Здоровье Навального в тюрьме уже давно повод для беспокойства. В эту среду он заявил, что начинает голодовку, чтобы добиться серьёзного медицинского осмотра.
Почему заключенные объявляют голодовки?
Этот вопрос беспокоит только тех, кто заключенным не был. Это снаружи все выглядит сложным. А изнутри все просто: а нету у тебя других методов борьбы, вот и объявляешь. Ха-ха-ха.
Вернее, парочка еще есть, но их лучше приберечь.
Кто лежит в робе, лысый, в очках на кровати с Библией в руках?
Это я.
С Библией, потому что это единственная книга, которую я смог получить за три недели. А на кровати (суперскандальное нарушение правил), потому что объявил голодовку.
Ну а что делать-то?
Я имею право пригласить врача и получить лекарства. Ни того, ни другого мне тупо не дают. Боль в спине перешла в ногу. Участки правой, а теперь и левой ноги потеряли чувствительность. Шутки шутками, но это уже напрягает.
А вместо медицинской помощи у меня пытка лишением сна (будят 8 раз за ночь), и администрация, подговаривающая зэков-активистов (aka “козлы”) запугивать рядовых зэков, чтобы те не убирались вокруг моей кровати. Те так и говорят: “Леша, извини, но мы тупо боимся. Это же Владимирская область. Жизнь зэка стоит меньше пачки сигарет”.
Ну вот и чего делать? Я объявил голодовку с требованием исполнить закон и пустить ко мне приглашенного врача. Так что лежу голодный, но пока с двумя ногами.
И вы тоже не болейте
Атомное оружие Навального - это стиль. С таким стилем русская тюрьма еще не сталкивалась.
Он, конечно, пишет с привычной самоиронией, но ничего смешного во всем этом нет. Когда-то в детстве я была уверена, что пытки - это только в гестапо бывает. Только фашисты могли мучить людей. Лишать медицинской помощи, пытать бессонницей. А мы же против фашистов. Мы же их победили, потому что мы другие. И так странно было осознать в один непрекрасный момент, что моя родина нисколько по этой части не отстает.
У бесправных нет иного ресурса, кроме собственного тела, и иных инструментов, кроме самоповреждения.
Объявить голодовку — очень сильный шаг со стороны Навального. Голодовка — это максимальное обострение. И Кремль знает, что он не отступит и это ход ва-банк. Алексею сил. Это настоящая политика в России.
За время моего отбывания наказание в Покрове такого никогда не было. Осуждённые не смели ничего объявлять, понимая, что с ними сделают. Алексей может и делает. Впрочем, никаких массовых рапортов и взысканий тоже на данной колонии никогда не было. Администрация не знает, что делать с Навальным и хочет его изолировать, строча бесчисленные рапорта.
Цель, сначала выдворить его в ШИЗО (штрафной изолятор), а потом, как злостного нарушителя режима перевести в тюрьму камерного типа. (Крытку).
Думаю они боятся общения Навального с другими осуждёнными, ведь ему многое могут рассказать про насилие и пытки. А там скандал в результате которого администрация может сровняться в статусе с теми, кого они охраняет.
Голодать на красной зоне – это очень опасно, это не на административных арестных сутках голодать, и не в чёрном московском СИЗО. Голодовка на красной зоне (а Навальный сидит на красной, краснейшей зоне) – это акт отчаяния, но и проявление огромного мужества одновременно.
Удивительно, как Навальный всякий раз оказывается сильнее своих врагов! Даже в самом безнадёжном положении. Когда пытались убить, когда посадили, когда в колонии оставляют без помощи медиков - всегда сильнее! А что голодать он готов до конца - в этом даже не сомневайтесь!
Все, что происходит с Навальным после его возвращения в Россию, это эпос, античная трагедия. И с этой точки зрения, как бы ни закончилось противостояние Навального с путинской системой, он делает все правильно. Он – герой и ведет себя соответственно! Это не про расчеты – а не лучше ли было вернуться позже или не возвращаться совсем? Это не про то, готовы ли структуры Навального работать без него? Не про то, сейчас или потом лучше было бы показать фильм про дворец? Не про то, подготовились ли его товарищи к его длительному сроку или даже страшно говорить, к чему? Это, вообще, не про политику и расчеты. Это про мужество, достоинство и верность себе. И это во много раз важнее политики, выборов и прочего – это пример. Это демонстрация свободы в самых экстремальных условиях. О нем еще легенды будут слагать. Сил ему и его жене!
В голодовке ключевое – это выполнимые требования. В случае Навального требование пустить врача или просто дать лекарства для начала более чем выполнимое.
