Не стало французского актёра Жан-Поля Бельмондо. По комментариям в Рунете хорошо видно, насколько важной фигурой он был для русского культурного пространства.
Человек той эпохи, когда мужественность была неоспоримой добродетелью. Когда ирония не знала, что такое постирония, а правда не знала и не хотела знать, что такое постправда.
Невозможно привыкнуть к тому, что им под 90, и они уходят. Те, которые сопровождали твою жизнь. Вы даже не представляете, что значил этот человек для моего поколения.
Когда я увидел в ленте "Скончался Жан-Поль Бельмондо", сразу ощутил провал времени. Уходя, он уносит с собой эпоху "новой волны". Хотя волна схлынула, а он остался надолго. Гангстер и полицейский, соблазнитель и хулиган, анархист и консерватор, мачо и неприкаянный изгой, поборник справедливости в простонародном варианте – это все он, человек по кличке Бебель, снявшийся в девяти десятках фильмов, среди которых "На последнем дыхании", "Безумный Пьеро" (это главные!), "Человек из Рио", "Чудовище", "Великолепный" и "Профессионал".
Разбитый инсультом, он ушел из кино. Но не из жизни: за девять лет, прошедших после удара, успел жениться, стать отцом, развестись, найти новую подругу. И наконец, уже 75-летним, сыграл-таки в кино – в фильме "Человек и его собака". Это его последняя роль. Французское кино, да и все мировое осталось без артиста, чья харизма, обаяние и темперамент могут только сниться звездам 21-го века.
Для меня он был воплощением настоящего мужчины – умного, сильного, энергичного, обладающего невероятным чувством юмора., с его галантным отношением к женщинам. Он никогда не был эталонным красавцем. Но для меня он был самым обаятельным и красивым Мужчиной. Хочется плакать. Эпоха закончилась.
Благословен кинематограф, в котором были такие мужчины.
Я уже скучаю. Лёгкого пути, monsieur Jean-Paul.
Сегодня смотрим "Профессионал" и в конце плачем((
Он снимался у Годара и Луи Маля, у Трюффо и Шаброля, но почему-то в памяти остались его ужимки и прыжки из боевиков, да то, как под незабываемую музыку Эннио Морриконе его "Профессионал" шел к вертолёту, а ему в спину выпускали очереди из автомата и добивали одиночными выстрелами.
"Смерть зверя с нежной кожей" – средненький политический детективчик британского журналиста Патрика Александера, который давно бы уже забыли, если бы во Франции из него не сделали "Профессионала". Мне 36, я все еще верю, что Жосс Бомон дойдет до вертолета и улетит куда-то. И что никакой Фарж его не остановит.
У Бельмондо есть роли и лучше. Но именно эта роль (вместе с донельзя заезженной, но от этого не менее великой музыкой Морриконе) – уж не знаю, как во Франции, но у нас точно – не просто кино. Это один из великих мифов о герое прошлого столетия, окончательно уходящем у нас на глазах.
Все вспоминают "Профессионала", любимейший фильм советских еще людей, про смелого парня, которого уничтожает создавшая его система. Но звездой Бельмондо сделал один из его самых первых фильмов "На последнем дыхании". Это классика новой французской волны, возглавляющая всевозможные списки главных фильмов двадцатого столетия.
Фильм серьезный, про молодежный бунт и духоту буржуазного общества, из которого пытается вырваться молодой бандит Пуанкар. Но образ улыбчивого хулигана, стрелка, любителя женщин и авантюриста оказался для Бельмондо вечным. Он пронес его через десятки картин, кулаком и смехом пробивая путь сквозь ряды киношных злодеев к зрительским сердцам.
В "Дыхании" много дерзких по тем временам моментов, много жестокости и молодой ярости – сцена, где Бельмондо навел оружие на солнце, потрясла Тарковского и оскорбила Данелию. Из фильма черпали вдохновение десятки самых известных режиссеров и даже "Бешеные псы" Тарантино, в конечном счете, родом оттуда. Правда, Тарантино был фанатом уже американского ремейка, в котором играл Ричард Гир.
Культовый фильм Жан-Люка Годара "На последнем дыхании" с молодым Бельмондо в главной роли я посмотрел вместе с Андреем Тарковским в Белых Столбах.
Этим фильмом Годар нарушил все законы киноязыка и тем самым совершил настоящее открытие. Такого мы до этого не видели. Да и не только мы – мир не видел. Удивительный язык, свобода изложения, другое дыхание... Всегда обращаясь не к нижнему этажу человеческого сознания, а к верхнему, Годар в своем творчестве шел не от эмоций, а от головы.
