Среди американских политиков популярно выражение "быть с неправильной стороны истории" (to be on the wrong side of history). Это значит придерживаться взглядов, которые рано или поздно будут отвергнуты обществом, станут маргинальными, а то и порицаемыми. Например, сторонники рабства, а затем сегрегации оказались с неправильной стороны истории.
Многие либералы постсоветского пространства регулярно оказываются с неправильной стороны истории – причем в настоящем времени, когда уже известно, где находится правильная сторона. По крайней мере, они оказываются по разные стороны истории с либералами западными, к числу которых они вроде бы себя причисляют.
Часть постсоветских либералов полюбила Дональда Трампа, поскольку "культура отмены" пугала их больше, чем популизм и авторитаризм республиканского дуче. Многие "расчехлились" в период протестов Black Lives Matter, побратавшись по принципу цвета кожи с самой реакционной частью американского общества. Конечно, эта инстинктивная реакция маскировалась ими под заботу о частной собственности и общественном порядке, но опытный глаз легко замечал торчащие из-под маскировки белые капюшоны.
Но давайте поговорим об Израиле. В этой стране, где я прожил 27 лет и чей паспорт ношу в кармане, обострения случаются часто, поэтому и сеансы саморазоблачения постсоветских либералов посредством безоговорочной поддержки Израиля стали зрелищем привычным, хотя раздражают от этого не меньше.
В Израиле есть три крупных политических лагеря: правые, левые и центристы. Первые – это "ястребы", ура-патриоты, считающие, что вся земля, по которой древние еврейские пастухи водили свои отары, сегодня по праву принадлежит их дальним потомкам. Правые отказывают палестинским арабам в праве на самоопределение вне зависимости от их, арабов, поведения, и готовы до скончания веков держать их в бесправном, подчиненном положении. Правизна, естественно, четко коррелирует с уровнем религиозности (поскольку родная земля – подарок "сверху") и образования. Это неудивительно: во всем мире среди "ястребов", националистов, отрицателей чужих прав полно малообразованных и глубоко верующих людей. Русскоязычные израильтяне – исключение: будучи в массе своей нерелигиозными и образованными, они, тем не менее, являются одной из самых правых групп населения. Впрочем, русскоязычных неудержимо рвет на ту самую сторону истории и в Германии, и в США, и вообще по всему миру.
Левые, к которым принадлежу я, практикуют критический подход к израильской истории и винят Израиль во многом из происходящего, а особенно – в продолжающейся оккупации палестинских территорий. Если вас уже подмывает сказать, что оккупации и палестинского народа не существует, потерпите. Мы, левые, считаем многие аспекты поведения Израиля незаконными, несправедливыми и аморальными, и боремся за то, чтобы наша страна вела себя лучше. Мы считаем именно это высшим проявлением патриотизма, поскольку безоговорочно поддерживать своё племя и дурак может. Я осознаю, что левый лагерь на данный момент самый маленький из всех, но и в СССР идейных диссидентов – по крайней мере ранних – было не так много. С нами, израильскими левыми, тоже меньшинство жителей нашей страны, но большинство остального мира.
Наконец, самый крупный политический лагерь на сегодня – центристы, делящиеся на право- и левоцентристов. Это люди, согласные с частью правых и левых тезисов, а главное, считающие, что так дальше продолжаться не может. Они видят, что правые не могут предложить реального решения, но и боятся решения, предлагаемого левыми. Интересно, что не только большинство образованной элиты, но и большинство израильских высокопоставленных силовиков придерживаются левых или левоцентристских взглядов.
Представители трех лагерей ведут между собой бурные споры. И главное, что отличает легитимную дискуссию от пустого перегавкивания, – наличие знаний. Арабо-израильский конфликт – сложнейшая тема, которую лично я изучаю уже более двух десятков лет. Я знаком с предметом гораздо лучше среднего израильтянина, русско- или ивритоязычного, и, думаю, на уровне многих профессиональных исследователей. Я прочел десятки книг и сотни, если не тысячи статей и документов, что всё равно составляет лишь небольшую часть материалов по теме (к тому же постоянно появляются новые, в частности, из-за постепенного открытия израильских архивов).
