- Суд огласил приговор Алексею Навальному. Почему его соратники говорят, что срок не имеет значения?
- В России признали экстремистской и запретили деятельность компании Meta и принадлежащих ей Facebook и Instagram. Каковы последствия для пользователей?
- Защищает ли государство работников во время кризиса на рынке труда в России?
Видеоверсия программы
ДЕВЯТЬ ЛЕТ ДЛЯ НАВАЛЬНОГО
Девять лет колонии строгого режима – такой приговор вынес Лефортовский суд Москвы политику Алексею Навальному на выездном заседании в колонии во Владимирской области, где сейчас находится оппозиционер. Суд признал Навального виновным в мошенничестве и оскорблении судьи. Политик обвинения отрицает и считает, что его преследуют за политическую деятельность. Соратники Алексея Навального полагают, что оппозиционер останется в тюрьме, пока у власти в России Владимир Путин.
МЕТАЭКСТРЕМИСТЫ
21 марта Тверской районный суд Москвы объявил экстремистской американскую компанию Meta Platforms Incorporated и запретил ее деятельность в России. Meta принадлежат соцсети Facebook и Instagram, а также мессенджер WhatsApp. Генпрокуратура потребовала запретить деятельность Metа после того, как в конце прошлой недели Facebook и Instagram временно разрешили пользователям в некоторых странах призывать к насилию в отношении российских военнослужащих и чиновничества. В Генпрокуратуре заявили, что подобные действия руководства компании не только формируют представление о допустимости террористической деятельности, но и направлены на разжигание ненависти и вражды к гражданам России. Роскомнадзор ответил на это блокировкой Facebook с 4 марта, Instagram – с 14-го.
А вот что рассказала о возможных практических последствиях решения суда адвокат Ольга Гнездилова.
В России масса статей: за участие в экстремистской организации, за вовлечение в ее деятельность
Ольга Гнездилова: Я думаю, решение суда принималось в спешке. Там указано, что оно подлежит незамедлительному исполнению, с одной целью – чтобы иметь якобы юридическое основание для блокировки соцсетей и мессенджеров на территории РФ. Именно на этом основании Роскомнадзор начал техническую блокировку. Вопросы об ответственности за пользование сейчас преждевременны, потому что цель властей была – ограничить распространение информации среди широкого круга лиц. Они этого добились. Не все умеют пользоваться VPN, многие просто отказались от сетей по техническим причинам. А те, кто не отказался, теоретически могут быть привлечены к ответственности.
У нас масса статей: даже за участие в экстремистской организации (от двух до шести лет лишения свободы), за вовлечение в ее деятельность (от четырех до восьми лет). Есть еще "финансирование деятельности экстремистской организации": если вы перечисляете средства через Instagram за какие-то товары, например. Есть "распространение символики экстремистской организации" – это административная ответственность: значки Instagram и Facebook сейчас фактически приравнены к значкам нацистской символики. Если сотрудники увидят, что на вашем сайте и на вашем компьютере можно открыть это или вы запостили что-то со своего компьютера либо смартфона, техника может быть конфискована. Все, что опубликовано в интернете, распространяется каждый день и каждую секунду (не важно, когда был сделан пост), и это считается длящимся нарушением.
Сейчас избирательно применяется скорее статья о распространении заведомо ложной информации о деятельности Вооруженных сил. Уже возбуждены уголовные дела против ключевых журналистов. Властям важно показать, что они преследуют людей за посягательство на власть. Если будут просто брать пользователей Facebook или Instagram, это будет выглядеть странно. Думаю, людей, которые просто пользуются соцсетями, не высказывая критику власти, преследовать не будут, а начнут с тех, кто критикует, и там уже совсем другие статьи. Но формально все может быть.
Марьяна Торочешникова: Meta – отнюдь не первая организация, которую российские власти признали экстремистской. Чего ожидать российским пользователям Facebook и Instagram? – спросили мы руководителя Информационно-аналитического центра "Сова" Александра Верховского.
В перечень экстремистских организаций Минюста включены 89 организаций. Meta там пока нет. Пожалуй, это будет единственная коммерческая компания в этом списке. И что, теперь все ее сотрудники и акционеры – экстремисты по умолчанию?
Александр Верховский: После того как Meta подаст апелляцию и, скорее всего, ее проиграет, ее должны будут внести в этот список. Ее деятельность запрещена уже сейчас, но уголовная ответственность для причастных наступит только после попадания в список. Если подходить формально, то есть ее члены, и они могут быть привлечены к уголовной ответственности, но, как мы знаем по практике, могут и не быть привлечены. Это политическое решение. К тому же привлекать сотрудников американской корпорации трудно технически.
