Скандал на книжной ярмарке non/fiction – организаторы ярмарки отменили ранее обещанную презентацию книги Киры Ярмыш, причём вопреки воле выпустившего книгу издательства "Корпус".
Аргумент вечный: мы должны сохранить ярмарку любой ценой, а выступление на ней оппозиционеров, да еще пресс-секретаря Алексея Навального, ставит существование ярмарки, важной культурной институции, под угрозу. Я же убеждена, что подобные компромиссы, то есть, называя вещи своими именами – цензура, и есть главная опасность для любой культурной институции. Книжная ярмарка non/fiction, как мы хорошо помним, создавалась на принципах гуманизма, интеллектуальной честности и независимости – в том числе и от государства. То, что происходит сегодня, находится в прямом противоречии с ее прежним манифестом.
Но есть и еще одно соображение, которое кажется мне самым важным в нашей сегодняшней жизни. Речь ведь идет о человеческих жизнях и судьбах. Судьбах людей, незаконно обвиненных в том, чего они не совершали. Kira Yarmysh, как и еще девять фигурантов грубо состряпанного «санитарного дела», лишена возможности выходить из дома, ей запрещено любое общение, кроме встреч с адвокатами, она не может сама писать и получать письма, пользоваться интернетом и телефоном. Она поражена в правах, в главном праве человека – праве на свободу. А свобода – это именно то, что и должна отстаивать культура. Книжное сообщество, которое по определению должно стоять на позициях гуманизма, уж тем более должно защищать писателя и отстаивать его право на свободу слова. А что делаем мы как цех? Мы молчим и судорожно ищем основания для своего молчания и соглашательства. Потому что нам говорят – «Неужели вы готовы потерять лучшую ярмарку в стране? Вы погубить ее хотите? Мы же вне политики, мы культура, а культура вне политики, разве вы не знаете?»
Нет, культура не может быть вне политики, это ложный выбор – или политика, или культура. И чем охотнее мы будем идти на подобные компромиссы, тем вернее погубим то, что и составляет смысл и суть культуры. И погубим всеми нами любимую ярмарку, которая при нашем участии, а вернее при нашем молчании, неминуемо превратится в еще один книжный супермаркет.
Мне очень горько это писать, горько, что эту готовность брать под козырек проявляют люди, которых я знаю очень давно, которых когда-то я считала своими добрыми знакомыми, даже друзьями, и которые уж точно умели различать добро и зло. Но сейчас они способствуют тому, что зла в нашей жизни становится все больше.
То есть самая известная и уважаемая книжная ярмарка в стране сняла мое выступление по политическим мотивам. Потому что я - пресс-секретарь Навального. При этом им, очевидно, стыдно в этом признаться, поэтому они постарались сделать это тайно.
Цензура и самоцензура - одно из худших проявления авторитаризма. Решение снять мою презентацию я считаю подлым и трусливым, и мне очень жаль, что руководство non/fiction выбрали для себя такой путь. Это не просто нечестный отказ, для меня это прямое пособничество власти. Культура не может быть вне политики, когда в стране происходит несправедливость. Никакими благими побуждениями «сохранить ярмарку» это не объясняется. Наоборот - молчаливое согласие с тем, что авторы делятся на разрешенных и неразрешенных, и есть то, что рано или поздно ее разрушит.
Издательству Corpus, которое опубликовало мою книгу, и лично Варе Горностаевой, которая не стала молчать в этой ситуации, я очень благодарна. Рада, что моя книга вышла именно у них.
Краткое руководство, как смыть репутацию на ровном месте
Ну вот и Non Fiction зашкварилась на цензуре.
Ну вот и non/fiction 2020 года туда же. Постепенно отмирают лучшие культурные институции. То есть живут, конечно, бурлят, но при этом тихо отмирают, отмирают по принуждению, потому что изменяют тому первоначальному смыслу, ради которых когда-то создавались. Бесконечная череда политических/этических компромиссов с теми, с кем они по гуманитарным соображениям невозможны в принципе, компромиссов как бы ради "сохранения" медиа, ярмарки, музея, периодически воспроизводимый аргумент заложника... - и всё уже совершенно другое, всё неумолимо становится другим, все смыслы меняются на противоположные. Я понимаю, что и по этому кейсу у всех сторон будет своя правда, но вот с этим ощущением изменившегося смысла происходящего на ярмарке все-равно уже ничего не поделать.
