Сегодня в новом эпизоде подкаста "Генис: Взгляд из Нью-Йорка" мы с режиссером Андреем Загданским подводим итоги нашему киногоду и выбираем лучшие фильмы 2021-го.
Нас легко найти в эфире и на сайте Радио Свобода. Подписывайтесь на мой подкаст на Spotify, Itunes, Google podcasts, Yandex music. Включайтесь в беседу: пишите мне в социальных сетях и в аккаунтах "Свободы", а также на всех подкаст-платформах.
Александр Генис: В рождественские дни мы по давней традиции подводим итоги года, в том числе – и кинематографического. Сегодня мы с режиссером Андреем Загданским обсудим лучшие фильмы стремительно уходящего 2021-го.
Но сперва я хочу поделиться результатами своей попытки приобщиться к классике массового кино. Для этого я воспользовался вторым годом ковида. Первый ушел на домашние фестивали любимых режиссеров. Сидя в глухом карантине, мы с женой пересмотрели всего Кесьлевского, Тарковского, Бергмана, Тарантино и, конечно, самого для нас главного – Феллини, причем его гениальных "Клоунов" я открыл для себя впервые, за одно это можно быть благодарным вирусу.
Второй год был полегче (хоть болезнь не ушла, но благодаря вакцине карантин смягчился), и я решил посвятить его боевикам, чтобы восполнить пробелы в своем кинообразовании, в которых годами стыдился признаться. Мой год боевиков начался с того, что я впервые посмотрел "Терминатора" и "Матрицу". Боюсь, что радость ушла, выдумка испарилась и чувства притупились – это как впервые прочесть "Три мушкетера" на пенсии. Решив, что прошлого не вернуть ни мытьем, ни катаньем, я взялся за премьеры.
Одной из них был чрезвычайно запутанный и очень дорогой фильм, название которого на русский переводят словом "Довод". Я люблю фильм Кристофера Нолана "Мементо", один из самых оригинальных из всех, которые я в жизни видел. Но эта его картина не оправдывала своего сложного замысла, компенсируя сюжетную "кашу" стрельбой и взрывами.
Зато фильм "Дюна", который с трепетом ждали все любители научной фантастики, достаточно прост и ничего не прибавил к стандартному набору картин этого жанра. Я понимаю, что авторы ввели религиозный подтекст, обыгрывая пришествие мессии и откладывая его до следующей серии, но фильму от этого не легче. В нем упорно недостает чего-то оригинального. Это относится и к технике: от того, что вертолет похож на стрекозу, дело не меняется. Мне в этой фантазии катастрофически не хватает… фантазии, которой так богаты выдумки Лема и Стругацких.
Ну а про нового Джеймса Бонда – и претензиях к нему – мы уже подробно поговорили в нашем подкасте, приуроченном к американской премьере фильма "Не время умирать".
Андрей, а как сложился ваш киногод?
Андрей Загданский: Как и все остальные, я провел множество часов перед экраном телевизора, где смотрел разные стримы. Моим лично открытием были фильмы Веры Хитиловой. Я очень благодарен каналу Criterion за то, что они делают такие ретроспективы известных режиссеров. Фильмы Хитиловой я плохо знал, хотя и большой поклонник ее "Маргариток", замечательного, восхитительного дадаистского фильма. А в этот раз были ее короткие картины, среди них был замечательный фильм "Что-то другое". Я считаю, что она недооцененный европейский мастер, эта картина мне показалась просто шедевром. Вот такой мой маленький итог походов на стрим.
Александр Генис: Но это старое кино, Хитилова – мастер 60-х годов. А я хочу поговорить о новых фильмах. Конец года ознаменовался важной и долгожданной американской премьерой. После побед на множестве фестивалей, включая приз в Венеции, фильм "Власть пса", так его перевели на русский язык, вышел в массовый прокат. Мы только что посмотрели эту картину, которую я с легкой душой назову лучшим фильмом года. Что это за фильм?
Андрей Загданский: Это фильм режиссера из Новой Зеландии Джэйн Кэмпион, которая широко известна своим фильмом "Пианино". Помните, такой фильм был в начале 90-х годов, он получил "Оскара" и вообще принес ей славу, был широко показан во всем мире. Картина – замечательная, яркая, сильная, она подчеркнула новую роль женщины-режиссера в кино – это тоже важный момент.
Александр Генис: Совершенно верно. "Пианино" – первая картина, которая меня убедила в том, что может существовать женское искусство, а не только женская баня. И это было даже тревожным, но теперь мы уже к этому привыкли.
