Пандемия усилила кризис высшего образования. Оптимисты уверяют, что вынужденная "зумификация всей страны" заставила даже самых консервативных преподавателей обратиться к новым технологиям, а пассивных студентов активизировала, пересадив с заднего ряда аудитории за экран компьютера. Пессимисты же считают, что качество образования при экстремальном переходе в онлайн неизбежно падает и студенты периода пандемии окажутся плохими специалистами.
Как пандемия повлияла на образование, станет понятно спустя несколько лет – все, что относится к этой области, имеет отложенный эффект – что реформы, что самоизоляция. "Решение по дистанту – это решение не между хорошим и плохим, а между плохим и худшим", – характеризовал текущий учебный процесс министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков, который это решение и принял.
С ним, как показали исследования лаборатории РАНХиГС, согласилась большая часть преподавателей (было опрошено более 30 тысяч человек). Около 80%, в том числе преподаватели компьютерных дисциплин, отозвались о дистанционном формате отрицательно, несмотря на то что преподавательская среда относится к наиболее включенной в сетевые и онлайн-сообщества. Подобная реакция, считает заведующий лабораторией методологии социальных исследований РАНХиГС Дмитрий Рогозин, связана вовсе не с фактом перехода на онлайн-формат, а с формами либерализации образования:
– Из всего числа опрошенных 43% преподавателей полагают, что качество образования через год ухудшится, и только 15% - что улучшится. Однако среди тех, кто разделяет либеральные установки в образовании, 38% считали, что образование в результате развития дистанционных форматов улучшится, и только 20% – что ухудшится. То есть во многом отношение к дистанционному образованию определяется формами либерализации образования: установками на индивидуальные форматы обучения; свободой в выборе способов и приемов обучения; индивидуальным подходом к оцениванию студентов.
Главное достоинство дистанционного обучения в том, что оно востребовано именно либеральным сообществом преподавателей
И нужным ресурсом здесь владеют прежде всего те преподаватели, кто не отождествляет себя с аудиторий и часовой нагрузкой, у кого есть международные связи и чья идентичность напрямую связана с исследованиями. Потому что высшая школа сегодня – это не про передачу информации, это про решение научных, исследовательских задач. Главное достоинство цифрового и дистанционного обучения в том, что оно востребовано именно либеральным сообществом преподавателей, поскольку опирается на новые формы знания. Не устаю повторять: качественное образование невозможно в несвободной среде.
Радикальный переход на дистанционное образование вызывает неприятие (или недовольство) преподавателей, связанное не столько с уровнем квалификации, сколько с разрушением привычного уклада жизни: необходимостью обустраивать дома свое рабочее место, искать индивидуальные подходы к обучению. Кроме того, запись занятия в любой момент могут посмотреть и контрольные органы. Теперь, чтобы прочитать одну лекцию по зуму, приходится готовиться два-три дня. Впрочем, замечает ведущий научный сотрудник МГПУ Любовь Борусяк, все зависит от учебного заведения и мотивации самих студентов:
– Поскольку я работаю в разных университетах, впечатления разные. Технические сложности преодолеть удалось довольно быстро как мне с моими коллегами, так и студентам. Остались, конечно, проблемы, связанные с тем, что нет непосредственного общения – ни преподавателя со студентами, ни между самими студентами. Я в разных местах веду курсы, связанные с исследованиями, и оказалось, что обучить онлайн, например, как проводить фокус-группы, практически невозможно. То есть появились некоторые ограничения, которых раньше не было.
Устаешь существенно больше, но и успеваешь существенно больше
Что касается студентов, то произошла некоторая поляризация: мотивированные в сложных обстоятельствах мобилизовались, а вот у менее мотивированных появилось больше возможностей увильнуть от занятий. Ты замечаешь, что кто-то не включил звук или камеру, и причина необязательно в плохом интернете. Нагрузка преподавателя выросла еще и потому, что ты видишь и слышишь только тех, кто отвечает, а вовлечь менее активных стало гораздо сложнее. С другой стороны, студентам тоже приходится больше работать самостоятельно. В этой ситуации – да, устаешь существенно больше, но и успеваешь существенно больше.
