В результате марафонской пятидневной встречи участники Европейского союза наконец договорились выделить 1,32 триллиона евро из бюджета 2021–2027 годов на мероприятия по борьбе с последствиями коронавирусной пандемии. Многие политики, уставшие от изнурительных переговоров, сделали по такому случаю вчера рано утром счастливые заявления об "историческом характере" достигнутого соглашения и "новом единстве Европы". Однако очевидно, что борьба разных стран за свои узкие национальные интересы, а не единство Евросоюза остаётся главным фактором, определяющим повестку дня этой организации.
Окончив совещание, администрация Европейского союза отправилась на летние каникулы, обычно продолжающиеся до конца августа. Может быть, в этом году политики и чиновники заслужили столь долгий отпуск. Собравшись в Брюсселе в минувшую пятницу, они были готовы к долгим эмоциональным дискуссиям по болезненным финансовым вопросам. 21 июля на рассвете, когда председатель Европейского Совета Шарль Мишель сообщил в твиттере о том, что соглашение достигнуто, стало ясно: этот саммит стал вторым по продолжительности в истории ЕС, всего 25 минут "не добрав" до рекорда знаменитой встречи в Ницце, где решали вопрос о конституционном устройстве Евросоюза.
По всем прогнозам, экономический спад в странах ЕС по итогам 2020 года составит 8,3%, а бюджетная пробоина, открывшаяся в результате Брекзита, – 10 миллиардов евро. Понятно, что в Брюсселе в силу этого ожидались непростые дискуссии. В течение этих пяти дней лидеры всех 27 стран ЕС редко собирались на общие встречи, разница в интересах и невозможность согласовать позиции в ходе пленарной сессии были слишком очевидными. Активные переговоры проходили в различных неформальных группах в кулуарах саммита, иногда сопровождаясь открытыми перепалками. В центре дискуссии находился вопрос о создании Фонда восстановления в 750 миллиардов евро, в дополнение к регулярному бюджету в 1,074 триллиона евро, параметры которого сомнений в целом не вызывали. Средства в этот Фонд должны аккумулироваться за счёт займов ЕС на финансовых рынках, и подобная практика, да ещё в столь крупных масштабах, прежде не была частой. Европейская Комиссия, как и два самых больших государства-участника ЕС, Франция и Германия, предлагали, чтобы 500 из этих 750 миллиардов евро распределялись в наиболее пострадавших от коронавирусного кризиса странах в качестве грантов, а оставшаяся часть в качестве займов.
Пропасть между прижимистыми северянами и страдающими от кризиса южанами до сих пор существует и уже не становится
Поскольку значительная доля средств предназначается южным странам, то и они не возражали, однако их энтузиазм вовсе не разделяли Нидерланды и солидарные с ними Австрия, Дания и Швеция. Эти четыре страны вносят заметный вклад в бюджет ЕС, поэтому никто из них не пришёл в восторг от перспективы раздавать не займы, а гранты, за соблюдением условий использования которых вряд ли будет налажен строгий контроль. Однако, когда пыль улеглась, выяснилось, что именно "скаредная четвёрка" оказалась в числе победителей: объёмы грантов сокращены до 390 миллиардов, а объёмы займов увеличены до 360 миллиардов евро. Нидерланды & Co также добились решения о более строгом контроле за тратой средств: если у кого-то из членов ЕС возникнут неприятные вопросы по поводу того, как используется тот или иной грант, грантополучателю придётся на них ответить.
Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте вернулся в Гаагу в хорошем настроении, хотя кое-кто из партнёров по переговорам наверняка счёл его эгоистом. Мои источники в кулуарах ЕС считают манеру переговоров Рютте "безжалостной", основанной на принципе "разделяй и властвуй" и откровенном лоббировании. "Голландцы научились этому у англичан", – словно неслось по брюссельским коридорам. Рютте, не исключено, воспринимает сравнение с известными своей переговорной жёсткостью британцами как комплимент, но для многих в Брюсселе понятно: пропасть между прижимистыми северянами и страдающими от кризиса южанами до сих пор существует, и уже она не становится. Жёсткость Рютте может объясняться и тем, что в марте 2021 года он намерен переизбраться на свой высокий пост, а популисты в Нидерландах могли бы подвергнуть его серьёзной критике за слишком большую щедрость в ЕС. На саммите в Брюсселе, кстати, не обошлось без популизма: лидеры южных стран то и дело упрекали ЕС в том, что организация не спешила помочь тем, кто минувшей весной попал в коронавирусную беду. Политики вроде праворадикального итальянца Маттео Сальвини неизменно готовы набирать очки на заявлениях о том, что в Брюсселе не проявили достаточной солидарности.
В конце концов никто из лидеров ЕС не уехал домой с пустым чемоданом. Даже Польша и Венгрия, правительства которых сурово раскритиковали за серьёзные нарушения демократических процедур и прав граждан, сопровождавшие борьбу с пандемией, могут ожидать щедрых сельскохозяйственных кредитов на восстановление и развитие. Несмотря на все попытки создать механизм контроля использования дополнительных средств, итоговый документ совещания получился размытым и, вероятнее всего, не создаст сильной головной боли для политиков в Будапеште или Варшаве. Отсюда и рождается умозаключение о том, что ЕС на самом деле управляет не континентальная солидарность, а отдельные государства, которые в общении с сотоварищами беспрестанно угрожают использовать право вето или используют тактику бесконечных переговорных торгов.
Рикард Йозвяк – европейский обозреватель медиакорпорации Радио Свободная Европа/Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
