их 10 штук наблюдаю, что он нам обещает и ничего не получается. В 2016 году он приехал на экономический форум, обещал нам снизить тарифы, но тарифы нам только повышают. Мы не можем конкурировать с Китаем, в Китай мы за копейки электроэнергию отдаем, а нашим бизнесменам за рубли продаем. Здесь невозможно ничего развивать. Много говорится о развитии Дальнего Востока, а экономические условия все ухудшаются, их ухудшает власть, она не дает развиваться бизнесу на Дальнем Востоке, она не дает нормально жить людям. 9 миллионов проживало, осталось 6 миллионов, бегут в центральные районы и за границу.
Елена Рыковцева: Я совершенно не спорю с тем, что если протесты будут расширяться, то, конечно, в них будет велика социальная составляющая. Я говорю о том, что мотивация у собственно жителей Хабаровска была очень конкретной, пусковым механизмом была очень конкретная история. Я хочу познакомить нашу аудиторию с одним человеком, про существование которого я не знала. Я, конечно, понимала, что у каждого края есть свой сенатор, я понятия не имела, кто сенатор от Хабаровского края. Это оказалась Елена Грешнякова. Меня поразило ее выступление в Совете Федерации. Конечно, это выступление могли видеть только зрители внутреннего канала, который называется "Вместе.РФ" — это канал Совета Федерации. Давайте фрагмент этого выступления посмотрим, какие бывают люди.
Елена Рыковцева: Она много потом дальше говорит, мы просто показали часть выступления. Она обращается — хватит врать, к ведущим федеральных каналов. Потому что там о протестах умалчивается, а о том, что Фургал убийца, не умалчивается. Вас не удивляет, что бывают такие сенаторы, которые изложили все, как есть?
Семен Новопрудский: Во-первых, она представляет край в Совете Федерации. Во-вторых, само по себе голосование было протестным. Понятно, что люди его выбрали только, чтобы не выбирать представителей власти. Это был действительно щелчок по власти. Кроме того, это важнейшее следствие того, что происходит в России, это и называется подрыв легитимности власти. Кстати, это тоже может потом повлиять на применение силы. Потому что все больше людей, независимо от их политических взглядов, часть этих людей — это тот самый глубинный народ, которым так восхищалась Россия, считали этих людей опорой путинизма, они как раз начинают отказывать президенту в праве так распоряжаться их жизнями. Да, это моральное оскорбление, но это и физическое оскорбление. Люди вышли на выборы и совершенно очевидным образом этого человека избрали. У власти федеральной, у Следственного комитета были все возможности проверить его биографию и, если за ним что-то было, прекрасно не допустить его до выборов. Они это сделали, они допустили до выборов, люди за него проголосовали. И менее, чем через два года, его арестовывают как убийцу, как преступника. Принципиально важная вещь — судьи кто? Значительная часть людей, которые совершенно лояльно относятся в целом к российской политике, прекрасно понимают, что большинство чиновников всех уровней ассоциируются с воровством, с преступлениями. То есть как вы смеете вообще кого-то судить? Отказать в праве судить — это принципиально новая вещь в российской политике. Это гораздо большая опасность для власти, чем просто нарисованные выборы, чем несистемная оппозиция, которая говорит про необходимость каких-то западных ценностей. Потеря легитимности у так называемых простых людей — это самое страшное, что может приключиться с российской властью и с устойчивостью этой политической конструкции.
Елена Рыковцева: Алексей, как люди относятся в Хабаровске к тому, что для федерального центрального телевидения этих протестов не существует? Мы, конечно, знаем, что интернет — это отлично, у вас хороший канал, YouTube – это такая массовая штука прекрасная. Но мы отлично знаем, что стоит отъехать из пункта А в пункт Б, как между ними серая зона. Никакого покрытия. Страна живет телевизором. В Хабаровске знают, что в телевизоре их нет, как они к этому относятся?
Алексей Романов: С пониманием. То, что ни слова по этому поводу не сказали федеральные СМИ, никто не удивлен и не расстроен, разумеется. И не ждали ничего другого. Есть недовольство, обиды, раздражение по поводу местных СМИ, от которых хотя бы чуть-чуть чего-то ждали. Есть государственная телекомпания, филиал Министерства правды московского, от него уж точно никто ничего никогда не ждет. Но тут есть и другие телекомпании, в том числе достаточно любимые людьми, достаточно рейтинговые, и они ни единого слова по этому поводу не сказали. Конечно, это достаточно серьезное крушение репутации местных традиционных СМИ. Не заметить самого главного события в жизни твоего города за последние много лет — это, откровенно, в глазах людей либо трусость, либо подлость, либо то и другое.
Елена Рыковцева: Мы с вами говорили, что полиции у вас пока до сих пор удавалось жить по своим законам. Понятно, что вашему телевидению хотелось бы это осветить, у вас в городе не так много событий такого масштаба. Понятно, что им дана команда этого не видеть тоже, они ее выполняют. Получается, что телевидение живет в более армейском режиме, чем даже полиция.
Алексей Романов: Телевидение — это не другая планета, это те же люди, которые ходят здесь, с которыми мы ездим в автобусе, встречаемся на улицах, сидим в одних кабачках, выпиваем. Мы знаем все здесь друг друга — это не самый большой город. Когда это что-то большое, где-то в Москве, кто такой Эрнст, бог с ним, вообще мифический персонаж, а эти люди не мифические, и это совершенно естественно от них ждать.
Елена Рыковцева: А что они вам говорят, почему они не замечают эти протесты, как они это объясняют?
Алексей Романов: Как всегда, начальство не велит, не более того. Я хочу вот что успеть сказать. В России страшный голод, птицы страдают, по субботам они особенно голодные. Я всех призываю, если кто-то меня смотрит в разных городах России: ребята, надо в субботу в 12 часов дня выйти на центральную площадь вашего города и обязательно покормить голубей — это крайне необходимо. Хабаровск тоже весь в субботу в 12 выйдет, мы идем кормить голубей, у нас вообще город орнитологов.
Елена Рыковцева: Кстати, заканчиая на хорошей позитивной ноте, мне показывали фотографию собачки, которая идет в маечке с надписью "Сергей Фургал". Это не шутка, это не потому, что трогательно, мило, а потому что Сергей Фургал занимается защитой животных от души, искреннее и неформально. Как мне сказали, у него много заслуг. Но мы не будем его тут рекламировать, тем более, что Следственный комитет нам не велит этого делать, он нам уже объяснил, кто этот человек. Кормите птиц.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕКСТА СКОРО, ВИДЕО ВСЕЙ ПЕРЕДАЧИ УЖЕ ЗДЕСЬ
