Я сижу уже какое-то время и тупо смотрю на экран компьютера. Я знаю, что тем много: закрытие "Артдокфеста" в Петербурге и срыв показов в Москве, Украина, исключение Марины Литвинович из ОНК, Путин обнулил свои сроки, ковидные паспорта в Европе. Но я также знаю, что каждый день я думаю об одном человеке, с которым не знакома лично, который не был моим кумиром, с которым я внутренне чаще спорила, чем соглашалась.
Я думаю о нем, ощущая полную и абсолютную беспомощность повлиять на то, как пытается распоряжаться его жизнью российская власть. Я вижу, что его врача задерживают у дверей колонии. Читаю инстаграм его жены Юлии, где она рассказывает, что начальник концлагеря требует паспорт Алексея Навального, без которого ему не оказывают медицинскую помощь. "Гражданин начальник, а как же вам тогда устав и совесть позволили запихнуть человека без паспорта в тюрьму? В тюрьму без паспорта схапали, а в больницу – только по паспорту?" – пишет Юлия.
Я считаю, что российская власть убивает Навального. Не отравой, так зоной. Спокойно, цинично, под камерами верных пропагандистов, на глазах у всего мира. На 21-м году XXI века исполняется смертельный номер практически в прямом эфире, потому что в 21 году ХХI века эфир только прямой. Это не 60–80-е годы прошлого века, когда о политзаключенных ширнармассы знали по редким сообщениям в официальной прессе, если партия и правительство ей велели об этом сообщить. Сейчас только ленивые, безразличные или ненавидящие Навального люди ограничиваются официальной ложью. Так или иначе мы получаем информацию из независимых источников практически каждый день: проблемы со спиной, боли, голодовка, температура, кашель, не оказывают медицинскую помощь.
Очень хочется верить, что можно прервать этот номер, что найдутся силы, способные повлиять на заказчика, что мировые лидеры что-то могут, что есть красная линия, как написала моя подруга Труди Рубин, за которую Владимиру Путину не позволят переступить. Не уверена. Путин давно уже вышел за все мыслимые берега. На мой взгляд, ситуация может измениться, если Навальный окажется разменной монетой в каком-то крупном торге между Россией и Западом. Тогда его могут "обменять" в буквальном или переносном смысле слова. Или изменить условия содержания, или отправить на Запад. Вы скажете, что Навальный не хочет уезжать из страны? Не хочет. Михаил Ходорковский тоже не хотел и понятия не имел, что его сажают в самолет one way до Берлина. Владимир Буковский не знал, что его вывозят из Владимирской тюрьмы для обмена на Луиса Корвалана. Александр Гинзбург узнал о том, что его вывозят в Америку, уже в самолете, от представителя США.
Иногда мне кажется: всё, что творится вокруг Навального, не случайно, что это делается сознательно, чтобы подстегнуть Запад начать переговоры
В конце 2013 года, освобождая Ходорковского, президент России рассчитывал, что за этот царский подарок мировые лидеры забудут про закон о запрете пропаганды гомосексуализма в России, приедут на Олимпийские игры в Сочи и не будут вмешиваться в его отношения с Украиной. Мотивы его были политическими и экономическими, а не альтруистическими. Но такие ожидания не оправдались, а Путин – человек злопамятный. Сегодня у него тоже есть интересы – от завершения строительства "Северного потока – 2", в который "Газпром" вкладывается долей в 31 миллиард евро, до отмены санкций и, судя по последним событиям, ожившего интереса к Украине.
Иногда мне кажется: всё, что творится вокруг Навального, не случайно, что это делается сознательно, чтобы подстегнуть Запад начать переговоры. Алексея лишают базовых прав, которые имеют и которыми пользуются другие заключенные. Например, пригласить за свой счет врача-специалиста. Вертухаи, не стесняясь, под запись говорят, что никаких профессоров из Москвы к нему не пустят, "профессор напишет своё заключение, а как нам потом спорить с профессором", о чём мы узнаем из твиттера Навального. Его жена пишет, что начальник колонии дразнит голодающего жареной курицей. Подробности лагерной жизни Навального, которого совсем недавно буквально вернули с того света, о чём писали и говорили во всем мире, вызывают бурю эмоций у любого нормального человека в любой стране. В защиту Навального выступают обычные люди и знаменитости, врачи и ученые в самых разных странах. Я думаю, вопрос "Ну и что нам со всем этим делать?" возникает у лидеров свободного мира, несмотря на всю их загруженность и проблемы.
Что они могут? Любой возможный торг может оказаться слишком дорогим для Запада. Вопрос о том, что может быть дороже человечной жизни, – этический, политики такими категориями, как правило, не мыслят. Такими категориями мыслят правозащитники, но их усилий, уверена, недостаточно. Как говорил герой Джека Николсона в фильме "Пролетая над гнездом кукушки", "Я хотя бы попытался". Надеюсь, что западные лидеры хотя бы попытаются. Хотя бы точно обозначат ту самую красную линию.
Наверняка в российских тюрьмах и зонах много заключенных в такой же ситуации, как Навальный. Сказки об образцовой зоне – для не желающих думать зрителей госканалов. Если в образцовом концлагере в одном отряде двое заболевших туберкулёзом, то что делается в необразцовом? Российская система правосудия давно сдохла, поэтому сколько реально виновных сидит в этих лагерях и тюрьмах, сказать сложно. Но можно точно сказать: Навальный сидеть не должен вообще, не за что было его сажать, кроме одного – за то, что Навальный. И потому, что единственная возможность его контролировать и распоряжаться его жизнью – засунуть его в зону.
Если с Алексеем, не дай Бог, случится худшее, то я назову это исполнением смертного приговора, вынесенного главой государства гражданину этого государства. Вне суда и вне законов человечности. Но очень надеюсь, что Навальный сломает все чужие планы на его жизнь и переживёт своего гонителя.
Наталья Геворкян – журналист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не соответствовать точке зрения редакции