Видимо, дела будут конструироваться в первую очередь в связи с теми высказываниями, за которые запрещена Meta
Что касается пользователей, тут нет никакого аналога. Они ведь не сотрудники Meta, не участники какого-то сообщества. Мы не можем прочесть решение суда, так как оно не опубликовано. А прокуратура уже разъясняла, что пользователи не должны бояться.
Марьяна Торочешникова: Это просто разъяснение, а не закон. Когда пять лет назад признали экстремистскими и запретили Свидетелей Иеговы, говорили, что верующих это не коснется, 28-ю статью Конституции о свободе совести будут соблюдать. Прокуроры разъясняли, и даже президент разъяснял. Но уже сотни уголовных дел, люди получают немыслимые сроки, проходят обыски в домах пенсионеров, которых выхватывают выборочно.
Александр Верховский: Тут есть разница. Свидетели Иеговы действительно совершают некие действия (собираются, молятся), которые правоохранительные органы интерпретируют как коллективную деятельность этих организаций. Пользователи Facebook не работают в корпорации Meta. Если к ним попытаться это применить, это будет следующая степень вольного толкования закона. Но можно ли это исключить? Нет. Можем мы этого ожидать? Думаю, пока нет. Кто-то из прокурорских прямо сказал, что те, кто не публикует в фейсбуке экстремистские материалы, могут чувствовать себя спокойно. Значит, те, кто публикует, не могут. Видимо, это те материалы, за которые и раньше привлекали, и такие, за которые запретили Meta.
Марьяна Торочешникова: Насколько безопасно иметь в телефоне изображения логотипа Instagram? Это же равносильно ношению свастики.
Александр Верховский: Нет. Только если ходить, подняв телефон, и помахивать им в воздухе, то, наверное, да. Или если человек как-то использует этот значок, например, рекламируя свой аккаунт.
Марьяна Торочешникова: И правонарушение будет считаться длящимся, то есть если вы десять лет назад публиковали значок Facebook или Instagram, вам тоже может прилететь?
Александр Верховский: Да. Естественно, прилетит не всем, а тем, кому должно прилететь. Эта проблема возникает не первый раз. Люди вычищали ссылки на экстремистские или нежелательные организации. Но вот найти у себя в аккаунте картиночки уже будет тяжеловато. Конечно, это настоящая засада.
Марьяна Торочешникова: Прокуроры, выступая в суде, заявили, что не имеют претензий к WhatsApp и Facebook Messenger. Но это опять же только слова. А как на это смотрит российское антиэкстремистское законодательство? WhatsApp, который является дочерней компанией Meta, или Facebook Messenger тоже автоматически становятся экстремистскими, так как их владелец – экстремист?
Пользователи – не сотрудники Meta, не участники какого-то сообщества
Александр Верховский: Нет. Это должно быть написано в судебном решении, как сделано со Свидетелями Иеговы: когда запретили головную организацию, не поленились перечислить 395 местных, сочтя их структурными подразделениями. Как я понимаю, тут этого не случилось. И сам Facebook – не экстремистская организация, это место, где экстремистская Meta размещает свои материалы. А в WhatsApp, по логике прокуроров, она их не размещает, потому что это не место публикации, а мессенджер. Хотя в WhatsApp есть довольно большие группы, и публикации в них вполне сойдут за "публичные высказывания", так что все равно возникает неопределенность. Думаю, дела будут конструироваться в первую очередь в связи с теми высказываниями, за которые запрещена Meta. Но трудно предугадать, каким путем они пойдут.
НЕОПЛАЧИВАЕМЫЕ ОТПУСКА, СОКРАЩЕНИЯ, ПРОСТОЙ
Иностранные работодатели, которые сейчас уходят из России вместе со смежниками, по разным оценкам, обеспечивали до 600 тысяч рабочих мест, и теперь их сохранение под вопросом. По данным компании HRLider, сокращения уже идут в консалтинге, аудите, "дочках" иностранных банков и ряде секторов потребительских товаров, приостанавливаются совместные проекты в энергетике и добыче сырья. С начала так называемой "специальной операции" на территории Украины об уходе из России или приостановке своей деятельности в стране объявили более 400 зарубежных компаний. По оценкам Forbes, они обеспечивали работой более 200 тысяч человек в стране. Некоторых сотрудников уже отправили в простой с сохранением минимальной зарплаты, кого-то сократили.
Что происходит на рынке труда сейчас, защищены ли работники? У нас на связи руководитель Правового департамента Конфедерации труда России Олег Бабич.