В то время когда преподаватели негодуют из-за отсутствия необходимого в новых условиях оборудования, планшетов, ноутбуков и оплаченных аккаунтов в зуме, студенты жалуются на низкое качество онлайн-лекций. Студент МГУ и автор телеграм-канала "Протестный МГУ" Дмитрий Иванов добавляет, что многое, конечно, зависит от преподавателя:
– Сейчас в университетах идет дискуссия: изменилось качество образования или нет? Университет пытается доказать, что качество не изменилось, хотя очевидно, что часть лекций читается абсолютно формально – полтора часа сжались в двадцатиминутные видео, которые невозможно смотреть. К тому же половина лекции уходит на то, чтобы настроить картинку, звук и прочее, поскольку преподавателям не помогает технический персонал университета. Приходится учиться по учебникам.
Полтора часа сжались в двадцатиминутные видео, которые невозможно смотреть
Возможно, успеваемость вырастет у тех студентов, кто перестал тратить время на дорогу, – в нашей группе есть ребята, которым отказали в общежитии, и они ездят на занятия из Королева, Подольска, тратят по полтора часа в одну сторону. Теперь это время высвободилось, однако вопрос: будут ли они использовать его с пользой? По моему опыту: читать дома в кровати довольно приятно, вот только материал хуже усваивается, чем сидя за партой.
С другой стороны, оценивать качество образования стало сложнее. Новые формы тестирования являются едва ли не главной проблемой, с которой студенты обращаются в студсоветы. Не все преподаватели смогли эффективно адаптировать системы контроля в режиме онлайн, считает студент-политолог НИУ ВШЭ Артем Берлин:
– Понятно, что системы устной оценки никак не изменились, за исключением того, что стало труднее следить, не пользуется ли студент сторонними ресурсами. Правда, зум достаточно прагматичен и позволяет отслеживать минимальную степень честности. Некоторые преподаватели переформатировали систему тестов в текстовые ответы на полемические вопросы, и это, как мне кажется, такой качественный шаг, который сохранится и после перехода обратно в офлайн.
Система позволяет отслеживать все, начиная от активности студента на компьютере и заканчивая его мимикой
Но наибольшей проблемой стал прокторинг и платформа "Экзамус", на которой студенты все разом должны сдавать экзамены. Эта система позволяет отслеживать все – начиная от активности студента на компьютере и заканчивая его мимикой. С одной стороны, мощность системы не позволяла ей тянуть сразу всех студентов – тебя может выкинуть, надо снова подключаться, договариваться с администратором. Студенты в подобных случаях говорят "экзамус лег".
Другая очевидная проблема: параметры, которые преподаватель пытается отследить через эту систему. Были попытки контролировать, куда смотрит студент, то есть нельзя отвести взгляд от экрана больше чем на 15 секунд; возникали вопросы при появлении посторонних шумов. Все эти обстоятельства заметно повысили уровень стресса у студентов.
К претензиям столичных студентов следует добавить трудности в регионах. Самая распространенная проблема – отсутствие интернета как такого или требуемого формата, что наглядно продемонстрировал омский студент, которому пришлось карабкаться на березу, чтобы поймать устойчивый скоростной интернет, необходимый для занятий онлайн.
Конечно, называть нынешний формат обучения "дистанционным" неправильно, в большинстве случаев произошла адаптация очных курсов, причем в экстренном порядке. Это можно было бы пережить, если бы не вторая волна пандемии, которая снесла и без того шаткие цифровые подпорки, изрядно потрепанные весной. Правда, некоторые вузы сумели ситуацией воспользоваться: сократив зарплату преподавателям или отправив студентов на самостоятельное обучение.
Так, студентам Санкт-Петербургского горного университета предложили перейти с очной формы обучения на "индивидуальный план", а заодно покинуть общежития до окончания срока ограничительных мер, то есть до 6 февраля 2021 года. При этом на заседании ученого совета честно признали, что студенты, перейдя на дистанционный формат обучения, не смогут пройти обязательную для инженеров практику. И чтобы снять с себя ответственность, администрация горного университета решила выдавать таким выпускникам диплом со специальной отметкой о прохождении исключительно теоретического курса. Возвращать плату за обучение вуз не собирается.
