В понедельник, 8 февраля, исполнительный директор ФБК Владимир Ашурков и глава сети региональных штабов Леонид Волков выступали перед представителями Евросоюза. Главной темой обсуждения были предложенные фондом персональные санкции против политиков и олигархов, приближенных к президенту России Владимиру Путину. На следующий день Леонид Волков призвал сторонников на новую акцию в День всех влюбленных. По идее политика, люди должны выйти во дворы своих домов и включить фонарики на телефонах. Об этих событиях мы поговорили с Владимиром Ашурковым.
9 февраля Владимир Ашурков принял участие в программе "Лицом к событию", сегодня мы публикуем полный текст интервью с исполнительным директором ФБК.
– Владимир, вы можете сделать прогноз, какова вероятность введения предложенных вами санкций?
– Я не люблю заглядывать в будущее, тем более определять какие-то вероятности. В любом случае решение о санкциях – это политическое решение правительств стран, которые их вводят. Мы видим свою роль в том, чтобы, может быть, подсказать им, какой вид санкций был бы наиболее эффективен и полезен, и поделиться нашими наработками по поводу того, кто из политической и бизнес-элиты в России наиболее виновен в той коррупции, в нарушении прав человека, которые мы наблюдаем сейчас в России.
– Давайте переместимся в Россию, каким вы видите настоящее и будущее протеста?
– Мне кажется, мы перешли в какой-то новый этап с возвращением Алексея Навального, с тем незаконным сроком, который ему дали в ходе суда. Этот суд был насмешкой над правосудием. Природа массовых протестов меняется, они проходят в большем количестве городов. Может быть, на них выходит не больше людей, чем максимальное количество людей на прошлых акциях, но мы понимаем, что все акции, которые были за последние три недели, проходили без разрешения властей, и они характеризовались невиданной жестокостью со стороны полиции, административными арестами. Но люди продолжают выходить. Мы видим, что среди них становится больше молодежи. Мы видим, что люди более злые, скажем так. Мы также видим, что создается – по крайней мере, что я вижу в Москве и в Петербурге – система самоорганизации, помощи тем, кто незаконно задержан и попал в СИЗО. Мы видим, как люди собирают им передачи, деньги на адвокатов.
То, что происходит, в принципе, не сюрприз для нас, это укладывается в рамки нашей стратегии. Мы понимаем, что демократическое движение и мы в том числе недостаточно сильны сейчас, чтобы эту власть как-то поколебать и заставить что-то сделать, но мы продолжаем делать то, что мы делаем в последние годы, то есть наращиваем число сторонников, совершенствуемся в расследованиях и в донесении их до как можно большего количества россиян, в строительстве организационной структуры, которая у нас распределена по более чем 50 городам. Та система власти, которую создал Путин за последние годы, кажется стабильной, но, по-моему, все больше и больше людей видят, что она не очень стабильная. Она потихонечку разрушается, и это только вопрос времени – когда та политика, которую ведут российские власти, приведет к политическому кризису. Наша задача – быть к этому политическому кризису готовыми и представлять собой организованную политическую силу вместе со своими сторонниками, которая сможет повлиять на то, как Россия будет управляться на следующем этапе своего развития.
– Персональные санкции смогут приблизить тот политический кризис, к которому вы готовитесь?
– Конечно, вопрос изменения политической системы в России, вопрос слома того режима политической и экономической коррупции, который в России сложился, это вопрос внутренний, это вопрос россиян, и это, безусловно, сделают люди, которые находятся в России. В то же время мы видим, что коррупция, которая возникла в России, проникает и в другие страны, и естественно для этих стран занимать более непримиримую позицию к тем людям, которые вовлечены в эту коррупцию и нарушение прав человека. Это просто соответствует европейским и, более широко, демократическим западным ценностям, поэтому естественно, что наше обращение к правительствам западных государств содержит в себе предложения по санкционированию наиболее одиозных людей из российской политической и экономической элиты, на которых стоит этот авторитарный режим. Насколько они будут действенны – ни у кого нет блюдечка с голубой каемочкой, которое предсказывает будущее. Но, в принципе, нет никакой серебряной пули, какого-то набора действий, которые можно предпринять оппозиции в России или западным странам, чтобы повлиять на приближение перемен. Мы делаем то, что в наших силах, что, на наш взгляд, приближает момент, когда мы сможем вместе засучить рукава и строить прекрасную Россию будущего.
– Расскажите о готовящейся акции 14 февраля, какого результата вы ожидаете?
– Смотрите, мы действуем как бы на живую нитку, и никто не оказывался раньше в той ситуации, в которой мы оказываемся. Мы пытаемся пробовать что-то новое, придумывать новые форматы с учетом того, что происходит. Важным моментом, который действует в нашей команде, является то, что мы друг другу доверяем. У меня не так много, если вообще есть, опыта организации массовых акций, а Леонид этим занимается последние 8 лет по крайней мере, и он в контакте с нашими региональными штабами. Мне не нужно подвергать детальному анализу его предложения для того, чтобы поддержать, потому что просто мы друг другу доверяем. Посмотрим, что будет. Мы такая команда достаточно гибкая, и если что-то не работает, то мы от этого быстро отказываемся и идем дальше. Но мне кажется, та акция, которая объявлена на воскресенье, это способ ненасильственного протеста, который не содержит в себе особого риска для участников. Это способ, который позволит людям по всей стране найти единомышленников, понять, что они не одни, и выразить солидарность с теми политзаключенными, число которых резко увеличилось за последний месяц, да и просто почувствовать дружеское плечо единомышленников. Мне кажется, это очень важно.
– Не прошло и нескольких часов после того, как вы объявили новую акцию, а российская пропаганда тут же начала рассказывать о методичке, которая легла в ее основу, вспоминая акции с фонариками в Минске и Киеве. Как бы вы ответили на эти обвинения?
– Я хотел бы прочитать такую методичку, которая бы позволила нам более эффективно бороться с тем режимом, который мы сейчас в России наблюдаем, с теми нарушениями прав человека, с теми незаконными посадками, с теми избиениями, с тем отсутствием судебной системы. Но правда заключается в том, что мы, не побоюсь этого слова, первопроходцы, и никто до нас не делал тех вещей, которые мы делаем. Это касается и крупномасштабных расследований, это касается и коммуникации с нашими сторонниками, превращения нашей структуры в некую медиаимперию. Это касается и создания организационной структуры, распределенной по регионам, не на основе какой-то существующей партии, в условиях жесткого административного противодействия. Это касается "умного голосования", системы, тактики поведения на выборах. Это касается, конечно, и организации массовых акций. Мы стараемся придумать что-то новое и приближать тот день, как я говорил, день рассвета прекрасной России будущего.