Но все равно, само по себе объявление голодовки очень радикальный шаг
Случай с Алексеем Навальным — беспрецедентный для новейшей российской и мировой истории, когда на наших глазах совершается расправа над уже всемирно известным (это важно) политиком, и никто не только внутри страны, но и за её пределами не может ничего сделать.
Хочу обратиться ко всем, кто, узнав о том, что Навальный объявил голодовку в колонии, потому что ему плохо, и к нему не пускают врачей, по разным причинам не сделал ничего.
К тем, кто чуть раньше, когда Навального посадили, тоже ничего не сделал. К тем, кто ничего не сделал, когда 5 лет назад стало известно, как в колонии издеваются над Ильдаром Дадиным (если еще помните историю этого парня). Или когда осудили главу карельского «Мемориала» историка Юрия Дмитриева.
Когда я говорю «ничего не сделал», я не обязательно имею в виду «не вышел на митинг», или «не встал в одиночный пикет», или «не подписал письмо в защиту», или еще какое-либо активное действие. Я имею в виду, как вариант, репост заявления Навального, или просто пост - реакцию на событие в фейсбуке, в Вконтакте, или в инсте. Или – мало ли, вдруг, вас нет в соцсетях – хотя бы мысль о том, чтобы что-нибудь сделать. Таких – кто ничего не сделал, никак не отреагировал и даже не подумал отреагировать – большинство даже среди вас, тех, кто сейчас меня смотрит, слушает или читает.
Я обращаюсь к вам не с целью осудить, прочитать мораль или доказать, что те, кто отреагировал, в чем-то вас лучше. Я вместе с вами хочу понять, почему вы не считаете нужным сделать хоть что-нибудь и нормально ли это.
Ответственность за ситуацию несет не только ФСИН, но и политическое руководство страны.
Те, кому положено зубоскалить, – зубоскалят.
Новый ход Навального - голодовка. Старо, как мир. Все, чтобы за бугром заметили и пожестче Россию за него-родимого наказали, а то пока что-то как-то бледно за Лёшу вступились наши заклятые друзья. Так делали и Савченко, и Сенцов и многие другие "редиски", так террористы и убийцы любят делать, мол, посмотрите, как мы бедненькие... И в конце-концов, Леша - мужик или нет?! Нытье уже надоело. Он в одной из лучших колоний в России сидит.
Моя память оставляет желать лучшего, но в окончательный маразм я, к счастью, пока не впал. Помню, как люди у меня в ФБ-ленте очень громко беспокоились за жизнь голодавшей Савченко - а та только толстела от длившейся 83 дня голодовки. Помню, как те же люди убивались по голодавшему 145 дней Сенцову- который парадоксальным образом тоже ничуть не пострадал.
Видели уже все это на примере и Надежды Савченко, и Олега Сенцова. Этой проторенной дорожкой пойдет не только Навальный, но и все плакальщики, переживающие за судьбу голодающего - от рядового российского либерала до канцлера ФРГ.
И заголовки будут о том, как Россия убивает человека в тюрьме, и Ахеджакова погрозит пальцем Кремлю: «Его смерть будет на вашей совести», и врачи с «врачами» будут из каждого утюга день на 169-й нам рассказывать о необратимых изменениях в организме. Всем им резко захочется, чтобы Навальный из голодовки не вышел, а чтобы его вынесли из нее вперед ногами.
Голодовка - вообще беспроигрышный вариант, когда надо постоянно удерживать внимание на персоне. Тут инфоповодов - завались. 5-й день голодовки, 10-й день голодовки, водички попил, голова закружилась, похудел-то как, принудительно глюкозу влили, через трубку покормили, изверги... Тем более, что с передачей на волю информации у Навального проблем, похоже, нет.
Если серьезно – выглядит это крайне жалко. Навальный объявлением голодовки никого не удивит, вся реакция ограничится хештегами и ритуальными озабоченностями.
Это понимает и Навальный, он видит, что никто его выпускать не собирается, количество сторонников упало где-то в район плинтуса, вот и прибегает к этой банальщине с голодовкой.
За душой-то больше ничего не осталось. Отчаяние и тоска политического лузера выглядят именно так.
Своего рода сомнения и опасения есть и у тех, кто поддерживает Навального.
Обычно люди (зэки) объявляют голодовку чтобы либо достичь своей цели (например - прихода врача), либо попортить репутацию властей, если они этой своей цели не добиваются.
И власти, беспокоясь за свою репутацию, уступают требованию зэка и пускают к нему врача.
Это классика. Но сейчас мы имеем вырожденный случай: у власти уже есть вполне устоявшаяся репутация садистов и убийц. Причем убийц исподтишка, тайком, трусливо и из-за угла.