Уже в конце октября, по словам министра высшего образования и науки, 152 российских вуза полностью перешли на дистанционку. В ноябре к ним присоединились остальные 1278, за исключением медицинских университетов. У студентов-медиков практика в самом разгаре, к тому же Владимир Путин предложил ввести выплаты тем, кто добровольно помогает лечить пациентов с COVID-19: студентам вузов – 10 тысяч рублей в месяц, учащимся медицинских училищ – 7 тысяч.
Большая же часть российских вузов, подчиняющихся Минобрнауки, будет работать удаленно до окончания второго семестра. В приказе министерства, правда, уточняется, что региональным вузам "рекомендовано организовать удаленное обучение по согласованию с территориальным Роспотребнадзором". На всякий случай, надо полагать – вдруг скоростного интернета в нужном месте не окажется.
Студенты контрактной формы обучения попадают в социально незащищенное положение
Впрочем, студенты столичных вузов, приехавшие из регионов, находятся не в лучшем положении. Учащиеся МГУ даже подготовили коллективный иск, в котором требуют произвести перерасчет за два семестра, поскольку дистанционный формат заметно ухудшил качество обучения, при том что финансовые условия остались прежними. Понятно, что в первую очередь страдают контрактники. "Необходимость платы за обучение, повышенные расценки платы за проживание в общежитии, наличие образовательных кредитов и нестабильного заработка в условиях пандемии переводит многих студентов контрактной формы обучения в социально незащищенное положение", подчеркивается в петиции "За снижение стоимости обучения для студентов-контрактников МГУ на время пандемии!".
На подобные жалобы в Минобрнауки отвечают, что студенты имеют право требовать снижения стоимости обучения, если университет не предоставляет им платные услуги в полном объеме (читайте, мол, внимательно свой контракт). И что вузы могут понизить стоимость обучения за собственный счет. Министр, в свою очередь, порекомендовал эту плату не повышать. Что касается правительства, то в конце декабря Минобрнауки приступило к переговорам с вузами в попытке выполнить его рекомендации и снизить стоимость для студентов-контрактников, однако ректоры эту меру не поддерживают. Решение должно быть найдено до 15 февраля 2021 года.
Высокая зарплата специалиста с университетским дипломом в России достается только начальникам
Соотношение бюджетных и платных мест в топовых российских университетах примерно 40% и 60%, в обычных вузах за обучение платит в среднем одна треть от общего числа студентов. При этом стоимость обучения поднимается на 10–20% каждый год, а платежеспособность населения примерно с такой же скоростью падает. И все же семьи продолжают вкладываться в университетское образование своих детей. Причины разные: отсутствие других социальных лифтов, традиции, заложенные с советское время, отсрочка или освобождение от службы в армии. Вполне возможно, что пандемия, ограничив мобильность граждан и изрядно облегчив их карман, заставит пересмотреть также систему образовательных ценностей.
А пока российские студенты подписывают петиции, их британские коллеги планируют забастовку, масштаб которой эксперты сравнивают с событиями семидесятых. Впрочем, у англичан другие нормы общения со студентами – администрация Манчестерского университета принесла извинения, например, за то, что без ведома жителей кампуса обнесла его территорию ограждением из соображений биологической безопасности. Правда, чтобы снизить плату за аренду, студентам этого университета пришлось устроить забастовку – и они получили скидку от 600 до 900 фунтов (сумма арендной платы за более чем четыре недели).
Британские университеты, столь популярные у россиян, не только извиняются – в первые недели учебного года студенты заплатили более 170 тысяч фунтов стерлингов в качестве штрафов за отсутствие масок, нарушение социальной дистанции и участие в вечеринках. А когда в США 700 студентов университета штата Нью-Йорк в Онеонте заразились COVID-19, университет объявил об отставке своего президента.
В России ответственность понимается иначе – санкции накладываются на вузы. Проректора Московского государственного технологического университета имени Н.Э. Баумана оштрафовали за несоблюдение ковид-требований на 300 тысяч рублей, сам университет – на 500 тысяч. Бауманке, которая вошла в число 150 лучших вузов мира по уровню трудоустройства выпускников (по версии журнала Times Higher Education), вообще не везет – компания Microsoft отказалась продлить лицензию на программное обеспечение, поскольку университет готовит специалистов в области ракетостроения.