Андрей Загданский: Что происходит в фильме? По жанру его называют вестерном, хотя у меня есть определенные проблемы с жанровым определением. По среде обитания – это вестерн, по характеру того, что происходит, – это психологическая драма. Вы согласны?
Александр Генис: Я согласен с тем, что это вестерн, и не согласен с тем, что вестерн не может быть психологической драмой, еще как может быть. Вестерн широкое понятие. Это национальное искусство Америки, чисто американский жанр, в данном случае действие происходит в Монтане, хотя снимался он в Новой Зеландии. Вестерн позволяет все что угодно – это очень гибкий жанр. Он может быть "зеленым", экологическим вестерном, он может быть вестерном библейским, он может быть каким угодно, даже гомосексуальным, как мы уже видели на примере "Горбатой горы". Но "Власть пса" преобразовал жанр вестерна, психологизировав его настолько, что он как бы выбивается за границу своего жанра, но, тем не менее, остается центральный герой вестерна – пейзаж. Этот фильм меня покорил с первой минуты, когда нам стало понятно, почему штат Монтана называют "Big sky" – там и впрямь огромное небо. Мы видим, как гонят скот, и это море коров. Ты понимаешь, что такое коровы, кто такие ковбои, и ты сразу понимаешь, что такое их по-своему красивая, сугубо мужская, яркая, самобытная жизнь. Эта рама для сюжета делает фильм вестерном, а все остальное выбивается из него.
Александр Загданский: Вы обратили внимание на тот же самый кадр, что и я. Я подумал: ох ты, как здорово, когда они гонят это стадо коров на нас и мы видим действительно море коров. Это совершенно замечательно. Кроме того, вы сказали сейчас еще одно ключевое слово для понимания этого фильма, вы сказали слово "рамка". В фильме есть несколько панорам через окна дома, когда мы находимся в доме, а через окно видим тот самый пейзаж и этих героев. И это тоже ключевой кадр – человек, вписанный в рамку этого мира, как он в этом мире живет.
Александр Генис: Причем это рамка, через которую автор видит всю картину: рамка оператора в конечном счете. Кстати, операторская работа в фильме абсолютно восхитительная. Но больше всего мне понравилось нарастание драмы. И еще одна деталь, которая характерна именно для фильмов Кэмпион, это есть и в "Пианино", этим она и прославилась: все в фильме накрыто сетью эротики – в каждом кадре, в каждом персонаже. Эта эротика незаметна, она растворена в теле фильма, но, тем не менее, эротическое напряжение ощущается с начала до конца. Кульминация фильма – это эротическая кульминация, о которой мы ничего не скажем. Потому что при всей тонкости, элегантности и такой, я бы сказал, "артхаусности" этого фильма, он – триллер и хранит в себе тайну, которая раскрывается только в последних кадрах. И мы ни за что не скажем, что это за кадры.
Андрей Загданский: Нет, мы не скажем, это будет нечестно по отношению к зрителям. На что я хочу обратить ваше внимание, что режиссер вслед за изложенной в одноименном романе оригинальной историей, по которой она ставит фильм, последовательно создает ложные драматургические ходы. И каждый раз нам кажется, что вот путь развития сюжета, но ход оказывается тупиковым, один раз, второй раз, третий раз.
Александр Генис: Мне очень нравится, как в самом начале мы видим главных персонажей. Они показаны очень бегло и очень глубоко, как у Хичкока, когда в первом кадре мы уже понимаем, кто – кто. Вот братья-ковбои. Один – цивилизованный, другой – дикий ковбой. Это женщина, которая держит постоялый двор и которая якобы умеет играть на пианино, и это ее женственный сын. Вот четверка главных персонажей. Что происходит в фильме? Как в трагедиях Шекспира, начинается все хорошо, а кончается совсем иначе. Где-то с середины фильма они все меняются местами, и мы перестаем понимать, кто хороший, а кто плохой, и так до конца все и продолжается. Уже фильм закончился, а мы с женой вторые сутки говорим о том, кто же все-таки положительный персонаж в этом фильме.
Андрей Загданский: Да нет там положительных персонажей! Мне очень понравилось одно место, которое не имеет никакого прямого отношения к повествованию, но, тем не менее, оно мне запомнилось больше всего, как и это стадо коров, это когда один из героев приглашает губернатора на обед, и жена его должна играть, ей специально привозится рояль (по-моему, это цитата Кэмпион из своего предыдущего фильма). Она должна играть, а играть не может. Я очень люблю состояние неловкости в кино, вот это состояние неловкости, которое охватывает всех персонажей, и как автор находит разрешение из этой ситуации.