Это известный способ спасения, он называется "умри ты сегодня, а я завтра".
Немного странно такие банальности прямо вслух словами проговаривать, но вообще-то желанием сохранить свою жизнь любой ценой от природы наделены только живые существа, а никак не институции. В человеке инстинкт самосохранения прошит биологически (хотя самурайская этика это если не опровергает, то во всяком случае ставит под сомнение). Институция же, в отличие от человека, существует зачем-то - ее жизненный цикл определяется функционалом.
Я очень люблю ярмарку Non/fiction, но я люблю ее такой, какой она была. Если нынешние изменения окажутся фатальными, я ее немедленно разлюблю, перестану видеть в ней смысл и ею как-то пользоваться. Я очень любила старую "Ленту.Ру", но это же не значит, что я должна хорошо относиться к нынешней "Ленте" или, упаси господи, ее читать.
По-хорошему, институции не должны вызывать безусловную лояльность - это прямо-таки вредно для всех участников . Если ярмарка (университет, медиа и т. д.) превращаются в пустую оболочку себя бывших, то там нечего сохранять, не за что бороться. Я очень надеюсь, что нынешний кейс - разовый и случайный, а не результат отрефлексированной смены парадигмы, и что Non/fiction избегнет подобной участи. Но если вдруг нет, то я точно не готова приветствовать борьбу за сохранение какой-то инородной сущности под любимой вывеской.
Не все на свете надо сохранять любой ценой.
Дорогие организаторы ярмарки!
Я не хочу даже влезать в разговор о том, можно ли в принципе отделить жизнь от политики. Или рассуждать о том, что «мы вне политики» — это политическая позиция, и опасно делать вид, что это не так.
В рамках ярмарки пройдёт несколько мероприятий, связанных со сталинскими репрессиями, которые всё ещё являются предметом споров в «консервативных» кругах.
Будет там и разговор о феминизме — а за последний год мы все убедились, что борьба за права женщин в России это политическая деятельность на грани с экстремизмом.
Будут два мероприятия, связанных с именем Ельцина — и (предполагаю) комплиментарная к его фигуре встреча Центра Ельцина, и (предполагаю) весьма критичная презентация книги Зыгаря про выборы 1996.
Будет презентация киноиздания «Обители» Захара Прилепина — не только автора пары выдающихся книг, но и сопредседателя весьма специфической политической партии и человека, не делающего из своих политических взглядов тайны.
Будет, в конце концов, презентация книги Сергея Шойгу, действующего минобороны, к которому, уверен, у многих гостей ярмарки тоже найдутся претензии.
В программе ярмарки политики просто уйма, и не надо делать вид, что это не так.
Но книга Ярмыш заслуживает презентации не потому, что она имеет отношение к Навальному, а — большой сюрприз! — потому что это хорошая книга.
Как я уже написал выше, я верю, что всё это какая-то нелепость. И сейчас, за сутки с небольшим до старта ярмарки, самое время осознать это, по-тихому откатить и сделать вид, что конфуза не было, и кто-то просто ошибся. Обещаю, лично я вам поверю. Я вообще верю в хорошее в людях.
НЕТ НИЧЕГО ВНЕ ПОЛИТИКИ,
потому что всё это не политика вовсе, а то, что делает людей людьми. Нет такой «культуры», которую требовалось бы беречь с помощью лжи, ценой утраты достоинства.
В связи с решением руководства ярмарки Non-fiction отказать в презентации книги Киры Ярмыш, многим придется начинать любое выступление с заявления о солидарности. То есть эффект, товарищи, будет обратный желанному, многократное усиление эха. Объясните это кураторам и, пока не поздно, дайте обратный ход.
Мне кажется, история с запретом руководства ярмарки Non /Fiction проводить презентацию книги Киры Ярмыш очень важна. Эта книжная ярмарка уже не в первый раз осуществляет цензуру. В прошлый раз, кажется запретили продавать книгу Олега Сенцова, которая вышла в Украине. Но беда всей этой истории в том, что единственным выходом из ситуации был бы бойкот издательств, их отказ от участия в ярмарке. Это нанесло бы ярмарке существенный урон, ведь ее владельцы хорошо зарабатывают на ярмарке. Но для издательств это невозможно по коммерческим соображениям. И руководство ярмарки этим пользуется и допускает цензуру. И в этом засада. Конечно, я не издатель и не имею права никого призывать быть героем. Но другого правильного выхода из этой ситуации нет.