Таким образом это большой вопрос: уступит ли власть требованиям Алексея, если ей совершенно не нужно беспокоится за свою репутацию? Ради чего она должна уступить?
Из чувства сострадания? Самим не смешно? Ведь все знают, что у Путина его нет. Он не способен на сострадание. Таким родился. Нравственный урод. Такое бывает. В принципе это даже удобно... Скажите нет? То-то же...
О том, что такое голодовка в тюрьме я знаю не понаслышке.
Это — крайнее во всех смыслах слова средство борьбы с беспределом системы.
Поэтому решение Алексея Навального начать голодовку вызвало у меня противоречивые чувства.
Никакой эксклюзивной информации о том, что происходит с Навальным на зоне, как с ним обращаются, каково его самочувствие и т.д. я не располагаю. Сужу, как и все, по сообщениям СМИ.
Понятно, что там не санаторий и все актуальные и потенциальные болячки в организме могут дать о себе знать.
И, конечно, качественного лечения тюремные врачи предоставить не могут (а часто и не хотят). Да что там качественного...
Но голодовка — такой «медикамент», который улучшению здоровья точно не способствует.
Знаю, пробовал.
Находясь в «Лефортово» я держал голодовку двенадцать дней.
Крайне неприятная штука: где-то на третий день во рту появляется непроходящая сухость, которую не снять водой (голодовку я держал «мокрую», «сухая» — вообще смертельный номер). На пятый-шестой день появляется слабость, все время лежишь, а встав, испытываешь головокружение. Через неделю во рту появляется противный ацетоновый привкус, дней через десять-двенадцать — признаки апатии. И это я еще был молодым и неправдоподобно здоровым человеком. Правда, остается фактор самой воды — какая она в тюрьмах по качеству и что там в примесях — можно только гадать.
Что дальше, за пределом двух недель — уже не знаю. , ,
Голодовку пришлось прекратить, Во-первых, половина моих требований была выполнена (свидание с женой).
А во-вторых, на двенадцатый день в камеру пришел начальник «Лефортово» и официально предупредил, что с завтрашнего дня меня начнут кормить принудительно: сначала через ноздрю, а потом — еще хлеще.
Это все к тому, что когда я слышу, что какой-то сиделец голодает многими месяцами, а потом показывается перед журналистами в неплохой физической форме, в душе возникают смутные сомнения.
Длительная голодовка разрушает здоровье, очень длительная — прямая дорога на кладбище.
Надеюсь, что Алексей понимает, на какой опасный путь он встал.
Не знаю, будут ли выполнены его требования — хочется надеяться.
Не знаю, будет ли применена к нему процедура принудительного кормления — надеюсь, что нет.
Не знаю, насколько острой будет реакция общества (отдельно — в России, отдельно за рубежом — очень разные вещи).
В любом случае, я желаю Алексею с честью выйти из сложившегося положения и остаться живым и здоровым.
Ну и, наконец: может быть, у Навального и есть шанс выйти победителем из противостояния с пенитенциарной системой, но у рядового заключенного — точно нет.
Пробовать никому не советую.
Новодворская в свое время писала, что голодовка - крайняя мера, которую надо держать либо до выполнения требований, либо до смерти. Но, вместе с тем, диссиденты пользовались этим крайним инструментом. Голодовку трижды объявлял Сахаров в ссылке в Горьком, ему устраивали принудительное кормление, он требовал прекращения уголовного дела против жены, Елены Боннэр, и разрешения ей выехать в США для операции на сердце (операция была нужна, и были серьезные опасения в том, что в СССР она кончится ее гибелью, и даже не по причине плохой квалификации врачей). В итоге Сахаров своего добился.
Были и печальные случаи: Анатолий Марченко, известный диссидент, сидя в лагере, в 1986 г. объявил голодовку, требуя освобождения всех политзаключенных в СССР. Он голодал более 100 дней, и в итоге, умер.
Большинство голодовок не приводили к выполнению требований и прекращались "по настоянию врачей", словно это пост или научный эксперимент какой-то.
В результате такой "инфляции" (к которой, боюсь, и я приложил руку) значение голодовки обесценилось. Ни власти, ни сами голодающие уже не воспринимают голодовку как жест отчаяния, последнюю действенную меру. Это стало по сути просто очередным и не слишком оригинальным методом протеста и привлечения внимания к своим требованиям.