Олег Бабич: С каждым месяцем ситуация будет только усугубляться. Нынешняя ситуация и то, что мы, скорее всего, увидим через два-три месяца, это будут две разные страны, два разных рынка труда. Все только начинается. И если сегодня людей отправляют в вынужденные простои, то есть они еще пока формально работают, то через какое-то время эти люди могут оказаться на улице и стать безработными.
С каждым месяцем ситуация на рынке труда будет только усугубляться
Марьяна Торочешникова: В какой отрасли сейчас наиболее напряженная ситуация?
Олег Бабич: В нескольких отраслях. Это гражданская авиация – из-за резкого падения полетов: порядка 80 воздушных судов, находящихся в лизинге, арестованы, находятся за границей. Многие полеты не совершаются из-за перекрытия воздушного пространства, идет резкое падение транзита, из-за этого национальный провайдер по аэронавигационным услугам, госкорпорация по организации воздушного движения находится в критическом состоянии. За прошлый месяц при фонде оплаты труда в четыре миллиарда предприятие получило полной выручки два миллиарда с небольшим, то есть заработало в два раза меньше, чем фонд оплаты труда.
Это автомобилестроение. Подавляющее число предприятий, работавших на территоррии РФ, это "дочки" иностранных производителей или совместные предприятия по производству иностранных автомобилей либо комплектующих и оборудования. Сегодня практически все они стоят, и люди находятся в вынужденных простоях. Там оплата либо две трети от среднего заработка, либо две трети от оклада или тарифа. Во втором случае это очень мало.
Марьяна Торочешникова: То есть прожить на эти деньги затруднительно?
Олег Бабич: Крайне сложно. И это будет продолжаться долго. У людей будет гигантское падение уровня жизни.
Это также все, что связано с торговлей и производством автозапчастей. Всем известна история с закрытием McDonald's и других сетевых ресторанов. Там работало огромное количество людей. Один только McDonald's – это 60 тысяч работников на страну, и это еще без учета логистических цепочек, смежников.
Марьяна Торочешникова: Корректно ли сравнивать текущую ситуацию с весной 2020 года, когда множество предприятий в России вынужденно прекратили работу из-за пандемии?
Олег Бабич: Ситуация похожа. Но тогда все понимали, что это временные трудности, наверное, они получат какую-то помощь от государства, проблемы частично решались за счет перевода людей на удаленную работу. А в данном случае это просто бешеный коллапс.
Марьяна Торочешникова: Обязаны ли работодатели заплатить работникам за период приостановки работы? Могут ли они уйти, хлопнув дверью, и никому ничего не платить?
Олег Бабич: Есть законы, определенные процедуры. Если собственник заключил договор с работником о выполнении работы, он обязан его этой работой обеспечить и заплатить заработную плату. Если он хочет закрыть свое производство, то все это время, пока будут идти процедуры, нужно выплачивать заработную плату. Примерно так сейчас действуют IKEA и McDonald's. Они свернули свою основную деятельность, но при этом продолжают платить зарплату, потому что есть процедуры ликвидации производства, ликвидации юридического лица. Дальше они могут начать процедуры сокращения штата в связи с ликвидацией.
Марьяна Торочешникова: Это в любом случае зависит от доброй воли работодателя.
Олег Бабич: У них здесь есть собственность – здания, сооружения, имущество. Если работодатель убежит, ничего не заплатив, государство обязано пустить с молотка его имущество и расплатиться с работниками. Но я опасаюсь, что если все это приобретет обвальный характер, тут не хватит ни одного государства. Согласно правительственной справке по рынку труда, на 16 марта в режим простоя выведено порядка 10 миллионов работников, и это охватывает 37,5 тысячи предприятий. Эта цифра может расти даже не в арифметической прогрессии. Если правительство России не примет серьезных мер как экономического, так и политического характера, я даже не знаю, в какой ситуации мы окажемся через несколько месяцев.
Если не принять кардинальных мер, в стране будут толпы голодных озлобленных людей
Марьяна Торочешникова: А что будет с теми людьми, которые спустя пару месяцев перестанут получать выплаты, которых после простоя начнут увольнять?
Олег Бабич: Максимальный размер пособия по безработице – 12 тысяч 792 рубля (в Москве оно несколько больше, для регионов Севера и приравненных местностей действуют еще коэффициенты). Это то, что работник, зарегистрировавшись на бирже труда, будет получать первые три месяца, в дальнейшем размер будет уменьшаться. Минимальный размер пособия – 1,5 тысячи рублей. На 12 тысяч прожить нельзя, а уж на 1,5 тысячи – понятно, никак. Если не принять кардинальных мер, в стране будут толпы голодных озлобленных людей.
Марьяна Торочешникова: И у всех семьи, дети, старики. Это чудовищно!
Олег Бабич: Если все будет оставаться так, как есть, это будет катастрофа.