Дадим слово ещё паре человек, не допущенных на прошлые ярмарки.
Друзья, хочу напомнить, что на предстоящей ярмарке Нонфикшен не будет презентации моей книги о русской литературе "Рцы слово твердо".
Не будет потому, что выпустившее ее издательство Книжный Мир уже много лет забанено на Нонфикшен за недостаточно либеральный образ мыслей.
Это все что следует знать на популярную сегодня тему "цензура на нонфикшен".
Необходимо и достаточно.
Ты можешь жить любя, ты можешь жить грубя,
Но если ты не мент - заберут и тебя.
В 2016 году издательство АСТ сообщило мне, что организаторы Non-fiction отклонили их заявку на мое участие в ярмарке. Как так? Я же всегда в ней участвовала! А в 2016 я должна была участвовать с книгой «Уроки Украинского» и специально для этого планировала вернуться из Донецка.
Сначала я была возмущена и мне хотелось написать об этом в социальных сетях. Я бы, конечно, и мечтать не могла, чтобы кто-то из солидарности со мной стал отказываться от участия в мероприятии, я ведь ехала из Донецка, говорить бы стала о жителях Донбасса, а взгляды мои были известны и с тех пор не менялись. А жители Донбасса - это вам все-таки не Навальный.
Я думала, может, там в организаторах ярмарки сидит какой-нибудь проамериканский человек, который не любит меня, жителей Донбасса и не хочет моих высказываний. И вот когда моя рука потянулась к гаджету написать об этом, меня вдруг постигло сомнение - «А вдруг они просто посчитали, что я - плохой недостойный автор?». Эта мысль охладила меня, как всегда охлаждают сомнения в себе, и я не стала ничего писать и устраивать скандал.
А в 2018 я уже, пожалуйста, выступала на Non-fiction со своей новой книгой. Правда, и она была не политической. Но такова жизнь. И либо ты принимаешь ее такой, какая она есть, либо становишься человеком, напрочь лишенным сомнений в себе. А последнее - путь вниз.
Но важнее всё же, как быть теперь.
Дорогие друзья,
28 марта на ярмарке non-fiction должна была состояться презентация моей книжки об Ирине Одоевцевой. Однако в сложившихся условиях (отказ администрации ярмарки от оговоренной заранее презентации книги К. Ярмыш по политическим причинам), я, увы, вынужден отказаться от участия в каких бы то ни было мероприятиях, которые на ярмарке проводятся.
Прошу прощения у всех, кто хотел прийти меня послушать, а, главное, у любимой редакции Елены Шубиной, но, увы, по-другому поступить не могу.
Так совпало, что после долгого перерыва я прибуду в Мск в дни книжной ярмарки нонфикшн. Планировалась пара небольших выступлений-презентаций там, но я даже анонсы дать не успел. А теперь и не дам, потому что вслед за Олегом Лекмановым, отказавшимся от презентовать на ярмарке свою книгу после отмены презентации книги Киры Ярмыш, не вижу возможности для себя там быть. Прошу прощения у всех, с кем договаривался, но пусть будет так.
Дорогие друзья,
я, разумеется, полностью солидарен с тем, что написала Варя Горностаева об отмене презентации книги Киры Ярмыш на ярмарке Non-fiction. И хорошо понимаю тех, кто обдумывает жест отказа от собственных презентаций. Однако вряд ли бойкот в данном случае будет всеобщим. И тогда, в результате отказа от презентаций тех, кто разделяет гражданскую позицию, высказанную, например, Олег Лекманов, ярмарка приобретет ту стерильность, о которой как раз и мечтали бы многие.
Что если, наоборот, противопоставить стратегии exit (неучастия) стратегию активного участия. Иными словами, в рамках своих презентаций или отведенного вам времени выступления на презентациях мы могли посвятить часть этого времени книге Киры Ярмыш и этому кейсу. Это должны быть больше, чем формальные две фразы. В результате, книга Киры и ее преследование станет центральным событием ярмарки. Мне кажется нам, Кире и людям доброй воли нужно больше публичности, а не меньше публичности, и если организаторы ярмарки решили ее политизировать, то так тому и быть.
На фейсбуке теперь целая дискуссия – что сделают остальные участники non\fiction? Вот я «остальной» участник non\fiction. Сначала я подумала отменить свое участие. Потом вспомнила людей, с которыми договаривалась про эту дискуссию, которые думают – как и я – что тему смерти важно и полезно обсуждать почаще.