Именно поэтому я особенно опасаюсь сейчас за Навального. Как человек, не умеющий отступать и сдаваться, он, боюсь, собрался идти до конца. А вот власти, цинично воспринимающие все как пиар и ловлю хайпа и тоже не любящие поддаваться, так же до последнего будут верить, что это все не по-настоящему, что он сейчас "моргнет первым" или вообще тайно под подушкой ест пирожные. Повторяется история с его возвращением 17 января, но со ставкой в виде человеческой жизни.
Голодовка - не решение проблемы. Как бы со стороны это не казалось выходом. Внутри системы всем срать, ешь ты или нет. Будет угроза жизни, будут кормить принудительно. Обычно это делается для привлечения внимания к проблеме. Потому что если разбирать процессуально голодовку, то там не все так просто.
Но дело в том, что Навальному не надо обращать внимание на проблему, оно есть. Сейчас все внимание приковано к нему.
В колонии любые процессы и эксперименты со здоровьем только ухудшат ситуацию и обострят все заболевания, которые уже есть и о которых ещё не знаешь. Я отговаривала от голода всегда. Для борьбы нужны силы. Не нужно облегчать администрации ситуацию.
Я думаю, адвокаты знают, что надо делать, хотя и доверитель у них очень непростой
В любом случае, если со здоровьем у Навального и вправду неважно, то, возможно, такой шаг (рискованный, конечно) - чуть ли не единственно возможный. Если тебя решили убить неоказанием помощи, то по крайней мере ты можешь выбрать - как тебе умереть. Тихо или не очень. Смерть, как писал Александр Неклесса - это единственный неотчуждаемый ресурс человека, его козырь в борьбе с системой подавления и насилия. "...Сегодня этот актив – произвольная и осмысленная смерть – высоколиквидный товар на глобальном рынке, по-своему эксплуатируемый политэкономической мегамашиной. Потенциал продукта – предмет игры на повышение. Охранные механизмы Модернити были настроены на иной класс угроз, их мощь, ориентированная скорее на принцип эскалации, нежели диверсификации, уходит в песок..."
Угроза смерти, которой является голодовка - это пока именно угроза. Но с явно выстроенным намерением: если я свободный человек, то только я решаю, как и когда я умру. Подобная постановка вопроса для фашистской системы всегда была некомфортной, система не понимает, как на нее реагировать. Выполнить требования - признать свое поражение, не выполнять и довести дело до реальной гибели - поражение моральное обеспечено. В свое время Тэтчер продемонстрировала, как она решает подобную дилемму, признав по факту голодающих заключенных террористами, с которыми переговоры не ведут. Но, во-первых, это была Тэтчер, а не нынешний слизняк, а во-вторых, победой смерть заключенных было назвать весьма и весьма затруднительно.
В общем, Навальный делает ход на обострение и повышение ставок, как и писал Неклесса. Если это не какой-то карнавал, а реальное намерение идти до конца, то он поставит режим в весьма щекотливое положение, из которого хорошего выхода нет.
А во ФСИН рапортуют, что с Навальным вообще всё отлично:
Условия содержания осужденных в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы регламентированы нормативными правовыми актами Российской Федерации. Порядок организации надзора за осужденными, в том числе и А. Навальным, осуществляется в соответствии с требованиями действующего законодательства и применяется ко всем осужденным без исключения.
Сотрудники исправительного учреждения неукоснительно соблюдают право всех осужденных на непрерывный восьмичасовой сон. В ночное время в соответствии с требованиями законодательства сотрудники совершают обход жилых помещений и проводят визуальную проверку наличия осужденных на спальных местах. Данные меры не препятствуют отдыху осужденных.
Свидания осужденного с адвокатами предоставляются согласно требованиям части 4 статьи 89 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Также сообщаем, что осужденному А. Навальному в соответствии с его текущими медицинскими показаниями оказывается вся необходимая медицинская помощь.
О том, что навального будут ночью будить каждый час, было объявлено еще до того, как фигуранта привезли в Покров. И эту легенду методично стали укоренять в сознании доверчивого обывателя. Всячески культивировал ее и сам навальный уже по прибытии в ИК-2. Но на самом деле это миф. Который уже опровергли в ФСИН. Однако, в связи с тем, что сектанты и кураторы заинтересованы педалировать тему «пыток», вопли о ночных побудках будут продолжатся.
Гестаповцы отчитались, что пытают заключенного Навального в строгом соответствии с правилами.
Будить человека ночью каждый час - это пытка!
Нет, мы не пытаем. Это порядок такой, будить ночью заключенных, склонных к побегу, каждый час.
А что вы проверяете таким образом?
Не приснилось ли ему, как он сбежал?
Спит ли он в то время, когда должен был сбежать?
Он ли это спит, или кто-то другой вместо него?
Что?! Вы! Садисты! Таким! Образом! Проверяете?!
Можете объяснить?
