Кировский районный суд Уфы в среду вечером, 10 ноября, арестовал на два месяца бывшего координатора местного штаба Навального Лилию Чанышеву (штабы Навального признаны в РФ экстремистской организацией, их деятельность запрещена). Её обвиняют в создании "экстремистского сообщества" (часть 1 статьи 282.1 УК РФ). После заседания суда Idel.Реалии поговорили с мужем активистки Алмазом Гатиным. Он рассказал, как воспринял новые репрессии в отношении жены, что думает о предъявленных ей обвинениях и почему семья не эмигрировала после признания штабов Навального экстремистскими организациями.
С ходатайством о заключении под стражу вышли следователи СКР, ранее задержавшие Чанышеву по обвинению в создании "экстремистского сообщества".
Во вторник, 9 ноября, у Чанышевой и ряда других уфимских сторонников Алексея Навального прошли обыски с изъятием оргтехники, средств связи и документов, после чего активистов увезли на допрос в региональное управление СКР.
Обыски и допросы проходили в рамках расследуемого Главным следственным управлением СКР "объединенного уголовного дела" в отношении Алексея Навального и его ближайших соратников. Оно включает в себя статьи Уголовного кодекса: о легализации денежных средств, полученных преступным путем, а также о финансировании экстремистской деятельности; руководстве и участии в экстремистском сообществе; о создании некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан; о вовлечении несовершеннолетних в опасную деятельность. Санкцию на обыски активистов 14 октября дал Басманный суд Москвы.
Лилию Чанышеву после многочасового допроса задержали на 48 часов – до избрания меры пресечения судом. В тот же день ей предъявили обвинение по ч. 1 ст. 282.1 УК РФ (создание и руководство экстремистским сообществом).
Эта статья предусматривает штраф в размере от 400 тысяч до 800 тысяч рублей либо лишение свободы на срок от шести до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет и с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет.
Судья Кировского районного суда Азамат Бикчурин отправил Лилию Чанышеву под арест до 9 января 2022 года. Она будет содержаться в московском СИЗО-6, куда ее должны этапировать в ближайшее время.
После заседания суда по избранию меры пресечения Idel.Реалии поговорили с Алмазом Гатиным – мужем Лилии Чанышевой. Они познакомились в 2017 году, тогда Лилия возглавила уфимский штаб Навального, оставив прежнюю высокооплачиваемую работу, поженились они с Алмазом в апреле 2021 года.
Для Лилии понятия свободы, гражданской активности, защиты людей – не праздные вещи
– Как и почему Лилия решила уйти с высокооплачиваемой работы в консалтинговой компании "Делойт" и устроиться координатором в штаб Навального, где зарплата гораздо ниже, а работа намного труднее и опаснее?
– Для Лилии понятия свободы, гражданской активности, защиты людей – не праздные вещи. Это смысл ее жизни, формировавшийся многие годы. Конечно, над таким шагом она серьезно размышляла, стоит ли на него идти, но в итоге в марте 2017 года она возглавила местный штаб Навального.
– А как отнеслись к этому вы?
– Её выбор был самостоятельным. Я имел право в данном случае только ее поддержать. Потому что у любящих людей всегда есть обоюдная поддержка.
– Впоследствии не было у нее сожалений?
– Мне трудно об этом судить. У нее была захватывающая работа, интересные встречи в штабе со сторонниками и сочувствующими. Дома мы старались обсуждать личные, семейные дела, хотя о работе она, разумеется, тоже рассказывала. Бывало, говорила о различных сложностях, трудностях, о какой-то эмоциональной стороне своей деятельности… Но я всегда ее поддерживал. Споров, диспутов, тем более упреков в нашем общении по этому поводу не было. Конечно, я переживал, когда такое (задержания. – РС) случалось. Но я понимал ее.
– Как Лилия восприняла решение о закрытии штабов Навального?
– Разумеется, это ее расстроило. Отсутствие возможности заниматься тем, что для нее было очень важным – и не только для нее, но и для всей нашей страны – все это отражалось на ее эмоциональном состоянии. Но это произошло довольно быстро. Ведь они (власти. – РС) решили закрыть все вопросы с гражданской активностью в нашей стране, это было очевидно. Во избежание дальнейших арестов, репрессий соратники Навального вынуждены были закрыть штабы. После этого Лиля осталась уже без работы.