Александр Генис: Этот фильм можно считать бенефисом страшно популярного сегодня актера Бенедикта Камбербэтча. Мы все его знаем по "Шерлоку Холмсу", мы любим его за то, что он играет трепетных интеллектуалов, нервных интеллектуалов, истериков-интеллектуалов, но интеллектуалов. А здесь он играет грубого ковбоя, мачо. Что нового мы узнали об этом актере благодаря этой роли? Между прочим, для того чтобы сыграть в этом фильме, он две недели не мылся, чтобы быть аутентичным ковбоем.
Андрей Загданский: Это большой актер с большим набором артистических инструментов. Я верю этому персонажу, каждой реплике, которую он произносит.
Александр Генис: Камбербэтч напоминает мне другого актера, который появился блестяще на экране, – это Хью Грант, которого все полюбили, это был самый обаятельный актер своего времени. И как-то потихонечку он растерял все свое обаяние, так он и не стал большим актером, таким, как наши киты. Мне кажется, что Камбербэтч сейчас стоит именно на таком перекрестке: станет ли он актером жанровым, останется ли он Холмсом, как Джеймс Бонд, который становится амплуа актеров, которые его играют.
Андрей Загданский: Нет, что вы, Шон Коннери остался Шоном Коннери. Мы видим не Джеймса Бонда, мы видим Шона Коннери, который показывает нам Джеймса Бонда.
Александр Генис: Беру свои слова обратно, Шон Коннери – исключение. Но, тем не менее, Камбербэтч находится именно в той точке, когда он может стать действительно большим актером, актером своего поколения. И этот фильм, по-моему, подтверждает его возможности стать тем, кем может стать актер. "Власть пса" критики назвали одним из десяти лучших фильмов года. Он рекордсмен номинаций (их семь) на "Золотой глобус". Какую судьбу вы ему прочите?
Андрей Загданский: Я думаю, что фильм будет номинирован на "Оскара", это совершенно однозначно. У фильма очень высокие оценки критиков. Но не могу назвать его лучшим фильмом года, нет, для меня работа Уэса Андерсона "Французский вестник" картина куда более интересная, более развлекательная, я бы так сказал.
Картина "Власть пса" при всем ее мастерстве, а она сделана замечательно, это очень традиционное, старое кино на мой вкус.
(Музыка)
Александр Генис: Другой фильм, который произвел тихую, но все разгорающуюся сенсацию, посвящен "Битлз".
Андрей Загданский: Эта картина тоже новозеландского режиссера Питера Джексона, который в моих глазах на сегодняшний день главный эпический режиссер. Его толкиеновская сага "Властелин колец" была картина эпическая, за это он получил несколько "Оскаров". Его фильм "Они не станут старше", о котором мы с вами говорили, документальный фильм о Первой мировой войне, фильм тоже эпический, с моей точки зрения.
И вот теперь новая эпическая картина о "Битлз". Кстати, любопытно, что этого фильма, по всей видимости, не было бы, если бы он не сделал в свое время фильм о Первой мировой войне, потому что у него начались отношения с английскими архивными материалами, в том числе он обратился к "Битлз" по поводу материала, снятого в 1970 году, порядка 60 часов киноматериала о том, как "Битлз" репетируют и готовятся выпустить концерт Let It Be. Точнее, началась эта история с того, что они в течение месяца решили создать значительное количество нового материала, новых песен и после перерыва дать живой концерт. Вот, собственно говоря, предпосылки фильма. Все остальное уже история. Потому что это было последнее живое выступление "Битлз", тот самый концерт на крыше здания "Эппл" в Лондоне, после которого "Битлз" распались.
И вот нам достались 60 часов материала, снятого очень подробно, очень основательно и очень доверительно. Во-первых, "Битлз" сами дали согласие на эти съемки, во-вторых, в определенный момент они, как все остальные люди в мире, забывают, что их снимают. Поэтому материал снят не столько скрытой камеры, сколько открытой камерой: все обнажено перед объективом. И оказывается, что этот материал хранит в себе множество историй, множество сюжетов, об этом еще будут писать и говорить. Но я хочу остановиться на нескольких моментах, которые мне кажутся принципиально важными для ответа на вопрос, почему это так безумно интересно. Оговорюсь сразу, что я поклонник "Битлз", как и вы, поэтому для меня все это обладает повышенным интересом.
Александр Генис: Я слушаю вас и думаю о том, что не было в мире музыкантов, жизнь и творчество которых было бы так хорошо документировано, как "Битлз". Что в этой картине принципиально нового?