Я думаю, что не надо никому отменять свое участие в non\fiction. Надо прийти туда с книжкой Киры Ярмыш и во время каждого выступления рассказать не только про «свою» тему, но про то что есть такая Кира Ярмыш, которая сидит сейчас ни за что ни про что под домашним арестом, которую ни за что ни про что исключили из программы non\fiction.
Пока нас самих не исключили, мы можем рассказать про ее книжку.
1. С одной стороны, самоцензура отвратительна. Люди бегут впереди паровоза и совершают подлые поступки, из страха и желания угодить. И этим подают дурной пример остальным. Такое поведение морально не оправдано и достойно порицания.
2. С другой стороны, часто мы становимся свидетелями не само-, а самой настоящей цензуры. То есть принуждения. Звонки с угрозами и ожидание неприятных последствий - это сегодняшняя реальность, увы, ведь мы живем при диктатуре, а она вот такая и есть: звонки, угрозы, последствия. При этом внешнее управление осуществляется по возможности негласно - чтобы не вызвать протест. И, что не менее важно, чтобы протест был направлен не против тех, кто звонит, а против тех, кому звонят.
3. Мысли "да вокруг всем все равно" или "люди плохие и боятся" могут казаться диссидентскими, но на самом деле они являются частью авторитарной матрицы. Их надо гнать от себя, потому что система хочет, чтобы люди сомневались друг в друге и окукливались. Лучше надеть розовые очки, чем говорить и думать так.
4. Мне кажется, что общий принцип в таких ситуациях (как с этой выставкой, так и со всем остальным) должен быть такой: Бороться надо не теми, кому звонят, а с теми, кто звонит. Надо повышать их политические издержки от каждого звонка. И этим увеличивать переговорную силу тех, кому звонят - чтобы им в будущем было легче отказать звонящим.
Все же понять не могу. Вот запретили презентацию книги пресс секретаря Навального Киры Ярмыш на ярмарке non/fiction в Москве.
Без самой Киры, которая сейчас под домашним арестом, как бы прошла эта презентация и сколько бы о ней узнало человек? Несколько сотен.
А сейчас, после запрета, сотен статей, передач и постов, сколько человек узнало об этой книге, а заодно о цензуре и страхе начальников ярмарки перед властью? Несколько сотен тысяч только на этот момент.
Неужели это простейшее размышление не приходит в голову? Я всегда об этом думаю, когда сталкиваюсь с такого рода запретами, и так и не нашёл ответа. А вы? Это испуг, который отключает разум? Чей то неоспоримый приказ? Привлечение внимания к запрещаемому ?))
Я не эксперт, но, по-моему, в былые времена и за меньшие грехи московская интеллигенция вставала на дыбы и площадки, как принято говорить сейчас, кэнселила.
И вот я читаю новость про отмену Ярмыш, и представляю себе ужасную сцену: как 24 марта в пустом Гостином дворе ходят под руку писатель Прилепин и историк Стариков, а на них косится несколько зевак, которые попали сюда по ошибке.
Но выясняется, что не время сейчас кэнселить. Сами понимаете, какая сейчас трудная обстановка в стране. Следует, напротив, скрепить ряды. Ответом на изгнание арестантки Ярмыш станет еще более активное участие в ярмарке тех, кто еще не изгнан и не арестован. Но с обязательным упоминанием этой неловкой ситуации.
В целом логика понятна: тебя изгонят сегодня, а меня завтра. И признаться, мне было бы крайне приятно, если бы после увольнений из университета, оставшиеся в нем коллеги заходили к местному начальству, держа за спиной пальцы крестиком, - это тоже форма гражданской борьбы в наш нелегкий час.
Хотел написать про свое отношение к истории с ярмаркой non/fiction и книгой Киры Ярмыш. Но на самом деле нечего совершенно писать, одни банальности. Важнее другое - чтобы люди культуры не проходили мимо, не отворачивались стыдливо, не говорили "ну как же, такая важная ярмарка, мы же вне политики". Я представляю, как хотел пойти и рассказать про Одоевцеву на non/fiction Олег Лекманов - но он не пойдет, и вполне осознанно. А Александр Архангельский - пойдет, но начнет с выражения солидарности Кире Ярмыш. И то, и другое - важные и правильные поступки. Ярмарка и правда долгое время была вне политики и религии, волк там соседствовал с агнцем, издательство "Черная сотня" - с издательством францисканцев. Но времена пошли другие.