У меня есть оппоненты, которых я глубоко уважаю за похожее стремление к знаниям. Мы расходимся в анализе, в прогнозах на будущее и, к сожалению, в некоторых моральных принципах, но у нас есть общий фактологический знаменатель. К примеру, эти люди никогда не скажут, что палестинские беженцы в 1947–1948 годах ушли "по призыву арабского руководства", поскольку знают, что это – давно разоблаченная ложь. И я, и они руководствуемся в данном вопросе исследованиями главного специалиста, историка Бенни Морриса, человека совсем не левых взглядов, но большой профессиональной честности, неопровержимо доказавшего, что большинство беженцев были изгнаны или ушли под давлением.
Израильский пропагандистский нарратив, которым питается большинство постсоветских либералов, зачастую через своих израильских родственников, друзей и знакомых, – такое же чудо, как израильский хай-тек. Это изощренная, великолепно выстроенная, правдоподобная конструкция – но, конечно, как и любая пропаганда, только на первый взгляд. Увы, не всем приходит в голову бросить второй. В жанровом смысле – это крепко сбитый, приятный для глаз, пусть и прямолинейный боевик, где столь же крепко сбитые хорошие парни мутузят плохих парней. Реальная же история арабо-израильского конфликта – сложный и запутанный психологический триллер.
Почему подавляющее большинство стран мира, международное право и международное общественное мнение, в том числе на Западе, критикуют Израиль? Почему отказываются смотреть боевик? Потому, что среднему современному человеку, принадлежащему к той самой западной цивилизации, которую, по распространённому мнению, храбро защищает Израиль, интуитивно ясно, кто здесь угнетатель, а кто угнетенный. Этот современный человек видит миллионы палестинцев, более полувека живущих под военным режимом, в ужасающем бесправии, и понимает, что подобное нельзя оправдать никакой борьбой с террором. Несложно также заметить, что строительство Израилем поселений на оккупированных территориях уж точно не обусловлено заботой о безопасности, что мы имеем дело с банальной колонизацией на базе религиозного национализма, причем колонизаторы говорят об этом открыто, ничуть не стесняясь.
Этот средний (подчеркиваю, средний – мнения, конечно, бывают разные) западный человек получает из СМИ достаточно сведений о конфликте и руководствуется правильными моральными принципами. Он не антисемит и не ненавистник Израиля, но он также не исламофоб и не ненавистник палестинцев. Он считает, что данная гигантская правовая и гуманитарная проблема требует скорейшего решения, и на Израиле как на сильной стороне, владеющей ситуацией, лежит особая ответственность за поиск этого решения.
Тем более что искать ничего не надо: контуры мирного соглашения давно известны, и в двух раундах переговоров (в 2000–2001 и 2007–2008 годах) стороны вплотную к нему приблизились. Вам скажут, что "палестинцы отказались от щедрых предложений Израиля". Однако Израиль тоже отказался от предложений палестинцев! В конце концов, ни одна сторона не обязана принимать абсолютно любое предложение другой стороны. Как же узнать, кто прав? Могу предложить неплохое подспорье: международное право. Если принять его за основу, то выяснится, что палестинцы никогда не требовали того, что им не положено, – наоборот, были готовы пойти на серьёзные уступки. Неположенного требовали израильтяне.
Вкратце: основополагающим (но, конечно, не единственным) документом международного права в арабо-израильском конфликте является резолюция Совета безопасности ООН 242, принятая вскоре после Шестидневной войны. В ее преамбуле говорится о недопустимости приобретения территории силой. Это основополагающий принцип международного права, распространяющийся как на агрессора, так и на сторону, подвергшуюся агрессии. Резолюция также говорит, что в обмен на мир Израиль обязан "отойти с территорий, захваченных в ходе войны". В сочетании с преамбулой это означает: со всех территорий, исключая небольшие корректировки границы в целях взаимной безопасности. В эти территории входит и Восточный Иерусалим, включая Старый город со Стеной Плача. Резолюция также говорит о необходимости "справедливого урегулирования" проблемы палестинских беженцев.