– Чем она занималась летом и в начале осени, кроме общественных расследований? Искала ли новую работу?
Она готовилась стать мамой – мы же создали семью, с планами рождения и воспитания ребенка
– Я ее поддерживал финансово и материально. Конечно, она и сама думала о какой-то удаленной работе. Ей, например, очень нравится макраме. Возможно, она, будучи на свободе, развивала бы это направление в интернете. Кроме того, она занялась поисками в архивах личных историй своих репрессированных предков, в целом истории своей семьи. Для неё этот момент всегда был очень важен, но раньше у неё не хватало времени. И конечно, она готовилась стать мамой – мы же создали семью, с планами рождения и воспитания ребенка
– Многие соратники Навального из Москвы и регионов в течение этого года эмигрировали за границу. Почему Лилия не захотела уехать? Размышляли ли вы об этом?
– Нет, уезжать, эмигрировать из России ни она, ни я не собирались. Мы живем и намерены жить в той стране, в которой родились.
– Возвращаясь к сегодняшнему дню, расскажите, как проходили обыск и допрос?
– К нам пришли в шесть утра. Сначала был стук, затем громкий звонок, и одновременно с этим начали выламывать дверь. Лиля попросила их остановиться и открыла дверь. Ворвались росгвардейцы, меня вытащили из спальни. За ними вошел следователь СКР, показал постановление Басманного суда Москвы на обыск. Вместе с ними зашли двое сотрудников УБЭП МВД, следователь из Москвы, сотрудники ЦПЭ (Центр по борьбе с экстремизмом. – РС), понятые и специалист, описывавший и упаковывавший изымаемые вещи.
Уезжать, эмигрировать из России ни она, ни я не собирались
Были изъяты телефоны, планшеты, ноутбук, фотокамера, документы. Из спальни забрали Лилины личные сбережения, которые были накоплены еще на предыдущей работе. Обыск продолжался до обеда, после чего Лилю увезли на допрос в управление СКР на Советской площади. Допрос продолжался где-то до семи вечера, после чего мне вручили официальное сообщение о ее задержании на 48 часов в качестве подозреваемой. Одновременно Лиле предъявили обвинение по ч. 1 ст. 282.1 УК РФ. Из СКР ее уже увезли в изолятор временного содержания УВД Уфы.
– Удалось ли вам с тех пор пообщаться?
– Нет, со вчерашнего вечера я свою супругу не видел. Утром я отвез ей передачу в ИВС, но увидеться не удалось. В зал суда, где Лиле избирали меру пресечения, меня не пустили. После судебного заседания ее сразу увезли в СИЗО.
– Обещали ли вам дать свидание?
– Нет, не обещали. Я жду информации от адвокатов. Они будут подавать апелляцию на заключение супруги под стражу. По итогам апелляции, если останется арест, возможны варианты: либо она, как сказали, будет отбывать арест в СИЗО-6 Москвы, либо в Уфе.
– Ей предъявлены такие же обвинения, как и самому Алексею Навальному и его ближайшим соратникам Леониду Волкову, Ивану Жданову – "создание и руководство экстремистским сообществом". Ожидала ли она или вы такого? Как вы думаете, почему именно Лилия попала под этот каток?
Обвинения не имеют под собой никакого юридического смысла и вообще любого смысла
– Возможно, потому что она возглавляла, как говорит и сам Алексей Навальный, и его ближайшие соратники, один из самых эффективных в стране штабов. И, возможно, еще потому, что она была руководителем одной из уже закрытых организаций (из структур, близких к ФБК – "Фонда защиты прав граждан "Штаб". – РС).
– А что вы думаете об этих обвинениях?
– Они не имеют под собой никакого юридического смысла и вообще любого смысла абсолютно. Это политическое указание, продублированное следствием и судом – лишить Лилию свободы.
– Как вы думаете, чем это дело может завершиться?
– Если исходить из плохого варианта, нужно быть готовым к тому, что арест может быть продлен. Тем более в рамках этого большого так называемого "объединенного" дела против Навального и его сторонников – дела, которое может расследоваться очень долго.
Но все же я рассчитываю, что апелляционная инстанция отменит решение об аресте. Пока же мы будем подавать апелляцию и добиваться свидания с Лилей. И дальше бороться за ее свободу.
