Карантин, самоизоляция, лекции и семинары на дистанции – это новая реальность академической жизни. Как относятся к этой новой реальности студенты? Для них это явление не только педагогический процесс, но и образ жизни. Со студентами разговаривает профессор Харьковского Национального университета имени Каразина, историк культуры Лидия Стародубцева.

Один из наиболее острых вопросов, обсуждаемых сегодня студентами — дистанционное образование. Для кого-то оно представляется профанацией, для кого-то прорывом в цифровое будущее, для одних это заточение свободного студента в домашней тюрьме, самоизоляции, для других наоборот выход из университетского заточения на свободу. С вопросами, изменилось ли ваше сознание в период карантина, и каково ваше отношение к дистанционному образованию, я обратилась к студентам кафедры медиакоммуникаций Харьковского Национального университета имени Каразина.

Елизавета Летун (студентка, фотограф):

—Наша жизнь изменилась на протяжение карантина. Я открыла для себя, что я могу сидеть дома, могу быть наедине с собой, но это влияет на мои идеи, на то, что я делаю. Когда ты сидишь дома, перед тобой только экран монитора, этой информации недостаточно. Поэтому я грешила выходом из дома, признаюсь. Потому что действительно начинают закипать мозги. Когда совсем нельзя было выходить, я паниковала, когда молодой человек уезжал на работу в офис, у меня действительно возникало предпаническое состояние. Родители живут за 1600 километров от меня, это тяжело, мы видимся раз в полгода. У меня был период депрессии, когда я просыпалась и не хотела ничего делать, потому что я не чувствовала ни вдохновения, ни желания. Еще и вечно проезжающая машина по проспекту, которая в окна говорит "Не выходите из дома. Соблюдайте дистанцию". Я записала её для своего кинопроекта про изоляцию. Все-таки без общения сложно.

К формату онлайн-обучения я отнеслась немного скептически. Я за живое общение. Когда ты находишься в постоянном заточении у себя дома, ты в принципе забываешь, что такое вылезти из пижамы. Я не раз сама попадала в таком состоянии пижамном на лекцию, когда я просто забыла о том, что сейчас будет общение с преподавателем, а я все еще в пижаме, с какой-то гулькой на голове. Когда ты ловишь на этом и преподавателей, стирается грань официозности, ты понимаешь, что и ты, и твой преподаватель — люди, вы находитесь в одинаковых ситуациях. Была забавная ситуация, у меня перед экзаменами под окнами какие-то люди начали что-то кричать, что-то там они пели, видимо, у людей был какой-то праздник, и они вышли на улицу. Я понимаю, что у меня открыты окна, я сейчас начну отвечать на свои вопросы, на заднем фоне у меня вовсю поют песни Верки Сердючки. Я думаю: о, класс! Отпразднуем экзамен. Как-то много казусов, очень интересных ситуаций. У нас был кураторский чат, когда мы все включили свои камеры, и у нас произошло знакомство с нашими домашними питомцами. Все начали показывать своих кошечек, собачек. Чат превратился в чат животных. Я сразу начала показывать, что я люблю свою свинку, девочки начали показывать своих котиков, Маша показала свою очаровательную собаку. У нас получилось такое знакомство домашних животных. Не зря говорят, что животные лечат. Я не хочу, чтобы в моей жизни повторился еще раз опыт подобного обучения или, например, моей работы.

Маша Одарченко (студентка, эко-активистка):

—Надо было сидеть дома 24 на 7. Я думала, что мне будет некомфортно, плохо. Но, как оказалось, я могу привыкнуть абсолютно к любым условиям. Карантин преподнес нам вынужденный урок. Самое нелепое, что я могла сделать — это влюбиться и вступить в отношения. История закончилась достаточно драматично и нелепо, потому что я влюбилась, все было прекрасно. Это был такой первоклассный контакт, завершение фраз друг за другом, все было замечательно, радостно, мне хотелось об этом кричать на каждом шагу, все было волшебно. Но закончилось просто потому, что со мной перестали общаться, я чувствовала себя как собака, которую привязали возле магазина и забыли. Это пришлось на сессию, и это был двойной стресс, когда ты не спишь всю ночь, половину, потому что плачешь, а половину, потому что заканчиваешь задание. Возможно, встряска — это необходимое условие к тому, чтобы мы пошли в правильный вектор.