Андрей Загданский: По-своему – все. Потому что теперь мы видим не суждения, не прямые высказывания, не многочисленные куски из интервью, которые каждый из них давал в свое время. Нет, тут другое. Мы следим за их отношениями, и мы присутствуем при непосредственном творческом процессе. Одна из важнейших составных частей этого фильма – уроки творчества. Четыре человека, замкнутые в определенном пространстве, должны создать некоторое число новых песен. У этих людей исключительно талантливых свои сложные отношения – они люди. У каждого свое эго, у каждого свой стиль, у каждого свой темперамент, характер, все – разное. Вместе с тем они успешно кооперируются друг с другом, преодолевая энное количество конфликтов. И это важнейшее достижения фильма – мы видим творчество в процессе.
Александр Генис: Для меня это величайшая тайна и, я бы сказал, интимная проблема, потому что я тоже много лет работал в соавторстве, поэтому я представляю себе, как сложно строятся отношения между соавторами. Случай "Битлз" потрясает потому, что все они были очень разными индивидуальностями. Джон Леннон и Маккартни не похожи друг на друга, у них много разного, и песни их разные, они же часто подписаны, это же не всегда коллективное творчество – это и творчество индивидуальное. Но когда эти песни окончательно застывали в своей классической форме, происходил резонанс, от которого рушатся мосты. Как это происходит, я до сих пор понять не могу. А вы поняли благодаря этому фильму?
Андрей Загданский: Немножко оговорюсь: песни, написанные вместе, аккредитованы как Леннон-Маккартни – это важный момент. Их дуэт, их совместное творчество, собственно говоря, является сердцевиной ансамбля "Битлз". Динамика отношений между ними двумя и их самовозбуждение, потому что они воздействовали друг на друга совершенно очевидно, они любили друг друга, они ценили друг друга, они конкурировали друг с другом, создавала особую динамику, в которой были написаны эти песни.
В фильме есть несколько принципиальных моментов. Вот один эпизод. Утро, они собираются все, приходит Маккартни, берет гитару и говорит: "Джон опаздывает". Ну опаздывает и опаздывает. Он садится. Зевает, скучает Харрисон. Скучает Ринго Стар. Пол Маккартни начинает бренчать на гитаре, напевая слова "get back", мелодии еще нет, и вдруг она начинает появляться. И мы видим бес одержимости, который вселяется в Маккартни, он трясет гитару и стучит ногой по полу с азартом человека, который трет палочку, чтобы разжечь огонь. Вот сейчас это появится, он уже видит этот заманчивый имидж – образ новой песни. Харрисон и Ринго тоже оживляются. Через мгновение, мы видим, Харрисон начинает подбирать на соло-гитаре, а Ринго садится за барабан. И уже почти есть мелодия "Get Вack", знаменитого шлягера, с которого начинается их выступление на крыше. В эту минуту заходит опоздавший Леннон, который мгновенно включается в игру, он берет свой инструмент и начинает играть. Для всех фанатов "Битлз" – это восхитительное мгновение, ты видишь происхождение шедевра, это все равно что увидеть, как рисует Пикассо, как он на твоих глазах и придумал "Гернику", и в одно мгновенье ее создал.
Александр Генис: Знаете, в любом виде искусства мне дороже всего зерно, из которого прорастает этот шедевр. Первый абзац, первый аккорд, первый мазок, нет ничего прекраснее, чем видеть сотворение мира, потому что это процесс, это метаморфоза.
Но отношения в группе "Битлз" в это время были очень тяжелыми, без этого фильму не обойтись. Справедливы ли извечные упреки в адрес Йоко Оно, что из-за нее распались "Битлз"?
Андрей Загданский: Это вечный вопрос, на который фильм отвечает очень широко. Мы видим четырех разных людей, мы видим сложную динамику коллективного творчества. Мы видим, что появление Йоко Оно разрушает эту динамику. Я хорошо это знаю и по своему опыту. Не люблю, когда в съемочной группе (обычно документальное кино снимают маленькие группы в 4, 5, 7 человек) появляется чья-то подруга, любовница, жена. На съемках – это ужасно. Сразу вся динамика человеческих отношений рассыпается, нужно искать все заново. С "Битлз" происходит нечто подобное, потому что молчаливое присутствие Йоко Оно, которая все время сидит возле Джона, не могло не действовать на всех остальных.
Александр Генис: Это как топор под компасом.