Я тогда бредил Парижем. "На последнем дыхании" было откровением. Парижские улицы. Звуки полицейских машин. Молодой Жан-Поль Бельмондо. Такой красивый со своим некрасивым лицом... Я тогда влюбился в его актерскую игру.
Лучшая роль Бельмондо – в "Модерато кантабиле" (1960) Питера Брука по Маргерит Дюрас. Питер Брук вообще снял несколько отличных фильмов между театральным делом.
Я люблю Бельмондо, когда он спокойный, спасовавший, уставший. Когда не в кулаках дело, без этой шляпы набекрень, без улыбки, против которой нет приема.
В "Чочаре", у Клода Миллера, у Лелуша, в "Мужчине, что мне нравится".
Пытаюсь вспомнить хотя бы один полноценный фильм с участием этого кривляки – ни одного. Сплошная ущербная, закомплексованная пародия на Голливуд, куда его так ни разу и не пригласили.
Тупой Мельвиль, тупой Шаброль, местечковый Годар.
Кроме советского дубляжа, смотреть не на что.
В общем, умер французский "караченцов", зачем-то пережив советского.
Были еще и другие актеры, наповал разившие наши наивные души: более утонченный, но не менее мужественный Ален Делон и очаровательный в своей обаятельной и чуть гротескной маскулинности Адриано Челентано.
Да и весь европейский кинематограф, по крайней мере в тех своих образцах, что доходили до советского зрителя, как нельзя лучше соответствовал амплуа этих актеров: благородного рыцаря, удачно пересевшего с боевого коня за руль скоростного автомобиля.
Нам казалось, что такова и сама Европа — соединившая все изыски модерна с добрым старым духом средневекового рыцарства.
Мне представляется, что именно европейскому кинематографу и его блестящим актерам мы обязаны той почти поголовной влюбленностью в Западную Европу, которая наблюдалась в конце 70-х, начале 80-х среди советской городской молодежи.
И мы мечтали попасть всей страной в этот сияющий, как улыбка Бельмондо, западный рай, впитать все его живительные лучи и стать его неотъемлемой частью.
И кто знает, не эта ли наивная мечта была неосознанным мотивом тех сотен тысяч молодых россиян, что с восторгом бросились в поток перестройки, перестрелки и переклички.
Я не знаю, какой будет "прекрасная Европа будущего", но "прекрасная Европа прошлого" ассоциируется у меня именно с французским кинематографом прошлого века.
Так что, сегодня мы прощаемся не только с прекрасным Бельмондо.
Мы прощаемся с мифом о Европе, которая на деле оказалась, может быть не менее прекрасной, но совсем не такой, кокой мы ожидали ее увидеть.
#Бельмондо заменил поздним советским детям Голливуд. Голивуд сюда не пускали, а Франция была другом среди врагов, слабым звеном НАТО и из всех союзников по прошлой войне, как бы "все еще союзником". В специальные французские школы, вроде нашей в Ярославле, пускали настоящих капиталистических французских детей, а на всесоюзные экраны — Бельмондо. Он там гонял на мотоцикле, стрелял с двух рук, летала Тарзаном на канате и на самолете, грубо шутил, целовал партнершу без её согласия и полураздевал женщин так, что было ясно, что на этом точно не остановится. Бельмондо был человек-блокбастер, человек-сериал и человек-институция. На Западе регулярно выходил новый Джеймс Бонд, но его британского и антисоветского было нельзя, зато у нас каждый сезон был новый Бельмондо.
Сейчас может показаться, что своим нарочитым мачизмом он, как и Челентано, укреплял патриархальные привычки патриархальной страны. На самом деле он ее раскрепощал. Советская патриархальность существовала по линии отец-сын, но не факт, что по линии мужчина -женщина. Такая патриархальность невозможна без секса, а его, как известно, советская культура произвести не умела и боялась. Советский экранный мужчина мог быть очень мужественным, взять хоть Жеглова, но при этом он все время кому-то служил — органам, партии, родине, заводу, городу, даже семье. Он был сыщиком, солдатом, партийцем, инженером, отцом. А герой Бельмондо не служил никому. Даже если иногда формально был, допустим, жандармом, хотя как правило не был, Бельмондо прежде всего набирал очки себе. Беззаконный и неподотчётный, наглый и циничный, отвязный и галантный, советский мужчина хотел быть таким, подросток таким вырасти, женщина такого иметь. Но своего такого не было, по крайней мере — на экране, в жизни-то наверняка.