Я не сторонница Навального, я не считала его правозащитником, я вижу, что он ведет очень рисковую предвыборную кампанию за президентский пост. Более того, я еще давно говорила, что власть поиграет с ним, но до какой-то степени. В последнее время стало ясно, что она его не допустит к этому посту вплоть до физического устранения. Но вот что произошло: теперь, с посадкой в колонию, Навальный становится очень эффективным борцом за права человека в тюрьме. Даже простой факт, что он вышел к адвокатам в футболке и то имеет значение. Футболка = это конечно утрировано, это фарс, но именно с помощью такого метода привлекается внимание к безумным требованиям ФСИНа к одежде заключенных. Ведь за не застегнутую пуговицу у воротника можно получить наказание, за пилотку из газеты в жаркий день - наказание. И много таких садистских неоправданных требований к одежде заключенных. Думаю, и ночные фонари ежечасные в лицо тоже покажут миру садизм системы.
Да, совершенно справедливо пишут друзья в ФБ, что пребывание Алексея Навального в колонии привлекло внимание людей к трагедии российских тюрем,. Наконец люди увидели, что на деньги налогоплательщиков государство содержит огромную систему, единственной целью которой является уничтожение человеческого достоинства и буквально убийство. Это такая фабрика зла, носящая весьма ироничное название «исправительная колония», которая в действительности никого не исправляет, а только убивает, уничтожает и делает людей хуже, лишая их главного – человеческой сущности.
Совсем недавно замечательная Екатерина Шульман в очередной раз объясняла отличие гибридных автократий, таких, как наша, от настоящих тоталитарных режимов и диктатур. А заодно по обыкновению точно и афористично объяснила отличие точечных репрессий от массовых. Наши современные точечные репрессии направлены на устрашение, а тоталитарные массовые - на уничтожение и/или устранение целого класса, религиозной, этнической или социальной группы.
Увы, придется внести поправку. То, что предпринимает власть сегодня в отношении Алексея Навального и широкого круга его сторонников (чем не социальная группа?), - это уже не точечные, а массовые репрессии. И очевидно это даже по критериям самой Екатерины. Репрессиям подвергаются все без разбору, от лидеров до сочувствующих. В дело идут уголовные процессы против ЧСВН (членов семьи врага народа). Цель - реальное, физическое отстранение широкой группы людей от любого участия в общественной жизни. Бессудные казни применяются редко, но прецеденты уже есть. И ничто не помешает властям ускориться.
Информационное сопровождение репрессий все больше напоминает тоталитарную мобилизацию, когда от лидеров думских фракций требуют "решительного осуждения", студентов выгоняют из вузов, "если не покаются", а родителей школьников вызывают к директору. "Раздавим навальнистскую гадину!" - этот лозунг должен мобилизовать каждого путинского воина на местах. И мобилизует: непрекращающиеся обыски, аресты, нападения, моральное давление, - всё об этом говорит. И это никакое не устрашение, это четкий, недвусмысленный месседж: "Вас тут быть не должно. А не сгинете по-хорошему, будет по-плохому". Да, пока относительно вегетариански по сравнению с диктатурой, но на участке борьбы с Навальным уже только количественно, а не качественно.
Так что, боюсь, политологам придется вводить новый термин: "режим, гибридный в квадрате". Власть Путина - гибрид уже не только между рудиментами демократии и персоналистской автократией. Это гибрид гибридного режима с полноценной, подлой, скотской тиранией. Она уже здесь, она уже заступила краешком сапога на нашу уютную территорию, и это надобно хорошенько понять.
Под первыми сообщениями о голодовке Навального появились несколько комментариев в духе "Господи, как тревожно!" Стыдно сказать, и я почувствовал эту тревогу, когда сосет под ложечкой и нечем заполнить пустоту внутри. Почему стыдно? Да потому что нам не было так "тревожно", когда Алексея травили, арестовывали, лишали медицинской помощи. Все еще казалось, что как-то обойдется, как-нибудь отпустят, как-нибудь договорятся. А Алексей просто сообщил всем нам, что война продолжается и будет идти до конца. Ох, как неуютно сразу стало! Так что добро пожаловать в тоталитаризм - вы уже примерно понимаете, что это такое и что может нас ожидать, если мы не начнем действовать.
Как же жалко человека. Что же это за люди. Никто не испытывает ни жалости, ни сочувствия. Ни президент, ни его денщик, ни его подданные.
Комментарии первых лиц и денщиков первых лиц ничем не отличаются от мнения жителей Покрова: да пусть сдохнет.
Хочу сказать, что это общее мнение власти о своих гражданах: да пусть сдохнут.