Запланировано создание "Ассоциации образовательных организаций высшего образования, реализующих казачий компонент"
Пока студенты и преподаватели пытаются приспособиться к новой реальности, Министерство науки и высшего образования продолжает движение в заданном направлении. Уже утвержден проект единой концепции преподавания истории казачества в образовательных организациях, в ближайших планах – создание "Ассоциации образовательных организаций высшего образования, реализующих казачий компонент". Также министерство планирует ввести в вузах практики Кружкового движения НТИ. Одновременно путем слияния ликвидируется Российский фонд фундаментальных исследований. Теперь исследовательские гранты будет выдавать Российский научный фонд (РНФ); подобная монополия, считают в Российской академии наук, в первую очередь скажется на молодых ученых. Другое дело, что число молодых ученых уменьшается каждый год – как посчитал Институт статистических исследований и экономики знаний ВШЭ, лишь каждый десятый аспирант защищает диссертацию.
Характерное для России смешение архаических практик с неизбежными инновациями сказывается и на экономической политике. С одной стороны, Владимир Путин обещал, что число бюджетных мест в 2021 году увеличится на 33 тысячи. "Соответствующие средства должны быть предусмотрены в федеральном бюджете", – объявил президент, не обращая внимания на то обстоятельство, что правительство уже одобрило проект бюджета, в котором финансирование образования в следующем году снизится на 8,3 миллиарда рублей, а в 2022-м – на 5,96 миллиарда. 33 тысячи новых студентов за год обойдутся казне примерно в 3 миллиарда рублей. Как благие намерения могут реализоваться в условиях секвестирования, объяснила директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко:
– Возможно, государство все-таки переформатирует бюджет, потому что все последние годы идет относительное сокращение расходов на высшее образование. И все зависит не от того, сколько будет новых бюджетных мест, а от того, как они распределятся: пойдут в вузы, где обучение дешевое, или туда, где дорогое. Скорее всего, их отдадут в регионы, где места дешевые. И таким образом государство сэкономит.
В России престижные университеты от пандемии выиграли
В России престижные университеты от пандемии выиграли, случился наплыв, чего не ожидали. Все думали, что студенты останутся дома, а они, возможно потому, что с сентября вузы собирались работать в очном режиме, поехали учиться в топовые университеты.
Во всем мире произошло обратное – университеты сильно пострадали финансово, поскольку студенты разъехались, кампусы стояли пустые, убытки были огромные. Сейчас американские университеты обратились к правительству с просьбой выделить 50 миллиардов долларов дополнительно.
Нужно заметить, что 7 миллиардов долларов, уже выделенных государством, американские вузы потратили на помощь учащимся. Действительно, зарубежные, прежде популярные университеты, пострадали больше других – просто потому, что в них училось много иностранных студентов. Вторая волна пандемии усложнила ситуацию: если летом покинуть университет планировал один из десяти студентов, то сейчас уже четверо предпочтут остаться дома.
Летом покинуть университет планировал один из десяти студентов, сейчас – четверо
Университеты, впрочем, пытаются адаптироваться – британские вузы снижают требования к школьным оценкам абитуриентов, в Германии университеты прикладных наук получат дополнительное финансирование для развития интернационализации, Campus France (национальное агентство по продвижению французского высшего образования) запустило медиакампанию по привлечению 500 000 иностранных студентов к 2027 году.
Председатель Правительства Михаил Мишустин также не остался в стороне – подписал постановление, в котором указывается, что квота на образование иностранных граждан и лиц без гражданства в следующем году будет на три тысячи человек больше прошлой. В 2022-м к ней прибавится еще пять тысяч, в 2023-м – семь тысяч. Квота распространяется на программы разного уровня, однако вряд ли иностранцы поедут в Россию получать среднее профессиональное образование. Если дополнительных денег правительство не выделит, российским студентам придется уступить свои бюджетные места – такова цена российской интернационализации.