Алексей Сауленко (студент, сценарист):

—Дистанционное образование — это очень плохо, если ты студент младших курсов бакалавра, и очень хорошо, если студент старших курсов. Большинство школьников, которые идут в университет, на самом деле идут не для того, чтобы получить знания, а для того, чтобы оторваться от родителей, найти новых друзей, тусовку, знакомства и любовь. Кто-то из них жил в общежитии, радовался жизни, тут внезапно им пришлось опять вернуться к своим родителям, попасть под их контроль, еще и параллельно учиться, я думаю, для них это оказалось очень сильным разочарованием. Что касается старших курсов, когда у тебя уже это все было, то ты сосредотачиваешься на поиске работы и тогда дистанционное образование, безусловно, плюс, потому что очень большая экономия времени на ту же дорогу в университет или пары, какие-то перерывы. Ты просто сразу включаешься или можешь сочетать несколько дел одновременно, например, писать какую-то статью и ходить на конференцию. Конечно, самое смешное, когда я однажды зашёл в Zoom, как и все, и забыл выключать микрофон, решил немножко перекусить или выпить чая, это все было очень хорошо слышно. Плюс я иногда люблю разговаривать сам с собой, тоже постоянно проверяю, не включил ли я часом микрофон, не слышно ли меня в эфире. У меня на время карантина девушка уехала из Харькова, у нее был день рождения в марте, мне надо было срочно к ней приехать. Ради этой цели я подумал и решился на авантюру: купил самый дешевый велосипед. В итоге, как мы знаем, скупой платит дважды, во время поездки у меня отвалилась педаль, я никак ее не мог починить. Это было за день до дня рождения, транспорт не ходил. В итоге я встал в 5 утра, сел на такси, приехал на окраину города, все-таки к ней добрался.

Ольга Будник (студентка, журналист):

—Я до карантина, и я после карантина — это немножко два разных человека. Мы сидели в кофейне, обсуждали предстоящие планы, и тут нам приходит смска от деканата, мне как старосте, о том, что Каразин закрывают на карантин. Рядом сидит наш куратор, которая тоже говорит: «Каразин закрыт. Насколько — мы не знаем». На тот момент я чувствовала какое-то спокойствие. Первый месяц действительно было круто. Солнце, у меня солнечная квартира, окна выходят на солнечную сторону. Круто, ты просыпаешься примерно в 8 часов, спокойно ложишься вечером, как надо, тебе не нужно ехать час в университет, тебе не нужно сталкиваться с людьми. В какой-то момент я себя поймала на мысли, что меня не пугают новости по телевизору, потому что я дома, мне хорошо, я в каком-то коконе, рядом родители, которые в любой момент меня защитят, хотя они ездили на работу, и это было тоже опасно. Но ездили своим транспортом, были антисептики, все у нас было. За дедушку с бабушкой я тоже не переживала, они находятся рядом, буквально в соседнем доме. Они не выходят, дедушку тоже отправили в отпуск. Я в этот момент очень много фотографировала, мне нравилось наблюдать, как меняется свет, мне нравилось танцевать по квартире, я включала специально громко музыку. Но всему должна быть своя мера. В какой-то момент ты понимаешь, что тебе достаточно быть на карантине, тебе хочется живого общения. И ты понимаешь, что есть преподаватели, с которыми ты очень хочешь встретиться в жизни, твой научный руководитель, твой завкафедрой, хочется живого общения, хочется тет-а-тет сесть, хочется посмотреть фильм, хочется снять его не дома, но ты не можешь, потому что ты боишься. Единственная самая смешная история, которая произошла за карантин: я взяла и обрезала челку сама себе, потому что я решила не идти в парикмахерскую.

У людей за два с половиной месяца кто-то забеременел, кто-то вышел замуж, кто-то открыл свой бизнес, кто-то обучился в академии фотографии, кто-то уже подписал контракт с другой страной, кто-то нашел новую офлайн-работу, кто-то сделал крутой фотопроект. Я даже в какой-то момент не выдержала и сделала в ТикТоке видео о том, чем делятся наши одногруппники, а я хочу начать новую жизнь после карантина. Хорошо, когда я мечтаю о чем-то недосягаемом для меня, о чем-то возвышенном, круто, когда ты думаешь не о том, как ты пойдешь в Харькове на работу на местный канал, круто, когда ты думаешь: я поеду в Англию, в Америку, в Корею. Ты понимаешь, если так запланируешь в данный момент, то всё обязательно изменится. Может быть до карантина я бы действительно думала о практике в местной газете какой-нибудь, может быть, на местном радио. Сейчас я понимаю, что карантин дает больше возможностей. Изменилось мое восприятие себя, изменилось мое рвение к учебе. Единственное, что очень нехорошо, что я в себе нашла, я пока с этим не умею справляться, иногда карантин как лакмусовая бумажка. У меня есть какая-то агрессия, которую пока не контролирую. Я не могу контролировать, если я голодная, если я не выспалась. В какой-то момент перед сессией меня настолько задергали вопросами одногруппники, что я просто охрипла. Я каждый вечер разговаривала в Zoom, по телефону, записывала голос, в какой-то момент я понимаю, что просыпаюсь и не могу ни с кем разговаривать, у меня хрипит голос. Люди начинают меняться, но меняться не всегда в самую лучшую сторону. Я купила гуашь, я очень хотела порисовать на карантине, но опять же времени не хватило. Я себе купила две упаковки гуаши по шесть цветов, там была красная, желтая, зеленая, черная, белая и голубая. Я придумала, что эти краски, каждая отвечает за какую-то эмоцию, за какое-то воспоминание, за какую-то ассоциацию. Я поняла, что, наверное, нам не стоит себя ограничивать в эмоциях. Хочешь злиться — злись, хочешь радоваться — радуйся. Не надо себя ограничивать. Когда мы себя ограничиваем в эмоциях, они накапливаются и в какой-то момент находят выход не в тот момент, когда тебе нужно. Ты можешь в самый ответственный момент взять и расплакаться или закричать, либо наоборот засмеяться истерически. Это тоже самое главное открытие во время карантина о том, что у тебя есть эти эмоции, принимай себя таким, какой ты есть.