Андрей Загданский: Совершенно верно. Но одновременно с этим он же ее привел, он хотел быть с ней. В этом маленьком коллективе четырех гениальных людей были и центробежные, и центростремительные силы, они должны были в какой-то момент привести к тому, что произошло. Не могли "Битлз" оставаться "Битлз" навечно.
Александр Генис: Андрей, как изменилось ваше собственное, личное, персональное, интимное представление о, говоря по-нашему, "битлах", с которыми каждый из нас вырос, после этого фильма?
Андрей Загданский: Каждый из них одарен невероятной долей обаяния, человеческой привлекательности. Каждый сыграл свою роль в этом коллективе, каждый нес бремя какой-то ответственности друг за друга и за себя. И это все видно. Мы видим, что самый надежный – это Ринго Стар, как о нем говорил когда-то Пол Маккартни, потому что он всегда готов сесть за ударные и быть там, где нужно быть с ними, импровизировать, искать, он все время здесь. Мы видим особые отношения между Джоном и Полом, союз которых неизбежно отталкивал на периферию Харрисона, который оказался один в своем авторстве, ему трудно с этим, он интроверт. В какой-то момент он приходит и говорит: "Я написал песню. Хотите послушать?" И поет песню I, Me, Mine, которая по-своему тоже рефлексирует ситуацию между ними, как они конкурируют друг с другом, как каждый занят собой. И Пол слушает и говорит (довольно сдержанно): "How Lovely". Комплимент не очень щедрый, песню-то I, Me, Mine сегодня знают все.
Александр Генис: Мне кажется, что вы пересказываете сюжет игрового кино, потому что отношения в этой четверке выстраиваются в драму, причем чеховскую, не шекспировскую, а чеховскую драму, когда все друг друга любят, все несчастны и все должны разойтись, потому что ничего хорошего у Чехова в конце не бывает. И здесь точно то же.
Александр Загданский: Ваше сравнение с чеховским миром исключительно точное для этого фильма. Более того, я признаюсь вам в такой штуке – я пересмотрел фильм дважды, как тот жук, который приходит к винной пробке у Булгакова, я пересмотрел его еще раз. Есть мгновения, от которых нельзя оторваться. Мы все знаем про концерт на крыше, это своего рода такой жест отчаяния. И мы видим, как они поднимаются наверх (у них были свои сомнения – играть, не играть, давать этот концерт или не давать). Мы видим, как они выходят, как они волнуются, они ведь два с половиной года не выступали вживую. Есть мгновение, когда Пол смотрит на Джона, Джон на Пола, это мгновение чем-то напоминает мне сцену в фильме "Буч Кэссиди и Сандэнс Кит", когда они в конце выходят с пистолетами отстреливаться от армии, которая их окружила. Вот это мгновение последнее: "Ну мы что, сейчас дадим? Мы дадим". И они дают. Они взлетают как ангелы над Лондоном – это сравнение абсолютно оправдано для каждого, кто видел, как они выкладываются, как они любят музыку и друг друга.
Александр Генис: Андрей, традиционный вопрос: какое будущее у этого фильма?
Андрей Загданский: Гигантское, его будут смотреть десятилетия и десятилетия, потому что "Битлз" будут изучать всегда. Более того, мы с вами живем в эпохе сейчас, в 2021 году, которая в значительной степени создана "Битлз" и их поколением. Когда вы смотрите фильм, вы видите людей на улице Лондона – это не те люди, которые ходят сегодня на улицах Нью-Йорка, или Лондона, или Москвы, или Киева, а те люди, которые на крыше, – это те люди, которые сегодня ходят по улицам Нью-Йорка, Киева, Лондона и Москвы.
Александр Генис: Когда я приехал в Америку, я разговорился с одним американцем средних лет. Я сказал ему: "В нашей жизни революция изменила все". Он говорит: "У меня была только одна революция – та, которую произвели "Битлз".
(Музыка)
Вы слушали подкаст Александра Гениса "Взгляд из Нью-Йорка". Мы с режиссером Андреем Загданским делились впечатлениями о прошедшем киногоде и разбирали лучшие, с нашей точки зрения, картины.
Нас легко найти в эфире и на сайте Радио Свобода. Подписывайтесь на мой подкаст на Spotify, Itunes, Google podcasts, Yandex music. Пишите мне в социальных сетях, оставляйте свои комментарии и приветствия в аккаунтах "Свободы" и на всех подкаст-платформах.
Подписывайтесь на подкаст "Генис: Взгляд из Нью-Йорка" на сайте Радио Свобода
Слушайте наc на APPLE PODCASTS – GOOGLE PODCAST – YANDEX MUSIC