Израиль давно резолюцию 242 признал, но утверждает, что она не применима к палестинским территориям. Остальной мир такую трактовку не приветствует. Палестинцы не требуют ничего, чего не предусматривала бы резолюция 242 и другие документы международного права и готовы пойти на уступки: обменяться территориями (чтобы Израиль мог не эвакуировать большинство из тех его граждан, кто сегодня незаконно проживает на оккупированных территориях); оставить Израилю еврейские кварталы в Восточном Иерусалиме, в том числе один или два квартала старого города и Стену плача; ограничить собственный суверенитет (демилитаризация палестинского государства, частичный контроль Израилем палестинского воздушного пространства); договориться о таком решении проблемы беженцев, которое не подрывало бы демографический баланс в Израиле. Израиль не согласен на такие условия и требует от палестинцев дополнительных уступок.
В этом месте обычно начинается поливание помоями международного права. Дескать, это все придумал Черчилль в восемнадцатом году, никакого международного права нет, а ООН – гнусная шарашка, контролируемая нефтяными шейхами и авторитарными режимами. Но, простите, разве не эта самая организация приняла план раздела Палестины? Разве не этой самой резолюцией Генассамблеи ООН за номером 181 размахивают, доказывая право Израиля на существование? Почему же одни резолюции ООН вам милы, а другие – нет? И ещё один вопрос специально для постсоветских либералов: с Крымом вам международное право нигде не жмёт?
Внешняя цивилизованность общества не может служить универсальным оправданием его действий
Я пишу эти критические по отношению к Израилю строки в дни, когда на него сыплются ХАМАСовские ракеты. Спокойна ли моя совесть? Абсолютно. Я очень сочувствую израильтянам, беспокоюсь о друзьях и близких, оставшихся там. Я на своём опыте знаю, что такое жить в городе, где чуть ли не каждый день взрываются автобусы, как стынет кровь в жилах от воя сирены. Но кошмарная сущность и полная нелегитимность террора никак не влияют на факты. К тому же за террор, конечно, несет ответственность лишь небольшая часть палестинцев. Террор – оружие слабых, к которому сами евреи весьма активно прибегали в 30–40-х годах прошлого века. Если завтра возникнет террористическая организация, борющаяся с российской аннексией Крыма, вряд ли это будет поводом признать легитимность аннексии.
Мы уже говорили о том, что некая, скажем так, особость постсоветского либерализма проявляет себя в разных странах и в разных темах. То есть мы имеем дело с какими-то глубинными причинами. Здесь уже я возьму осторожный тон. Мне кажется, одна из главных причин – в том, что мир, равенство, солидарность, гуманизм, права человека и прочие подобные понятия были кооптированы и запятнаны советской пропагандой. Ненавистная власть клеймит израильскую военщину? Значит, всё наоборот! Пропаганда обличает расизм в Америке? Значит, его не существует! Интересно, что подобная инстинктивная реакция наблюдается и сейчас: "Если Путин за палестинцев, то мы против". При этом позиция России по палестинскому вопросу мало чем отличается (не считая теплых отношений с ХАМАСом) от позиции Запада.
Ещё одна возможная причина – в недостаточной инклюзивности либеральных убеждений бывших советских граждан. Я говорю о некоем подспудном чувстве, что только люди, похожие на тебя, достойны всей полноты прав и свобод. Отсюда – замшелый нарратив противостояния "варваров" и "цивилизации", уже сотни лет используемый для оправдания разнообразных гадостей, творимых "цивилизованными людьми". Однако внешняя цивилизованность общества не может служить универсальным оправданием его действий.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что иностранец не имеет права высказывать мнение об Израиле. Я называю этот аргумент географическим и считаю его верхом глупости. Высказываться не стоит о том, о чём имеешь слабое представление. Всегда можно найти слова поддержки и сочувствия, избежав сомнительных в фактическом плане заявлений. Помните, что всё сложно. Арабо-израильский конфликт - тяжелая, но увлекательная тема, изучением которой можно заняться самостоятельно. Только, пожалуйста, прекратите позориться с "войной цивилизаций". С такими заявлениями вы никогда не пройдете фейс-контроль в западный мир.
Аркадий Мазин – израильский журналист, живёт в США
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