А по поводу офлайн-обучения, наверное, нам стоит почаще практиковать такие вещи, но все равно хочется живого общения, все равно людей никогда не заменят машины, никогда не заменит рядом сидящую мою подругу, которая все время смеется как мышка, так тонко-тонко, или рядом трясущуюся одногруппницу, которая очень боится этого экзамена, она готовилась всю ночь, она точно его сдаст, но она очень боится. Ты ее возьмешь за плечо и скажешь: у нас все выйдет, у нас все будет хорошо.

Константин Белокопытов (студент, продюсер):

—Для меня образование — это трансфер преподаватель-студент, и Zomm это все теряет, потому что ты пьешь чаек, отвлекаешься. Это не то, просто ты с картинкой разговариваешь. Единственное, что хорошее в Zoom — это то, что не нужно никуда ехать утром. На этом все преимущества онлайн-образования заканчиваются. Для меня, например, лично важна не только просто информация, которую тебе передает преподаватель, от него можно почерпнуть просто то, как человек разговаривает, какие-то манеры и куче вещей научиться, которые ты через интернет не сделаешь. Действительно, это очень неуловимая штука, вот эта прелесть живого общения. Просто то, как человек двигается, какие у него жесты, какая-то мимика — это очень важно для восприятия. Если бы у меня был выбор онлайн или офлайн обучение, выбрал бы сто процентов офлайн, потому что у тебя появляется больше ответственности. Тебе нужно проснуться, приехать, нормально одеться, нормально выглядеть.

Роксана Окунева (студентка, музыкант):

—Сначала начинают путешествие по Гугл-картам, начинаются они вместе с подругами: а давайте мы сегодня посетим Майорку, а потом Париж, Гамбург или какие-то города, в которых ты уже бывал. Начинается какая-то ностальгия. Я немножко завидую всем тем людям, которые говорят, что у них появилось много свободного времени. Где вы его берете вообще? Лично у меня его стало еще меньше, чем было.

Казалось, что еще интроверту надо, но на самом деле все-таки каждый интроверт, хоть и любит побыть наедине со своими мыслями, все равно предпочитает иметь некую свободу передвижений. А когда нельзя пойти в парк и почитать там книгу или просто пройтись по городу без какой-то веской причины, а нужно сидеть дома и общаться с теми, с кем ты живешь, будь то соседи или семья, и здесь начинают вылазить наружу какие-то мелкие терки, которые в нормальном режиме, возможно, никогда вылазить бы и не стали. Здесь мне вспоминается тезис одного умного человека о том, что во время карантина "тайное становится явным", здесь то, что люди подавляли в себе на протяжение долгого времени, особенно люди, которые живут на одной жилплощади, все это начинает вылазить. Конечно, это может сказываться не просто на взаимоотношениях, а вообще на состоянии психическом. Поскольку я являюсь представителем заочного отделения, у нас оказалось больше позитивных сторон, чем негативных. Как минимум не нужно ездить на сессию, снимать дорогостоящее жилье, ездить куда-то, тратить деньги на проезд, на пропитание. Во-вторых, появилась возможность посещать пары вместе с дневным отделением, будучи вольным слушателем, не находясь в том же месте в то же время, находясь в любой точке даже света. Дистанционная сессия — это довольно странный и непривычный процесс. Во всяком случае для меня хотя бы в том, что нас всех очень испугало, когда нам сказали, что за плохой интернет будут снижать оценки. Я сразу побежала покупать 25-метровый интернет-кабель, чтобы обеспечить себе беспрерывный доступ к Zoom, потому что от этого, казалось, зависит все. Кабель, я могу сказать, пригодился. Дистанционное образование — это та система, которая, хочется нам или нет, должна остаться, мы должны ее улучшать, насколько можем.

Далее в программе:

Передача из цикла «Писатели и музыка». Жан-Жак Руссо — композитор.

Радиоантология современной русской поэзии. Стихи Юрия Метёлкина (Москва).

Красное сухое. Разговор с валлийским помещиком Фрэнком Уильямсом.